Но когда случалось действительно что-то серьезное и любой другой на его месте начал бы рвать на себе волосы, Юрий Валентинович сохранял спокойствие и выдержку.
Он уже не раз доказывал это, когда терпел поражение в тайной войне с ЦРУ и терял хорошо законспирированных агентов. Два года назад он тоже был на удивление спокоен, узнав, что его секретарша, необыкновенно красивая уроженка Казани Лидия Филипповна, которой он доверял как самому себе, вот уже несколько месяцев работает на американцев. Ишлинский не проявил даже признаков волнения. Просто Лидия, эта легкомысленная особа, во время экскурсии в Колорадо вела себя крайне неосторожно, зачем-то полезла на скалу, где камни постоянно выскакивали из-под ног, и, потеряв равновесие, упала с высоты в несколько сот метров в пропасть.
На ее похоронах Ишлинский был среди тех, кто нес гроб, и сослезами на глазах обнял отца Лидии, которому разрешили приехать в Вашингтон проститься с дочерью. Однако, уже возвращаясь в Казань, тот неожиданно умер от разрыва сердца, ибо Ишлинский узнал, что после похорон ему позвонил сотрудник ЦРУ.
Но, боже мой, что творилось, если секретарша, печатая отчет, делала хотя бы в одном слове ошибку! Вот тогда Ишлинский превращался в голодного волка, который воет в сибирской тайге и готов растерзать все и вся.
Именно так он повел себя, услышав по телефону два слова: «Ричард мертв».
– Этого следовало ожидать, – заорал он. – Я же говорил ему, что пора бросить пить! Небось врезался во что-то?
– В пулю девятимиллиметрового калибра, товарищ полковник, – ответил его собеседник. Он был не лишен чувства юмора.
– Что вы там несете? – Ишлинский моментально взял себя в руки. Теперь он был собран и деловит.
– Его застрелили.
– Ричарда? Кто?
– Пытаемся выяснить.
– Пытаетесь выяснить? Зачем? Ясно, что это работа ЦРУ.
– В том-то и дело, что нет. Это нас больше всего удивляет. Американцы тоже ничего не понимают. Ричард был отлично законспирирован.
– Оно и видно, – с сарказмом в голосе сказал Ишлинский. – Лука далеко?
– Да нет, рядом.
Когда трубку передали Луке, Ишлинский, услышав его уверенный голос, даже ударил по столу кулаком:
– Лука, теперь вам придется выполнить задание Ричарда. Только действовать придется гораздо более активно. До сих пор я очень мало уделял внимания всей этой истории с дельфинами. Но смерть Ричарда доказывает: это гораздо более серьезно, чем мы предполагали. «Дельфин», по всей вероятности, кодовое наименование какого-то проекта. Займитесь им. Не жалейте ни сил, ни средств. Как там Бонн?
– О нем ни слуху ни духу. – Уверенности в голосе Луки сразу поубавилось. – Мы только случайно можем выйти на него.
– Это с его-то профессией?
– А если ученый-металлург переберется в Сибирь, пойдет работать слесарем по ремонту машин, да еще и фамилию сменит, вы его легко найдете, товарищ полковник? У Бони – широко распространенная профессия, и сменить фамилию в Америке очень просто. Да и вряд ли он вообще в сфере медицинского обслуживания работает. Ему достаточно просто жить в Нью-Йорке, там он спокойно затеряется среди миллионов его жителей.
Ишлинский повесил трубку. История, происшедшая с агентом Бони, вот уже свыше трех лет терзала его душу. Он был великолепным агентом, обладал такой респектабельной внешностью, умел внушать к себе доверие, и никому даже в голову не могло прийти, что он живет двойной жизнью. Он добывал очень ценные сведения, которые при проверке всегда подтверждались, словом, это был самый ценный кадр Ишлинского. Что бы ему ни поручали, он всегда с блеском выполнял задание.
Тот четверг был самым черным днем в жизни Юрия Валентиновича. ЦРУ и ФБР в 5 часов утра провели широкомасштабную акцию по всей стране. В Сан-Франциско и Бостоне, в Нью-Йорке и Новом Орлеане, в Чикаго и Вашингтоне. Повсюду шли аресты превосходно законспирированных советских агентов. В результате в распоряжении Ишлинского фактически не осталось ни одного осведомителя, только Бонн удалось избежать ареста. Сотрудники ЦРУ позвонили в дверь его квартиры и, когда им никто не открыл, взломали ее и по некоторым признакам обнаружили, что Бони ускользнул буквально у них из-под носа. Кто-то, видимо, предупредил его.
Теперь Ишлинский мог бы, наверное, успокоиться, но одного он не мог простить Бонн и до сих пор скрипел зубами, вспоминая об этом. В спешке тот не успел уничтожить все документы. В его спальне под неплотно пригнанной половицей сотрудники ЦРУ нашли список почти всех агентов КГБ. Большинство из них было уже арестовано, всех остальных забрали через три часа. В этот четверг в течение буквально нескольких часов была ликвидирована почти вся созданная Ишлинским агентурная сеть. Разумеется, его фамилия не упоминалась. Таким образом, он по-прежнему занимал пост военного атташе при советском посольстве в Вашингтоне и не был объявлен персоной нон грата. Бонн же бесследно исчез. И никак не давал о себе знать. Не подавал никаких признаков жизни. «Затаился! – с досадой подумал Ишлинский, вспоминая о забытом Бони списке. – Но какой выдающийся талант зарыт в землю!»
Не было ничего удивительного в том, что сегодня Ишлинский снова вспомнил Бони. Именно такого человека ему сейчас очень не хватало. Только ему Ишлинский мог со спокойной душой поручить выяснить, что кроется за убийством агента Ричарда.
Ишлинский еще раз вынул из сейфа папку с надписью «Дельфин» и внимательно просмотрел материалы. Значит, двое мужчин и одна женщина – сотрудники никому не известного маленького дельфинария в бухте Бискейн – получили аудиенцию у президента Соединенных Штатов, незаметно прошли в Белый дом и должны были так же незаметно покинуть его. Но человек, в обязанности которого входило постоянно наблюдать за Белым домом, успел их сфотографировать.
«Что же может за всем этим скрываться? – Ишлинский искал и не находил ответа на этот вопрос. – Несомненно, эти обожающие выпрыгивать из воды животные – всего-навсего камуфляж. Может, там находится тайная лаборатория, в которой разрабатываются новые виды отравляющих веществ?»
Ишлинский понял, что не в силах разобраться в хаотической круговерти своих мыслей. И в конце концов решил сообщить об этой истории с дельфинами в Москву.
Составив и зашифровав радиограмму, он надел легкую куртку из хлопчатобумажной ткани, сел в машину и поехал пообедать в роскошный ресторан «Аркада». Ему безумно нравилось наблюдать, как к его автомобилю тут же пристраивалась машина, а затем сидевший в ней человек – конечно же сотрудник ЦРУ – следовал за ним в ресторан и заказывал ленч.
Ишлинский с аппетитом пообедал, выходя из зала, на минуту остановился возле столика, где сидел приставленный к нему шпик, вежливо сказал: «Передайте привет полковнику Тэрнбиллу».
Из «Аркады» он вышел насвистывая и очень довольный собой. Этими словами он морально уничтожил сотрудника ЦРУ.
Юрий Валентинович не любил, когда с ним так обращались. На атолле Уэйк в тихих, отливающих зеленью и голубизной водах лагуны, в большой бухте, прямо возле аэродрома был смонтирован первый плавучий док для подводных лодок. Его собрали из готовых частей, доставленных сюда из Гонолулу на огромных военно-транспортных самолетах «атлас». Они были похожи на гигантские прямоугольные бетонные блоки. Боковая сторона представляла собой двустворчатую раздвижную дверь. Мощные бетонные плиты прикрывали огромное полое пространство внутри них. Пробить их было практически невозможно. По мнению специалистов, даже торпеда лишь чуть покорябала бы проложенное стальными полосами днище этих доков. Ко всему прочему, в эти сооружения еще встроили затопляемые отделения, произведя тем самым подлинную революцию в этой области. В результате доки превратились в универсальные подводные ангары, где хранились запасы продовольствия, свежей воды, боеприпасы и запасные части. Здесь также могла производиться замена экипажей подводных лодок. Ремонтные работы тоже производились без особых затруднений, ибо внутри эллингов находились расположенные по окружности помещения, куда непрерывно поступал кислород; герметические стекла в их окнах могли выдержать даже очень сильное давление. Повсюду были размещены шлюзовые камеры, через которые сюда мог перебраться член экипажа подводной лодки.
Адмирал Краун, ранее уже успевший изучить эти проекты, решил почтить своим присутствием ввод в эксплуатацию первых в мире доков с заполняемыми отделениями, чтобы придать этому акту торжественный характер. Док своей огромной пастью проглотил баркас, и адмирал, оказавшись внутри огромного сооружения, радостно приветствовал столпившихся за толстыми стеклами окон инженеров и рабочих. Главный инженер Моррисон, стоя рядом с ним, давал необходимые пояснения.
Технические новшества как таковые мало интересовали Крауна. Он думал прежде всего о том, как они отразятся на тактике морской войны. Американцев уже давно мучил кошмар, избавиться от которого они никак не могли. Краун это особенно почувствовал в ходе последних совещаний в Пёрл-Харборе: нападение японцев на крупнейшую военно-морскую базу в США на Тихом океане, гибель американских кораблей, подвергшихся атаке «камикадзе». Нет, такое никогда не должно повториться! И поскольку полностью обеспечить защиту надводным кораблям не представлялось возможным, было решено искать решение проблемы в глубинах морей и океанов. Подводные лодки будущего должны обладать большей боевой мощью, чем эсминцы и крейсеры, и даже почти не уступать им в размерах. Подтверждение тому советские подводные лодки типа «Дельта», длина которых 130 метров. Учитывая, что вес ее в надводном положении 8400 тонн, можно сделать вывод, что она превосходит по размерам советский крейсер типа «Креста II» или наводящий страх и ужас на американцев эсминец типа «Кашин». В будущем военные действия на море развернутся в основном под водой, и преимущество с самого начала окажется у того, кто сумеет создать во всех стратегически важных пунктах – от Атлантического до Тихого океана – разветвленную сеть подводных ангаров.
Адмирал Краун осмотрел со всех сторон железобетонные блоки, выслушал главного инженера, рассказавшего о том, что еще необходимо вмонтировать в стены дока изнутри для полного ввода его в эксплуатацию, снова окинул взглядом это сооружение и решил, что оно похоже на огромный ящик.
– Теоретически все замечательно, – сказал он в конце осмотра главному инженеру. – Но неужели вы всерьез полагаете, что сумеете скрыть от врага эту огромную махину?
– Да, ему сперва надо полмира обшарить. Это нереально! Он даже не знает, с чего начать. И если мы создадим семь подводных ангаров у берегов Японии, у Курильских островов и Камчатки, у побережья Филиппин, у входа в Китайское море, то тем самым застрахуем себя от любых неожиданностей.
– Сперва нужно доставить их туда – вот в чем загвоздка.
– Об этом мы тоже подумали. – Моррисон улыбнулся и с чувством некоторого превосходства посмотрел на Крауна. Ох уж эти тупицы в адмиральских чинах! Никакой фантазии! – Для перевозки дока будут использованы корабли, точнее мы как бы вмонтируем его в корпус корабля. Внешне вроде бы обычное судно-контейнеровоз, ни с воздуха, ни с моря его никто не распознает. А у цели рабочие вывинтят анкерные болты, и док опустится на дно. Если потребуется, даже на глубину двести метров. Уже подобраны возможные места стоянок.
– И вы знаете, где они? – Краун никак не мог в себя прийти от возмущения. Он был потрясен столь легкомысленным отношением к режиму секретности. Точь-в-точь дети, спрячутся за деревом, а сами руками машут и кричат: «Эй, найди меня!»
– Нам же нужно проверить опыты, сэр. Разумеется, мы далеко не все знаем, многие данные полностью засекречены.
Адмирал Краун поужинал с Моррисоном, услышал от него совершенно фантастический рассказ об их планах на будущее и, наконец, оставшись один в своей гостиной, решил посмотреть фильм, транслировавшийся местной телестудией.
Подводные ангары не слишком поразили его воображение. Другое дело маленькие, начиненные электронной аппаратурой батискафы с экипажем из трех человек. Их закрепляли в точно обозначенном месте на обычных и плавучих якорях и опускали в океан на глубину до 300 метров. Они обеспечивали охрану запретной зоны. И через эту полосу прослушивания не могла пройти ни одна подводная лодка. Гидроакустики тут же засекли бы ее. Во всяком случае несколько недель тому назад Краун был твердо убежден в этом. Тем сильнее оказалось впечатление от фильма о дельфинах, показанного в Белом доме. Подводная лодка легко преодолела все заграждения и подошла чуть ли не к самому побережью. А дельфины не только обнаружили, но даже потопили ее.
Тогда Краун сказал адмиралу Линкертону:
– Выходит, нам на флоте вскоре надо будет отказаться от боевой подготовки и заняться исключительно тренировками дельфинов.
А Линкертон на полном серьезе ответил ему:
– Кое-где это просто необходимо сделать. Люди все одинаковы, и мы с вами – не исключение. Наша реакция на интеллект этих животных – тому пример, мы рассматриваем их лишь как смертоносное оружие. И не очерствей мы так душой, то, наверное, испытывали бы чувство стыда.
Краун был уже готов почти поверить в то, что мысли передаются на расстояние в тысячи километров. Поздно вечером ему позвонил Линкертон.
– Герберт, где вы? – радостно воскликнул Краун.
– У себя, Уильям, в Сан-Диего.
– Ощущение, будто вы в соседней комнате. Я даже по вашему голосу чувствую, что у вас насморк. Нос заложен, так?
– Так. – Адмирал Линкертон усмехнулся. – Уильям, я хотел только сообщить вам, что завтра дельфинов доставят в Сан-Диего. Я приглашаю вас на встречу со старыми друзьями. Буви и Хаммерсмит также прибудут сюда. Эткинс в госпитале. У него камни в почках. Ну так ждать вас?
– Пересечь Тихий океан ради того лишь, чтобы увидеть двух-трех дельфинов? Стоит ли так безрассудно тратить казенные деньги?
– Считайте, Уильям, что это приказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43