Взяв отчет, он положил его в кейс, схватил ключи от машины и спустился вниз.Итак, Керри была знакома с Питером какое-то время. Она установила с маленьким мальчиком особые отношения, если судить по ее любящему взгляду. Эта маленькая плутовка использовала ребенка, чтобы заставить его ревновать, и это сработало. Он попался на удочку. Теперь пришло время расплаты!Двигатели самолета снова заглохли, и, посмотрев в иллюминатор, Керри увидела, что капитан бежит по взлетной полосе к самолету. Он выходил один, а теперь возвращался со спутником. Керри отвернулась, но тут же снова прильнула к иллюминатору, не веря собственным глазам. Человек, сопровождавший капитана, был Алексис!Когда он вошел в салон, они долго смотрели друг на друга, затем он медленно подошел к ней.– Что ты здесь делаешь?Керри говорила почти шепотом. В глубине души она была рада видеть Алексиса. Ей сейчас нужна была его поддержка, но выражение его лица ее смущало.– Я подумал, что ты вряд ли сможешь убежать от моих вопросов на высоте в десять километров, – ответил он, сев рядом с ней.Вопросительно подняв бровь, Алексис молча смотрел на нее. Видя, как нервно Керри покусывает губы, он понимал, что она смущена.Керри заговорила запинаясь, с сильным ирландским акцентом:– Вот еще! Я ни от чего не собираюсь убегать.– Неужели? Мне кажется, что ты любишь убегать от меня. – В его голосе было что-то циничное, а в словах таилась скрытая угроза. – Но это бессмысленно. Если ты убежишь, я тебя поймаю. Я очень зол на тебя, Керри.– Марша рассказала тебе про Питера? Он покачал головой.– А, значит, она тоже в курсе, да? Один только я, – он ударил себя в грудь, – знал слишком мало!Сердце у Керри начало колотиться.– Знал? В прошедшем времени?– В прошедшем времени, Керри, – спокойно согласился Алексис, все время наблюдая за ее реакцией. – А теперь я хочу знать, в чем дело.Стюардесса улыбнулась хозяину и его невесте.– Мистер Стефанидес, пристегнитесь, пожалуйста. Алексис достал папку и протянул ее Керри.– Я разочарован. Ты использовала ребенка? Для чего? Чтобы разозлить меня? Отомстить за то, что я заставляю тебя выйти замуж? Я был о тебе лучшего мнения.– Я не собиралась мстить. Я сделала это по другой причине. Я пыталась… пыталась…– Что ты пыталась? – Он взял ее за подбородок. – Я не хочу больше лжи, Керри.– Я не лгала тебе. Я действительно люблю Питера.– Не увиливай, говори, в чем дело.Керри посмотрела на потемневшее небо, на огни на крыльях самолета. Ей было трудно начать говорить.– Ты всегда так себя контролировал… пока я не упомянула про Питера, и еще потом, когда мы… мы занимались любовью… Ты потерял его…– Что?– Контроль над собой. Тогда я поняла, что ты можешь меня любить. Поэтому я не мешала тебе думать, что Питер мужчина. По сути дела, я не лгала тебе. Я просто хотела, чтобы ты любил меня не как тело для вынашивания нашего ребенка, а потому, что это я, Керри О'Риордан. – Она оттолкнула его руку. – Я хотела убедиться, что ты ревнуешь. Упоминание о Питере было возможностью узнать твою реакцию.– В самом деле?– Да, твое лицо искажается, вот так…Керри показала выражение его лица, и Алексис едва удержался от смеха. Он подавил этот порыв, сказав себе, что все еще рассержен на нее… А может быть, нет?..– Вот так?– Да, а когда ты злишься, вот так… Она скорчила другую гримасу.Алексис провел рукой по ее волосам, немного успокаиваясь.– Думаю, я был слишком жесток с тобой, требуя, чтобы ты вышла за меня замуж, родила мне ребенка, – и все во имя торговой флотилии.Двигатели взревели, самолет вырулил на полосу, готовый к взлету.– Не надо! Я знаю все о финансовых делах Петроса. Я знаю, что он не был даже близок к банкротству. Судя по документам, его бизнес в полном порядке, так что не говори мне этой ерунды.Стюардесса тихонько кашлянула.– Желаете кофе, сэр, мадам?Керри кивнула, Алексис тоже, и они проводили взглядами стюардессу, прежде чем продолжить разговор.– И, тем не менее, ты пошла на это. Почему? – спросил заинтригованный Алексис. Он понимал, что Керри умная женщина, понимал, что в плане Петроса было слишком много слабых мест, и он мог провалиться.– Ты забыл про нашего ребенка?Она устала от всего этого, так устала! Да, ей нравилась эта волшебная сказка, романтика, поцелуи, но голос разума говорил ей другое. Она должна выйти замуж ради их ребенка, ради себя самой за человека, которого любит, но который не любит ее.– А другие причины? – спросил тихо Алексис.– Еще две.Он вопросительно приподнял бровь.– Всего две? Какие же?На мгновение Керри испугалась.– Я жду.– Тео. Я не могу вынести даже мысли о том, как он… – Она хотела сказать то, о чем думал Алексис, но не смогла заставить себя произнести слова «двигается вверх и вниз». – Я бы скорее уехала с острова, оставила дом, чем вышла замуж за Тео, чтобы подарить Петросу внука, которого он так хочет. – Керри серьезно посмотрела на Алексиса.– А вторая причина?– Вторая… – засмеялась она. – Ты в это не поверишь, поэтому я лучше не буду о ней говорить.– А вторая? – повторил он, пристально смотря ей в лицо.Должна ли она сказать ему? Да, должна. Она и так зашла слишком далеко.– Вторая причина в том, что я очень привязалась к тебе.Черт! Почему она не могла сказать прямо?– Что? – У Алексиса было ошарашенное лицо, он явно не ожидал такого ответа. Это подстегнуло Керри.– Иными словами… Я хочу сказать… Я люблю тебя! Я делала все это, даже использовала Питера, потому что я тебя люблю, – повторила она, заметив, что он нахмурился.Стюардесса принесла кофе, который был выпит в полном молчании. Алексис быстро справился с изумлением и теперь вел себя так, будто ничего не произошло.– Алексис! Не будь таким холодным. Я была с тобой откровенна, я открыла тебе свою душу. Я хочу знать, что ты тоже ко мне привязан.Керри ненавидела себя за свою слабость: она чуть ли не умоляла его дать ей ответ, показать свое одобрение, уважение, хоть что-нибудь.– Да, Керри, я тоже очень к тебе привязан, – сказал Алексис, обняв ее и уткнувшись подбородком ей в волосы. В голове у него звучали ее слова.Так они проспали все оставшееся время, удовлетворенные и, казалось, счастливые.– Керри, позволь мне, – сказал Алексис, выходя из кабины пилота. Керри стояла на кресле, пытаясь снять свои вещи.Едва она сказала: «Ничего, я сама», – как нога у нее соскользнула и она полетела на пол, ударившись бедром и головой, и вскрикнула от боли.Алексис в тревоге подбежал к ней.Алексис провел пальцем по розовым ссадинам на ее бледном лице. Он выругался по-гречески и посмотрел в ее смущенные глаза.Керри судорожно сглотнула: только бы он перестал ее трогать! Ей было очень плохо, но не от боли.– У тебя слабость? Тебя тошнит? – озабоченно спрашивал он.Керри покачала головой и облизала губы, не зная, на какой вопрос сначала отвечать. По правде говоря, она чувствовала себя очень плохо. Губы и горло у нее пересохли, живот вздулся. Возможно, это было из-за полета: они несколько раз попадали в воздушные ямы. А может быть, это было из-за волнения о Питере.Алексис немедленно взял все в свои руки. Он приказал стюардессе принести стакан минеральной воды и начал массировать Керри шею.Вода и печенье, которые ей дал Алексис, помогли избавиться от ощущения тошноты.– Мне надо умыться, Алексис, – сказала она, почувствовав, что может твердо стоять на ногах.Керри убрала волосы с лица и, ополоснув лицо и шею, почувствовала себя намного лучше. Теперь она могла вернуться к человеку, которого любит. Она не получила от него того ответа, которого хотела; может быть, пока ей хватит того, что он к ней привязался.Открыв дверь, Керри буквально наткнулась на Алексиса. Он не выглядел нежным и озабоченным, а казался чужим и далеким. Он поднял руку и преградил ей путь в салон. Керри отпрянула, как будто он хотел ее ударить, не смея поднять глаза от испуга.– Посмотри на меня, – сказал Алексис тихо, и, хотя слова были обманчиво мягкими, это был приказ. Приказ, которому она не может не подчиниться.Смутившись, Керри изучала глазами ковер на полу. У нее были противоречивые чувства: она открыла ему свою любовь, а он свою – нет.– Я сказал – посмотри на меня, Керри. Он взял ее за подбородок и поднял голову.– Ну, чего ты хочешь?– Как ты себя сейчас чувствуешь? Кажется, я слышал, что тебя рвало? – спросил он и затем добавил: – Еще я боялся, что ты убежишь от меня, потому что я не могу ответить на твою любовь. Не потому, что я не хочу тебя любить, – я просто не понимаю этого слова. Прости. – Ей казалось, что он говорит искренне. – Все, что я пока знаю, – что очень сильно к тебе привязался. Мне нужно время, чтобы понять, и оценить то, что ты называешь любовью. И я не знаю, сколько времени мне потребуется.Его озабоченный голос и испытующий взгляд немного успокоили Керри. Она улыбнулась. Ее голос был дрожащим и неуверенным.– Я дам тебе это время. Он отвел с лица ее волосы.– Со мной все в порядке, Алексис. Со мной все будет хорошо, я обещаю. Мне только надо причесаться и привести себя в порядок.Он стал массировать место ушиба на ее щеке. Керри почувствовала жар и слабость, и ей захотелось упасть в его объятия. Закрыв глаза, она вздохнула. Его руки спускались вниз, поглаживая ее шею. Сдвинув край блузки, он ласкал ее теплую атласную кожу. Он взял ее лицо сильными загорелыми руками и наклонился, чтобы поцеловать ее губы. Да, она знала, что он к ней привязан.Больница дышала свежестью, сквозь открытые двери проносился влажный утренний воздух.Алексису и Керри сказали, что отделение интенсивной терапии находится на втором этаже. Посещение разрешено в любое время дня и ночи.Дорога до второго этажа показалась нескончаемой. Сестра в белом халате любезно поинтересовалась, кого они пришли навестить.– Питера Бернли, – ответила Керри.– Ах да. Вы, должно быть, Керри. – Сестра тепло улыбнулась, бросив оценивающий взгляд на Алексиса. – Он постоянно о вас спрашивает. К сожалению, ему очень плохо. Я проведу вас. С ним его родители, и должен приехать священник.Алексис немедленно подхватил Керри под руку. Керри побледнела как мел.– Он не умрет?Сестра ничего не ответила. Она тихо сказала:– Пойдемте, вы сможете поговорить с его матерью.Маленькая женщина, обернувшись и увидев входящих в палату Керри и Алексиса, вскрикнула и бросилась в объятия Керри.– Ах, Керри! Мне очень жаль, что пришлось вызывать тебя по такому поводу! Он хотел тебя видеть, он очень болен! – расплакалась Одри.– Все нормально. Ты же знаешь, что я хотела приехать. Но как это случилось? Ты говорила, что у него был бронхит.– Ты знаешь, что он всегда был слабым из-за астмы, но он так энергичен, когда здоров. – Она всхлипнула и вытерла слезы промокшим носовым платком. – В школе был поход на выходные дни. Мы пошли с ним. Мы все промокли, а Питер вернулся с бронхитом. Когда мы с тобой разговаривали, ему было лучше, а потом случилось вот это. Ах, Керри, он так плох! Он даже не пил сегодня вечером апельсиновый сок, а он так любит апельсиновый сок. – Одри снова заплакала. – К нему должен прийти священник. Значит, они считают, что он умрет, да?– Нет. Не надо так говорить. Он не умрет. Ему нужен теплый климат. Когда он поправится, он сможет приехать к нам на каникулы, правда, Алексис?Керри посмотрела на Алексиса, ища поддержки.– Разумеется, может. Вы все можете приехать. Грэхем Бернли был атеистом, но сейчас он сидел у постели сына и молился. Он посмотрел на Керри со слезами на глазах.– Спасибо, что приехала, дорогая. Ты ведь знаешь, как много значишь для него.– А он – для меня, – прошептала Керри. Алексис посмотрел на ребенка, дыхание которого поддерживалось при помощи кислородной камеры. Его круглое маленькое лицо казалось теплым, а щеки – розовыми, несмотря на его состояние. У него был маленький курносый нос. Когда глаза мальчика открылись, Алексис увидел в них свет, перед которым никто бы не смог устоять. Этот свет засиял в его глазах, когда он увидел Керри. Алексис понял, какая связь установилась между ними.– Кевви, – прошептал мальчик тонким голоском, протянув свою пухлую ручку.Керри взяла руку Питера. Грэхем подвинулся, чтобы Керри могла сесть рядом с ним. Его губы изобразили улыбку.– Кевви, я тебя люблю.Керри закрыла глаза, чтобы взять себя в руки.– Я тоже люблю тебя, мой дорогой. Я хотела бы тебя поцеловать, но не могу.Она показала на кислородную камеру.Питер потянулся навстречу Керри. Они поцеловались через камеру – нежно и трогательно.Алексис стоял неподвижно, переживая совершенно неизвестное ему чувство. Оно поразило его, словно по его венам пропустили десять тысяч вольт. Питер подтвердил сейчас одну его мысль: Керри была особенной, она любила сильнее, чем все, кого он знал, и не только Питера.– Кто это? – показал Питер на Алексиса. Тот улыбнулся и подмигнул мальчику.Керри взяла Алексиса за руку. Она старательно произнесла:– Это А-лек-сис.– А-лек-сис, – повторил Питер.– Да. Это мой жених. Мы скоро поженимся, и я хочу, чтобы ты приехал на нашу свадьбу. Ты приедешь? – спросила Керри, улыбнувшись, и ее сердце сжалось от страха. Дыхание Питера снова стало слабым, но он кивнул. Когда появился священник, на глазах Одри выступили слезы.Алексис, Керри и Питер сложили руки. Кислородная камера была открыта на несколько минут, пока священник беседовал с больным и молился. В последнюю неделю он приходил ежедневно. Керри, Алексис, Грэхем, Одри и сестра, наблюдавшая за Питером, поцеловали его и пожелали спокойной ночи. Это была простая церемония, но после нее ребенок всегда погружался в глубокий и спокойный сон.Керри и Алексис вышли из больницы. Был светлый летний вечер. Пели птицы, одинокие облака медленно проплывали по небу.Алексис сидел с Питером по нескольку часов ежедневно, давая Керри и ее друзьям возможность побыть одним. Возможность поговорить. Это было его желание. Он хотел разобраться со всем, что связано с Петросом.– Спасибо тебе, – сказала Керри с тихой улыбкой на лице.– За что? – Он улыбнулся. – Я не мог разочаровать тебя и Питера. Он действительно такой, как ты говорила. Потрясающий парень. Он просиял, когда увидел тебя.Керри наклонилась, чтобы потрогать лепесток розы, вдыхая ее нежный аромат, словно это было дыхание самой жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32