Вержа застал Сильвену за завтраком в обществе кассирши. Они сидели в глубине бара, где были заняты лишь несколько столиков. Зал был большой, но уютный, сиденья сделаны из искусственной черной кожи, свет давали прожекторы. По мере их вращения цвет освещения менялся. Вержа это не очень нравилось, но нравилось клиентам, что было главным.
Он сел рядом с Сильвеной, которая подставила ему губы для поцелуя. Она ела аппетитно пахнущее рагу. Вержа зачерпнул ложкой из глиняного горшочка, стоявшего на столе, попробовал, затем положил себе рагу в тарелку. Кассирша, толстая девица в очках, быстро поздоровалась с ним и положила себе на тарелку внушительную порцию фасоли и мяса.
- По радио только что опять передали, будто ты герой, - заговорила Сильвена.
- Скоро это кончится, - спокойно произнес Вержа.
- Когда-нибудь тебя убьют.
Она смотрела на него и грустно улыбалась.
- Возможно, это будет не так уж плохо! - сказал он со смехом и вновь принялся за рагу. - Успокойся. У меня еще столько дел, что пока со мной не может ничего случиться.
Вержа выпил полный стакан воды. Он избегал алкогольных напитков, хоть и любил. Но надо было выбирать: начиная с определенного возраста нельзя позволять себе все удовольствия.
- Пойдем, - сказал он, опустошив тарелку, и поднялся.
Сильвена последовала за ним. За баром находилась маленькая комната, которая служила ей кабинетом. В ней стоял диван. Иногда Сильвена проводила здесь ночь или послеобеденный отдых.
Вержа присел на диван, Сильвена устроилась рядом.
- Они собираются разделаться со мной, - сказал он.
- Почему? - удивилась она.
- Клод.
Сильвена не смогла скрыть торжества: она ненавидела Клод по многим причинам.
- Сказала, что платила мне.
- Каким образом? - спросила Сильвена с иронией.
Вержа расстегнул пиджак.
- Возможно, я доверю тебе кое-какие бумаги, - сказал он. - Ты сможешь спрятать их в надежное место? Завтра я принесу все, ты немедленно спрячешь.
- Они дорого стоят?
- Неслыханную цену - моей свободы. И твоей соответственно.
- Они меня арестуют? - спросила Сильвена.
- Надеюсь, что нет.
Он обнял ее.
* * *
На улице, мощенной круглыми, стертыми от времени камнями, сохраняющимися скорее из экономии, нежели из любви к старине, стоял обшарпанный отель. Тяжелая дверь из черного дерева всегда была приоткрыта. Вержа толкнул ее ногой, очутился в слабо освещенной прихожей и направился к другой двери, скрытой драпировкой. Не успел он взяться за ручку, как дверь открылась и появилась высокая крупная женщина. Всему городу она была известна как Маржори, а заведение ее пользовалось популярностью. Она протянула Вержа руку без особого восторга.
- Очень мило, что вы зашли ко мне, - сказала она.
Но любезности в ее голосе не слышалось.
- Справедливые слова, - произнес Вержа и последовал за Маржори.
Они вошли в довольно просторную комнату, обставленную дешевыми креслами, с баром в углу. Вержа прошел к бару и занял место, предназначенное для бармена. Маржори вскрикнула:
- Куда вы?
Он нe ответил, открыл ящик, в котором еще торчал ключ, взял черный блокнот и показал его Маржори.
- Я пришел вот за этим.
Маржори залилась краской. Однако она скорее испытывала удивление, чем какое-либо другое чувство.
- Зачем вы делаете это, комиссар?
- Где эта стерва, твоя компаньонка?
- Я не собираюсь вам докладывать.
Она старалась понять. Обычно о визитах полицейских было известно заранее. Этой любезностью она была обязана одному местному депутату. Маржори почуяла ловушку.
Верно взял ее за руку не грубо, но с такой силой, что она оказалась вплотную прижатой к нему.
- Отведи меня к ней, - сказал комиссар.
Он слегка вывернул ей руку. Маржори поморщилась.
- Плохи дела, комиссар? - спросила она.
- Великолепны!
Она больше не сопротивлялась, и, держась за руки, они направились к двери, которая вела в коридор, обитый довольно уродливыми деревянными панелями. Они прошли его, и Маржори открыла другую дверь, ведущую в кухню. На стуле сидела женщина помоложе, с дряблым розово-белым лицом и раскладывала пасьянс. Она подняла голову и с удивлением посмотрела на вошедших. Вержа быстро засунул руку в карман ее жакета и вытащил набитый деньгами бумажник. В нем был также листок с фамилиями и цифрами.
- Не обращай внимания, - сказала Маржори, - он спятил!
- Справедливые слова, - сказал Вержа.
Он обратился ко второй женщине:
- Арлет, ты пойдешь с нами. Осмотрим комнаты.
Маржори решила перейти к открытому сопротивлению. Она отказалась подчиниться.
- Согласно хорошо известному выражению, которое я обожаю, ты усугубляешь свою вину! - сказал Вержа.
- Я должна позвонить, - потребовала Маржори.
- После обыска ты можешь звонить хоть архиепископу, если тебе захочется.
Слово "обыск" произвело впечатление.
- И правда, - сказал Вержа, - я забыл вас предупредить. Это действительно обыск.
- Чье это приказание?
- Мое.
Комиссар взял под руку с одной стороны Маржори, с другой - Арлет.
- Пошли. Сколько сейчас клиентов?
- Двое, - ответила Маржори.
- Успокойся. Я не помешаю им закончить свое дело. Простая констатация факта.
Женщины стали упираться. Вержа пожал плечами и напряг мышцы. Несмотря на сопротивление, они вделали шар вперед. Он нажал сильнее, и Маржори сдалась.
- Вам это дорого обойдется, - сказала она со злостью.
Они подошли к лестнице, ведущей из коридора.
- Я не Клод, - продолжала она. - Если вы хотите денег, комиссар, то зря стараетесь.
Он засмеялся.
- Пока что я хочу бросить взгляд!
На втором этаже находилось шесть комнат, по три, одна напротив другой. Маржори подвела их ко второй по правой стороне. Она высвободилась, чтобы достать из кармана дежурный ключ. Постучала и сейчас же открыла. На кровати лежали молодая женщина и седой мужчина лет пятидесяти, который сердито приподнялся на локтях. У него был вид сенатора, но только вид, к большому сожалению Вержа, знающего всех местных сенаторов в лицо.
- Полиция, - сказал комиссар.
Он подошел к постели, поприветствовал лежащего мужчину, извинился вполне искренне. Мужчина сказал, что будет жаловаться.
- На вашем месте я бы реагировал так же, - сказал Вержа очень вежливо.
Он обратился к девице:
- Патриция иди Морисет?
Эти два имени были записаны на листке, найденном в бумажнике Арлет.
- Патриция, - ответила девица.
Вержа велел ей прийти вечером к нему на службу, чтобы дать "кое-какие показания". Он заметил, что Маржори исчезла. Он это предвидел.
Выходя из комнаты, он кивнул мужчине. Арлет ждала его, слабо улыбаясь.
Вержа схватил ее за руку.
- Следующая комната, - сказал он.
- В ваших интересах повременить, мой вам совет.
Маржори бегом поднималась по лестнице. Она запыхалась.
- Вас просят к телефону, - сказала она.
- Сейчас, скажи, чтоб подождали.
Маржори колебалась. Лицо комиссара приняло жесткое выражение.
- Никому не понравится, что ты препятствуешь проверке. Даже тому, кто на другом конце провода.
- Негодяй, - процедила она.
Вержа искоса взглянул на нее, забавляясь.
- Оскорбление полицейского при исполнении служебных обязанностей. Ты распустилась, Маржори.
В другой комнате молоденький юноша забавлялся с брюнеткой, которая думала в этот момент о чем-то совсем другом и не скрывала этого. Юноша пытался возмущаться. Вержа задал брюнетке те же вопросы, что и предыдущей девице. И она ответила, что ее зовут Морисет, уточнив даже, что так же звали ее бабушку, у которой была аналогичная профессия после войны 1914-1918 годов. Она добавила, что в те времена полицейские не совали нос не в свое дело, против чего Вержа не стал возражать.
Он нашел Маржори в гостиной на первом этаже. Не говоря ни слова, она протянула ему телефонную трубку, откуда несся разъяренный крик.
- Вержа у телефона, - сказал комиссар.
- Кто тебе велел идти к Маржори?
- Никто, - ответил он спокойно. - Мне стало известно, что в этом доме занимаются сводничеством. Я офицер полиции и счел своим долгом произвести проверку.
- Ты что, сошел с ума?
Это был Герэн, его преемник по отделу "общественной профилактики" - это благородное название заменило "полицию нравов", звучавшее оскорбительно. Герэн, весь круглый, напоминал шар из одних мускулов. Он катился вверх по службе с удивительным постоянством. Вержа терпеть его не мог. У Герэна не было недостатков, если не считать душевной подлости, которая служила ему добрую службу.
- Я вернусь и напишу рапорт.
- Ты не думаешь, что лучше тебе соблюдать спокойствие и молчать?!
- Не понимаю почему. Нет никакого сомнения: Маржори виновна на все сто процентов. Я изложу тебе все детали...
- Предупреждаю тебя: я сейчас же отправляюсь к Сала.
Он повесил трубку. Вержа тоже. Маржори наблюдала за ним.
- Довольны? - спросила она.
- Очень.
Она не теряла уверенности. Ей не сделают ничего плохого. Ей покровительствовали повсюду. Когда в мэрии принимали иностранную делегацию, часть иностранцев каждый раз оказывалась у нее в заведении. Во время законодательных выборов у нее происходили деликатные переговоры о снятии кандидатуры между представителем большинства и кандидатом центра. У нее как-то после международного матча в стельку напилась вся сборная Франции во регби. Двух девиц пришлось отправить в больницу. Все это, разумеется, потихоньку. Так чего же ей бояться такого комиссаришку, как Вержа, будь он хоть суперполицейский?
Однако у нее еще были некоторые опасения. Как Вержа, будучи в курсе всех дел, мог так попасть впросак! Она смягчилась.
- Чего вы хотите, комиссар?
Он не ответил. Уже давно он дал себе обещание при случае устроить Маржори гадость. Когда он возглавил "нравы", к нему явился депутат и приказал оставить в покое бордель, который посещали именитые граждане. Он зашел к Маржори, которую немного знал, как и все полицейские города. Она приняла его как мелкого чиновника, пообещав ему, в сущности, продвижение по службе с помощью ее "друзей", если он будет хорошо себя вести. Неделю спустя он провел у нее проверку - скорее формальную - осмотр комнат, которые не были заняты. Реакция последовала незамедлительно: звонок депутата начальнику полиции. Кто этот ничтожный полицейский, который сует свой нос туда, где развлекаются сливки общества?
Он ушел от Маржори, унося блокноты с записями и приказав ей, как и Арлет, явиться к нему на службу.
- Послушай, Арлет, - сказала Маржори, когда он ушел, - с этим Вержа не все в порядке. Но я его знаю: если он захочет, он заставит всех лить слезы.
* * *
Начальник полиции Сала был худой, маленького роста, седоволосый человек с мягкими манерами, всегда говоривший почти шепотом. Половина из того, что он говорил, терялась. Но и того, что оставалось, было вполне достаточно. У него было незлое сердце: он старался не слишком вредить тем, кто действительно приносил пользу. Иногда это создавало проблемы. И для Вержа тоже.
Сала смотрел на комиссара с любопытством. Он знал его не очень хорошо, поскольку приехал из другого города. Но репутация Вержа говорила о многом. Бесстрашный Вержа, враг гангстеров номер один, не будь неслыханного везения, он уже десяток раз должен был погибнуть.
- Герэн взбешен, - сказал Сала.
- Есть от чего, - заметил Вержа.
- Вы ставите меня в трудное положение и хорошо знаете почему. Вы это делаете нарочно?
Сала оценил его откровенность.
- Хотите доказать, что не только вы покровительствуете тайным борделям?
- Точно.
- Маржори заявила, что платит Герэну?
-Нет.
- Что касается вас, Клод утверждает это.
- Вы знаете, что это ложь.
- Надеюсь. Мне ничего не известно об этом.
Вержа покраснел от гнева.
- Она думала, что ей удастся выкрутиться, скомпрометировав полицию.
- Не полицию, а лишь вас одиого!
- Положитесь на общественность и на газеты: на этот раз вся полиция это буду я!
- Боюсь, что так. Особенно если вы поднимете это дело с Маржори.
Обреченное на неудачу предприятие. Драка в отеле, принадлежащем Клод, сорокалетней женщине с глуповатой физиономией, признанной стерве, невероятно хитрой шлюхе из нищего квартала. Она считала весь мир кучей идиотов, созданных для того, чтобы обирать, их до нитки. Следствие, затем вмешательство недоброжелательно настроенного помощника прокурора, который имел на полицию зуб, после того как подвергся аресту во время одной из манифестаций. То, что многие болваны, принимавшие в ней участие, стали теперь судьями, еще ладно. Но то, что они воспользовались этим, чтобы со всеобщего благословения свести старые счеты с полицией, - вот это была неожиданная метаморфоза.
- Что вы предпочитаете, Вержа? Шантаж? Если меня обвинят, я потяну за собой других?
- Да нет. Хочу посмотреть, что будет.
- Будет то, что я передам ваш рапорт дальше по инстанции. Не думаю, что даже в настоящей ситуации прокурор сможет сопротивляться давлению, которое на него окажут: просто отложит дело.
- Почему он мое дело не откладывает?
Вержа задал вопрос очень мягко.
- Вержа, я очень огорчен. Говорю вам это искренне. Мы испробовали все. Вам не повезло: этот помощник прокурора дежурил, когда привели Клод. Он усмотрел для себя в этом деле уникальный козырь. Вы ведь его знаете. С кем-нибудь другим все можно было бы уладить. Пока нужно притаиться. Но, так или иначе, вас спасут. Но, ради бога, не вытаскивайте дело Маржори. Вы только принесете вред и нам всем, и себе.
Вержа поднялся.
- Я подумаю о ваших словах, когда окажусь в тюрьме.
Сала, казалось, рассердился. Но потом сдержался.
- Надеюсь, - сказал он, - что недолгий отпуск, который мы попросим вас взять, вы проведете за пределами города.
- Именно это я и собирался сделать.
Начальник полиции забеспокоился, согласится ли комиссар встретиться с Герэном? Вержа ничего не обещал. Засунув руну в карман, он поглаживал блокноты Маржори и Арлет. Он не собирался их возвращать.
Сала не торопился с ним распрощаться. Ему не нравилась его теперешняя роль. Он хотел бы сердечно поговорить с Вержа, которого уважал. Но проявил осторожность и промолчал.
* * *
Моника Вержа, широкоплечая брюнетка, на пять лет моложе своего мужа, занималась подсчетами в кухне, следя краем глаза за пирогом, который подрумянивался в электрической жаровне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19