https://wodolei.ru/catalog/filters/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Вряд ли, с этим завязано.
- Пошли на воздух, тут как в Дахау после дезинфекции, - проворчал Симеон и первым полез по скобам вверх.
Гера, подхватив с цементного пола газовый пистолет, стал карабкаться следом.
- Ну, чего разбудил-то? - спросил он, присаживаясь рядом, на бетонную тумбу. - Или соскучился?
- Корж тебя искал вчера. Мне передали. Дело к тебе есть. - Это было правдой, но Сима и сам не знал, зачем мальчишка понадобился авторитетному вору. Неужели этот щуплый пацан и впрямь подломил сейф в "Барсе"? Впрочем, особой силы тут не надо, был бы умишко. А мозги у Герасима варят, в этом он мог убедиться. Если паренек провернул дело в одиночку, что сомнительно, то ещё проще - он его "сдаст" Рзоеву. А если за Герой стоит Корж и это их совместная работа - лучше не связываться.
- Ты где так расцарапался? - поинтересовался Симеон. - Кошек мучил?
- Со звезды упал, - отозвался Гера. - Я теперь не живу дома. Временно.
- Это я уже понял. Так что сказать Коржу? Где ты будешь его ждать?
- Вот там, возле котлована. - Герасим махнул рукой в сторону новостройки, где стояли зияющие провалами окон три дома без крыш. - В семь часов вечера, - добавил он. - И вот ещё что. Мне нужна "игрушка". Ты говорил, что можешь достать.
- Цена та же - штука баксов, - сказал Симеон, ничуть не удивившись. Все сходится: раз у мальчишки появились деньги, то в "Барсе", судя по всему, поработал именно он. А что, если заманить Геру куда-нибудь за город и вытянуть из него всю сумму? Зарыл где-нибудь, сволочь. Поднять на ножики - скажет, не такие раскалывались. А как же Корж и Рзоев? У них свои интересы. Стоит ли игра свеч? Как бы самому не оказаться "под током". Взвесив все, Симеон решил пока не рисковать. Пусть парень встретится с Коржом. А он понаблюдает.
- Чего замолчал? - нетерпеливо спросил Гера.
- Будет тебе "игрушка". Готовь деньги, - хмуро ответил Сима. - В два часа, здесь.
- Нет. Возле универмага.
Там было многолюднее, а потому - гораздо безопасней. Гера уже давно почувствовал, что Симеон ведет какую-то хитрую игру. А может быть, и Корж.
2
Впервые в своей жизни Галя сбежала с уроков, причем с любимого французского.
Появление на перемене Геры вызвало всеобщее возбуждение и ликование. Встретили как героя, только цветы под ноги не бросали. Если бы захотел увел бы сейчас из школы всех, не потребовалась бы и флейта. Наслышаны были и о победе "обезьян" над "живчиками", что ещё больше подлило в огонь масла. Но Гера отнесся к чрезмерному поклонению равнодушно, едва кривя рот в улыбке и пожимая плечами. Пройдя мимо Гали, он бросил ей несколько слов, и та последовала за ним. Словно так и надо было, будто ждала, когда ей бросят конец поводка. На втором этаже Гера велел подождать, а сам нахально толкнул ногой дверь в кабинет директора.
- Филипп Матвеич, хорошо, что застал. Дайте ключи от квартиры. Где деньги лежат, - сказал он, ухмыляясь.
- Ты сбежал из больницы? - спросил директор, поправляя на носу очки.
- Нет, выписали. А идти куда - на вокзал?
- Конечно, конечно, - поспешно ответил директор. - Бери ключи и отправляйся ко мне. Поешь, отдохни. Я приду вечером, и тогда мы обо всем поговорим. Дать тебе денег? - Он пошарил в карманах, отчего-то засмущался и даже чуть покраснел. Видно, сам еле-еле сводил концы с концами.
- Не надо, - сказал Гера, с удовольствием наблюдая за его потугами. Чудак-человек: вот выбросят его скоро с работы - как жить станет на свою нищенскую пенсию? - Вы, Филипп Матвеич, когда-нибудь хоть ели досыта? Гуляли в ресторанах? Я уж не спрашиваю про отдых на лазурных берегах, с нимфами.
- Ну ты и загнул! - рассмеялся директор. - Много у тебя в голове мусора, погляжу. Я честно жил. Мне стыдиться нечего.
- А богато жить - стыдно? А притворяться честным? А завидовать более удачливым и ловким?
Директор развел руками, растерявшись от такого напора.
- Я не притворяюсь, - только и ответил он. - Ты куда сейчас? Ах, да... забыл.
- И память уже слабеет, - добивая, произнес Гера. - Ладно, проехали. Еще свидимся.
Прежде чем отправиться в больницу к Светлане, они зашли в директорскую квартиру. Пока Галя ставила чайник и намазывала бутерброды маслом и черной икрой (Гера купил по дороге целую сумку деликатесов), он залез в оборудованный за стояком в ванной тайник, отсчитал тысячу долларов на "игрушку" и засунул их в задний карман джинсов. Подумав, добавил ещё пятьсот, на всякий случай, а также прихватил золотую цепочку с медальоном.
- Кушать подано! - крикнула Галя из комнаты.
- Классно! - сказал Гера, глядя на сервированный столик. - Тебе бы в будущем официанткой работать.
- У меня более серьезные планы. Даже обидно слышать.
- Какие же?
- Потом скажу, не сейчас.
- Ладно. Тогда закрой глаза.
Галя послушно выполнила просьбу. Почувствовала его руки на шее, но не испугалась.
- Теперь открывай... Нравится?
- Очень, - ответила Галя. Сняв медальон, она рассматривала его, повернувшись к окну. - Красивый. Где достал?
- Там таких больше нет. Носи на здоровье.
Бутерброды улетучились в одно мгновение. Пришлось делать еще.
- Я так и не поняла, что же случилось со Светой? - спросила Галя, когда все было выпито и съедено.
- Гулять в парке опасно, - ответил Герасим, проследив за её взглядом, брошенным на фотографию в рамочке. Там были запечатлены два человека мужчина и женщина со счастливыми лицами.
- Ой! Как этот усач похож на нашего Филиппа Матвеевича! - Галя всплеснула руками.
- А ты ещё не догадалась, где мы находимся? - усмехнулся Гера. Старый пустозвон тоже когда-то был молодым и делал кучи ошибок. Пошли, пора.
- Зачем ты так? - Галя вдруг подошла к нему и нерешительно попросила: - А теперь ты закрой глаза.
- Бей прямо в сердце, - согласился Гера. Когда она несмело поцеловала его и отпрянула, он добавил: - Не стоит того медальон, нет.
3
Владислав ехать на киностудию к Клеточкину наотрез отказался, но Карина особенно и не настаивала. Может, оно и к лучшему?
- Я уже поработал с ним на одном фильме. Ничего путного из этого не вышло, - произнес муж, собираясь утром на работу.
- Теперь он задумал совсем другое. - Карину несколько покоробили слова Влада. - Как же "ничего путного"? А где же мы тогда познакомились и кто свел нас вместе? Разве не Клеточкин?
- А мне на это плевать, - совсем уж грубо ответил Владислав, и Карина почувствовала, что он не здесь - витает мыслями где-то в другом месте. Не стоит даже и разговаривать.
- Возьми хоть сценарий, почитаешь в дороге.
Он замотал головой, но она все же сунула украдкой дерматиновую папку в портфель, вместе с бутербродами. Драгуров видел все это в зеркале, но промолчал. Они словно играли в какую-то странную игру под названием "Обмани меня". И впервые за много лет, уходя, Владислав забыл поцеловать Карину. А она промолчала.
На столе в мастерской его поджидал котенок Никак; задрав хвост, он стал тереться о ноги и пронзительно мяукать, выражая то ли радость, то ли обиду на так долго не появлявшегося Человека.
- Никак не научишься говорить толком? - спросил Владислав.
Подобрав измочаленного клоуна, он выбросил его в мусорное ведро. Другого материального урона котенок вроде бы не нанес. Придется в следующий раз запереть его в коридоре. Драгуров вспомнил двух вчерашних посетителей, нахмурился. Подливая в миску молоко, сказал:
- Когда вырастешь размером с тигра - поможешь мне в одном деле. Лучше потратиться на тебя, чем на них.
- Мр-рр-мя! - согласился Никак.
Работы было много, но иногда Драгуров все же отвлекался, возвращаясь мыслями к металлическому мальчику, оставленному у Белостокова. Будто беспокоился о живом ребенке. Ловил себя на этом и неизвестно отчего злился. С появлением в его жизни странной игрушки Бергера все как-то пошло наперекосяк. Нет, конкретно ничего плохого не случилось, но он чувствовал непонятную, нависшую над ним и его семьей угрозу. Вот и с Кариной что-то происходит. И Галя... Даже приход рэкетиров казался ему теперь связанным каким-то боком с этой игрушкой, что было уж совсем глупо. Владислав понимал это, но ничего не мог поделать, не мог отогнать рой мешавших работе мыслей.
Перед обедом в мастерскую вошла зеленоглазая девушка в белом плаще.
Она остановилась, с любопытством разглядывая стеллажи с куклами, а Владислав с не меньшим интересом смотрел на нее, поскольку никогда не видел столь красивых и хрупких созданий. И голос у неё оказался под стать всему облику: мелодично-звенящий, словно хрусталь.
- Ну вот! Кажется, я пришла не вовремя.
- Да нет же, как раз... я... - смутился Драгуров, будто боясь спугнуть неожиданно залетевшую бабочку в конце сентября. - А что вам угодно? Присаживайтесь, ради бога!
Девушка оперлась ладонями о спинку стула, но продолжала стоять и улыбаться.
- У вас тут так интересно, - промолвила она. - Как в музее. Но, говорят, нельзя слишком долго жить среди кукол. Они отнимают сердце. В детстве у меня было мало игрушек.
- Почему? - машинально спросил Владислав.
- Не знаю. Так воспитывали. - Пожав плечами, девушка прошлась по мастерской. - А вот своей любимой игрушки я здесь что-то не вижу.
Наконец-то Драгуров сообразил, что девушка пришла забрать заказ.
- Как ваша фамилия? - Он достал регистрационную тетрадь, открыл на последних страницах.
- Караджанова.
Пока Драгуров листал тетрадь, девушка заглядывала через его плечо, и он чувствовал тонкий запах духов. Странно, Владислав считал себя более стойким мужчиной, не способным терять голову при виде смазливого личика или стройной фигурки. Но тут было что-то другое. Девушка нагнулась ещё ближе и показала пальчиком в запись, сделанную четыре дня назад.
- Вот он, мой дед. "Металлический мальчик с луком и лютней". А... где же сама игрушка?
Драгуров вдохнул воздух, поскольку все это время почти не дышал.
- Хотите кофе? - неожиданно для самого себя спросил он.
Девушка немного помедлила, зеленые глаза взглянули чуть удивленно.
- Хочу, - просто ответила она.
4
- Вот этот негодяй, - ткнул пальцем в сторону сухощавого молодого человека Клеточкин. - Леша, иди сюда!
Карина представляла себе сценариста несколько иначе, более солидным, что ли, а тут к ней направлялся совсем юноша с курчавой бородкой, спутанной гривой соломенных волос и ускользающим взглядом. Передвигался он как-то лениво, будто размышляя над каждым последующим шагом или будто любое лишнее движение вызвало у него отвращение. О своей внешности, судя по всему, он заботился мало. По пути успел пару раз остановиться, небрежно закурить, обмолвиться с кем-то несколькими фразами.
- Ползет как черепаха, - проворчал Клеточкин. - Дармоед. Как он тебе?
- Вроде бы ничего. Хватит ругаться.
- Я ведь любя. А где, кстати, твой муж?
- Он не придет. Влад не хочет с тобой работать.
- Почему?
- Спроси у него сам, если надо. - Карина коснулась протянутой ладони сценариста, вялой и прохладной.
- Угу...гм-м... - промычал что-то нечленораздельное Колычев.
- А я - гым-м...ага... - ответила Карина.
Сценарист улыбнулся.
- Вот и познакомились, - сказал Клеточкин, переводя взгляд с одного лица на другое. Что-то заинтересовало его, и он точно так же, как только что они, добавил: - Гм-м... гм-м... Ладно, вам есть о чем поговорить. А меня продюсер ждет. Юра! - крикнул он занятому работой оператору. - Кончишь снимать, иди в дирекцию - жду тебя там.
Любомудров, оторвавшись от камеры, помахал Карине рукой. Они все тут хорошо знали друг друга. И только Алексей Колычев производил почему-то впечатление инородного тела, как брошенная в кипящий работой муравейник личинка мухи. И, наверное, сам отлично понимал это, поскольку губы его то и дело кривила ироническая и слегка застенчивая улыбка.
- Извините, - произнес он вдруг.
- За что? - удивилась Карина.
- Так... просто. Мне показалось, что я вас чем-то обидел.
- Нет.
- Ну, тогда заранее. Вперед. Может быть, расстрою в будущем.
- Мне бы этого не хотелось. Господи, мы говорим о какой-то ерунде.
Карина почувствовала, что начинает сердиться, - не столько на него, возомнившего о себе невесть что, сколько на себя. И все потому, что никак не могла уловить его взгляд: он скользил в сторону или вниз, хотя сам сценарист каким-то внутренним зрением изучал её - это ощущалось всей кожей. Она даже испытала какое-то неприятное жжение внутри, около сердца. Странно, но он не походил на других людей, с которыми ей доводилось встречаться.
- Как вас занесло в кино? - несколько раздраженно спросила Карина, не зная о чем вести речь, хотя до последней минуты ей хотелось расспросить его о многом: например, откуда взялась идея сценария, какой он видит роль Селены в фильме, что он вообще, черт возьми, собой представляет?
- Пишу, и все. А вам этого мало? - грубовато ответил Колычев. Окончил ВГИК. Что еще? Не женат.
- Достаточно. Мне пора.
- Погодите! - Он ухватил её за руку. - Мы ещё не договорили.
- Разве? - Карина задержалась, наконец-то взглянув ему в глаза: они были серые, влажные, как два камешка в прозрачном ручье. И уходить расхотелось.
- Вам хоть понравился сценарий?
- Не совсем. И не все. Но впечатление производит.
- Это моя десятая попытка. Предыдущие девять пылятся на полках. Честно говоря, не уверен, что и сейчас фильм пойдет.
- Клеточкин другого мнения.
- А-а! Коля... - махнул рукой Колычев. - Знаете, что? Не могу я тут торчать, как фонарный столб. Пойдемте найдем какой-нибудь укромный уголок и потолкуем.
- Согласна, - ответила Карина.
5
Света Большакова относилась к Герасиму как к младшему брату. Вообще-то ей всегда нравилось возиться с детьми и воспитывать их: она мечтала стать учительницей и знала, что будет поступать только в педагогический вуз. Гера никак не поддавался перевоспитанию и хороших манер не усваивал, но она не отчаивалась, упорно добиваясь поставленной цели - сделать из мальчика человека идеального во всех отношениях, грамотного и полезного обществу. Все задатки для этого у него есть, считала она. Просто надо помочь раскрыть их. И перевоплощение гадкого утенка в лебедя станет её первым успехом на педагогическом поприще. Несмотря на разницу в возрасте, они были сильно привязаны друг к другу, и хотя Света иногда вела себя с ним чересчур строго, но никогда не ругала и не отталкивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41


А-П

П-Я