Если не считать выходом перспективу быть сожранной Серыми. Девушка буквально швырнула в сознание лошади образы того, как это может произойти, и та поплыла, подгоняемая надвигающимся Сзади кошмаром. Однако впереди их ждал ещё худший кошмар — расти. Стая Серых взвыла от разочарования. Между тем лошадь заметно устала. Она скакала долго и быстро, в панике почти полностью истощив свои силы.Едва держась на ногах, лошадь тем не менее продолжала скакать, пытаясь убежать от расти. Наверно, подгоняемая страхом, она так и будет мчаться, пока не свалится замертво. Элири стреляла, поворачиваясь из стороны в сторону и стараясь не свалиться. Все до одной стрелы попадали в цель. Тех, кто был лишь ранен, тут же пожирали свои же товарищи. Это немного замедляло бег стаи, что позволяло вымотанной лошади держаться впереди. Но надолго ли?Элири прикинула, сколько у неё осталось стрел, и затрепетала. Если она слезет с лошади, той, возможно, удастся убежать. Если нет, обе погибнут. Будь она уверена, что преследователи хотя бы на время оставят её в покое, если лошадь погибнет — накинутся на свою добычу, дав Элири возможность убежать, — она бы её убила. Любовь к этой маленькой лошадке, с такой готовностью носившей её на себе, не помешала бы девушке пожертвовать ею ради того, чтобы выжить. Мгновенный удар ножом — и та даже не будет страдать.Но Элири не питала никаких иллюзий. Даже если она убьёт лошадь, расти сожрут тело за считанные минуты. К тому же, кто-то из них, как обычно, не станет принимать участия в пиршестве и продолжит погоню. Похоже, трапезничали они по очереди. Хватало ума понимать, что иначе другая добыча улизнёт. Тогда какой смысл в этом убийстве? Лошадь в очередной раз споткнулась, её копыта оказались всего лишь в нескольких ярдах от острых зубов, обнажившихся в предвкушении кровавого пира.Ладно, выхода нет, решила Элири. Когда расти догонят лошадь, она убьёт её одним ударом и бросится прочь в поисках места, где можно будет хоть немного передохнуть. Что ни говори, большая часть тварей не устоит перед искушением принять участие в пиршестве, что позволит Элири выиграть несколько очков в этой схватке. Хай! Она предстанет перед богами как воин.Её губы искривились, приняв выражение, характерное для воина, готового к бою. Пусть подходят — первый, кто доберётся до неё, первым и погибнет. Элири сумела справиться со страхом; вместо него ярость затопила всё её существо. Уровень адреналина резко подскочил, когда она вскинула лук, собираясь пустить в. ход последние стрелы.Внезапно со стороны ближайшего холма послышались новые звуки. Чувствительные носы Тарны и Хилана вывели Кеплиан точно туда, куда следовало. Их ноздри оглушали зловоние гибнущих расти, крови, пота и ужаса. Запах же сообщил им о том, насколько выбилась из сил лошадь Элири. И вот преследуемая и те, кто гнался за ней, показались внизу у подножья холма, теперь уже в поле зрения Кеплиан. Им тут же стало ясно, что скакать нужно не по той тропе, которая вывела их сюда, а наперерез — только тогда остаётся шанс успеть.Расти нагоняли Элири. Тарна и Хилан по прямой мчались вниз, с каждым прыжком опускаясь все ниже. Преследователи были настолько увлечены погоней, что никому из них даже в голову не приходило поднять взгляд и заметить тех, кого тоже нельзя было сбрасывать со счётов. Теперь Хилан с матерью скакали по тропе, удачно проходившей в нижней части холма. Скорость возросла ещё больше, огромные тела, казалось, летели, неумолимо приближаясь к цели.Внезапно расти, наконец, заметили Кеплиан — и бросились к ним. Увидев это, Элири мысленно метнула во врагов сгусток своей боевой ярости, который обрушился на них, точно разящий меч. Кеплиан молниеносно обменялись мыслями и приняли решение. Оно противоречило всему, что они знали, но в данный момент их это мало заботило. Друг, названая сестра погибнет, если не помочь ей. Без сомнения, она сделала бы для них это — и даже больше.Копыта яростно цокали, когда Кеплиан покрывали расстояние, оставшееся до девушки. Они издавали мысленные «вопли» предостережения, от волнения скорость передачи заметно возросла по сравнению с обычной. Один последний прыжок, и Тарна оказалась рядом со спотыкающейся лошадью, Хилан — с другой стороны; мощные тела Кеплиан поддерживали её на бегу. Сознание Хилана выплеснуло мысленный приказ, обращённый к Элири. От удивления девушка чуть сама не упала. Он уверен? Да! Тарна слегка приотстала и с остервенением выбросила копыта. Когда вожак расти упал, его товарищи защёлкали зубами, закружились в водовороте, стремясь успеть и урвать кусок, и броситься в погоню снова. Но Кеплиан мчались быстрее любого расти. Лошадь все ещё держалась, не только потому, что чувствовала опору с обеих сторон, но и от ужаса, заставившего её перешагнуть за пределы своей обычной выносливости.Сидя верхом на жеребце Кеплиан, Элири, трепеща, уносилась прочь, оставляя позади свою смерть. Она низко пригнулась к холке Хилана, чувствуя, как огромные мышцы перекатываются под ней. Совершенно бессознательно её сознание потянулось к нему в поисках того единения, которое девушка всегда находила с лошадью.И оно пришло, сопровождаемое мощным потоком образов и силы. Ощущение было примерно такое, какое мог бы испытать человек, который потянулся к воде и обнаружил, что пьёт вино. Их единение потрясло и Хилана. Для него это было Свет, вспышка которого осветила все закоулки его сознания и открыла то, для чего у него не было слов. Он чувствовал, как Свет пронизывает всё его существо, очищая и исцеляя. Он вспомнил кошмар, который ему пришлось пережить сразу после рождения, и своё непонимание того, зачем те люди причиняли ему боль, не подпускали к матери, и ненависть, которую они вызывали у него. Теперь он понял, что ими руководил страх, возникший от неведения. Ведь для них он принадлежал Тьме, а Тьму следовало уничтожать, как только встретишься с ней.Рядом с ним бежала выбившаяся из сил лошадь. Хилан ощущал по отношению к ней только жалость, а ведь прежде он презирал её как бледную копию того величия, которое воплощали собой Кеплиан. Сейчас он сожалел об этом; бедняга, она никогда не испытает того, что сейчас переживал он, не ощутит бегущего через тело потока силы и Света, спаявшего два существа в одно. А он ещё не хотел сажать Элири себе на спину, боялся, что это заставит его почувствовать себя униженным! Хилан вскинул голову и заржал — дикий, первобытный звук прозвучал, точно трубный глас победы. Всадница не связала его — она его освободила; не опустошила, а наполнила. И, пронизанный Светом, теперь он твёрдо знал, что был его созданием.Они свернули и понеслись по еле заметной тропе в сторону каньона. Соприкоснувшись с сознанием сына, Тарна испытала бледное эхо того экстаза Света, которым одарила его всадница. Мелькнула грустная мысль — а те, кто нёс на себе Тёмных, тоже испытывали такое наслаждение? Если да, то становилось понятнее, почему они приняли Тьму. Отторгнутые Светом, они предпочли стать больше того, чем могли быть сами по себе. Тарна скакала вслед за сыном, копыта глухо стучали по каменистой тропе. В следующий раз она сама понесёт свою названую сестру и тоже испытает, что это такое — единение со Светом. Но нужно быть великодушной. Эта мысль позабавила её. Да, нужно быть великодушной и позволять Хилану тоже носить на себе всадницу — иногда.Когда они добрались до входа в каньон, расти уже остались далеко позади. Руны вспыхнули ярче, чем когда бы то ни было прежде. Они все разгорались и разгорались, пока не стали напоминать факелы, свет которых можно разглядеть даже днём. Голубовато-зелёный оттенок медленно сменился золотистым, пронизанным серебряными жилками — как в нижних слоях тумана. В этом сиянии ощущалась радость и нежность, оно притягивало, но… Сейчас не время, сказала себе Элири. Бедная лошадка так измучилась, пока несла её, выкладываясь изо всех сил. Разве хорошая наездница не бросится первым делом помочь ей прийти в себя, разве оставит лошадь взмыленной, под седлом и сбруей? Девушка спрыгнула с Хилана и прильнула к нему головой. Протянув руку к кобыле, притянула её к себе, и на мгновение все трое слились воедино.— Я понимаю, на что ты пошёл ради меня. Тарна взволнованно шевельнулась:«Он не сделал ничего такого, чего и я не сделала бы. В следующий раз я понесу тебя. Я — твоя боевая сестра; так будет справедливо».Элири почувствовала в этом заявлении еле заметную вопросительную нотку.— В следующий раз непременно, названая сестра. Вы оба будете носить меня, когда пожелаете. Кто предпочтёт скакать на лошади, если есть возможность испытать нечто гораздо большее?Она чувствовала, что сумела выразить словами то, что испытывали все они. Может быть, Тарна права. Может быть, именно для этого Великие и создали Кеплиан.Потом Элири разомкнула их единение.— Лошадь… Я должна посмотреть, как она, — объяснила девушка в ответ на мягкий упрёк со стороны Кеплиан.Последовало неохотное согласие. В сопровождении Тарны и Хилана она подошла к маленькой лошадке, еле стоящей на ногах от усталости. Пока девушка ухаживала за ней, мать с сыном стояли рядом, сопровождая все происходящее насмешливыми комментариями. В конце концов у Элири возникло чувство, что это немного чересчур — так подшучивать над совершенно выдохшимся животным. Она повернулась к Кеплиан с серьёзным выражением в глазах.— Выслушайте меня. Я знаю, что она не Кеплиан. Я знаю, что у неё нет вашего разума — ни способности говорить, ни большого ума, — нет вашей скорости и красоты. Но она всегда выкладывается полностью. Сегодня, спасая меня, она убегала бы, пока не свалилась бы замертво. Она добрая, старательная, честная, и я ценю все это. Что вовсе не означает, будто других моих друзей я ценю меньше. — Девушка замолчала, не сводя с них пристального взгляда и выжидая.Последовала долгая пауза. Лошадь отошла и принялась щипать траву. Хилан вскинул голову:«Ты права. Ты ценишь её за то, какая она есть, — как ты всегда ценила нас. Мы больше, но… »Его мать подхватила:«Но никто не отказывается есть мох только потому, что трава сочнее. Оба съедобны и поэтому ценны для того, кто голоден».Девушка кивнула:— Вот именно. Теперь, как вы считаете, стоит ли рассказать всем остальным о том, что сегодня произошло?Кеплиан посовещались, соприкасаясь носами. Потом Тарна подняла на подругу большие глаза:«Пусть узнают. Разве нам есть чего стыдиться? Если я понесу на себе свою названую сестру, то лишь потому, что таково наше общее желание, её и моё. — Она вскинула голову, горделиво выгнув шею дугой. — Я ни у кого не собираюсь спрашивать позволения; и уж конечно, этого не станет делать мой сын, который самый главный среди них. Пусть узнают. Нас это не волнует! »Элири знала, что надо делать дальше. Она легко вспрыгнула на лоснящуюся спину кобылы и вцепилась в её гриву. Головы всех Кеплиан разом изумлённо поднялись, когда Тарна летящим галопом проскакала через весь каньон. Когда они добрались до тумана, он заволновался; золотистое мерцание, казалось, манило к себе. Сделав круг, кобыла поскакала обратно, туда, где росла трава. Обхватив её за шею, Элири негромко запела древнюю песнь, связывающую всадницу и лошадь воедино. Не понимая языка немунух, Тарна тем не менее прекрасно чувствовала любовь, заботу и нежность, которую несли в себе слова этой песни.Два сознания потянулись друг к другу, соприкоснулись, слились — так тесно, как никогда прежде. Это… Это было им предназначено. Только вместе они восторжествуют. Элири почти физически ощущала, как качает кровь огромное сердце Тарны, какую радость кобыла испытывает от быстрого бега своих мощных ног; да что там — она стала кобылой, а кобыла ею.Тарна тоже прислушивалась к возникшим у неё новым, удивительным ощущениям — казалось, разум её внезапно и необыкновенно мощно расширился. Прежде ей была недоступна концепция времени как такового — она всегда жила только в «здесь и теперь». Сейчас это произошло. Она увидела возможные варианты будущего, все эти туманные миры — они только могут быть, но реальным станет лишь один. Если… Пристально вглядываясь в них, она старалась понять, вникнуть, разобраться. До неё впервые дошло, насколько сравнительно хрупка её подруга. Элири нужно запасать пищу на зиму, укрываться от холода. Девушка была не в состоянии передвигаться так быстро, как Кеплиан, — вот почему она так ценила свою лошадь. Ах! Все это Тарна поняла только теперь.Она видела их различие и их сходство. Чувствовала М ток дружеского тепла, циркулирующий между ними. Остановившись, она замерла, пытаясь «переварить» новые впечатления. Как всё-таки странно! Оказывается, люди были несравненно более хрупкими созданиями по сравнению с Кеплиан, Серыми, даже просто животными. Именно это порождало у них необходимость думать о завтра. Делать оружие, изменять землю, чтобы сделать её пригодной для своего обитания. Находить или строить укрытия, без которых они не могли жить, шить одежду, запасать пищу на тот случай, когда, может быть, они не смогут её добывать, а рядом не окажется никого из близких.Тарна чувствовала себя странно, очень странно. Её разум расширился, наполнившись новыми мыслями и идеями, все привычные цепочки логических представлений распались, чтобы переформироваться совершенно по-иному. Она стояла, свесив голову, и, по мере того, как в сознании устанавливались новые связи, по всему её телу волнами пробегала медленная дрожь.Хилан мягко коснулся матери носом:«С тобой всё в порядке? »Она очнулась и слегка попятилась:«Все хорошо, сын мой. Просто так много нового, такого, что ещё надо обдумать».Смех Элири проник в сознание обоих Кеплиан, вызвав у них приятное ощущение, схожее со щекоткой.— Я тоже узнала кое-что, о чём прежде не задумывалась. Твой разум — настоящее сокровище, названая сестра.Эмоции, переполнявшие всех троих, достигли наивысшего накала, стали почти непереносимы. Элири разорвала контакт, соскользнув с широкой спины. И рысью припустила по траве к своему древнему дому. После всех событий этого дня ей ужасно хотелось есть и пить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40