https://wodolei.ru/catalog/vanni/triton-mishel-180-r-161147-item/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Но не статистом. А потому разрыдалась бурно, с выходом, взахлеб.
Через полчаса мы были квиты и все ещё стояли, вытирая друг о друга свои пограничные слезы. "Дети разных народов, мы мечтою о мире живем". Лично я бы постояла так еще... Но из приличий отстранилась.
- Незваный гость хуже татарина, - улыбнулась я, чтобы снять неловкость.
- Ну почему? - он все ещё стоял рядом, упорно глядя куда-то сквозь, мимо, и для какого черта я столько просидела в парикмахерской. Мне, право слово, надоело играть в спектакль "Люди и манекены". Я притянула его за уши и поцеловала сама. Все судьи поставили бы мне шесть - ноль за технику и где-то четыре с половиной за артистизм. Мы явно толкли воду в ступе, надеясь на рождение гомункула.
И ещё - он мне нравился. Причем так, как давно и никто. Исходя их моих новых карьерных увлечений я придумала для него фразу - он был экзистенциальный. Между нервозностью и надежностью нельзя строить дом, но можно перекинуть мост.
- А давайте продолжим беседу в ресторане, куда нам там приглашали, сказал он.
- И это вы называете беседой? - я не хотела, чтобы он увиливал и делал вид, что ничего не происходит, даже если это было для него и не важно. Я и сама так умна.
Он засмеялся и показал здоровые, наверное фарфоровые, зубы. Они были большие и белые как у пони. Ими запросто можно было откусить голову или перегрызть шею. Оставалось надеяться, что не мою.
- Дайте мне свою фотографию, - самым что ни на есть деловым голосом попросила я.
А он обиделся - знай наших. Ни в канавах, ни в пентхаусах мы не дадим врагам ни одного шанса.
Из номера мы вышли вместе. Под одобрительные взгляды охраняющей публики, сопровождаемые звонками в места отдаленные и не очень. Надеюсь, что эту ночь Сливятин будет спать с чувством выполненного долга. А там посмотрим. Я с растущим профессиональным интересом разглядывала молчаливого человека, который едва-едва не стал моим любовником. Но все впереди. А может, и позади. Это не имело значения. Просто сегодня что-то треснуло и совпало. А хорошее интервью с Наумом Чаплинским можно продать даже в Нью Йорк таймс.
- Может быть, перейдем на "ты"? - спросил он у меня уже в машине.
- Нет, ни за что, - я покачала головой. На "ты" - это слишком слишком близко .Так близко, что скучно и бесперспективно. Раз в жизни выдалась возможность поиграть во что-то значительно. И неужели я её упущу?...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
А всю дорогу мы молчали. Мне лично не нравился водитель-телохранитель, он же киллер - профессионал по имени Максим. И это чувство было на редкость взаимным. Я мешала ему отдыхать и тихонько исполнять свои несупружеские обязанности. Вообще, жизнь вторых лиц при королях - незавидная штука. Не пить, не курить, не принимать наркотики и не смотреть на тех женщин, которые по возрасту и прочим человеческим показателям совершенно не подходят шефу, но зато как подходят несчастливому сопровождающему.
Из-за напряженного молчания аура вечера и невзятого интервью разрушилась, потому что нельзя сидеть сразу на всех стульях и быть хорошим специалистом! Так, пожалуй, к концу жизни я чему-то дельному и научусь. Вот была бы я настоящим репортером, то уже сейчас знала бы какого цвета трусы носит министерский израильский
чиновник...
- Завтра увидимся, - констатировал мое окончательное поражение Чаплинский, когда машина тряхнулась и остановилась у моего подъезда.
- Назначайте время, - согласилась я. Ну не приглашать же их вдвоем на чашечку кофе, от которого меня лично воротит.
- Я в десять часов буду на вашем празднике. С речью и поздравлениями.
Ах, ну да. Как я могла забыть? Реклама - двигатель торговли и успешной продажи мозгов третьего-четвертого сорта, а также некондиционных материалов. Я не удивлюсь. если после этого выступления часть наших оболтусов поедет поднимать экономику Израиля. Вот тогда-то и исполнится заветная мечта всех черносотенцев: "Бей жидов, спасай Россию". Короче говоря, на месте Чаплинского я б не относилась к предстоящему докладу с такой легкой степенью безразличия.
- Вы знакомы? - мне просто стало интересно, на какой добрососедской основе было принято такое благородное решение и кого посылали к Науму, чтобы он стал посговорчивее.
- В этом городе все со всеми знакомы. Вы разве не знаете, - Наум Чаплинский, видный политический деятель и представитель другой страны, пошло положил мне на колено руку. И вместо искреннего возмущения я почувствовала что-то похожее на благодарность. Полагаю, что номер в отеле весь был пропитан какими-то сильнодействующими наркотиками.
- Ну, пока, - дернулась я и увидела, как облегченно и радостно вздохнул Максим. - Наум Леонидович, пока ещё ничего не случилось, я хотела бы знать, кто в вашем сценарии сыграл роль Альфреда Илла? Надо же успеть взять интервью и у него? Пока не поздно...
- Мишигинэ, - сказал Чаплинский, что в переводе с идиш и с яшиных слов означает "сумасшедшая" . - До завтра, думаю, этот человек доживет. И дай ему Бог здоровья на долгие годы. Поехали отсюда.
Меня, как обычно, оставляли в одиночестве. Я в качестве здорового чувства мести позвонила Тошкину и сообщила, что в городе готовится преступление, которое сумею предотвратить я и только я. На его помощь никто не рассчитывал, а номер телефона Интерпола я попробую узнать в справочнике. В каком-нибудь справочнике. А Тошкин позволил себя грубо бросить трубку, звук её полета сопровождался комментарием "дура". Правильно, я давно предлагала купить ему аппарат поприличнее.
К девяти часам утра следующего дня, следуя славной пушкинской традиции, "гости съезжались на бал" и их очень трудно было высадить в ряды по ранжиру Вот, например, кто главнее-мэр города или чиновник из Министерства образования, главный прокурор области или эстрадный певец-авторитет. Епископ отец Дмитрий или раввин Соломон. Жизнь устроена так, что для всех первых лиц не всегда хватает первых мест. А юбилей - не круглый стол короля Артура, потому что надо ведь задуматься и о статистах. Обо мне - в голубом сарафане от Василисы Прекрасной. Я натянула его уже внутри, в туалете на втором этаже прямо на одежду - в случае чего, например, если молчащая целый день кафедра передумает, его можно было легко снять и подарить на память жене именинника, тем более, что размерчик был как раз её.
Чтобы не чувствовать себя круглой идиоткой, я решила затуманить мозги никотином. Вскоре к этому туалетно - сигаретному процессу присоединились две женщины-практикантки с кафедры общего менеджмента, одна - японская гейша - профессор - маркетолог и три лаборантки из подразделения иностранных языков - кроме трусов бикини на них ещё были шкуры лысых плешивых медведей. Оставалось только радостно отметить, что в таком обществе я, как всегды, была лучше всех. Все же остальное, кажется, шло не по Пушкину, а по Фредди Меркури - шоу должно продолжаться.
А не начиналось оно от того, что именинник запаздывал. Неужели в парикмахерской и для таких граждан бывает очередь? Мэр нервно ковырялся в носу, прокурор протирал очки засаленным платочком, а красавец Аслан (воспитанный же вроде человеком) так благоухал Пако Рабанном, что вызвал аллергию у сидящей рядом жены ныне покойного Усатого. Или Полосатого - ну какой-то жены-наследницы точно.
Вдруг... зал замер, свет погас, и в тишине и сиянии одинокого софита на сцену взбежал шестидесятилетний красавец, совсем не похожий на осколок советской империи и в целом очень даже приятный человек(особенно в спящем виде), мой супершеф и наш, судя по размаху празднества, единственный деятель высшего образования. Зал встал и разразился овацией. Кое-кто начал скандировать: "Да здравствует наш Карабас удалой", кое-кто шипел: "Чтоб ты сдох". В общем, все как на приличном партийном съезде. Правда, "Интернационал" заменили цыганским хором с песней "К нам приехал наш любимый". Одна из цыганок оказалась моей бывшей одноклассницей, за которой я раньше ничего такого, в смысле национального не замечала. Впрочем, и я раньше не расхаживала по городу в нарядах от фольклорных коллективов.
Вдруг кто-то сильно сжал мой локоть. А поскольку я стояла уже не в демократически прокуренном туалете, а у черного входа в банкетный зал и была зажата тремя десятками "готовых к выходу" сослуживцев, то резко обернуться и дать обидчику промеж глаз не было крайне затруднительно. Локоть, во всяком случае, какая-то его деталь уже грозился упасть на плиточный пол, и я тихонько заныла. Из массового переплетения рук, голов и тел на меня недовольно цыкнули, но руку не отпустили.
- Не поворачивай головы, - услышала я премерзкий шепот над самым ухом. - Зарежу.
Так, это все-таки по-простому, по-нашему: "зарежу" и все. Что-то неприятно ткнуло меня в бок и я поверила. А чтобы немного успокоиться, стала судорожно припоминать, сколько человек погибло в давке на похоронах Сталина. В голове вертелось слово "множество". И никто не заметил! И на меня, со всех сторон зажатую желающую поздравить ректора, но уже мертвую, тоже вряд ли кто-нибудь обратит свое пристальное внимание. Так и буду стоять... Мне стало себя жалко и я покорно кивнула.
- Не поворачивай головы. И слушай - нельзя быть такой шлюхой! Нельзя быть такой извращенкой. Это кончится для тебя плохо, - в подтверждение последней фразы то самое что-то прошло сквозь сарафан и, наверное, сделало дырку в моем старом любимом парадном костюмчике. Я снова кивнула.. - Очень плохо. Ты умрешь! Но я даю тебе ещё один шанс. Не будь такой шлюхой! Не поворачивай головы.
Странное дело - складывалось ощущение, что в мозгах моего убийцы слишком демократичное поведение женщины каким-то образом замкнуло на вращающихся возможностях шеи. Я прикинула, каким образом буду теперь краситься, смотреть телевизор и отвечать на отклики знакомых. Не поворачивая головы это будет делать очень трудно. Но жизнь, наверное, этого стоит. Буду говорить людям, что у меня хрустальная шейка.
- Не поворачивай головы ещё пять минут, - прошептал любитель острых предметов, создал волну человеческих тел и недовольных возгласов, оставил меня в недоумении и, видимо, скрылся.
В течении пяти минут я честно развивала свои дедуктивные способности. И хорошо еще, что здесь не было яблоку упасть - плечо товарища очень пригодилось мне как средство от подкашивания ног. Хотя... Хотя на месте шантажиста - угрожателя я бы не исчезала сейчас из толпы. Дабы не привлекать внимания и не быть узнанным. Я стояла бы спокойно и улыбалась мне в лицо. А еще, на всякий случай, я считала до трехсот пятидесяти. В триста пятьдесят первый момент покорности я сделала легкое поворотное движение и оглядела собратьев по концерту. Оп-па....
- Надежда Викторовна, мы уже и не чаяли вас увидеть, - проквакал Мишин, которого я узнала исключительно по лысине, потому что во всех других местах он был казак.
- Боялись, что вы сорвете нам все мероприятие. Вы должны будете прочесть стихи - любые. Наш выход - через пять кафедр. Вот потренируйтесь с Татьяной Ивановной...
Мишин сделал мастерское движение плечами в стиле Ивана Поддубного, разрывающего Мухамеда Али, и из-за его спины выглянул сплоченный коллектив нашей кафедры. Сине-белая Татьяна Ивановна, красный, как маринованный, Виталий и взлохмаченная Инна Константиновна. Неприятный холодок пробежал у меня по спине. Я давно разучилась верить во всякие человеческие совпадения. А на кафедре меня явно невзлюбили... Но это ведь не повод, чтобы портить казенное имущество, угрожать и колоть в бок.
- А где Танечка? - мужественно спросила я, выдерживая пристальный полковничий взгляд из-под густых бровей.
- Приболела. Собирается лечь в больницу. Нервный срыв у нее, - жестко ответил Мишин. - Будем навещать...
- Без меня? - догадалась я, профессиональный астролог-прорицатель. - А на сцену к ректору, значит, не боитесь? А может у меня граната с вырванной чекой?...
- На входе стоят мальчики для обыска.
- Симпатичные? - пискнула лаборантка в трусах и шубе.
Тем временем со сцены неслись поздравления и подарки. Я узнала много новых подробностей из жизни шефа суперакадемии. Кроме обычных заявлений о правильно пройденном трудовом пути, выяснилось, что ректор был ещё большим другом религии, особенно, когда возглавлял отдел атеизма в обкоме партии, пожил в одном браке
сорок лет и не дал ни повода, ни сомнения ( об этом поведала плачущая от счастья супруга), но самое интересное, что он уже дал согласие сниматься в супербоевике Френсиса Фор да Копполы "Родной отец", но из-за служебного рвения и патриотизма так и не доехал до Голливуда, зато теперь написал книгу "Как стать миллионером за пять лет" и книга эта, разумеется, стала бестселлером, но на Западе продается в разделах юмористической литературы. Вот идиоты, велкам к нам, дорогие капиталисты! Еще ректора признали почетным членом только что сформированной академии почетных членов и занесли в английский Оксфордский ежегодник "Ху из ху" всего лишь за двести семьдесят шесть долларов.
Наум выступал сразу после Аслана, и по их легким понимающим улыбкам я поняла, что хотя бы одно мое вчерашнее задание все-таки было выполнено.
- Я знал юбиляра давно, - начал Чаплинский, и в зале установилась такая тишина, в которой на землю обычно падают ракеты, метеориты и памятники. - Я знал его порядочным человеком, порядочным молодым человеком... И шоб ты был здоровый, - Наум широко улыбнулся и по-детски развел руками.
Ректор вдруг поднялся с трона, который ему подарили от имени губернатора, и бросился в объятия к Чаплинскому. Да, на старости лет хочется слыть порядочным и быть здоровым. Зал дружно непонимающе зааплодировал.
Наша репетиция не состоялась. Мы вышли на сцену, взялись за руки и, стараясь не укусить друг друга, пропели имениннику здравицу-колядушку, подарили скромную бутылку водки и выглядели бедными нищими беспризорниками из приюта для олигофренов. Нас было жалко. А в конце выступления, когда я вот-вот должна была прочитать свои непридуманные стихи, Мишин вдруг оттянул меня от юбиляра, выхватил микрофон и сказал:
- Просим прощения, у нас тут ещё похороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44


А-П

П-Я