Доставка с https://Wodolei.ru 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я уже сто лет так не трудилась над макияжем. И все это - для тебя. Ты сегодня главный эксперт по вопросам о пользе материнства.
- Великолепно! - несколько театрально восхитился Артур. - Но...
- Что-то не так?
- Откровенно говоря, малышка, я в последний раз видел такое количество косметики... на прилавке в магазине "Кристина Диор".
- Ты чуть не сказал "на девочке из красного квартала", - надулась Тони. - Конечно, я переусердствовала после такого-то поста! Думаешь, мне весело было сидеть тут чуть ли не полгода среди этих мумифицированных мощей, изображая серую мышку Анну Ковачек!
Артур опустился на колени возле Антонии и спрятал лицо в её ладони:
- Я так волновался за тебя, Карменсита! Чуть совсем не сбрендил... Прости.
Они расположились в креслах на пустой веранде, где единственными свидетелями беседы являлись сочная полосатая агава, выращенная в мозаичном напольном вазоне, и мощное распятие из темного дерева на белой стене. Артур заметил стопку журналов в решетчатой стойке - "Духовные чтения":
- Да, здесь действительно очень тихо и прекрасный воздух.
- Дипломатичное, ненавязчивое начало задушевной беседы дух много испытавших в разлуке друзей, - отметила с разочарованием Тони. - Сейчас ты попросишь показать младенца, а потом будешь сюсюкать, изображая из себя чадолюбивого дядюшку... Про его необыкновенные ручки и глазки уже слышала. Скажу сразу - беспардонное вранье. Это ещё просто хорошо развитый зародыш кусочек бесформенной плоти... Возможно, лет через двадцать он станет отличным политиком или шоуменом, тогда я вас и сведу. А пока пусть о крошке позаботятся няньки.
- Голубка, перестань тарахтеть. Меня не надо убеждать в том, что ты не собираешься устроить себе легкую жизнь домашней матроны, обвешанной пеленками. - Артур достал из внутреннего кармана пиджака конверт с письмом Шона. - Изучи-ка лучше это.
Пока тони внимательно просматривала бумаги, Шнайдер, до того момента застенчиво отводивший глаза, отважился, наконец, пристально рассмотреть её.
Немного отощала и, конечно, бледна, если хорошенько умоется. Но, несомненно, - красотка, замечательная красотка. Вот только... Что за чертовщина! - все это время он так и не смог привыкнуть к обманчивой, фантастической похожести Виктории на его Тони. А сейчас ясно видел никакого такого сходства вовсе нет! Все они, без обиняков принявшие подмену, просто сошли с ума: Виктории далеко до Антонии Браун...
- Ага, текст соблазнительный, а за ним - скрытый смысл интрижки. Странно, я с трудом припоминаю пару встреч с этим факиром на каких-то приемах. Либо я была уж очень увлечена чем-то другим, либо, и в самом деле, мне нечего вспомнить. Ничего особенного, Артур! Клянусь... Чем же его так достала твоя новая подопечная? - Антония закинула ногу на ногу, позволив узкой юбке подняться на максимальную высоту - до крошечных трусиков, и с сомнением покрутила туфелькой:
- Я разучилась носить каблуки. Ты не заметил, как меня покачивало? Придется навалиться на аэробику и плавание. - Антония прямо посмотрела в глаза Артуру и тоном, не терпящим возражений, неожиданно добавила:
- Ты сегодня же заберешь меня отсюда, Шнайдер.
- Увы, детка. На этот счет я получил строгие инструкции: выполнять указания профессора Динстлера. Он просит пять-шесть, ну, семь дне, чтобы убедиться в безопасности путешествия для твоего здоровья. Нам же необходимо время, чтобы отправить милую словачку Анну Ковачек, то есть Викторию, в университет штата Вирджиния, куда уже послана необходимая заявка. - Шнайдер глубоко вздохнул, заметив холодную маску Антонии, изображающую крайнее безразличие.
- Имей в виду, детка, ради тебя я нарушил сейчас слово, данное господину Брауну. Я даже не пытался уговорить тебя провести пару месяцев в Мексике с какими-то учеными археологами.
- Что? - взвилась Антония. - Кому это могло прийти в голову упрятать меня в пустыню теперь, когда я, наконец, свободна! Если уж родители так пекутся о моих нервах, пусть поскорее отошлют мою милую племянницу куда-нибудь подальше.
- Положись на меня. Я постараюсь все уладить. Используй эти несколько дней в свою пользу - ешь побольше пирожных, бегай по горам... И, кроме того, нам надо хорошо подумать о цвете волос... Может, стоит пока подыграть этой рыженькой? - Артур с тоской посмотрел на свежевымытую и старательно взбитую смоляную гриву.
Антония поймала этот взгляд. Игривость внезапно покинула её. Она поднялась, даже не посмотрел на спасательный круг Шнайдера, который он теперь стеснялся дарить - нелепая шутка.
- Отлично поняла тебя, Артур. В соответствии с параметрами, указанными в контракте Шона, мне надо набрать четыре килограмма и перекраситься "a la Victoria". Антония Браун должна очень стараться стать похожей на свою дублершу. Ты это хотел сказать, дорогой?
...Нет, не такой встречи ждала она от Артура. Почему-то была уверена, что уже сегодня они будут мчаться подальше от этих мест - партнеры и заговорщики, а прямо со следующего утра пойдут в атаку...
В ванной комнате Антония разделась старательно вымыла лицо пеной, избавляясь от макияжа. Зеркало над раковиной совсем маленькое, свет чересчур прямой и яркий, настроение безнадежно испорчено. Она скользнула по своему отражению презрительным взглядом и бросилась в постель, сошвырнув на пол заботливо уложенные горничной на одеяле подарки. Надоело. Чертовски надоело. Эта комната, пропахшая скукой и лекарствами, где до одури знаком каждый угол, каждая завитушка на обоях. Эти благостные и невыносимо похожие друг на друга лица монашек, "здоровая кухня" из садового-огородного хозяйства монастыря - гордость матушки Стефании, да и сама высохшая "святая", знающая абсолютно точно, как и зачем надо жить.
Неделя, ещё целая неделя! Хорошо разбрасываться неделями тем, кто каждый вечер проводит на приемах во дворцах или в объятиях обольстительных фокусников. А если считаешь каждый день, каждый проклятый тюремный день! и Как только можно не понять этого?! Горечь за себя и обида на черствых людей, считающих себя её "близкими", больно сжимали сердце. Ладно. Раз так, она докажет им всем, а главное - себе. Она не из тех, кто любит ждать и позволяет манипулировать собой, словно пешкой в какой-то удобной для других игре. "Спокойной ночи, Тони, и веселого утра!" - пожелала она себе и решительно отвернулась к стенке.
В дверь тихо постучали.
- Антония, это я, Йохим. Позволь войти на минутку - мне надо с тобой поговорить.
- Войдите, раз надо. Я уже собиралась спать, - Антония села в постели и с неудовольствием посмотрела на позднего посетителя.
Он придвинул кресло к её постели:
- Ты позволишь? - и не дожидаясь ответа, сел.
- Я слушаю вас, - вывела Тони из задумчивости упорно молчавшего доктора. - Вы хотите что-то сказать?
Нет, он не хотел. Он должен был это сделать. От уходящего Артура Динстлер узнал, что Тони категорически отказалась от поездки в экспедицию. Она рвалась на съемки. А значит, в действие должен был вступить второй вариант, тщательно обсужденный с Алисой и Остином. Йохим был уполномочен задержать Антонию в клинике хотя бы ненадолго под любым благовидным медицинским предлогом, внимательно наблюдая за изменения в её внешности. Возможно, его опасения не оправдаются, и через пару недель Тони сможет поехать на съемки в Нью-Йорк. Если же процесс не приостановится и черты Ванды будут стремиться забивать облик Антонии, они пойдут на крайнюю меру расскажут девушке правду. В этом случае только она сама сможет решить свою дальнейшую судьбу.
Доктор, продумавший аргументы для объяснения вынужденной задержки Тони, и предполагавший её реакцию, осторожно начала неприятный разговор.
- Тони, Артур Шнайдер рассказал, что ты подписала контракт на работу в Нью-Йорке с начала октября. Боюсь, девочка, вы немного поторопились... Понимаешь, материнство - не такая простая вещь... У тебя были тяжелые роды... - Он говорил все менее убедительно, замечая растущее в глазах Антонии негодование.
- Короче, доктор Динстлер, вы считаете необходимым задержать меня здесь ещё на месяц, - с ненавистью выговорила она.
- Я не могу точно назвать срок. Возможно... Дело в том, что... - он мучительно мялся, кусал губы и отводил глаза, и, наконец, решился. - Мне надо рассказать тебе нечто очень важное.
- Простите, профессор. Я сегодня решительно не способна на серьезные разговоры, - она показательно зевнула. - Давайте отложим наш консилиум до утра. Ведь ничего же не стрясется со мной за ночь, правда?
- Спи спокойно, девочка. Конечно же, все это пустяки, что бы я ни сказал. Пустяки, когда впереди целая жизнь. И твоя, и сына. Мы все вас очень любим...
Он растерянно потоптался в дверях, словно хотел что-то добавить, но увидев спину отвернувшейся к стене Тони, тихонько вышел.
...Утром медсестра, принесшая Анне завтрак, нашла пустую незастеленную кровать и записку: "Воспользовалась зеленым "ягуаром" для срочной деловой поездки. скоро вернусь, прошу не беспокоить доктора Динстлера. Анна".
Она ехала на юг по направлению к ближайшему крупному городку. Под джинсовой курткой - крошечный лиф из черного кружева, ярко подкрашен рот, золотые "испанские" серьги свешиваются до плеч, на руке, ловко переключающей скорость, позвякивают массивные браслеты. Маленький маскарад узницы, задумавшей прогуляться.
Антония выжимала все силы из старой колымаги, и все же ей приходилось держаться в средней полосе, пропуская мимо мчащиеся на большой скорости автомобили. Но это вовсе не огорчало энергичную водительницу провинциальную кокетку, отправившуюся на поиски приключений. Придуманная роль все больше увлекала Антонию. Именно этот изрядно потрепанный автомобильчик с претензиями на шик, примеченный ею на монастырской стоянке, продиктовал "сценарий" своей новой владелице. Какая-нибудь учительница пения из католической школы, смиренно закатывающая глазки над белой форменной блузкой, а по вечерам напропалую флиртующая с диск-жокеем местного куба "Пот Элвиса". Возможно, помощница продавщицы универсама, осевшая в провинции после не слишком приглядной истории в колледже, или сбежавшая от строгого семейства разбитная деваха. Сомнительная репутация, десяток тайных вздыхателей среди почтенных граждан глухой "дыры" и всепоглощающее желание вырваться в большой город, а там, - чем черт не шутит - попасть на журнальную обложку или в объектив не равнодушного к её экстерьеру рекламного агента.
Антония подмигнула своему отражению в зеркальце,, блеснувшему подвеской тяжелой серьги. Фантастичность дистанции между ней - А. Б.! - и мечтающей о внимании провинциального фотографа крошкой, которую она изображала, приятно поднимала настроение. Как же здорово "поиграть" в Золушку, зная, что королевство у тебя в кармане, и воображать, что произошло со всеми этими наивно разодетыми по случаю праздника обывателями, узнай они, что совсем рядом, чуть не задевая их помятым крылом ворованного "ягуара", катит сама Антония Браун!
Сентябрьское воскресенье, ярмарки и гулянья, подвыпившие приодетые трудяги, спешащие потратить жалкие, выцарапанные "на удовольствия" из семейного бюджета, монеты. Отменная декорация для искательницы приключений!
Дело шло к полудню и по дороге все чаще попадались деревеньки, охваченные праздничным оживлением. Нарядные сельчане прогуливались вдоль центральных улиц целыми семьями, из придорожных "бистро", украшенных пестрыми гирляндами, гремела музыка. Отовсюду выезжали на шоссе велосипедисты, направляясь, как и зеленый "ягуар", в Бержье административный центр винодельческой промышленности, отмечающий праздник "молодого вина".
Антония объехала толпу школьников в национальных костюмах, осаждавшую автобус с цветными флажками на радиаторе. Впереди нее, припав к рулю спортивного велосипеда, мелькала кружевами дама, одетая по-тирольски. Благодаря потокам воздуха, следующим за проносившимися автомобилями, путешествующие по шоссе имели возможность любоваться крахмальными нижними юбками велосипедистки и довольно объемным задом в голубом ажурном трико, норовившем поглотить сиденье. Обогнав резвую спортсменку, Тони оглянулась вокруг раскрасневшегося лица мелькали светлые кудряшки, вольно колыхался под белой вышитой сорочкой бюст, освободившийся из туго зашнурованного корсета. "Конкуренция на высоте, придется побороться", - с усмешкой подумала Антония, включая радио. Из сообщения местной станции она узнала, что на подступах к Бержье большое скопление машин и поток спешащих на праздник может увеличиться к вечеру, когда начнутся подготовленные гражданами округа представления, конкурсы и фейерверки.
С боковой дороги выскочили две спортивные машины с местными номерами, затеяв гонки. Обе разукрашены люминесцентными оранжевыми зигзагами и огромными цифрами, указывающими на участие в местного значения ралли. Внутри - тепленькие компании раздухарившейся молодежи, подначивающей водителей. Стремящийся обойти соперника автомобиль сделал крутой вираж прямо под носом "ягуара", так что Антонии пришлось резко ударить по тормозам. Она чертыхнулась и, обогнав нахала, покрутила у виска пальцем: "Кретин! Тебе только волов погонять!" Но вместо обиды сидящий за рулем парень восхищенно ахнул, любезно пропустил "ягуар" и повис у нег на хвосте, пока Антонии не удалось оторваться, спрятавшись за прикрытие автобуса.
Все стоянки в переполненном пешеходами и автомобилями городке были забиты. Антонии пришлось оставить автомобиль в переулке на самой окраине. Разминая затекшую спину она огляделась, стараясь запомнить место. Небольшие каменные дома, по всей видимости, не менее чем двухсотлетнего возраста, тесно примыкали друг к другу оштукатуренными розово-голубыми фасадами. На одном из них, под вывеской, изображающей бочку с гербом и цифрами 1767, трепетал вишневой скатертью длинный стол, представлявший собой заставленный бутылками прилавок. Прорвавшееся сквозь низкие клочковатые облака солнце спешило урывками коснуться темных бутылочных боков, поиграть в оконном стекле, прищемившем длинную тюлевую занавеску, понежиться на медали старика, дремавшего у входа в магазин в инвалидном кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63


А-П

П-Я