— Закрой пасть, ублюдок! Рысью свалил в туалет! Сидеть на очке, пока не уйду!
Маневр майору удался. Карэн, набычившись, поднялся с кровати:
— На очко, говоришь? Карэна к параше? Стволом укрылся? Я плевать на твою «пушку» хотел, понял? Стреляй! Или я тебя голыми руками удавлю!
Кавказец выпрямился во весь свой рост.
Он был высок, крепко сложен, волосат. На теле были отчетливо видны шрамы. Видно, не раз и ему приходилось выходить на ствол или нож. В глазах ни капли страха.
Дмитрий Горелов умел оценивать противника. И в этом, без сомнения, опасном сопернике для себя лично ничего серьезного не увидел. Он знал, что может спокойно убить этого кавказца, убить без оружия, одним выверенным ударом. Но и этого он не имел права допустить. Сейчас не мог! Если бы в другой раз… А сейчас, в служебной командировке, так подставить и себя, и командира, и весь отряд он не мог. А жаль!
Между тем совершенно голый Карэн двинулся на Горелова. Не знал кавказец, на кого шел. За что и поплатился, хотя даже предположить не мог, что его щадят! Чего не могла знать вместе с любовником и Галина. Она закричала, закрыв уши руками, забившись в угол кровати. Видимо, ожидая рокового выстрела. Но Дмитрий поставил пистолет на предохранитель и вложил его в кобуру. Глядя в глаза надвигающемуся противнику, майор сказал:
— Это твои соплеменники мастера отрезать головы беззащитным и невинным людям, стрелять в спину из-за угла, убегая тут же трусливыми шакалами, а против настоящих бойцов, в честном бою, вы шелуха, фуфло, забивающееся под длинные юбки своих женщин! Иди ко мне, козел! Я покажу тебе, как надо работать!
— Ты труп, собака! – уже вне себя выкрикнул Карэн и рванулся на Горелова.
Не обладая никакой специальной подготовкой в области простого рукопашного боя, не говоря уже о боевом применении навыков прямых схваток, кавказец рассчитывал только на силу, которой, надо и это признать, бог его не обидел. И это было его главной ошибкой.
Горелов легко ушел от размашистого движения руки Карэна, присев, врезал тому в солнечное сплетение, мгновенно сбив дыхание и лишив ориентации. В результате, охнув, Карэн оказался спиной к Дмитрию, который тут же нанес противнику удар в затылок.
Полетев вперед, шокированный болью горец выбил своей массой дверь туалета, которая, по случаю, оказалась прямо по курсу его движения, и врезался головой в сливной бачок, разбивая его на куски. Там, на унитазе, он и затих, потеряв сознание. Дима посмотрел в проем санузла, проговорил:
— Я же сказал, иди на очко! Не послушался. А зря, все одно оказался у параши. Вот и лежи тут, сука!
Он обернулся.
Все в том же углу шикарной кровати, укутавшись в простыню, как в саван, под самое горло, поджав ноги, сидела, мелко дрожа, его бывшая жена Галина. Она впервые видела Дмитрия таким спокойным и… безжалостным, способным на убийство!
Горелов прошел к кровати с ее стороны, присел на край, брезгливо отбросив простыни в сторону. Закурил, сбрасывая пепел на паркет, проговорил:
— Ну, здравствуй, Галя?
— Здравствуй! Я не хотела, чтобы все…
— Молчи! Ни слова! Да! Всего я мог ожидать в жизни, всего! И ранения очередного, пленения, смерти в бою, наконец, но только не этого, нет, не этого. Не подлости, не обмана. И от кого? От тебя, когда-то самого близкого мне человека. Что же, спасибо за все!
Со стороны туалета послышалось какое-то движение.
Горелов поднялся, вышел в коридор. Так и есть, вода из разбитого сливного бачка немного привела Карэна Апяна в чувство.
Чтобы тот не мешал дальнейшему выяснению отношений, Дмитрий нагнулся и резко ударил ребром ладони по жирной шее любовника жены. Апян вновь, и теперь уже надолго, опустил голову в унитаз.
Дмитрий, вернувшись, продолжил:
— Это надо же столько времени притворяться, жить во лжи! Как ты могла так жить? Это же омерзительно, грязно, паскудно, не по-человечески! Жизни шикарной захотелось? Разврата беспредельного? Но не сейчас, не полгода назад это началось, и не обстоятельства изменили тебя. Ты и была такой! Все время была такой! Лживой, коварной, грязной проституткой! Только не было у меня времени разглядеть в тебе, хорошей, кстати, актрисе, ядовитую змею, которую сколько ни грей, все одно укусит. Вот и укусила! Ну, как тебе жизнь эта? Кабаки, казино, волосатые обезьяны в постели? Тьфу, противно, – Дмитрий сплюнул на пол. – А ты не думала, что будет дальше? Лет так через десять? Во что ты превратишься? В потаскуху, которая никому не будет нужна, разве что таким же потасканным человекоподобным. И это будет! Но ты сама пошла этой дорогой! То, что заслужишь, все получишь, и то, чего так хотела, и то, чего с радостью избежала бы, но не избежишь, время все расставит по своим местам! Но зачем мне жизнь ломала? Почему врала? Рассчитывала так всю жизнь прожить? На что надеялась? Что я ничего никогда не узнаю, а дойдут слухи, не поверю?
— Дима, мы уже говорили на эту тему. Зачем повторяться?
— Да, ты права, повторяться ни к чему. Подпиши.
— Что это?
— Твое согласие на развод! – Майор протянул ей бланк своего рапорта.
Галина подписала документ, дающий Горелову возможность оформить развод в части.
— Вот и все, мне остается проститься. Черт с тобой, живи, как хочешь! Одно прошу, сделай так, чтобы я тебя больше никогда не увидел и не услышал! А теперь подойди!
Дмитрий встал.
— За-зачем? – побледнев, спросила Галина.
— Я кому сказал? Иди сюда! Попрощаемся! Или мне подойти?
Женщина встала, закутанная в простыню, медленно и как-то обреченно подошла к бывшему мужу.
И тут же сильная пощечина сбила ее с ног.
Она перелетела через столик с вином, увлекая его за собой.
— А это, – указал на Галину пальцем Дмитрий, – тебе за все твое блядство, за измены, за предательство, за игру! Я никогда не трогал и никогда не трону женщину, но ты не женщина, ты оборотень, ты тварь, змея. Похотливое, гнилое создание среднего рода. Прощай! Посмотрю я, чем закончится твоя жизнь.
Горелов развернулся, прошел к стенке в гостиной, где снимком вниз, перевернутая, лежала их свадебная фотография. Специально опрокинула, чтобы любовник не увидел. Как еще не выбросила? Он вернулся в спальню, порвал фото на мелкие куски, бросил на залитую вином Галину. Забрал свою парадную форму, скомкав, затолкал ее в сумку. Еще раз взглянул на ту, которую так любил, сказал:
— Собери остальные мои вещи, за ними на днях заедут, и… будь ты проклята!
Вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Пришедшие в себя охранники пытались развязаться. Увидев Горелова, они застыли в ожидании. Что еще сделает этот бешеный мужик?
— Ну, чего уставились, уроды? Яйца на бетоне еще не промерзли? Хотя сейчас, к сожалению, не зима. А может, отстрелить их вам? Чтобы знали свое место, пеньки трухлявые? Тоже мне охрана! Вам на свалке отходы с машин сбрасывать, ишаки каракалинские, а не оружие носить!
Горелов нагнулся к парням, нехорошо улыбаясь:
— И теперь давайте посмотрим, кто из нас попал? Я? Кто сейчас спокойно уйдет отсюда, набив вашему боссу рожу? Или вы, не сумевшие его защитить? Что-то подсказывает мне, что вас ждут непростые времена, Карэн вряд ли простит вам свое унижение. А поиздевался я над ним вволю! Вот так вот, дегенераты! И предупреждаю, еще раз встречу кого из вас, на коляски инвалидные посажу вместе с вашим хозяином, поняли?
— Поняли!
— А есть чем?
— Что?
— Понимать-то? Лично я сомневаюсь! Ладно, счастливо оставаться! Карэн придет в себя, он вас развяжет, а может, прямо так и утопит где-нибудь, как котят. Но это ваши проблемы, у меня дела, и я пошел.
Горелов вышел из подъезда. На тротуаре продолжал стоять «Мерседес». Рядом не знающий, что делать, водитель.
Увидев Дмитрия, бритоголовый в рваных штанах отшатнулся. Горелов покачал головой:
— Ну вот! Опять ты, и опять дорогу загородил! А ну освободи проход, а то я мигом твой дорогой драндулет на мосты посажу!
— Сейчас, сейчас отгоню! – от самоуверенности «быка» не осталось и следа.
Дима посмотрел, как машина отъехала метров на пять вперед, освобождая проход. И тут ему пришла в голову одна мысль. Он зашел с правой стороны, открыл дверку, сел на переднее место пассажира, приказал:
— На Вернадского!
— Но…
— Ты плохо понял?
— Но босс прибьет меня!
— Поехали! Пока он придет в себя, ты всю Москву объехать успеешь! Ну, сука, ты не понял? – рявкнул на «быка» Горелов.
Тот резво взял с места, вывел машину на центральную улицу и повел автомобиль в указанном направлении. Вел машину он отменно, в этом деле бритоголовый был профессионалом.
— Останови здесь, – приказал Дмитрий, – возле супермаркета, напротив станции метро. Вот так, а теперь вали обратно. Там твоя помощь не будет лишней ни охране, ни самому боссу. Катись, и смотри, больше пешеходам дорогу не загораживай своей тачкой, а то попадется кто не такой добрый, как я, еще гранату в салон бросит!
Дима специально сильно хлопнул дверцей. «Мерседес» мгновенно влился в общий поток и исчез в нем.
Горелов подошел к входу в метро, закурил. Сам себе задал вопрос – и что дальше? Домой к матери? Но неуютно сейчас он будет чувствовать себя там. Мать обязательно спросит, был ли он у Галины, а разговаривать на эту тему не было никакого желания. Как и просто находиться дома. Смотреть телевизор, не осознавая, что смотришь. Смысл? Черт! Пустота-то какая! Хотя люди вокруг постоянно сновали туда-сюда. Радостные и грустные, парочки и одиночки. У каждого своя жизнь, свои заботы. И никому нет дела, что в это самое время где-нибудь по каменистой дороге Чечни к смертоносному фугасу приближается автомобиль с молодыми парнями в кабине и кузове. Что кого-то взял на прицел снайпер, а кто-то в шаге от растяжки. В шаге от смерти! Война далеко! Она где-то ТАМ! На телевизионных экранах, в репортажах «Новостей», в фильмах. Она будто вне пределов этой мирной жизни. Забыты взрывы жилых домов, подземных переходов, магазинов, притупилась боль от бесконечного захвата заложников. Последнее стало даже обыденным. Было? Было! Но не со мной же? Ни со мной, ни с моими близкими этого произойти не может! И все же происходит. Никто не застрахован от того, что пламя той, такой далекой войны внезапно не опалит своим огнем любого из проходящих мимо! Дима поймал себя на мысли: что-то уж очень мрачные думы завладели им. А с другой стороны, чему ему радоваться? То-то и оно, что нечему! Вообще, сегодняшний день, с самого момента его прибытия в Москву, пошел наперекос. То ни с того ни с сего нахлынувшие воспоминания, крепко захватившие его. То встреча с отморозками Карэна и с ним лично, что превратило прощание с бывшей женой и последний разговор с ней в банальную драку. А еще раньше подробный отчет генералу, которого он и видеть не предполагал, скомканный разговор с другом. Все пошло не так, как он, Дмитрий, планировал. Не так, как должно было быть!
А в принципе, пошло оно все на хер! Надо найти какую-нибудь тихую забегаловку да выжрать полбанки! Это позволит хоть на время выбраться из ямы депрессии, в которую обстоятельства сумели столкнуть боевого майора. Конечно, водка ничего не изменит, но успокоит, заглушит мысли, заполнит пустоту. Пусть это будет иллюзия, но Горелов и хотел сейчас иллюзий, реальностью он был сыт по горло.
Дмитрий быстро нашел кафе, в котором почти не было народа.
Сел за столик у окна. Заказал бутылку водки, порезанный лимон, стакан соку.
В зале играла тихая инструментальная музыка, было уютно, но что-то мешало этому уюту. И это что-то не преминуло показать себя. В виде молодой, полуголой, густо накрашенной девицы, курсирующей по залу и наконец опустившейся за столик напротив Димы.
Начала работать проститутка по давно отработанному сценарию.
— Как насчет того, чтобы дать даме прикурить? – обратилась она к Горелову, вытащив из его пачки сигарету.
Водка немного расслабила Диму. Он не погнал ее от себя, как сделал бы раньше, а поднес огонь к сигарете.
Девица затянулась, выпустив дым плотным облаком к потолку. Проговорила, глядя на него:
— Скучно! Тебе не кажется?
Работает без предварительной подготовки, отметил Дима, да и к чему ей подготовка? Ее задача снять клиента, сбить с того «бобы», иначе сутенер сам собьет ей башку. Но Дима был настроен поговорить:
— Тебе мужик нужен? – спросил Горелов.
Девица взглянула на него обиженно.
— Зачем же так грубо? Просто, как в песне поется, встретились два одиночества, которые могли бы неплохо провести вместе время. Все условия для этого имеются, не выходя из кафе!
— А потом я должен был бы заплатить тебе за это время, не так ли?
— Кстати, совсем недорого.
— Вот видишь! Как же можно ложиться в постель за деньги?
— Слушай, ты чего мне мораль читаешь? Умник нашелся! Нет так нет! Делов-то! Другого найду!
— А тебя никто не держит, можешь порхать, бабочка!
Но девица не уходила. То ли не видела подходящей кандидатуры по своему профилю, то ли еще что-то удерживало ее, но она осталась на месте. Дмитрий внимательнее посмотрел на путану. Нормальная, даже симпатичная девочка.
Но род занятий отталкивал от нее Горелова. Он спросил:
— Чего сидишь? Тебе же клиент для постели нужен?
— А что, нельзя? – неожиданно зло и обиженно огрызнулась девица.
— Да сиди, мне ты не мешаешь!
Он налил очередную рюмку, выпил. Закурив, спросил:
— Как тебя зовут?
— А тебе-то что?
— Интересно!
— Интересно ему! Ирина, чего дальше?
— Ты местная?
— Ага! Из соседней высотки!
— Я серьезно!
— Неужели непонятно, что глупость спрашиваешь? Местные в университеты ходят. Это мы, из провинции, на панели! Хотя городские блядуют похлеще нашего, только у них это нормальный секс, а у нас, видишь ли, проституция! Суки ваши городские, понял? – в голосе Ирины явно проступали ноты обиды и ненависти.
Дмитрию стало жаль девушку.
Он допил бутылку, которая только слегка ударила в голову.
1 2 3 4 5 6 7