https://wodolei.ru/catalog/unitazy/deshevie/
- Тебе ведь надо возвращаться вниз, а, Джей Ди? - спросил Дел, надеясь, что Джей Ди ответит утвердительно и просто оставит его - оставит в покое, как будто ничего и не случилось.
Джей Ди вздохнул:
- Дел...
- Ты же не отошлешь меня, а, Джей Ди? - испытывая внутреннюю дрожь в ожидании ответа, напрямую спросил Дел.
Он не отрывал взгляд от открывающейся панорамы, боясь, что стоит ему отвести глаза, как она тут же смоется, исчезнет. Рука Дела помимо воли поползла вверх, и он потер шрам на лице, точно этот гладкий кружок плоти был монеткой на счастье. Дел хотел рассказать племяннику, чем стал для него черный период жизни, проведенный в военном госпитале, что значит никогда не видеть небо или горы, никогда не наблюдать закат солнца, разве что через окно, стекло которого пронизано тонкой сетью проволоки. Он хотел сказать Джею Ди, что значит для него это место и возможность исполнять обязанности в "Старз-энд-Барз". Но когда Дел открыл рот, все, что он смог произнести, было:
- Я умру.
Господи, помоги мне, я не могу отнять у него это/ - мысленно взмолился Рафферти.
Но Дел застрелил женщину и сам подтвердил, что терзавший его рассудок недуг не дает оснований полагать, что подобное не повторится в стрессовой ситуации. Что, если Дел встретит охотников, занимающихся охотой на законных основаниях, и воспримет их как реальную угрозу?
Мужество покинуло Джея Ди, а Дел развернул лошадь и направился в гору:
- Тут есть кое-какие работы по хозяйству...
Джей Ди медленно последовал за Делом, ответственность тяжким грузом повисла на нем.
Когда они добрались до хижины, грузовик уже стоял во дворе, но в кузове, у заднего борта, сидел не Такер, обычно кормивший оттуда собак. Стоило ей поднять голову и взглянуть прямо на Джея Ди, как он почувствовал, что сердце его готово вырваться из груди.
- Мэри Ли... - промямлил Рафферти.
Ее левая рука висела на перевязи. Мэри, казалось, посмуглела. Скулы выдавались сильнее, чем прежде, впадинки на щеках стали немного глубже. Ярко-голубые глаза казались неправдоподобно большими и бездонными под черными бровями. На Мэри были черные леггинсы, спортивные ботинки и старая джинсовая рубашка, вполне подходившая по размеру самому Рафферти. Мэри спрыгнула с машины и откинула назад упавшую на лицо копну светлых волос.
- Ничего страшного, - криво усмехнулась она. - Такер и твоя лазанья в доме.
- Что ты здесь делаешь? - Джей Ди слишком поздно спохватился, до чего нелепо прозвучал его вопрос.
- Я приехала повидаться с Делом, - слегка вздернула подбородок Мэри.
Дел рывком обернулся от столба, к которому привязывал лошадь. Глаза его широко открылись, уголок рта дернулся на парализованной части лида в гримасе неописуемого ужаса.
Мэри одарила Дела самой радушной и теплой из своих улыбок:
- Привет, Дел! Я приехала поблагодарить вас.
Дел, прищурившись, искоса смотрел на Мэри, беспокойно подергивая поводья.
- В этом нет нужды.
- Нет, есть, - настаивала Мэри. - Вы спасли мне жизнь!
Дел уставился на свои башмаки и потер подбородок. Он не хотел, чтобы Мэри возвращалась. Он хотел, чтобы все просто убрались и оставили его наедине с его стыдом и мыслями, о случившемся. Он не желал распространяться на эту тему. Если он только заговорит об этом, Джей Ди, несомненно, уберет его с ранчо. Он не мог приписывать себе чужих заслуг - это было бы неправильно.
- Нет, мэм, - тихо произнес Дел.
Внимание Джея Ди переключилось с Мэри Ли на дядю. Он слез с коня и стоял очень тихо, выжидая.
Мэри свела брови:
- Да, Дел, спасли. Вы застрелили женщину, которая пыталась меня убить. Она убила бы и меня, и Саманту. Вы спасли нас обеих.
- Нет, мэм, - выдавил Дел, дыша так тяжело, словно только что совершил пробежку до ада и обратно. - Собственно говоря, я не могу рассказать. Я видел блондинок и знал, что они разные, но они были, и я не могу сказать...
Мэри уверенно подошла к Делу и, взяв его за руку, крепко ее пожала.
- Нет! - решительно заявила она. Дел смотрел на Мэри, в его серых глазах стояла невыносимая мука. - Вы знали. Вы знали это своим сердцем. Вы спасли мне жизнь, Дел. И не позволяйте себе думать иначе.
Дел пристально вглядывался в Мэри, желая поверить ее словам. Теперь он ее узнал. Она была болтушкой. Это - хорошая блондинка. Она сказала, что Дел может быть героем, а теперь заявляла, что он - настоящий герой. Знал ли он? В ту крошечную секунду - знал ли он? Может быть. Дел хотел, чтобы так было, но желания не делают правды.
Отпустив руку Дела, Мэри сунула пальцы в нагрудный карман рубашки и достала оттуда маленькую бронзовую звезду на красной ленточке - Съездив в офис Миллера Дагтерпонта, Мэри откопала там эту медаль в одной из многочисленных коробок его "коллекции" и заплатила за нее доллар секретарше Дагтерпонта Инесс. Цена показалась Мэриужасно малой, если учесть, за что данная награда вручалась.
- Я достала это для вас, - прикладывая медаль к груди Дела, пробормотала Мэри. - Я отыскала эту медаль в антикварном магазине, в городе. Не знаю точно, откуда она взялась и за какие заслуги вручается, но я хочу, чтобы вы ее носили, потому что вы - мой герой.
Опустив голову, Дел посмотрел на медальку, которую Мэри прижимала к его груди маленькой бледной рукой. У него были какие-то медали за войну, но Дел хранил их в ящике под замком, вместе с другими памятными вещицами того времени, потому что люди не любили ту войну, и это заставляло Дела всегда стыдиться своего в ней участия.
- Вы поступили хорошо, Дел, - прошептала маленькая блондинка. Пожалуйста, поверьте в это. - Глаза ее были полны слез. Приподнявшись на цыпочках, она поцеловала Дела в щеку.
Дел покраснел и приколол медаль к своей рубашке.
- Спасибо, мэм, - смущенно пробурчал он. - Я буду носить ее с гордостью.
Дел приложил пальцы к полям шляпы и, отсалютовав таким образом Мэри, не говоря более ни слова, занялся своей лошадью.
Мэри смотрела вслед удалявшемуся Делу, и в горле у нее стоял ком. Она чувствовала, что Джей Ди смотрит на нее, но была не в силах повернуться и встретиться с ним взглядом. Нервы ее были слишком взвинчены. Она не могла поручиться, что не вскрикнет о том, что любит Джея Ди, или не выдаст подобное неуместное откровение. Ей следовало блюсти чувство собственного достоинства. В этих местах оно ценилось, а Мэри теперь и сама стала частью этой земли.
- Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь совершил более красивый поступок, Мэри Ли, - тихо произнес Раф-ферти.
- Что ж... - Низкий голос Мэри отдавал хрипотцой. - Я вообще-то не уверена, заслужил ли эту награду Дел, но она ему нужна, и даже если он спас мне жизнь случайно, я хотела бы хоть чем-то отблагодарить его.
Джей Ди приподнял пальцем подбородок Мэри и поверил ее лицом к себе. Глаза Мэри были подобны сияющим сапфирам. На щеках все еще оставались следы слез, блестевшие в гаснущем сиянии заката. Джей Ди, возможно, и знавал в своей жизни женщин более хорошеньких, но сейчас он не мог себе представить более ослепительной красавицы.
- Ты - чудная, Мэри Ли. Ты всегда делаешь не то, что я ожидаю.
- Может быть, я просто не та, кем ты хотел бы меня считать?
- Да. Я бы сказал, ты - нечто большее, - пробормотал Рафферти.
Лучше, правдивее, честнее, сильнее, смелее. Мэри обладала всеми качествами, которые Джей Ди когда-то приписывал себе. Рафферти не был больше уверен, что сам обладает хоть одним из этих достоинств.
- Ты хотел бы узнать это "нечто"? - спросила Мэри. Сердце ее билось, словно птица в клетке, трепетало, словно бабочка, попавшая в паучью сеть. Она видела в его глазах, каким будет ответ, и даже смягчилась от огорчения. - Не хочешь попытать счастья с городской девчонкой, а? - Улыбка ее была скорее робкой, чем вызывающей.
- Это совсем не то. - Джей Ди отнял руку от щеки Мэри. Он отвернулся и посмотрел на запад, туда, где небо пылало, а горы на его фоне вырисовывались темными силуэтами. - Ты выбрала не то время, а я, быть может, не тот человек. Возможно, я тоже не тот, за кого ты меня принимаешь. Я теперь и сам не знаю.
- Зато я знаю. - Мэри подошла и встала рядом с Рафферти. - Я точно знаю, кто ты. Я знаю, что ты гордый и упрямый, что ты пожертвуешь всем ради людей, которые тебе дороги. Я знаю, что ты можешь быть напыщенным и надменным, но я знаю, что никто на этой планете так не требователен к тебе, как ты сам. Знаю, что ты ценишь прямоту, порядочность и честную игру, и я знаю, ты считаешь, что поступился чувством собственного достоинства. Я знаю, что ты женоненавистник и, вероятно, никогда не скажешь тех слов, которые женщина хотела бы от тебя услышать. Я точно знаю, какой ты, Рафферти. И, тем не менее, я умудрилась полюбить тебя.
Слово потрясло Джея Ди, точно удар молотка между глаз. Любовь. Чувство, которое раньше времени загнало его отца в могилу! Джей Ди вырос в уверенности, что этому чувству нельзя доверять. Оно унижает, или меняет мужчину, или же проглатывает его целиком. Он никогда не хотел бы испытать это чувство...
Лжец!
Он проводил бессонные ночи, сгорая от желания испытать любовь, болея ею, никогда не называя это слово. Оно смертельно пугало Рафферти. Ему и сейчас было до смерти страшно желать любви этой женщины. Она не принадлежала его миру. Он не мог предложить Мэри ничего, кроме долга и трудной жизни. Вряд ли такая перспектива могла быть соблазнительной для какой бы то ни было женщины. И он уже имел возможность убедиться, что такая жизнь не может сделать женщину счастливой. Мысли Рафферти рванулись в будущее, предвидя неудовлетворенность Мэри, потом ринулись в прошлое, где он увидел отца слабеющего по мере того, как Сондра выкачала из него последние остатки гордости. Джей Ди поклялся, что сам никогда не пройдет через это ради кого бы то ни было. У него есть обязанности и ответственность. У него есть земля. Мученик.
- Я вижу, ты просто переполнен счастьем, - перевела свою обиду в сарказм Мэри. - Выглядишь так, точно у тебя началась любовная лихорадка. Спасибо, Рафферти, ты - настоящий псих. А я все же люблю тебя... Ты не находишь, что это мазохизм?
Она с отвращением повернулась и зашагала к грузовику. Джей Ди рванулся вслед и схватил Мэри за здоровое плечо.
- Мэри Ли, это не сработает. Разве ты не понимаешь?
- Почему? - бросила вызов Мэри.
- Мы слишком разные. У нас разные взгляды...
- Как ты смеешь предполагать, что знаешь, чего я хочу? - зло бросила Мэри. - Ты совершенно не знаешь, чего я хочу и кто я вообще, потому что ты с таким упорством пытаешься навесить на меня одну из твоих табличек, в которых ты расписываешь людей: "чужачка", "соблазнительница", "головная боль". Что ж, вот тебе, Рафферти, новое озарение: я - нечто большее, чем сумма твоих идиотских ярлыков. Я - женщина, и я люблю тебя, так что, когда решишь, что понял, как с этим быть, ты знаешь, где меня найти.
Она снова направилась к машине на непослушных ногах и с сердцем, щемящим от оскорбленной гордости. Голос Джея Ди остановил ее:
- Ты остаешься?
Она оглянулась и вздохнула, увидев в его глазах подозрительность.
- Я остаюсь. Надолго. Навсегда. Знаю: я не из этих мест, но это вовсе не значит, что я к ним не принадлежу. Может, тебе это и не нравится, но эта земля была обустроена именно таким путем. Те Рафферти, что пришли сюда из Джорджии, тоже не были аборигенами этих мест. Они стали ими по воле случая. И я тоже стану, только своими собственными методами, собственным путем.
Мэри залезла в кабину и с грохотом захлопнула дверцу, как раз в тот момент, когда Такер вышел из хижины. Старый ковбой перевел взгляд с Мэри на Джея Ди и, покачав головой, выплюнул на землю разжеванную плитку "Краснокожего". Такер с радостью присоединился к заговору Мэрили, надеясь, правда, на более положительный результат.
- Более тупоголового создания еще не придумали!.. - раздраженно пробормотал он, ковыляя через темнеющий двор.
- Не лезь не в свое дело, Так! - прорычал в ответ Рафферти.
Такер и бровью не повел.
- Ты хочешь любить только землю, Джей Ди, и когда ты умрешь, тебя в нее закопают. Но от этого тебе не станет комфортнее и такая любовь не принесет тебе детей, и некому будет любить эту землю после тебя, ослиная ты голова, сукин сын! Ты не узнаешь нежности и любви, уж я-то знаю, потому что сам отдал всю свою жизнь этой любви, и мне нечем после этого похвастаться разве что ревматизмом. Я же надеялся, что у тебя хватит ума не повторять моей ошибки.
Такер заковылял на кривых ногах к пикапу, непрерывно бормоча что-то себе под нос. Он сел в кабину и запустил двигатель. Джей Ди вновь отвернулся к своей панораме, не желая видеть, как они выезжают со двора.
Аппетит у него начисто пропал. Взбешенный Рафферти вскочил на Сержанта и поскакал к Лысой горе, где, усевшись в одиночестве, принялся слушать пение койотов, вывших на поднимающуюся над Абсарокасом луну.
Здесь он стоял на коленях и держал Мэри Ли, понимая, что любит ее, и зная, что она может умереть у него на руках. Теперь же Мэри предложила ему свою любовь, а Джей Ди оттолкнул ее.
Потому что так было лучше. Так было разумнее.
Потому что так проще, а ты - чертов трус, сказал себе Рафферти.
Раньше он думал, что знает себя и за что стоит, во что верит, а во что - нет. Раньше Джей Ди гордился собой, зная: он делает то, что правильно, а не то, что легче.
Правильно ли было заточать себя в этих горах, точно в монастыре? Проще ли было выносить одиночество самоизгнания, чем рисковать сердцем, которое он так яростно защищал с самого детства?
Джей Ди подумал о Мэри Ли, рисковавшей своей жизнью ради истины, потому что она считала это правильным, боровшейся с Джеем Ди, потому что считала, что он не прав. У Мэри Ли хватило мужества отказаться от жизни, которую она знала, ради достижения своей мечты. А Джею Ди не хватало элементарной смелости признаться, что и у него есть мечты.
Теперь же Мэри Ли протягивала Джею Ди мечту. Подарок. Ее сердце. Ее любовь. А он просто отшатнулся и ждал, чтобы Мэри унесла ее прочь.
Что у тебя будет без нее, Джей Ди?
Земля.
Он посмотрел на эту землю: залитую серебристым лунным светом и окутанную тенью, прекрасную и дикую, суровую и хрупкую. Его первая любовь. Вся его жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58