Как будто она только и ждала его возвращения домой.
И тогда его сердце переполнялось любовью, мощной, как волны Северной Атлантики, и сладкой, как крещендо оркестра, и он сидел в полутьме, изумляясь, как могло такое крошечное существо вызывать столь сильное чувство.
Иногда ему очень хотелось, чтобы рядом сидела Пола, разделяя с ним эти драгоценные мгновения, но он убедил себя, что нельзя требовать, чтобы все было так, как ему хочется. Просто Пола была начисто лишена материнских чувств, и было бы неразумно ожидать, что она изменится только лишь в угоду его требованиям. Он и без того уже владеет значительно большим, нежели многие другие мужчины, и уж, конечно, намного большим, чем он заслуживает, если исходить из того, что каждому причитается равная доля счастья.
Хьюго считал, что быть неблагодарным означает испытывать судьбу. Он благодарил свою счастливую звезду за то, что имеет, стараясь не думать о том, что Пола далека от его идеала жены и матери.
* * *
Если бы Хьюго знал, чем были заняты мысли Полы, он, возможно, не относился бы к ней столь снисходительно. Потому что Пола была одержима страстью, овладевшей ее душой и телом, и объектом этого всепоглощающего чувства был Грег Мартин.
Что в нем было такого, не раз спрашивала себя Пола, что оказывало на нее столь сильное воздействие? Да, он красив, но она и раньше знавала красивых мужчин, никогда не испытывая при этом такого мощного завораживающего воздействия, какое она ощущала всякий раз, оказываясь с ним в одной комнате. Когда он смотрел на нее проникающим в душу, дразнящим взглядом, внутри у нее что-то сжималось, а когда прикасался губами, приветствуя при встрече поцелуем, который длился чуточку дольше, чем небрежное прикосновение, или когда танцевал с ней во время какого-нибудь светского мероприятия, она чувствовала, как вся ее плоть тянется к нему, словно крошечные металлические булавки к мощному магниту. «Ты меня завораживаешь, Пола Варна», – шепнул он однажды ей на ухо, и по ее телу пробежала дрожь, однако в тот же вечер, несколько позднее, он в сущности игнорировал ее присутствие, уделяя все свое внимание техасской красавице, которая по-прежнему была его постоянной спутницей, и было трудно поверить, что проявленный к Поле интерес не был всего лишь плодом ее собственного больного воображения.
Бывали моменты, когда Поле казалось, что он над ней смеется – а может быть, и над ними обоими, – издевается, поддразнивает, заставляет ее делать глупости и от души наслаждается всем этим.
Перепады ее настроений – от восторга до разочарования, от желания до отчаяния, – которые напрягали до предела ее душевные силы, объяснялись тем, что она никогда не знала точно, в какой ипостаси предстанет он завтра, но это заставляло ее желать его еще сильнее – сильнее, чем она когда-либо желала мужчину, сильнее, чем она вообще чего-нибудь желала раньше.
Тоскуя по Грегу, она уходила в себя и не желала ни с кем разговаривать, даже с Хьюго или Гарриет, потому что любой разговор отвлекал бы ее от мыслей о нем, и хотя понимала, что внешний мир вокруг по-прежнему существует, она ощущала странную отрешенность от него.
Но иногда действительность вторгалась в ее жизнь и беспокоила ее, а окружающие, казалось, таили в себе какую-то угрозу. Она знала, что ее никогда не любили сотрудники Хьюго, но раньше это ее ничуть не трогало. Если кому-нибудь не нравится она сама или ее поступки, это, как она говорила, не ее проблемы. Теперь же неодобрение окружающих заставало ее врасплох, и иногда ей казалось, что она слышит, как люди шепчутся о ней. Их голоса приводили ее в замешательство, хотелось заставить их замолчать, но вместо этого она пыталась спрятаться от всех в своем убежище, оставаясь там иногда целыми часами. Порой она любила там находиться – для нее это была страна чудес, где все могло быть так, как ей того хотелось, иногда там царил полный беспорядок, а случалось, было уныло и одиноко. Временами ей казалось, что стены начинают сжиматься вокруг нее и она вот-вот окажется в ловушке. Тогда она покидала свой мирок и на несколько дней становилась почти прежней Полой, если не считать того, что она не могла забыть Грега. Он всегда присутствовал в ее мыслях, и чем бы она ни занималась, единственной ее мыслью было: когда она увидит его снова? В каком он будет настроении.
* * *
В Нью-Йорк должен был на несколько дней приехать Гарри, и впервые за долгие месяцы Пола смогла подумать о ком-то, кроме Грега.
Приятно будет снова встретиться с Гарри – ей очень не хватало его бескорыстной дружбы и преклонения и очень захотелось узнать все новости и сплетни с родины.
– Мы должны устроить вечеринку в его честь, – сказала она Хьюго и вдруг поняла, что из приезда Гарри можно извлечь еще одну выгоду – в список гостей, несомненно, придется включить и Грега.
– Непременно. Займись этим и организуй вечеринку на славу, – согласился Хьюго, радуясь, что Пола хоть чем-то заинтересовалась. – Только не затевай ничего грандиозного, может быть, ограничимся двадцатью гостями? Мне, честно говоря, не хотелось бы приглашать много народу, потому что обычно это утомительно и никогда не удается уделить каждому из гостей более пяти минут.
– Ну что ж, посмотрим… – пробормотала Пола. – Я думаю, нам надо пригласить некоторых модельеров…
– Не забудь Грега.
– А как же! Что за вечеринка без Грега?
– И Лэдди. Не забудь Лэдди.
Пола поджала губы.
– Лэдди? А это обязательно?
– Он мой помощник, Пола, и, я думаю, Гарри будет приятно встретиться с ним.
Пола фыркнула. Ей не хотелось видеть Лэдди в своем доме, но она не знала, как этого избежать. Правда, предвкушая присутствие Грега и Гарри на вечеринке, было невозможно долго оставаться не в духе.
Пола с головой ушла в подготовку приема, и Хьюго радовался происшедшей в ней перемене. Он уже давно не видел ее такой счастливой.
В день вечеринки Гарри удалось выкроить время, чтобы пообедать с Полой, и они отлично посидели вдвоем, сплетничая и рассказывая друг другу новости. Дела Дома моды Оливера идут успешно, поделился Гарри с Полой, теперь среди его клиентов несколько известных в обществе людей, не говоря уже об одной особе королевской семьи.
– Это чудесно. Меня распирает от гордости, когда подумаю, что в этом, может быть, есть и моя маленькая заслуга, – лукаво сказала Пола, и Гарри утвердительно кивнул, щедрый и наивный, как всегда.
– Еще бы, Пола! Ты очень помогла мне сделать первые шаги. Я хотел бы, чтобы ты оставалась со мной. Но ведь ты нашла свое счастье, не так ли? Не жалеешь, что вышла за Хьюго и перебралась в Штаты?
– О, ничуть не жалею! – сказала Пола, и в тот момент сама верила в это. – А теперь, наверное, мне уже надо бежать и посмотреть, как идет подготовка к вечеринке, а тебе пора на твою деловую встречу.
Пола вернулась домой в прекрасном настроении. Она тихонько напевала, наблюдая, как украшают цветами ее комнаты, и проверяя план размещения гостей за столом. Гарри – справа от нее, чтобы можно было с ним болтать, Грег – почти напротив, чтобы они встречались взглядами. Похоже, предстоит чудесный вечер, думала она, несмотря на то, что число гостей далеко перевалило за условленные с Хьюго двадцать человек. Но радоваться ей пришлось недолго.
– Боюсь, что Грег не придет, – сказал Хьюго, возвратившись с работы.
Пола едва не потеряла сознание.
– Не может быть! Почему?
– Говорит, дела. Но, зная Грега, я уверен, что тут замешана женщина. Не знаю, как он умудряется… – Хьюго ухмыльнулся, покачав головой.
Целый час, принимая ванну и одеваясь, Пола старалась удержаться на краю тайной черной пропасти. Плохо, что Грега не будет сегодня на вечеринке, но еще хуже то, что в это время он будет с другой женщиной. Мысль об этом была для нее мучительной, и Поле хотелось отменить все и просто остаться одной. Но было уже слишком поздно. Хотя бы ради Гарри она должна была взять себя в руки. К тому времени, когда начали съезжаться гости, никто не смог бы догадаться, какая глубокая депрессия таилась под обычным утонченным обликом Полы, представшей во всем своем великолепии. Во время изысканного ужина она смеялась и шутила, сверкающая и хрупкая, как поверхность замерзшего пруда в холодном свете январского солнца. И лишь Хьюго, которому были очень хорошо знакомы перепады ее настроения, да Гарри, обладавший потрясающей интуицией, понимали, что все не так благополучно, как кажется.
– Что случилось, Пола? – спросил Гарри, отводя ее в сторону, когда она переходила от одного гостя к другому, с успехом выполняя роль хозяйки. – Когда мы с тобой обедали, ты была по-настоящему счастлива, а теперь…
– Я по-прежнему счастлива.
– Нет. Ты делаешь вид, что счастлива, но это только игра. Меня не проведешь, Пола. Я знаю тебя слишком хорошо.
– В таком случае ты также знаешь, что бывают моменты, когда лучше не задавать вопросов, – колко сказала Пола. – Прошу тебя, Гарри… когда-нибудь я расскажу тебе все, но не сейчас. Договорились?
– Договорились. Но завтра, если тебе захочется поговорить со мной, ты знаешь, где меня найти.
Она с благодарностью пожала ему руку. Какой же он хороший друг! И как ей не хватает его! Может быть, если бы он бывал в Нью-Йорке чаще, у нее многое сложилось бы по-другому.
Некоторое время спустя Пола вдруг заметила, что Гарри уделяет большое внимание Лэдди. Сначала она подумала, что ей это привиделось, но под конец вечера убедилась, что не ошиблась. Между этими двумя что-то начиналось.
Прохаживаясь между гостями, Пола незаметно наблюдала за этой парой, и. возбуждение ее нарастало, а когда она заметила, как они исчезли за стеклянной дверью, выходящей в сад, то поняла, что не сможет больше следить за ними, как это делала весь вечер. Как посмел Лэдди явиться к ней на вечеринку и соблазнить ее лучшего друга! Он, этот мерзкий скользкий мужичонка, состоящий в тайной связи с юношей вдвое моложе его, не довольствуется этим и липнет к Гарри! Пола остро почувствовала, что ее предали, ей показалось, что Лэдди сделал это только для того, чтобы досадить ей, и она задрожала от гнева.
Она представила себе, как подойдет к Лэдди по его возвращении из сада и выскажет ему в присутствии гостей все, что думает о нем и его поведении, но какой бы соблазнительной ни казалась такая перспектива, присущее ей чувство самосохранения остановило ее. Такой поступок навсегда подорвал бы ее репутацию в обществе. Даже положение Хьюго не смогло бы спасти ее. Ну уж нет, придется действовать более изощренно, если она хочет посчитаться с Лэдди за то, что он использовал ее вечеринку, чтобы соблазнить ее самого близкого друга. И она придумала.
Незаметно для гостей Пола выскользнула из комнаты. В уединении собственных апартаментов она достала записную книжечку и перелистала ее. Вот и номер телефона, который ей нужен – Захарий Роудс, репортер, специализирующийся на журналистских расследованиях, любитель пикантных историй. Она встречалась с ним несколько раз и он ей не понравился, хотя изо всех сил старался подольститься к ней, однако она почему-то все-таки записала его телефон в записную книжку. Как будто знала, что когда-нибудь он ей пригодится.
Пола расположилась поудобнее в обитом бархатом плетеном будуарном кресле, отхлебнула из бокала и подняла телефонную трубку.
– Захарий? – сказала она, услышав его голос– Мне известна одна история, в которой вам, возможно, будет интересно покопаться. Речь идет о гомосексуальной связи между одним человеком, хорошо известным в мире моды, и юношей, отец которого весьма заметная фигура в политических кругах. Молчание.
– Кто говорит? – спросил наконец Захарий.
– Э, нет, – лукаво сказала Пола. – Не думаю, что вам это следует знать. Вас должны интересовать только имена действующих лиц. Это…
Закончив разговор, она положила трубку. Глаза ее блестели. Она почувствовала опьянение, даже не приложившись еще раз к бокалу.
Правда, тайной теперь владела не одна она, но какое это давало ощущение власти! О, Лэдди, ты еще очень пожалеешь, что решился перейти мне дорогу и начал бегать за моими друзьями, подумала Пола, испытывая какое-то сумасшедшее ликование.
В тот момент ей казалось, что она отомстила не только Лэдди, но и всем, кто когда-либо причинил ей боль – и прежде всего Грегу.
* * *
Ни на завтра, ни через день в газетах не появилось ничего о Лэдди и сыне сенатора, и хотя здравый смысл подсказывал Поле, что Захарию потребуется время для тщательной проверки фактов, прежде чем он воспользуется ими, она все-таки почувствовала разочарование. Сначала она пребывала в постоянном напряжении, ежедневно с надеждой разворачивала газету, но ничего там не находила. С нетерпением она ожидала возвращения Хьюго с работы с известием о разразившемся скандале, но напрасно. Постепенно ее напряжение пошло на убыль, и Пола, к ужасу Хьюго, начала погружаться в депрессию.
– У нее никак не проходит эта «послеродовая хандра», как ты ее называешь, Бастер, – признался однажды Хьюго доктору при встрече.
Бастер искренне удивился.
– А я-то порадовался на прошлой неделе – она чудесно выглядела на вечеринке.
– Да. Но это всего-навсего притворство, Бастер, и меня это беспокоит.
– Я по-прежнему считаю, что она сама справится, – сказал Бастер. – Но если хочешь, я могу устроить ей консультацию у психоаналитика.
– Она отказывается. Когда я предложил ей, она расстроилась.
– Я знаю, что англичане не доверяют этим специалистам. Ну что ж, тебе придется набраться терпения и ждать, когда она справится со своим состоянием сама, – сказал Бастер. – Не волнуйся. Ты просто не привык к этим женским штучкам.
Но Хьюго не мог не волноваться. Хорошо было Бастеру не принимать всерьез депрессию Полы, ведь он не видел, что с ней творится.
Хьюго сидел за письменным столом и вертел в руках карандаш, размышляя о Поле, вместо того чтобы обдумывать новую коллекцию одежды к предстоящему сезону. И вдруг ему пришла в голову замечательная мысль, как приходит иногда идея создания поистине авангардного стиля.
Он пригласит Салли провести у них отпуск!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63