– Охраняй ее. И проследи, чтобы она вернулась в дом.
Глядя, как соперник исчез в темноте, Мартин нахмурился. Он едва ли ожидал такой спокойной реакции от безжалостного Аристида. На мгновение показалось, что этот негодяй действительно беспокоился за Мири. Но Аристид всегда был хорошим притворщиком, не раз предавал доверие Мири. Хотя в этом охотник на ведьм был не единственным, с тревогой подумал Мартин. Грех тяжелым камнем лежал у него на душе, как бы сильно он ни старался забыть, спрятать его в самый темный, самый глубокий уголок памяти.
В ту ночь много лет тому назад, когда его любви к Мири было всего несколько дней, он позволил ведьме увлечь себя в постель…
ГЛАВА 16
Мегера лежала посреди огромной кровати, свернувшись калачиком, обхватив себя руками так, словно хотела защититься от удара. Устав от работы над «Книгой теней», она крепко спала, не ведая о матери, молча склонившейся над ней. Кассандра пошарила руками, пока не нащупала одеяло, и с необычайной нежностью прикрыла им хрупкие плечики дочери. Мегера беспокойно пошевелилась на подушке, когда Кассандра провела холодными пальцами по щеке ребенка.
Даже во сне дочь пыталась отстраниться от матери. В последнее время она делала это все чаще. Кассандра прикоснулась к медальону и задумалась. Теперь она не была так сильно уверена. Казалось, что дочь с каждым днем становилась все скрытнее, самостоятельнее, и это сильно печалило Касс. Для нее самыми лучшими были дни, когда Мегера была в ее утробе, когда их сердца бились в унисон, когда у них было общее дыхание и кровь. Тогда само существование ребенка полностью зависело от Касс. Она чувствовала себя очень близкой дочери, когда Мегера была совсем крошкой, сгустком всех надежд, притязаний и мечтаний, полным обещаний. Тогда не было ни разочарований, ни огорчений, ни предчувствия неудач. Не было мрачного отчуждения Мегеры, откровенного предпочтения других людей, няньки Вотерс, а теперь этой девчонки Моро. Девочка не доверялась незнакомцам, оставаясь только во власти материнской любви. Касс опасалась, что теперь единственной связью с ребенком был медальон, висевший на груди Мегеры.
Сердце самой Кассандры сжалось от отвращения, что она позволяла себе очень редко. Если она выносила и вытерпела роды, посвятила всю свою жизнь ребенку, продумывая и просчитывая каждый миг, приближавший к величию, этот ребенок просто обязан любить ее… даже если никто другой ее не любит.
Касс с трудом сглотнула, убеждая себя, что это не имеет значения.
– Можешь любить меня или ненавидеть, моя Серебряная роза, но ты моя. И всегда будешь моей, – прошептала она, проведя пальцами по лицу Мегеры.
Мегера захныкала во сне, перевернувшись на другой бок, и отвернулась от матери. Касс стиснула зубы и убрала руку, но поздравила себя, что в последней битве характеров она вышла победительницей: заставила дочь перевести рецепт миазмы, записать его на листке пергамента, который теперь был сложен и спрятан в корсете Касс. Усталая и голодная, Мегера наконец завершила перевод сегодня утром.
– Ты уверена, что перевела рецепт миазмы правильно? – уточнила Кассандра. – Что это именно то могущественное снадобье, которое мне нужно?
– Да, мама… то есть госпожа, – ответила девочка тем тихим голосом, от которого Касс захотелось ударить ее. – Но то, что описано в книге, не совсем снадобье. Это скорее порошок или пыль.
– Мне не важно, в какой форме будет миазма. Мне важно только одно: будет ли она столь сильной, как у Темной Королевы?
– Она будет еще хуже. В книге сказано, что против этой миазмы никто не устоит. Она сведет всех с ума, каждый, вдохнувший ее, станет злым и полным ненависти, будет жаждать убивать и разрушать, даже себя самого. Единственной защитой от миазмы должна стать мазь, которую надо втереть в ноздри. Я записала рецепт и этого средства.
Касс взяла лицо Мегеры в ладони, не зная, верить ей или нет. Она схватила девочку за подбородок, пытаясь проникнуть ей в мысли, но Мегера… Кассандра нахмурилась. Мегера не закрыла доступ в свое сознание, но ее мысли смутили мать, оказались вне досягаемости, словно играли с ней в прятки.
Касс захотелось сжать свой медальон, преподать дочери еще один болезненный урок за вызывающее поведение, но записи, которые сделала Мегера, казалось, говорили сами за себя. Касс не могла прочесть слова, но, когда ее пальцы коснулись пергамента, она будто почувствовала их силу, а также следы от покаянных слез дочери.
Губы женщины сжались. Больше всего она сожалела по поводу мягкосердечности Мегеры, ее нежелания обращаться к черной магии, необходимой для возведения ее на французский престол.
За эту слабость Касс винила Пруденс Вотерс. Она искренне сожалела, что наняла эту женщину в няньки Мегеры, но большого выбора у нее тогда не было. Госпожа Вотерс была одной из немногих мудрых женщин, достаточно умелой в обучении Мегеры искусству расшифровки древних рун.
Если бы англичанка ограничилась только этим, все было бы хорошо. Вместо этого она забила голову Мегеры всякой ерундой об истинном призвании Дочерей Земли – распространять сострадание, мир и врачевание и остерегаться более полезной черной магии. Касс считала, что надо было больше внимания обращать на то, что происходило с Мегерой в ее ранние годы. Но ей претило сентиментальничать с детьми, как другие женщины.
Младенцы для нее были совершенно неинтересными существами, способными только плакать и пачкаться. Маленькие дети были не лучше. От пронзительно тоненького голоса Мегеры у Касс часто болела голова. Когда она поняла, какое плохое влияние оказывает на Мегеру ее любимая Норис, было слишком поздно. В то же время Пруденс Вотерс узнала про «Книгу теней» и об истинных планах Кассандры в отношении дочери.
Женщина фактически пыталась запугать Касс, заявив, что заберет у нее Мегеру. Однако госпожа Вотерс не учла способности колдуньи защищать то, что принадлежало ей, считая ее беспомощной лишь потому, что она слепа. Это была большая ошибка с ее стороны.
Касс задумалась, будет ли тело женщины когда-либо найдено. Но это не имело значения. Едва ли можно опознать англичанку по тому, что от нее осталось.
Что же касается нежелательно мягкого воспитания госпожи Вотерс, которое она дала Мегере, Касс надеялась, что со временем Мегера перерастет этот недостаток. Но, к ее глубокому разочарованию, этого не произошло. Кассандра начала тревожиться, что слабость Мегеры была скорее наследственной, результатом плохой крови, виной не госпожи Вотерс, а неизвестного отца девочки.
Ощупывая путь посохом, женщина очень осторожно прошла через спальню к окну. Ставни были открыты, но не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра. Даже ночью горячий воздух был неподвижен. Как непохожа была эта ночь на ту, десять лет назад, когда небеса содрогались от грома и молний и темные ветры бушевали вокруг гостиницы, где ждала Касс.
Пока бушевала гроза, она не сомневалась, что ночь была вполне подходящей для зачатия ребенка, обреченного стать великой колдуньей, предводительницей мудрых женщин, завоевательницей, по сравнению с которой Александр Великий и Чингисхан покажутся шаловливыми мальчишками. Безупречная ночь, в которую Касс выбрала совершенного мужчину для зачатия своего ребенка. Николя Реми, капитан гугенотов, известный как беспощадный и безжалостный воин, получивший прозвище Бич Божий. Огонь и сталь Бича, соединенные с ее темной силой, произведут на свет девочку, которая будет сильна и неукротима.
Единственным препятствием было то, что Реми обожал Габриэль Шене, женщину, которую Касс некогда считала своей единственной подругой. Но Габриэль была у нее в долгу, а это казалось такой ничтожной просьбой. Она хотела воспользоваться Бичом только одну ночь и пришла в ярость, когда Габриэль эгоистично отказала ей в этой просьбе.
Но Касс была готова к возможной неблагодарности Габриэль. Она смогла заставить девушку дать Реми медальон, который позволил бы Касс контролировать его.
Однако она не ожидала, что Габриэль сможет провести ее и в этом…
Колдунья вцепилась в оконную раму, и сердце ее запылало злостью и возмущением от воспоминания, как она ждала, что Габриэль пришлет ей Реми. Как переживала она, зная, что все ее будущее зависит от этой единственной ночи.
Ожидание было особенно трудным, потому что она недавно решила преодолеть свою давнюю страсть к крепким напиткам. Несмотря на дрожь во всем теле, она сумела усмирить своего зеленого змия, решив сохранить голову трезвой в такой важный момент своей жизни.
И наконец он вошел в спальню, притворившись слугой, принесшим напитки, которые она не заказывала. Она приказала ему уйти, но он был настойчив. Какой смышленый мерзавец! Своим шелковым голосом он уговорил ее отведать бокал крепкого вина, а ей так хотелось выпить. Всего только один стакан, чтобы успокоить нервы.
Но за первым стаканом последовал другой, пока ее силы не скрылись на дне бутылки, как это бывало прежде. Помутненный разум смог лишь отметить, что ее будущее опасно ускользало от нее. Предсказания Нострадамуса снова оказались весьма специфическими. Ее волшебный ребенок должен быть зачат в эту ночь, а Реми так и не пришел.
Обезумевшая, одурманенная вином, Касс сделала лишь то, что могла. Она использовала особые духи, которые составила специально, чтобы соблазнить безымянного злодея, вторгшегося в ее спальню. Даже после всех этих лет она представления не имела, кто это был. Все, что она помнила, это сладкий голос и фраза, что он считает себя одиноким волком.
Потом она так была занята своей дочерью и большими надеждами на нее, что стремлению отомстить пришлось подождать. В настоящее время она не могла позволить себе этого удовольствия. Но когда-нибудь она выследит Габриэль и ее Бича и заставит заплатить за крушение своих надежд. Что же касается одинокого волка, она сделает все, чтобы обречь его на смертельные муки, которые не способен выдержать обычный человек. Он будет валяться у ее ног, умоляя о смерти, пока она не…
Тихий шум за дверью спальни отвлек ее от горьких мыслей. Не успела она отозваться, как дверь скрипнула и кто-то вошел. Не было надобности спрашивать, кто это. Ей слишком хорошо был знаком зловонный запах служанки.
Финетта тихонько подошла к окну, где стояла Касс.
– Госпожа, – произнесла она тихим голосом. – Прибыл посыльный. От вашей шпионки в доме королевы известие.
– Приму ее у себя в башне, – ответила Кассандра.
Она достала из корсета сверток пергамента.
– После того как проводишь меня туда, подбери двоих из нашего ордена, особенно искусных в составлении снадобий. Думаю, Одиль и Иолетту. Пускай займутся миазмой и защитной мазью немедленно.
Финетта стремительно выхватила пергамент из ее рук.
– Думаете, Мегера действительно сумела правильно перевести состав миазмы? Можем ли мы доверять ребенку?
– Конечно можем. Она моя дочь и делает то, что я приказываю.
Кассандра прикусила язык, не желая открывать даже Финетте, что начала терять контроль над Мегерой.
Дверь комнаты в башне со скрипом распахнулась. Касс услышала шуршание юбок и знакомый вздох, когда Нанет вошла в комнату.
– Приветствую вас, моя госпожа, уважаемая мать нашей Серебряной розы. – Девушка приготовилась приложиться к руке Кассандры, но та сразу ее отогнала.
– Не стоит увлекаться всеми этими формальностями. Скажи-ка лучше то, что я хочу услышать.
– Хорошие новости, госпожа. Встреча, которую вы ждали, должна состояться. Король Франции, Темная Королева, герцог де Гиз – все соберутся в Лувре через несколько дней. Мы сможем уничтожить их всех сразу.
Касс нахмурилась. Это лишало ее возможности составить и испытать миазму.
– Но есть одна проблема.
Кассандра вцепилась в посох. Ей не хотелось слышать ни о каких проблемах.
– Какого черта теперь?
– Это охотник на ведьм. Ле Балафр все еще жив, и, что еще хуже, он теперь работает вместе с Темной Королевой, чтобы уничтожить вас.
Кассандра прислонилась к стене, вдруг почувствовав усталость.
– Значит, Агата Феррер не смогла. У этого человека жизней больше, чем у кошки. Как это возможно? Неужели никто не избавит меня от этого дьявола?
– Я могла бы, – вызвалась Нанет. – Я даже знаю, где он. Союз между охотником на ведьм и Темной Королевой очень непростой. Она следит за ним. Джилиан сообщила мне, что она выследила охотника на ведьм у него дома.
– У него есть дом? – удивилась Касс. – Почему этого никто не знал раньше?
– Потому что он очень умен, госпожа. Но он вернулся домой, и это недалеко отсюда.
– Пусть кто-нибудь займется им, и никаких ошибок на этот раз. Надо послать самых лучших людей и, возможно, разработать тактику. Кто бы ни охотился на него, должен быть готов положить на это свою жизнь и верить, что Серебряная роза воскресит его.
– Позвольте мне, госпожа, – взмолилась Нанет. – Молю вас удостоить меня этой великой чести.
Кассандре хотелось, чтобы энтузиазм девушки соответствовал ее росту.
– Можешь идти, но понадобится также женщина недюжинной силы. Урсула подойдет больше всего. Она будет просто жаждать крови этого человека, когда узнает об Агате Феррер. Та была ее кузиной.
– Урсула жаждет крови многих мужчин, – хихикнула Нанет. – Это ее любимый напиток.
Кассандра забарабанила пальцами по подоконнику. Мысль пришла в ее голову мгновенно, и губы ее искривились в улыбке.
– Мы пошлем еще одну. Новенькую по имени Кэрол Моро.
– Простите, госпожа, – проговорила Нанет. – Считаете, разумно посылать на такое важное задание кого-то непроверенного?
– Серебряная роза высокого мнения о мадемуазель Моро.
«Слишком высокого мнения» , – мрачно подумала Касс. Это прекрасная возможность проверить лояльность Моро. И если она погибнет, то смерть ее будет героическая во славу Серебряной розы, что тоже очень хорошо. Нескольких тихих слов на ухо Урсулы вполне хватит, чтобы это организовать.
ГЛАВА 17
Завтрак оказался весьма напряженным. Мири ковыряла еду, чувствуя себя как в западне между двумя мужчинами за столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49