Они и не подозревают, кто ты на самом деле.— И что потом?— А потом я буду решать.Ценнайра розовым язычком облизала вдруг побледневшие губы. Она понимала, что старый колдун запросто её уничтожит и что жизнь её находится в его руках. Первым её порывом было солгать, сочинить какую-нибудь историю, но Очен упредил её:— Никакие джессериты на твой караван не нападали, — уверенно заявил он, — ни коту, ни тенсаи. Ты все выдумала, чтобы тебя пожалели. Ты творение могущественного колдуна и, насколько я понимаю, он послал тебя за «Заветной книгой». Если ты поведаешь мне правду возможно, мы договоримся. Ежели солжёшь, а я это распознаю, можешь в этом не сомневаться, то…Рука в тёмных от времени крапинках сделала многозначительный жест. Ценнайра глубоко вздохнула, понимая, что оказалась в безвыходном положении, что ложь её всплыла на поверхность и единственным спасением её сейчас может быть только правда. Она посмотрела Очену в глаза и сказала:— Он вытащил меня из темницы Нхур-Джабаля в Кандахаре. Его зовут Аномиус, он сделал меня тем, кто я есть… Он забрал моё сердце…Она впервые произнесла эти слова и впервые чётко осознала, что с ней произошло. По мере того как она рассказывала о себе, в ней росла злость на Аномиуса.Ценнайра рассказала древнему колдуну все без утайки и, закончив, почувствовала себя, как после покаяния. А слова Очена прозвучали для неё как благословение.— Это чёрная магия, — с отвращением пробормотал Очен. — Мерзкий человек твой Аномиус, если пользуется своим талантом в таких целях.— Но сердце моё у него, — настаивала она.— А ты хочешь получить его назад?Он спросил это едва слышно, но вопрос прозвенел у неё в ушах как удар колокола. Он внимательно смотрел на неё из-под морщинистых век. Ценнайра, ни секунды не поколебавшись, ответила:— Да.— Зачем? — тут же спросил он. — Сейчас ты обладаешь силой, о коей ни один смертный не может и мечтать. Без сердца ты никогда не умрёшь.Ценнайра помолчала. А что, если он искушает её или заманивает в ловушку? Она посмотрела на колдуна: лицо его было непроницаемым. Наконец она медленно произнесла:— Я хочу сама выбрать себе хозяина.— Каландрилла?Голос колдуна прозвучал ровно, без всякого выражения, колдовство прикрывало его как щит. Запах миндаля лишал Ценнайру способности чувствовать.— Каландрилла? — переспросила она, пытаясь выиграть время.— Очень красивый молодой человек, и ты его явно очаровала. И, если не ошибаюсь, его внимание приятно тебе.— Верно, — согласилась она, с трудом приводя в порядок мысли. — Может быть… Что с ним будет, когда он узнает, кто я?Очен по-птичьи дёрнул головой.— Если он узнает об этом сейчас, — бодро сказал он — то ему это покажется отвратительным. А когда узнает что сюда тебя прислал Аномиус, то он даже может прибегнуть к своему благословлённому богиней мечу.— Ты так считаешь? — спросила Ценнайра, стараясь не выдавать своего волнения. — Надеюсь, он этого не сделает.— Ты слишком хорошо думаешь о нем или о себе, — возразил маг. — Хотя, кто знает, может, ты и права? Но если этого не сделает он, то Брахт не поколеблется.— Ему это не удастся, — возразила она. — Если, конечно, ему не поможешь ты.— Истинно, — усмехнулся Очен и кивнул. — Это я могу и даже должен буду сделать, если дойдёт до худшего. Без этих троих цель не будет достигнута. Без тебя же… Я не уверен, какая роль отводится тебе.— Тогда почему ты мне помогаешь?Очен задумчиво погладил себя по серебристого цвета усам, не сводя с неё загадочных глаз. Ценнайре стало не по себе, словно над ней вершился суд, и каков будет приговор — сказать пока невозможно. Она с облегчением вздохнула, когда колдун наконец сказал:— У меня есть свои соображения, но тебе я их пока раскрывать не буду.— И ты не выдашь меня?Она старалась говорить как можно спокойнее, хотя внутри у неё все кипело. Очен улыбнулся, отрицательно мотнул головой и сказал:— Нет, если ты меня к тому не вынудишь.— А почему? — опять спросила она.И опять он сказал:— На то имеются свои причины. У меня такое ощущение, что в этом есть божественный умысел. Он выше моего понимания — твоего тоже, но… что-то здесь есть.Ценнайра была окончательно сбита с толку. Очен замолчал и словно забыл о её существовании. Когда же он заговорил, то голос его зазвучал жёстко, как голос судьбы.— Настанет день, когда тебе придётся сделать выбор. Боюсь, этот выбор будет непростой. И я бы хотел, чтобы ты не ошиблась.— Я не понимаю, — пробормотала она, нахмурившись.— Конечно, не понимаешь, — ровным голосом сказал он. — До поры до времени ты и не должна этого понимать. Но когда настанет день, вспомни наш разговор. А до тех пор — смотри и учись.Ценнайра озадаченно смотрела на морщинистое лицо, не понимая, серьёзно он или смеётся. В том мире, который она знала, понятия «доверие» просто не существовало, а он сейчас предлагал ей что-то вроде уговора, он предлагал ей безопасность. Она ухватилась за его предложение.— Хорошо, — согласилась она.— Да будет так. — Очен встал, пригладил платье. — В таком случае — спокойной ночи.— Подожди, — воскликнула она и схватила его за руку, но тут же отстранилась. Запах миндаля усилился, и она почувствовала, как собираются колдовские силы — над ней словно занесли меч. — Аномиус приказал мне докладывать при первой возможности, и если он потеряет терпение…Она замолчала, за неё закончил Очен:— Он может уколоть твоё сердце. Это верно. К тому же я не хочу, чтобы он вмешивался. — Очен пригладил редкую бородёнку, подумал и сказал:— Что ж, свяжись с ним. Как ты это делаешь?— У меня есть зеркало, — пояснила она.Колдун велел:— Так воспользуйся им, но запомни: я буду об этом знать.— Что сказать ему? — спросила она.Очен едва слышно рассмеялся.— То, что он хочет от тебя услышать: что ты скачешь с путниками на север к Боррхун-Маджу. Но не говори ничего ни обо мне, ни об Анвар-тенге, ни о войне. Ежели он спросит, скажи, что ты здесь, в окружении простых воинов, которые тебя ни в чем не подозревают. Это его успокоит?— Да, — кивнула Ценнайра. — Для него главное — чтобы я шла за «Заветной книгой».— А ты этим и занимаешься, — улыбнувшись, сказал Очен.Она молча смотрела на него. Колдун встал, подошёл к двери и обернулся.— Прости, я понимаю, ты хотела видеть Каландрилла.Ей показалось, что раскосые глаза весело блеснули. Усмехнувшись, Очен закрыл за собой дверь, окончательно сбив её с толку.Какое-то время Ценнайра молча сидела, глядя на деревянные стены и пытаясь привести в порядок разрозненные мысли. Спокойствие и уверенность колдуна окончательно сбили её с толку. До сих пор она считала, что все колдуны, кроме её хозяина, её враги. А теперь получалось, что, помимо Аномиуса, она служит ещё и Очену. Не означает ли это, что и она часть божественного умысла? Так кто ей Очен: друг или враг? Все это было выше её понимания. Она знала только то, что, хотя сердце её по-прежнему находится в руках Аномиуса, она, сама не понимая, как это получилось, начала танцевать под другую дудку.Она сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, и, когда ей это удалось, вытащила зеркало и произнесла магическую формулу. Глава пятая Сладкий запах миндаля наполнил комнату, гладкая серебристая поверхность зеркала зарябила, как вода в пруду от брошенного камня, и на поверхности его закружил целый водоворот красок. Постепенно поверхность зеркала залил чёрный, словно подсвеченный дальним мерцающим светом, цвет. Ценнайра хмуро смотрела на зеркало — ей на мгновение показалось, что вдали от Кандахара зеркало потеряло свою магическую способность и лишило её связи с хозяином. А может, все это — проделки Очена? Неожиданно картинка в зеркале изменилась. На мгновение перед ней появились красные угли в жаровне, затем все опять почернело, только теперь с оттенком тёмной ночи. Поверхность рябила, словно кто-то бросал в зеркало камни с другой стороны. Ценнайра инстинктивно отстранилась. Поверхность вновь потемнела, затем посветлела, и на нем проступило лицо Аномиуса.Омерзительный маленький колдун вытер рукавом губы и, с раздражением взглянув на неё, пробормотал:— Подожди.Поверхность зеркала вновь помутилась, и Ценнайра едва не рассмеялась, сообразив, что связалась с ним в момент трапезы и что рябь на поверхности зеркала была вызвана крошками и остатками пищи. Она сдержала смех.Из зеркала донёсся отрывистый голос:— Тебя давно не было. Где ты?— По ту сторону Кесс-Имбруна, — ответила она, — на Джессеринской равнине.— Что лежит по ту сторону Кесс-Имбруна, я знаю, — грубо, как обычно, заявил он. — Где конкретно?— В крепости джессеритов, — пояснила она. — Возле Дагган-Вхе.— С ними? — Лицо приблизилось к заплёванному пищей зеркалу. — С Каландриллом и другими?— Да, — подтвердила она. — Они нашли меня там, где ты сказал, и поверили в мой рассказ. Теперь я с ними.— И они ничего не подозревают? — Он провёл рукой по грязным, с крошками толстым губам, отвернулся и сплюнул. В жаровне зашипело. — Они доверяют тебе?— Я не уверена, — честно ответила Ценнайра. — Каландрилл, кажется, да, но Брахт очень осторожен, Катя, похоже, тоже.Поверхность зеркала заколебалась, колдун протянул руку, поднёс к губам кубок и шумно отхлебнул.— Что ты хочешь этим сказать?— Брахт хотел отправить меня назад, — пояснила она, — но Каландрилл вступился.Аномиус отрывисто рассмеялся.«Он похож на свинью, — подумала Ценнайра, — лежащую в грязи».— Ты ему приглянулась? — спросил колдун. — Я на это рассчитывал.Ценнайра кивнула и сказала:— Истинно, приглянулась. Он благородный человек.Вновь раздался смех, теперь презрительный, и Аномиус спросил:— Ты уже возлегла с ним?— Нет, — ответила она и вновь повторила: — Он благородный человек.— Он просто мужчина, — хрюкнул колдун, — но это неважно. Ты знаешь, что делать в таких случаях. У тебя получится. Привяжи его к себе.Ценнайра вновь кивнула, не произнеся ни слова.— Итак, — заявил Аномиус, — ты с ними, и они тебе доверяют, по крайней мере настолько, что ты можешь скакать с ними дальше. Это правда?— Да, — подтвердила она. — Не забывай — я видела Рхыфамуна в лицо. А также…Колдун перебил её: у — Вот именно, Рхыфамуна! Что с ним? Где книга?— Он направляется на север, и это все, что мы о нем знаем. — Ценнайра помолчала с мгновение, пытаясь привести в порядок мысли. Очен прав, она не должна рассказывать всего этому отталкивающему человечку. — Колдовством он перебил весь гарнизон форта. Каландрилл считает, что он оставил после себя магические заклятия, дабы обезопаситься. Он ведь знает, что его преследуют.— А Каландрилл с Брахтом выжили. — Землистого цвета лицо нахмурилось. — Как им это удалось?Ценнайра поняла свою ошибку и попыталась оправдаться, смешивая истину с вымыслом.— У Каландрилла есть волшебный меч, и он перебил колдовских существ.— Расскажи мне про меч, — потребовал Аномиус.— Волшебной силой его наделила богиня Дера, — пояснила она. Хозяин её злился, и ей стало не по себе. — Они говорят, что это случилось в Лиссе.Аномиус что-то неопределённое хрюкнул, поковырял пальцем в зубах и вытер его о халат.— Так значит, им помогают Молодые боги? — задумчиво спросил он.Ценнайре показалось, что в его резком голосе прозвучала нотка сомнения, а может, и ужаса. И она торжественно продолжала:— Они говорят, будто через Узкое море их перенёс Бураш, а в Куан-на'Форе, когда Брахта взяли в плен и собирались распять, Ахрд вытащил гвозди из его ладоней, вернул ему жизнь и провёл их через Куан на'Дру.Колдун резко выдохнул через ноздри и задумался, поглаживая себя по носу. Наконец он произнёс:— Но Рхыфамуна им остановить не удалось. Я имею в виду Молодых богов.Решив, что это вопрос, Ценнайра сказала:— Похоже, что нет.— Как им не удалось остановить и тебя, — задумчиво продолжал он, словно и не слышал её слов. — Это значит, они ослаблены или на них наложены ограничения. Впрочем, это неважно. Главное, чтобы они не мешали тебе. Продолжай в том же духе.— Хорошо, — пообещала Ценнайра, вовсе не уверенная в том, что говорит искренне.— А Рхыфамун направляется на север? К Боррхун-Маджу?— Они полагают, — осторожно сказала она, — что Фарн упокоился по ту сторону гор.— Как они туда доберутся? Я плохо знаю джессеритов, но всем известно, что они не любят принимать гостей. Не вынудят ли они вас уйти?Вопрос застал Ценнайру врасплох. Женщина, менее сведущая в притворстве, наверняка бы сломалась и поведала всю правду, но Ценнайра умела скрывать свои чувства.— Это не так, — быстро возразила она. — Здесь, в форте, к нам относятся по-дружески.— Кто? — с подозрением в голосе спросил Аномиус. — Ты же сама только что сказала, что Рхыфамун перебил всех солдат.Не будь Ценнайра так сообразительна, то непременно выдала бы себя, но она тут же нашлась.— И я не солгала, — сказала она. — Но кое-кто спасся и сообщил своим о происшедшем. Сюда прибыли другие. К тому времени, когда они появились, Каландрилл расправился с созданиями Рхыфамуна. И джессериты считают его героем.Аномиус смягчился. Ценнайра перевела дух.— А ты с ними? — поинтересовался он.— Меня считают одной из них, — кивнула она, продолжая выдумывать. — Джессериты предлагают нам помощь и обещают свободный проезд по равнине.— А ведают ли они о Рхыфамуне? — резко спросил колдун. — О «Заветной книге»? Не подозревают ли они, почему вы за ним гонитесь?— Нет, — быстро сказала она, решив, что колдун становится опасен. — Они полагают, мы едем в Вану, на родину Кати, которая лежит у подножия Боррхун-Маджа.— Хорошо. Как далеко от вас Рхыфамун?— Он в нескольких днях пути, — ответила Ценнайра.— Тогда не задерживайся, — приказал маг.— Конечно, однако я не должна их обгонять, — предположила она. — Впрочем, они и сами торопятся.— Что и понятно, — хмыкнул колдун. — Оставайся с ними. Я уверен: они — ключ к уничтожению Рхыфамуна. Так что они нужны мне.Он рассмеялся отвратительным булькающим смехом.«Как и я, — подумала Ценнайра. — Я просто инструмент в твоих руках, который ты уничтожишь, как только я потеряю для тебя значение».Вслух же она сказала:— А когда мы догоним его, что тогда? Боюсь, что меч Каландрилла способен убить даже меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55