- Представляю, во сколько мне это обойдется.
- Как я понимаю, - сказал Рэйлен, - его бывшая жена подписала обязательство.
- Да уж конечно.
- В частности, она обязалась оплатить расходы по его розыскам, если он куда-нибудь пропадет.
- Расходы меня не волнуют, - отмахнулась Пэм. - Мне хотелось бы знать, какой гонорар вы себе затребуете.
Рэйлен поднял руки раскрытыми ладонями вперед, словно демонстрируя свое бескорыстие.
- Ничего. Оплатите проезд и прочие расходы, и я притащу его к вам.
- А чего ради вы будете это делать?
- Хочу показать, что я могу. Вы дадите мне денег на билеты, а в гостиницах и ресторанах я буду платить свои, потом возместите. Вы получаете маршала США на две недели, хотя я сомневаюсь, что потребуется так много времени; скорее всего, дело ограничится несколькими днями.
Пэм помедлила, по всей видимости, тщательно обдумывая дальнейшие свои слова.
- Они знают только то, что он где-то в Италии. Каким образом вы собираетесь его найти?
- Однажды Гарри сказал мне... - Рэйлен тоже помедлил. - Прошло уже целых шесть лет, но я точно помню его слова. Мы ждали самолет и не знали, как убить время. Разговаривали. Он выпил пару рюмок. И сказал: "Рэйлен, я расскажу тебе кое о чем, никогда и никому об этом не рассказывал. - И продолжил: - Десятого июля сорок пятого года в Рапалло, в Италии, я убил человека. Застрелил его".
- Да-а? - протянула Пэм. - И вы думаете, он сейчас там?
- Готов поставить все, что у меня есть, до последнего цента, что именно там, - сказал Рэйлен. - Никуда не спешит, ни о чем не беспокоится, прихлебывает себе кофе в уличном кафе - ведь он больше не пьет - и на все сто процентов уверен, что не найдет его там ни одна собака.
Пэм явно была в недоумении.
- Он вернулся в этот город из-за того, что убил там человека?
- Можно и так сказать, - уклончиво ответил Рэйлен. - Только тут все сложнее.
Глава 9
Субботним вечером Гарри сидел в рапалльском "Гран-кафе"; спутница его напоминала Джину Лоллобриджиду. До некоторой степени, во всяком случае. Тот же самый тип - черные, вьющиеся, коротко остриженные волосы, полная фигура, внушительных размеров грудь. Джина Лоллобриджида на пятом десятке. Кафе располагалось на Виа-Венето, они сидели под оранжевым тентом в окружении пальм и горшков с какой-то экзотической растительностью. По словам женщины, ее звали Маура.
- Мавра, - повторил Гарри. - Красивое имя.
- Не Мавра, - поправила женщина, - а Маура. Ведь вы можете произнести "ау"?
Голос у Мауры громкий и хрипловатый - возможно, от злоупотребления своими голосовыми связками. Внушительные бедра обтянуты полинявшими джинсами, ноги небрежно закинуты на стол. Маура сообщила, что она из Геновы. Нет, не Генуя, а Генова. В Генове ей принадлежит часть кинокомпании - нет, не художественные фильмы, а технические. Муж умер два года назад от инфаркта, прямо на просмотре. Здесь у Мауры есть квартира, на холме, - там, где генуэзцы и эти самые миланцы, которые носом лампочки сшибают, покупают себе жилье для уик-эндов, ну и чтобы жить под старость. А видел он "Унесенных" Лины Вертмюллер? Маура считала, что миланцы, старающиеся показать, насколько все у них лучше, чем у всех остальных, и насколько сами они лучше прочих, - так вот они ведут себя точь-в-точь как высокомерная богатая женщина из этого фильма. Она сказала, что приезжает сюда на каждый уик-энд - ведь от Геновы досюда меньше получаса по автостраде - только, конечно, не зимой. Это последняя ее поездка до будущей весны.
- Но ведь еще тепло, - удивился Гарри, искренне полагавший, что климат здесь примерно такой же, что и в Южной Флориде. Пальмы, цветы - ну прямо тропики.
- Посмотрите, что будет через месяц, - пообещала женщина.
Когда Гарри увидел Мауру в первый раз, сегодня утром, спускаясь на фуникулере с Монталлегро, и потом, когда Маура, энергично виляя затянутыми в джинсы бедрами, прогуливалась по приморскому бульвару, она была в меховом жакете, накинутом на одно плечо. Койот или рысь, Гарри не мог сказать точно. Теперь этот жакет висел на спинке стула.
Она спросила, зачем он приехал в Рапалло, и Гарри сказал, что это пятый его визит за последние сорок семь лет, и на этот раз он решил остаться. В прошлом году он купил машину, подыскал себе жилье в горах... Голос Гарри звучал спокойно и беззаботно.
- Но чего, спрашивается, ради, - удивилась Маура, - выбирать именно этот городишко? Почему не Рим? Сидеть в кафе на настоящей Виа-Венето, а не на здешней пародии на эту улицу. Там - центр мира.
- Был я там, - сказал Гарри. - А эти места мне нравятся именно потому, что никакой здесь не центр, и вообще - они в стороне от проторенных дорог. Нет этих туристов, шныряющих повсюду со своими камерами. Вы же сами говорите, здесь туристы только из Геновы, Милана и, кажется, Турина? Тут ваша Ривьера, и это мне нравится - тропическая обстановка, оливы. И еще мне нравится гулять по приморскому бульвару, где все гуляют.
Гарри казалось, будто он слышит себя со стороны, что это не он говорит, а кто-то другой. Маура сказала, это называется lungomare, а не бульвар, и спросила: "Вы скрываетесь от кого-нибудь? От жены?"
Гарри терпеливо улыбнулся и сказал, что ему нравится старая крепость, возвышающаяся над морем. И пальмы, и какого здесь всё цвета, нравятся деревянные ставни и веревки с постирушками на четвертом этаже. В голове откуда-то появились избитые слова "мило и пикантно" и "как на открытке"; говорить их вслух Гарри не стал.
- Неужели вы это серьезно? - спросила Маура. - Все дома и гостиницы, что вдоль набережной, разваливаются от старости. На холме, где живут генуэзцы и эти воображалы из Милана, дома гораздо лучше, с кондиционерами.
- А у меня есть вилла, - сказал Гарри.
На лице Мауры отразилось изумление, на мгновение она даже стихла. И отпила вина. Гарри не спеша прикончил свой эспрессо. Ему нравился эспрессо, жаль только, нельзя много пить. Два глотка - и все.
Маура сказала, что на виллы хорошо смотреть издалека, а внутри сплошные сквозняки и сырость. Ну конечно, если есть деньги на приведение в порядок и перестройку...
Гарри сообщил, что у него там центральное отопление. Он снял виллу с мебелью, теперь подыскивает кухарку и горничную.
Вот это уже точно ее поразило. Она воскликнула: "О!" Гарри не стал рассказывать, что живет в гостинице "Лигурия" и еще не переехал в виллу. Уже целых две недели. Он только ездил иногда туда в горы, гулял по комнатам, по участку, любовался пейзажем. Для виллы нужны удобное кресло и хорошая, жесткая кровать. И светильники со стоваттными лампами. А еще нужен кто-нибудь, способный справиться с кухней.
- Сегодня утром, - сказал Гарри, - я видел вас в вагоне канатной дороги, когда спускались с Монталлегро.
- Funivia.
- Да, funivia. Когда я не на машине, я сажусь на funivia, поднимаюсь до Монталлегро, а оттуда спускаюсь к своей вилле. Она рядом с Сан-Маурицио-ди-Монти.
Как раз сегодня он ездил на виллу проверить, нет ли протечек после вчерашнего ливня.
- Я тут на автомобиле, - сообщила Маура. - Добираться сюда из Геновы автомобилем гораздо удобнее, чем поездом.
- На funivia вы курили.
Гарри очень хотелось сказать "на фуникулере". Сейчас она тоже курила. Она курила непрерывно, резко, глубоко затягиваясь и так же резко выпуская дым, словно спешила докурить сигарету.
- Да? - спросила она.
- В funivia была табличка "Не курить".
- Я не видела.
- Какой-то человек размахивал рукой и громко кричал - насколько я понял - "Здесь нельзя курить". С очень недовольным видом. Вы ему что-то сказали.
- А, этот. - Маура пожала плечами. - Я сказала, чтобы он не совал нос куда не надо. Знаете, летом я была в Барселоне, смотрела Олимпийские игры. И могу сказать вам одну вещь, если вы не знаете. В Барселоне курят все.
- Я год как бросил, - сказал Гарри. Маура затянулась и выпустила струю дыма прямо ему в лицо.
- Так, значит, вы видели меня на funivia. За все годы, что я сюда приезжаю - и когда муж был жив, и теперь, - я ни разу не посетила Сантуарио-ди-Монталлегро. Вот и решила съездить туда сегодня. - Она потушила окурок и откинулась на спинку, на свой меховой жакет.
- Святилище Девы Марии из Монталлегро. - Гарри помолчал.
- Когда я приехала сюда впервые, мне хотелось жить в Сант-Амброджио. Вы знаете, где это?
- Конечно. Совсем рядом отсюда. Там, где жил поэт Эзра Паунд.
- Да, я о нем слышала, - кивнула Маура.
- Во время войны, в сорок четвертом, немцы выгнали Паунда из его квартиры, это дом двенадцатый по Виа-Марсала. Там повесили мемориальную доску, вон с той стороны, - указал Гарри. - Рядом с концертной эстрадой. Он жил там с женой.
- Да?
- Американская армия двигалась от Рима вдоль побережья, и немцы укреплялись. Они заставили Эзру и его жену переехать к любовнице Эзры, Ольге Рудге, в Сант-Амброджио.
- Вы это серьезно?
- У нее был там дом. У Ольги.
- Жена и любовница под одной крышей?
Гарри молча кивнул. Да, так оно и было.
- Это невозможно, - сказала Маура.
- Да, я думаю, что это было им не так просто.
- И жена, - поразилась Маура, - не убила любовницу своего мужа? Или обоих?
- Они как-то ужились.
- Я этому просто не верю.
- На доме в Сант-Амброджио тоже висит доска, что здесь жил Эзра Паунд. В прошлом году, когда я подыскивал себе жилье, этот дом реставрировали, красили. В тот день как раз шел дождь.
- Вы хотели жить в его доме?
- Я подумывал о такой возможности. Первый раз я увидел этот дом в шестьдесят седьмом, но тогда мысль о покупке еще не приходила в голову. Просто Эзра Паунд снова там поселился, и я хотел его увидеть.
- Вы им восхищались?
- Хороший вопрос. Я встретил его, когда был здесь в самый первый раз, - сказал Гарри. - Во время войны, в сорок пятом. Я все время ездил между Рапалло и Пизой, туда-сюда, вот и наткнулся на него.
- Эзра Паунд, - задумчиво произнесла Маура. - Фамилию я знаю, но стихов его вроде не читала.
- Когда я увидел его, - продолжил Гарри, - он сидел в клетке. Это называлось "обезьянья клетка". Его арестовали по обвинению в измене. За то, что во время войны он выступал по римскому радио.
- Да? Ну и что с ним сделали?
- Отвезли в Америку... Длинная это история. Но я видел его тогда и говорил с ним. И в шестьдесят седьмом увиделся с ним снова. Ну а в прошлом году, когда шел дождь и я смотрел на этот дом... Был август, и почти все время, что я здесь пробыл, шел дождь. Через день я впервые поднялся на Монталлегро и решил подыскать себе жилье где-нибудь в тех местах.
Гарри замолчал. Женщина явно ждала продолжения, а он не знал, что еще сказать, все ли он хочет ей сказать.
- И вы купили виллу?
- Я снял ее, на два года.
- Вы решили, уж лучше жить там, где четыреста лет назад было явление Девы Марии, чем там, где поэт жил сразу с женой и любовницей и они почему-то его не убили. Хорошо вас понимаю.
Гарри уже знал, что распрощается с ней, не станет тратить на нее время и силы. Слишком она крупная. Джойс такая же высокая, только стройная, без этих устрашающих ляжек. Но все равно он спросил, не заедет ли Маура к нему на виллу, не совсем понимая, зачем это делает. Она помедлила, видимо обдумывая приглашение, а затем покачала головой:
- Не сегодня.
После этого Гарри оставил попытки поддерживать разговор, а еще через несколько минут генуэзка забрала свой меховой жакет и ушла.
Неприятная женщина, думал Гарри. Он легко мог себе представить, как ее муж, занятый кинобизнесом, закрутил с хорошенькой темноволосой актрисой, демонстрирующей в рекламных роликах всякие электронные штучки, а Маура обо всем пронюхала. Поймала их в проявочной лаборатории или в просмотровом зале. Если бы муж не помер от инфаркта, Маура могла бы его убить.
А может, так она и сделала.
Чтобы он ни сказал, все вызывало у этой женщины несогласие, в лучшем случае она просто отмахивалась. Хорошо, что она не захотела посмотреть его виллу, не такая-то большая радость ехать сейчас с ней на funivia. А потом он почувствовал бы себя обязанным пригласить ее на ужин, пришлось бы еще и спускаться с ней сюда.
Вернувшись в гостиницу, Гарри сразу позвонил Джойс; слушая гудки в трубке, он живо представил себе ее гостиную, залитую вечерним солнцем.
Глава 10
Первым делом он предупредил:
- Я не хочу особенно распространяться по телефону.
- С тобой все в порядке?
- Просто великолепно. Слушай, ты помнишь эту версию, которую я никогда и никому не рассказывал?
- И ты в этом месте?
- Да, но не надо говорить об этом. Ты занята?
- Занята? Вот прямо сейчас?
- Я хотел сказать, ты работаешь?
- В конце месяца я снимаюсь для немецкого каталога. Можно подумать, весь мир снимает свои каталоги на Саут-Майами-Бич.
- А не хотела бы ты вместо этого прокатиться?
Джойс помолчала.
- Ты как-то сам на себя не похож.
- Я стараюсь говорить поменьше, на всякий случай. Но все-таки могу тебе сказать, что гляжу сейчас в окно и... думаю, тебе бы понравилось.
На этот раз Джойс молчала дольше.
- Не знаю, смогу ли я. Надо зарабатывать на жизнь.
- Об этом не думай, думай о том, как поедешь. Ничего такого расфуфыристого тебе не потребуется, а вот пальто прихвати. Здесь холоднее, чем во Флориде.
- Каким образом я буду добираться?
- Об этом тоже не беспокойся, я что-нибудь организую.
- За мной, кажется, следят. На этот раз замолчал Гарри.
Гостиница "Лигурия" возвышалась над дорогой, убегавшей по берегу к Санта-Маргерите и дальше на Портофино; из своего окна Гарри отчетливо видел раскинувшийся на другом берегу заливчика Рапалло. Незапамятных годов постройки серого и песочного цвета на фоне крутых зеленых склонов, пальмы вдоль набережной. Дряхлый курорт, город, сейчас уже скорее викторианский, чем средневековый. Приноравливаясь к здешней жизни, он как-то перестал думать о том, что оставил позади.
- Ты имеешь в виду полицию?
- Надеюсь, что да, - послышалось в трубке. А затем после паузы: - У меня были гости - твои друзья и некто, кого другом не назовешь. Похоже, все они считают, что я знаю, где ты сейчас находишься.
- Того, который приходил к тебе в гости, звать Томми? - Гарри выбирал слова с предельной осторожностью. - Ты понимаешь, о ком я?
- Он попытался, но Рэйлен его прогнал. Только я не думаю, что за мной следит Рэйлен. Он довольно приятный мужик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30