https://wodolei.ru/catalog/mebel/ekonom/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Правильно ли я понял, что одним обещанием все и закончится? Ведь распустить по империи массы вчерашних рабов, да еще обученных убивать — значит создать серьезную дестабилизацию.
Император пустил кольцо и, наблюдая за тем, как оно расплывается, уклончиво ответил:
— Посмотрим. Мы еще не решили.
Ивола ждал. Он не желал спорить, не желал убеждать своего господина. Во-первых, император не терпел подобного. Во-вторых, если он принял какое-то решение, то оно обязательно будет осуществлено.
Улрик, казалось, потерял интерес к эфору, его немигающий взгляд застыл где-то за спиной Иволы. После нескольких затяжек он положил трубку в резную пепельницу из светлой кости в виде шестигранника и сцепил руки в замок.
— Нам не кажется, что сдержав обещание, мы тем самым дестабилизируем ситуацию внутри империи. Те, кто останутся в живых после ирианской компании, будут столь малочисленны, что просто не смогут создать сколько-нибудь серьезную угрозу для нашего порядка. К тому же, испытав жизнь рабов, лишения миров смерти, ужасы войны, наконец, они будут зубами держаться за полученную свободу и гражданство. Так что, наш ответ будет скорее положительным. Да, мы сдержим обещание. Подумай еще вот о чем, Ивола. Мы создадим прецедент, то есть, в грядущем мы сможем формировать новые черные легионы. А легионеры будут уверены в том, что их ожидает после честной службы. Если же теперь легионеры, после ирианской компании, вернутся в миры смерти, мы зарубим на корню дальнейшую перспективу использования черных легионов. Вот наш ответ.
— Сир, вы, несомненно, опытный и дальновидный политик. После ваших разъяснений я признаю, что ошибся и не продумал все аспекты этого вопроса.
Император, хитро прищурившись, высыпал пепел из трубки и спрятал ее в стол.
— Не надо мне льстить, Ивола. Я знаю, что ты остался при своем мнении. Впрочем, уличить в лести тебя невозможно, а то, что ты радеешь за интересы империи — это похвально. Ты получил наш ответ, теперь возвращайся к работе. Да, и удвой внимание к этим черным легионам, нам не нужны перепуганные придурки, не знающие, с какого конца стреляет стэнкс.
Система Уль-Тия относилась к алфенскому сектору, граничащему с Новоземной Империей. Единственная обитаемая планета, вращающаяся вокруг звезды G-типа, представляла собой сухой, жаркий мир пустынных материков, где вода ценилась, как настоящее сокровище.
Населяли Уль-Тию колонисты-нишиды, разбросанные по многочисленным островам мелководных океанов, разводящие на водных плантациях морские деликатесы, которые ценились не только нишидами, но и за пределами империи. Колонисты десятилетиями осваивали океаны и абсолютно не помышляли об огромных материковых пространствах, где единственными формами жизни были жесткие низкорослые колючки и немногочисленные местные представители пресмыкающихся.
Климатические условия Уль-Тии, мягко говоря, были далеко не идеальными, отпугивающими новые волны потенциальных переселенцев, зато материковые пространства идеально подходили под планы бээнцев, устроивших здесь бескрайние полигоны и лагеря по подготовке черных легионов.
Всего за пару недель инженерные части императорского флота построили несколько космопортов, принявших в скором времени миллионы тонн грузов, два с половиной миллиона рабов, привезенных в основном из миров смерти, и 2-й пехотный корпус БН.
Всего было построено пятьдесят лагерей подготовки. Построено — даже слишком громко сказано, единственными постройками в лагерях были казармы офицерского состава БН и всевозможные склады и хозяйственные боксы.
Распределенных по пятьдесят тысяч, будущих легионеров рассредоточили по лагерям, где им предстояло жить в палатках. Никаких мер против возможных беглецов не принималось. Тот, кто рискнул бы убежать — обречет себя на неминуемую ужасную смерть. Даже с запасом продовольствия человек не способен выжить в уль-тийской пустыне. Вокруг десятки тысяч километров песчаных, безводных просторов и ни одного деревца, чтобы спрятаться от жары.
На окраине палаточного лагеря, у казарм и охраняемых солдатами БН складов, был построен гигантский плац из уложенных прямо на пески металлопластиковых плит. На него были согнаны все прибывшие в учебный лагерь рекруты, которых несколько часов распределяли по подразделениям. Солнце палило нещадно, и когда процесс распределения был завершен, светило зашло в зенит, накалив металлопластик. Горячий и сухой воздух обжигал легкие. Каждый здесь присутствующий покрылся солью, выступившей на робах и мундирах. Рекрутам казалось, что на них испытывается новый садистский метод, но рядом, в том же положении, находились бээнцы, которые совершенно не выказывали своего неудовольствия.
Наконец, время напряженного ожидания не понятно чего на изнуряющей жаре прошло. На трибуну взошел высокий поджарый офицер БН и, повернув к себе микрофоны, объявил:
— Я начальник лагеря полковник Кариус.
Несмотря на усиливающую аппаратуру, голос оратора был едва слышен.
Мэк прекратил напрягать слух и тупо уставился на яркое голубое безоблачное небо, пытаясь забыть о слабости в ногах, которые буквально поджаривались на металлопластике. В передней шеренге один из рекрутов потерял сознание и рухнул прежде, чем кто-либо сообразил его подхватить.
Осторожно, чтобы недалеко стоящий бээнец с шоковой дубинкой в руке не заметил его, Мэк осмотрелся вокруг в поисках Хатана. Тот стоял через одну шеренгу сзади. Их глаза встретились. Мэк слегка приподнял подбородок, Хатан кивнул.
Хотя офицер на трибуне ораторствовал недолго, вся эта церемония походила на изощренную казнь. Вокруг, то там, то здесь, падали в обморок невыдерживающие. Воспользовавшись этой ситуацией, Хатан подхватил кого-то из впереди стоящей шеренги и занял его место. Потом сделал то же самое с правостоящим соседом Мэка, которому сам Мэк «помог» отправиться в бессознательное состояние. Теперь старые товарищи находились в одной шеренге, состоящей из пятидесяти рекрутов, сведенных в подразделение, которое бээнцы называли манипулом.
Закончив речь, начальник лагеря подал знак, по которому зазвучали бешеные децибелы имперского гимна.
Когда стихли последние его отгласы, наступила полная тишина. Разорвав ее, через плац пронесся усиленный в мегафон крик:
— ВО-О-О-О-ЛЬНО!.. РАЗОЙДИСЬ!
Снующие между шеренгами бээнцы орали, чтобы рекруты не нарушали строй при покидании плаца, заставляли подбирать лишившихся сознания и не стеснялись в применении шоковых дубинок, отрегулированных на минимальную мощность.
Широкоплечий коренастый тип, с ничего не выражающими водяными глазами и испещренным шрамами лицом, размеренно прохаживался перед разношерстной толпой в полсотни бывших зэков, в числе которых был Мэк. На лице крепыша застыла гримаса неудовольствия. Видавший виды, но заботливо оберегаемый мундир серого цвета, красовался орденом и двумя медалями, различить которые Мэк не мог.
Крепыш остановился прямо посреди построенных в две шеренги рекрутов и недобрым взглядом обвел каждого.
— Я старший сержант Сэг, ваш непосредственный командир на все время вашей подготовки в этом лагере.
— Ты, — сержант тыкнул в одного из стоящих перед ним, — расскажи, что ты понял из речи начальника лагеря.
— Я... что нас будут... — Несчастный запнулся и виновато отвел взгляд в сторону.
— Ты кое-что не сделал, рекрут, — сказал Сэг. — Слушайте все, повторяю один раз. Если вы отвечаете на вопрос начальника, а равно если вы захотите вдруг к кому-то из командиров обратиться, первым делом вы должны назвать себя или произнести: «разрешите обратиться» и назвать себя. При обращении к офицеру, вы должны сказать «господин» и его звание, обращаясь ко мне, можете говорить «сержант Сэг». Найдется хоть один осел, который не понял, о чем я?
Никто ему не ответил.
— Гробовое молчание, — сержант улыбнулся, обнажив острые, как частокол, зубы. С такой улыбкой, встреть его где-нибудь в темном лесу, его можно было бы принять за древнего вампира, вышедшего на охоту. — Меня это радует. Может быть, вы не настолько тупы, как я подумал вначале.
Сержант ткнул пальцем в того же невезучего рекрута.
— Повтори то, о чем я сегодня рассказывал начальник лагеря.
— Рекрут Брайт... не могу что-либо припомнить, господин сержант.
— Причина, рекрут?
Брайт лихорадочно пытался найти оправдание, но, так и не сумев придумать ничего стоящего, тупо уставился на нишида.
— Можешь не отвечать, рекрут. Я только надеюсь, что не врожденное слабоумие помешало тебе запомнить слова полковника. Ничего, со временем многие из вас научатся отмазываться, сначала довольно тупо и нелепо, позже более правдоподобно, как любой нормальный солдат.
— Ты, — нашел следующую жертву сержант, — может, ты скажешь хоть что-то?
— Рекрут Бир, нет, господин сержант.
— Угу. Всего лишь обычная погода Уль-Тии помешала вам всем что-то понять. Ну, хорошо, я доведу до вашего сведения то, что полковник пытался втолковать вам. Для вас это важно. Три месяца вас будут тренировать в лагере. То есть, я и другие инструкторы попытаемся сделать из вас солдат, затем, чтобы отправить на войну. Тем, кто будет верно служить империи и достойно воевать, император подарит свободу и права гражданина. Так что, у вас есть четыре варианта. Первый: сбежать из лагеря и погибнуть смертью скота. Второй: попытаться дезертировать после окончания обучения в лагере, в этом случае вас ждет или расстрел, или возвращение в мир смерти. Третий: или геройски или трусливо погибнуть. Четвертый: хорошо сражаться и заслужить свободу, стать гражданином. Кому какой вариант больше по душе, выбирать вам.
Наш лагерь является учебным лагерем пятидесятого легиона. Ваш манипул входит в состав семьсот тридцать седьмого полка двести сорок шестого тумена. Если вам еще что-то хочется знать, то вы это узнаете в ближайшие месяцы. А сейчас — время обеда. Я вам покажу, где находится полковая столовая.
Сэг посмотрел на часы и сплюнул.
— Ты, — ткнул сержант в Хатана.
— Рекрут Хатан.
— Слишком ты здоровый и рожа твоя мне не нравится. Назначаю тебя сержантом-монитором. Будешь моим помощником. Выйди ко мне.
Когда Хатан встал рядом с нишидом, тот продолжил:
— Разобьешь манипул на отряды... на четыре отряда. В каждом назначишь старшего, о чем доложишь мне. — Сэг повернулся к строю и объявил: — В мое отсутствие все распоряжения этого рекрута обязательны. Виновный в нарушении моего приказа будет наказан. Сейчас я в первый и в последний раз отвожу вас в столовую, начиная с вечера, это будет делать мой монитор. Напра-ВО! Бегом-АРШ!
После той блевотины, которой их пичкали на Хатгале III, Мэку показалось, что он попал в какой-то гастрономический рай. Все блюда, что он просто опрокинул в себя, были не только недурно приготовлены, но и обладали всем необходимым для истощенных организмов бывших зэков. В придачу, легионерам обязались каждый ужин подавать местные уль-тийские деликатесы, которые по слухам, бродившим тут, стоили баснословные деньги. Такое питание быстро подняло дух, родило эйфорию среди обитателей лагеря. Мэк тоже поддался эйфории, но после того, как Хатан осадил его, напомнив, что лагерные порядки не слишком отличаются от жизни в мирах смерти. Мэку пришлось согласиться с другом.
После обеда сержант-монитор Хатан привел людей к палаткам и распустил.
— Радуются, придурки, — Хатан невесело наблюдал за просветлевшими и оживленно что-то обсуждающими рекрутами. — Чему они радуются? Людьми себя почувствовали? Жратвой до отвала брюха набили? Мясо мы пушечное, и кормят нас на убой!
— Да пускай радуются, Хатан, — ответил ему Мэк, — не часто нам доводится почувствовать себя счастливыми.
— И то правда. Черт! Если бы нам еще хотя бы пиво выдавали, клянусь, мне было бы до одного места, каким способом нехорошие парни, с которыми мы пойдем воевать, отправят меня на тот свет.
— Хм, пиво не помешало бы.
— Да ладно, я сейчас слюной захлебнусь.
— Какие планы после обеда?
— А, не знаю. Придет Сэг и озадачит чем-нибудь. Посмотрим. Кстати, не желаешь покомандовать? Слышал? Я должен назначить четырех сержантов, а кого попало мне бы не хотелось. Вот на тебя я могу положиться. Как идея?
Мэк поднял брови в удивлении. Он и не думал, что кто-то ему всерьез предложит нечто подобное.
— Ну!
— Не-а, не по душе мне это.
— Да ты че? Будешь почти как я на Хатгале.
Мэк несогласно покачал головой.
— Если что, я тебя и так поддержу.
— Хорошо подумал?
— Хорошо.
— Ну, как знаешь. Тогда я сейчас построю эту банду обезьян и поищу кого-нибудь с признаками интеллекта.
За пару минут Хатан сумел добиться порядка во вверенном ему манипуле и построить его, видимо помогла его прошлая бригадирская закалка. Потом он разделил всю толпу на четыре группы по двенадцать человек и остановился на рекруте, не вошедшем ни в один отряд.
— Ты у нас лишний получаешься, — недовольный такой арифметикой, сказал Хатан. — Будешь сержантом в первом отряде. Как твое имя?
— Фристоун.
— Фристоун, Фристоун. Надо запомнить.
Хатан перешел ко второму отряду и остановил свой выбор на, хоть и уступающему ему самому, но все же довольно мощного вида верзиле.
— Фамилия.
— Мэнон.
— Будешь сержантом.
Мэнон выставил в улыбке на показ свои кривые желтые зубы.
— Да ты не радуйся, сынок. Еще не известно, что от тебя будет требовать Сэг.
Улыбка с новоиспеченного сержанта медленно сползла, но всем своим видом он продолжал излучать удовольствие.
Хатан подошел к третьему отряду, в котором находился Мэк, и внимательно всех осмотрев, ткнул пальцем в бритоголового качка.
— Фамилия.
— Вик.
— Ты тоже теперь сержант.
В отличие от Мэнона, бритоголовый сделал вид, что ничего не произошло. Взглянув на четвертый отряд, Хатан сразу заприметил рекрута с печатью интеллигентности на лице. Он подошел к нему.
— Фамилия.
— ОКонор.
— Какое у тебя образование?
— Аспирантура.
Хатан скривился.
— Это че, профессор?
ОКонор слегка улыбнулся.
— О, нет. До профессора мне еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69


А-П

П-Я