- Лучше. Ты прекрасно полечил меня... - Алла повернулась на бок, и Буланов услышал её ровное глубокое дыхание.
Он поднялся и тихо вышел на кухню. Мысли его состояли теперь из мрачных сомнений и новых вопросов. Неужели Альбина прикрывала её со своего телефона? Все правильно: если бы они действительно были вместе, зачем было так резко обрывать разговор, какой смысл? А сама Алла не звонила потому, что он понял бы по её голосу, что ей не так уж плохо. Ведь он мог отправиться за ней на такси и нарушить всю эту идиллию. Эта мысль поразила его. С кем она оставалась в офисе? Если Алле действительно стало плохо, то тем более Альбина поступила подло: ведь кто-то мог воспользоваться её беспомощностью.
Происшедшее выбило его из привычного состояния, он не мог теперь ни о чем думать - ни о предстоящих опытах, ни о методике клинических испытаний. Даже ограбление пункта обмены валюты казалось теперь мелочью.
Алла проснулась через час, Буланов опустился рядом, взял её руку и заглянул в глаза.
- Что со мной было? - спросила она. - Какое - то жуткое забытье. Мы говорили о чем-то. А о чем не помню.
- В кофе был мой эндолизин, и ты мне рассказала, как Альбина водила меня за нос по твоей просьбе.
- Что я тебе могла такое рассказать? Шутишь?
- Ты не звонила мне, потому что не хотела говорить со мной, вот что! Потому что тебе бы пришлось приехать домой. Или я бы сам отправился за тобой. Вот чего ты не хотела.
- Ну, знаешь... И ты... ты посмел травить меня своим пойлом! Да как ты мог! - она бросилась лицом в подушки и разрыдалась...
Потрясенный этой вспышкой Буланов, покаянно склонив к ней голову, осторожно тронул её за плечо.
- Алик, я пошутил, я ничего тебе не давал... - робко проговорил он. Ничего, кроме вина. Извини. Ну, извини, Алик...
- Пошел ты! - она оторвала от подушки голову. - Видеть тебя не хочу!
Буланов выпрямился, потерянно пробормотал "ну ладно" и вышел в прихожую. Зачем, зачем он дал ей этот проклятый эндолизин. Теперь он и сам был не рад услышанному, и что теперь делать с этой полуправдой, он не знал. Момент истины все равно не наступил, ясности не было, и теперь предположения, одно чернее другого не давали душе покоя.
Буланов вздохнул и отправился в ванную. В зеркале отразилось бледное мальчишеское лицо с темными глазами и всклокоченной соломенного цвета шевелюрой. Он наскоро побрился и вышел в кухню..
Алла была уже одета в сером деловом костюме, причесанная, накрашенная и серьезная.
- Алик, извини, ну прости... - он потянулся было к ней с поцелуем, но она решительно остановила его рукой.
- Как ты мог? Может быть, я просто устала. Могу я размагнититься? И ты, ты ещё считаешься психологом! Напоил меня этой своей мерзостью. Да ты просто провокатор. Я еду к Альбине. Мне надо успокоиться и подумать
- Подожди, Алик. Давай разберемся. Ты сама себе противоречишь...
- Да, противоречу. Ну и что? Имею право, я женщина. И ты ещё считаешь себя умным человеком! Да ты мне в душу наплевал! И не звони мне пока.
- Не собираюсь! - он повернулся и, грохнув дверь, вылетел на лестничную клетку.
Глава 4
Слесарь-сантехник Степан Сергеевич Медведев, худой cтарик лет семидесяти, в старом неопределенного цвета пиджаке, с ободранным инструментальным чемоданчиком в руке ждал Буланова в коридоре.
- Пришел. А я уж собрался уходить, - обрадовано протянул он.
Буланов пожал протянутую твердую ладонь и повел носом. От Медведева исходил резкий спиртной дух.
- Здрасьте, Степан Сергеевич, - он отомкнул ключом дверь и пропустил Медведева вперед. - Давно ждете?
- Недавно. Я у соседей твоих был в БИАЛКе, угостили новым продуктом, он аппетитно щелкнул себя по горлу. - У них тоже слив забивает, видать в этом крыле какой-то дефект в системе, - присев к столу, он с многозначительным видом добавил: - И в системе, и в сети.
БИАЛК, или лаборатория по изучению биохимии алкоголизма, как её называли раньше, недавно была реорганизована в акционерное общество. Оно быстро наладило в исследовательском крыле корпуса производство коньячных напитков, получило лицензию и за несколько месяцев превратилось в процветающее предприятие. Вначале были освоены сорокоградусные "Ледовое побоище" и "Куликовская битва", а к лету готовилась к выпуску целая серия "Бородинское сражение", "Взятие Измаила", "Оборона Севастополя" и "Падение Берлина". Боевые названия новым изделиям придумывал коммерческий директор общества, отставной генерал. И хотя, вместо бочек из дуба в производстве применялись дубовые опилки, коньячный привкус и цвет продукта были почти безупречными. Научная работа тоже не прекращалась: быстро встав на ноги, предприятие перешло как бы на замкнутый цикл - сами производили сырье, потом продавали его своим будущим пациентам, на вырученные деньги лечили их от алкоголизма и заодно проводили научные исследования.
- Имейте в виду, Сергей Степанович, - предупредил Буланов, когда будете принимать эндолизин, даже пиво - ни, ни. Чистота опыта нужна.
- Само собой. Весь организм в твоем распоряжении.
- Вы газет не читали? Говорят, недалеко от нас пункт обмена валюты ограбили?
- Теперь все время грабят, не уследишь.
- А мне денег мне немного выделили для работы, - помедлив, сказал Буланов.
- Ну и слава Богу, - Медведев погасил сигарету, достал из чемодана разводной ключ и пересел в угол, к высокой раковине.
Пока Медведев возился со сливной системой, Буланов откупорил минералку и подогрел в термостате гамбургеры.
Сантехник для его опытов был поистине находкой. Старого закала старик, может балагурить часами, но о деле не скажет ни слова: приучен, говорят, когда-то на водоснабжении Кремля работал. На части режь, водкой опои, если пообещает молчать, не скажет ни слова, ни о эндолизине, ни об опытах. И с ним не станет душой кривить: науку уважает, в опытах и психологических тестах будет искренен.
- Обед накрыт, прошу, - объявил Буланов и показал на стол.
. - Ну, спасибо, - Медведев ополоснул руки, вытер висевшим рядом полотенцем и подсел к столу.
- Возьмите, - Буланов протянул ему пятьсот рублей, - Это аванс. Еще столько же получите после окончания опытов. При соблюдении условия.
- Спасибо, Боря. Насчет этого не сомневайся. Будет у тебя отличный подопытный, лучше мартышки. Может, вспрыснем мой аванс? - без всякой надежды на согласие предложил Медведев.
- Можно, - неожиданно даже для самого себя сказал Буланов. Ему вдруг захотелось поговорить, расслабиться, а лучшего собеседника, чем Медведев трудно было себе представить.
- Слетаю к себе, за "Куликовской битвой" - обрадовано засуетился Медведев.
- Не надо. У меня спирт есть.
- А твой этот эндолизин, он от старости не лечит?
- Не знаю, - удивился Буланов. - А что?
- Да вот что, говорят, в Америке какой-то препарат изобрели - от старости. Прошел курс - и живешь до ста лет, ещё курс - и до ста двадцати. Не слышал?
- Нет, - Буланов достал из шкафа мензурки.
- А я думаю, - продолжал задумчиво Медведев. - Вредное это дело. Лечение, небось, бешеных денег стоит. Значит, кому оно достанется? Олигархам, да большим начальникам. Жуликам и блатникам. А нормальному-то, честному человеку разве до такого лечения добраться? И станет он на земле окончательно вымирать. Я думаю, Бог не допустит этого. Все смертны, в этом и есть великая справедливость. Значит, земля от жуликов все же периодически очищается. Потому что любому подлецу когда-нибудь приходит конец. И это успокаивает. Мудро устроен мир, Боренька... Наливай что ли.
Буланов разбавил спирт витаминизированной водой, выложил из кейса горку бутербродов с колбасой.
- То-то у меня с утра нос чесался, - Медведев поскреб переносицу и подсел к столу.
- За успехи, - Буланов поднял мензурку, Медведев потянулся к ней своей. Раздался легкий звон.
Они выпили и потянулись к бутербродам.
- После первой не затягивать, - предупредил Медведев и кивнул на мензурки.
Выпили ещё раз.
- Степан Сергеевич, у меня есть один приятель... Выпросил у меня эндолизин и дал своей супруге. Приревновал он её малость, понимаете? И она ему столько наговорила, что теперь он не знает, что и делать. Ничего конкретного, и в то же время все подозрительно. Теперь просит моего совета. А я даже не знаю, что сказать.
- Пошли его на хрен, - хладнокровно заметил Медведев.
- Как пошлешь? Препарат-то ему дал я.
- Думаю, ему расходится надо, - сказал Медведев. - Этой твоей сыворотки на всю жизнь не напасешься. А жизнь-то она штука долгая, всякое бывает. Не веришь - не живи. А живешь - верь. Верь, надейся и люби. Понял? Так и скажи ему. А вообще, я вот что тебе скажу - грех это.
- Что грех? - удивился Буланов.
- Грех на душу химией действовать, Боря.
- Я хочу человека лучше сделать, правдивее...
- Кому она нужна химическая-то правда? Органам разве только, ментам да чекистам.
Поздно вечером он выпроводил изрядно захмелевшего Медведева и с удивлением обнаружил, что в колбе ни осталось ни грамма спирта. Вот это, я понимаю, посидели, подумал он.
Домой он добрался к полуночи. Аллы не было, в кухне на столе лежала записка: "Я у Альбины" и, вместо подписи, номер телефона.
Пошарив на полке за книгами, нащупал пакет с пистолетом, вытянул, задумчиво повертел в руках, чувствуя его грозную тяжесть, любуясь притягивающим взгляд вороненым блеском.
На следующий день проснулся поздно. С трудом повернув налитую тяжестью голову, огляделся. Будильник предательски молчал. Буланов неловко ткнул в корпус ладонью и со звоном опрокинул его на пол, и только тогда заметил рядом пистолет. В ногах лежал пластиковый пакет с деньгами. Хорош же я был вчера, подумал Буланов, если даже не разделся. Да ещё зачем-то глазел на свои трофеи. Он опустил ноги на пол, медленно поднялся и отправился в ванну. В зеркале отразилось бледное лицо с темными глазами и всклокоченной соломенного цвета шевелюрой.
Приведя себя в относительный порядок, рассовал деньги по карманам, и, завернув пистолет в пакет, снова затолкал все за книги.
На улице было ветрено. Прыгая через лужи, Буланов пересек широкий проспект и повернул к метро. Упругий ветер раскачивал едва голые ветви деревьев. Серое, как бетонный потолок, небо низко нависало над коробками зданий: лишенные индивидуальности человеческие гнезда, куда их обитатели слетаются лишь на ночь - передохнуть после дневной борьбы за существование. Микрорайон - одно название-то чего стоит, подумал Буланов, будто мы микробы.
Глава 5
В полдень у пункта обмены валюты, лихо развернувшись, остановился черный сверкающий джип. Водитель, неопределенного возраста мужчина - от тридцати до сорока - худощавый, подвижный в расстегнутом кашемировом пальто и непокрытой белесой головой, ловко выпрыгнул из машины и дождавшись пока из неё выберется спутник, направился к двери. Это был известный авторитет, Владислав Беспалый, братва которого обеспечивала "крышу" коммерсантам района. И хотя сумма, снятая неизвестными грабителями, была пустячной, Беспалый был взбешен - ему, можно сказать, наплевали в душу, и теперь найти и наказать фраеров, этих кусочников, было для него делом чести. Несколько лет назад, когда он по заданию своего наставника Бригадира, осваивал взрывное дело, адская машинка сработала у него прямо в руке, разворотив ладонь и оставив на память всего два пальца - большой и указательный. Так он и стал Беспалым.
Спутник его выглядел постарше и не так элегантно и подвижно - под короткой курткой топорщился круглый живот любителя пива, нечесаные седые волосы, как пакля, развевались на ветру. На добродушной кумачевого цвета физиономии бодро сияли голубые с прищуром глазки.
- Шевели мозгой, Капитоныч, - сказал Беспалый.
- Жернова моих мыслей перетрут любые факты, - Капитоныч постучал пальцем по виску.
Служащие пункта обмена внимательно следили за ними в окно.
- Гляди, Беспалый какого-то старпера приволок. Менты разобраться не могли, целая капелла. А этот мухомор разберется, - засмеялся один из наблюдателей. Кассирши дружно хихикнули и выпустили по клубу сигаретного дыма. Два парня, охранника тяжело вздохнули, опять их начнут терзать идиотскими вопросами, почему не сопротивлялись, почему не включили сигнализацию? Как её включишь с поднятыми руками...
Прибывшие вошли в ожидальню, поздоровались, и Беспалый раскинув, как крылья, полы своего необъятного пальто, развалился на жестком, обитом дермантином диване.
- Гарик, - обратился Беспалый к своему бритоголовому помощнику, очисть место для моего кореша, он побазарит с твоими ребятами. А мы пока подымим.
- Думаешь, он что-нибудь откопает? - спросил Гарик, когда они остались одни.
- Жернова его мыслей... - начал Беспалый, но запутался и перешел на более привычный лексикон: - Ему это - как два пальца обсосать. Бывший следак. Восьмерить не будет. Сгоняй за пивом для него. Три фурика.
Когда Гарик вернулся, Капитоныч, закончил расспросы и расставив всех по местам, заставил, шаг за шагом повторить сцену ограбления. Выяснив, где сидел грабитель, он извлек из кармана громаднную лупу и, встав на колени и наклонившись, тщательно осмотрел, обитую дермантином лавку. Лицо его от неудобного положения побраговело ещё больше. Заметив какое-то пятнышко на спинке, он соскоблил его ножом и, что-то бормоча про себя, стер соскоб в прозрачный пакетик. Закончив осмотр, он присел на лавку и откупорив бутылку пива, запрокинул голову и закатил голубые глаза.
- Ну что, Капитоныч? - спросил Беспалый, уважительно дождавшись конца пивной процедуры.
- Несвежее, - заключил Капитоныч. - От такого зубы окислются, - он показал на свои золотые коронки.
- Ты что, не мог свежака достать? - Беспалый зыркнул глазами на Гарика.
- Дак оно все теперь такое. Пьем, и ничего, - оправдывался Гарик.
- Ладно... - Капитоныч поставил на пол опорожненную бутылку. - Надо переходить на бочковое.
- Что скажешь? - снова спросил Беспалый.
- Пусть они выпишут все фамилии, кто приходил к ним в тот день и на два дня раньше.
- Так это сотни полторы будет, - ужаснулась одна из кассирш. - Мало ли кто у нас был.
- Заткни пасть! - Беспалый искалеченными двумя пальцами, как вилкой, ткнул в сторону кассы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22