..
- Дак у тебя рука-то раненная, - гнул свое верный оруженосец.
- Ничего, я и одной рукой управлюсь. Намерения ухлопать его насмерть у меня нет - Ксения Аркадьевна этого не переживет, - но под прицелом этот подонок постоит и навалит полные штаны, стохреново.
По дороге Алла позвонила Олегу. Сейчас, когда Сергей на грани смерти, не до того, чтобы думать о том, как сохранить их отношения в тайне. Олег все поймет. А не поймет - значит, ему нечего делать в её жизни. Самолюбивый собственник в качестве сожителя ей вовсе ни к чему.
Не тратя времени на лишнее, она сразу приступила к делу:
- Олег, тяжело ранен очень близкий мне человек, мой сокурсник Сергей Мартов. Ты вытащил меня с того света, я верю, что ты можешь все.
- Понял, Аллочка, - тут же ответил её лечащий врач, не переставший быть любимым мужчиной. - Мой рабочий день закончился, но я задержался в отделении. Сейчас свободен в своих передвижениях. Куда госпитализировали Мартова?
- В небольшую областную больницу. - Алла назвала адрес. - Там ещё беднее, чем в московских. Позаботься о медикаментах и прочем.
- Обязательно. Его уже оперировали?
- Да.
- Куда он ранен?
- В грудь.
- Плохо дело.
- Еще хуже, чем ты думаешь, если только может быть хуже. Серега почти сутки после ранения пролежал в лесу.
- Значит, массивная кровопотеря плюс как минимум пневмония, гнойный плеврит или абсцесс легкого. А скорее всего, все вместе.
Алла не стала охать и ахать, мол, зачем ты меня ещё больше пугаешь, мне и так тяжело. Причитать и демонстрировать утрированные страдания ей несвойственно, сейчас тяжело не столько ей, сколько Сергею. И Олегу, которому предстоит спасать жизнь тому, кого любимая женщина назвала "очень близким человеком".
- Возьму с собой двоих коллег, торакальных хирургов, наверняка придется повторно оперировать, возможности коллег из областной больницы весьма ограничены. Закажу реанимобиль - может быть, удастся перевезти Сергея в наше отделение грудной хирургии.
- Действуй, Олежек, я верю в тебя и в высшую справедливость. Хорошие люди не должны бессмысленно умирать, тем более, от руки подонка.
Повесив трубку, Алла закурила, чтобы немного успокоиться. Хоть во время разговора держалась, но слова Олега её потрясли - что такое абсцесс легкого и гнойный плеврит, ей было известно, а уж в сочетании с большой кровопотерей и подавно есть риск для жизни.
"Этого не может быть, потому что не может быть..." - закрыв глаза, мысленно твердила она, не зная, что менее полугода назад примерно то же говорили её друзья, стоя в приемном покое больницы, пока шла операция, потом Алла почти сутки была в коме, а медсестра в справочной на настойчивые расспросы неизменно отвечала: "Состояние критическое. Кровопотеря, несовместимая с жизнью"12.
Однако Олег вернул её с того света, значит, спасет и Сергея.
"Но меня Толик привез в больницу почти сразу, - мысленно возразила она самой себе. - А Серега сутки лежал, истекая кровью..."
- Алка, давай я кровь сдам. - Верный оруженосец хотел хоть чем-то быть полезным. - Када тя подстрелили, я сдавал. Все наши пацаны тоже. Не лишняя же, другим подстреленным пригодится, а мы с ребятами здоровые, у нас крови много.
- Олег привезет все необходимое, но и мы поучаствуем, - согласилась верная боевая подруга. Бездействие её тоже тяготило.
- Не, те не надо, - возразил Толик. - У тя эта... как ее... в общем, крови мало.
- Да, моя кровь, пожалуй, Сереге без пользы, гемоглобина маловато, признала она.
Они вновь вернулись к больнице и спросили в приемном покое, где можно сдать кровь. Специального помещения там не оказалось, и их направили в хирургическое отделение. В процедурном кабинете у Толика взяли четыреста граммов крови, после чего они пошли в ординаторскую, где сидел врач и со вкусом пил чай, а может быть, и не чай, в обществе смазливой медсестры.
Поздоровавшись, Алла представилась и спросила, кто оперировал Сергея Мартова.
- Владимир Афанасьевич уже ушел, - ответил хирург, продолжая свое приятное занятие.
"Да уж, это не Олег, который сутки дежурил возле меня в реанимации..." - подумала она.
- Мартову перелили кровь?
- Наши запасы кончились на прошлой неделе.
- Почему же вы не восполнили их?
- Обеспечивать отделение - не моя обязанность, - невозмутимо оповестил врач, вновь пригубив чашку.
Аллу стала раздражать его безразличная невозмутимость. Как может человек, облаченный в белый халат, ублажать себя напитком, когда рядом погибает пациент! И медсестра возле него сидит, дабы создать приятный фон, а судя по её взглядам, их связывают не только профессиональные отношения. Быть может, именно в данный момент Сергею стало ещё хуже или капельница капает с перебоями, или они вообще не потрудились поставить капельницу, предпочтя приятно проводить время в обществе друг друга!
- У Мартова большая кровопотеря, он же может погибнуть! - напомнила она, уже с трудом сдерживаясь. Ведь дежурный врач понял, что пришли близкие раненного, они тревожатся, так хотя бы поднял свой толстый зад со стула и изобразил озабоченность!
- А что - я должен ему свою кровь перелить? - отпарировал собеседник.
- Но ведь состояние Мартова крайне тяжелое! - Возмущенная Алла повысила голос.
- Тяжелое, - равнодушно подтвердил эскулап, ничуть не встревоженный.
- Почему же вы распиваете чаи, когда у вас тяжелый больной? - Больше всего Алле сейчас хотелось выплеснуть ему в лицо содержимое чашки, из которой с аппетитом прихлебывал человек, которого язык не поворачивался назвать врачом.
- А какое вы имеете право указывать мне, что я должен делать? - не остался в долгу специалист, которому можно было бы доверить лишь вскрытие покойников.
- Скоро узнаете, - ответила верная боевая подруга и вылетела из ординаторской, громыхнув дверью так, что задребезжали тонированные стекла.
Толик, все это время стоявший рядом с нею и исподлобья мрачно взиравший на человека, некогда дававшего клятву Гиппократа, немного задержался и зловеще пообещал:
- Я тя дождусь после работы, гад. Мозги те вправлю.
Подойдя к сестринскому посту, Алла спросила:
- Где кабинет главного врача?
- Он принимает только по понедельникам и четвергам, - не поднимая головы от книжонки в мягкой обложке, сообщила молоденькая девица, судя по всему, санитарка.
- Еще чё вякни, и юшкой умоесся, - вмешался верный оруженосец. Вообще-то он женщин никогда не обижал, но от возмущения забыл про свои принципы. Внушение произвело должный эффект, и девушка сразу изъявила готовность к сотрудничеству:
- Семен Григорьевич работает до пяти.
- Давайте его домашний адрес, - потребовала Алла.
- Я не имею права... - попробовала было уклониться собеседница, но, взглянув на грозно нахмурившегося Толика, торопливо произнесла: - Точного адреса я не знаю, но он живет здесь неподалеку, в частном секторе. Вам любой покажет его дом.
Выяснив, как проехать к дому главврача, Алла с Санчо Пансой покинули отделение и минут через пять подъехали к искомым владениям. Во дворе полный мужчина добродушного вида поливал из лейки цветущие пионы.
"Какая идиллическая картинка, - зло усмехнулась верная боевая подруга. - В отделении умирает пациент, а этот цветочки поливает".
- Семен Григорьевич? - обратилась она к хозяину.
- Да, - обернулся тот.
- В хирургии в тяжелом состоянии лежит Сергей Мартов. У него огнестрельное ранение в грудь, большая кровопотеря. Тем не менее, ваши подчиненные даже не озаботились проблемой переливания крови, а дежурный врач, вместо исполнения своих непосредственных обязанностей, пьет в ординаторской чай или что-то покрепче и тискает молоденькую медсестру.
Главврач выпрямился, поставил на землю лейку, подошел к калитке, открыл её и сделал приглашающий жест:
- Входите, а то неудобно перекрикиваться через преграду.
- Да мне некогда лясы точить, - заявила верная боевая подруга, но тем не менее, вошла во двор. - Я хочу, чтобы вы немедленно приняли меры.
- Что я могу предпринять? - развел руками собеседник. - Я ведь не хирург, а администратор.
- Учись сынок - будешь врачом, не будешь учиться - станешь главврачом, - мрачно процитировала Алла известную байку студентов-медиков.
Судя по всему, Семен Григорьевич претворил студенческую присказку в жизнь. Услышанное его ничуть не встревожило, он продолжал безмятежно улыбаться, мол, все это пустые хлопоты, в любой больнице есть тяжелые больные, не станет же начальник терять покой и сон из-за каждого случая.
На его лице явственно читалось желание поскорее спровадить назойливую посетительницу и вернуться к прерванному занятию по уходу за цветами, радующими его глаз и сердце гораздо больше всего, что с связано с профессиональными обязанностями.
- Такому бездушному эскулапу не место в больнице, - настаивала Алла, от которой не укрылись намерения хозяина. Если она сейчас оставит все как есть, тот даже не потрудится донести свой жирный зад до телефона, чтобы предпринять какие-то меры.
- Ну выгоню я сейчас Купченко, и отделение останется вообще без присмотра.
- А много ли пользы от такого "присмотра"?
- Так-то оно так... Но у нас и без того недостаток кадров.
- Вы же только что объявили, что вы не врач, а администратор. Значит, и врач вы никакой, и администратор хреновый, раз не можете обеспечить вверенное вам учреждение кадрами. Или вас на этой должности тоже держат потому, что выгнать - значит, оставить больницу "без присмотра"? Видимо, ваши начальники тоже фиговые администраторы?
- Не кипятитесь, - примирительно произнес Семен Григорьевич, поняв, что от посетительницы не так-то просто отделаться. - Сейчас я позвоню Шаповалову, заведующему хирургией, и попрошу его прийти в отделение. Он разберется.
- С чем он разберется? Сядет на пару с тамошним живодером Купченко распивать больничный спирт? Щупать ту же медсестру?
- Ну зачем вы так... - увещевающим тоном попытался снизить накал её ярости главврач - улаживать конфликты ему привычно. - Геннадий Александрович примет меры.
- Почему же он оставил тяжелого больного на попечение явно профнепригодного подчиненного?
- Работать некому, - завел старую песню никудышный начальник.
- Вы сейчас не только вызовете в отделение Геннадия Александровича, но и сами туда пойдете, - непреклонным тоном заявила Алла. - А Купченко гоните в шею, его руки предназначены не для того, чтобы оперировать, ими он может лишь чарку держать, да под подол девкам лазать. Пусть поросят выращивает, на большее он не годен. С минуты на минуту в больницу приедет бригада московских хирургов.
Услышав про столичных коллег, горе-администратор засуетился, торопливо сполоснул под краном руки, подтянул сползающие с солидного брюшка заляпанные рабочие штаны и побежал переодеваться.
Верная боевая подруга с раздражением посмотрела ему вслед и оглядела владения главврача. Оказалось, что он плохой администратор лишь в больнице, но хозяйственник из него крепкий. Дом добротный, недавно отремонтированный, обнесен высоким новым забором, закрепленным на выложенных из красного кирпича столбах. Участок выглядит хорошо ухоженным, поодаль видны многочисленные постройки, на солнечном месте возведены две капитальные теплицы.
Как и многие подмосковные жители, владелец уделяет своему приусадебному хозяйству немало сил и времени, видимо, поэтому ему некогда исполнять свои профессиональные обязанности. Отсидел положенные часы, убедился, что дела в больнице шатко-валко идут, отрапортовал начальству и бегом домой, к своим цветочкам-огурчикам-помидорчикам-клубничке. Их-то он любовно возделывает, сразу видно. В хирургическом отделении уже неделю нет крови, а главврач и не чешется, хотя его прямая обязанность обеспечить больницу всем необходимым. А может быть, сюда перетекают и больничные средства.
Минут через пять на крыльце появился Семен Григорьевич, уже в приличном виде. Алла кивком показала, чтобы он сел на заднее сиденье "вольво", и вскоре они прибыли к зданию больницы. У входа в приемный покой стоял реанимобиль.
Когда Алла со своей небольшой свитой поднялась в отделение, двое санитаров быстро катили по коридору каталку. Рядом шли Олег, двое хирургов и медсестра, которая несла переносную систему для переливания крови, уже подключенную к пациенту. За ними торопливо семенил дежурный врач по фамилии Купченко.
- Семен Григорьевич... - растерянно обратился он к начальству, но главврач раздраженно заявил:
- Забирай свои монатки и уваливай отсюда. Ты уволен по статье за профнепригодность.
Алла поняла, что горе-администратор произнес это больше на публику, желая хоть как-то оправдаться, и одарила проштрафившегося зверским взглядом, мол, ты получил по минимуму, было бы у меня побольше времени, я бы с тобой разобралась покруче.
Верный оруженосец, не любитель бросать слова на ветер и сторонник любое дело доводить до конца, дождался, пока Алла и московские хирурги в сопровождении главврача, пытающегося что-то им на ходу объяснить, покинут отделение и повернулся к Купченко:
- Если Серега помрет, без башки останесся. Я тя из-под земли достану, гад.
- Олег, как у Сержа дела? - спросила Алла, пока каталку с пациентом вкатывали внутрь реанимобиля.
- Плохо, Алла. Мало того, что значительная кровопотеря, началась пневмония. Температура тридцать девять и восемь, а ему назначили всего лишь ампициллин. Этому антибиотику с таким воспалительным процессом не справиться. Мы уже начали все необходимые мероприятия, но прогноз, сама понимаешь... Торакальные хирурги говорят, что нужно было ампутировать легкое, а не латать инфицированную рану. Однако повторно оперировать в таком тяжелом состоянии опасно.
- У меня слов нет цензурных в адрес этих эскулапов... - Она кивнула на Семена Григорьевича, все ещё что-то втолковывающего одному из московских врачей. - Операцию делал какой-то Владимир Афанасьевич, а местный заведующий отделением почему-то сам не оперировал.
- Может быть, ассистировал, одному такая операция не по силам, проявил коллегиальную солидарность Олег.
- Олежек, я не буду давить тебе на нервы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44