— Я?
— Ты!
— Ах, оставь его, Этель, — произнес другой женский голос. — Ведь он не знает ни тебя, пи меня, ни где находится.
— Ни кто такой, — заметил Спингарн.
— Он бросил меня! — простонала Этель. — Бросил и ушел один! Ты дал мне обещание, лживая свинья!
— Потише, Этель, — вмешалась другая женщина. Спингарн увидел высокую элегантную женщину средних лет. Она была в экстравагантной голубой одежде с множеством сверкающих огоньков, которые бренчали и звенели, когда она приближалась к нему. — Ты не знаешь нас, правда, дорогой?
— Вы мои ассистентки, — предположил Спингарн.
— Хорошо, — одобрила элегантная женщина. — Наш блудный сын еще не совсем растерял свои мозги. Правда, дорогой?
— Ты сказал, что возьмешь меня в Первобытную Сцену и что мы будем работать там вместе, чтобы ты смог выбраться, — ты сказал…
— Тихо! — внезапно рявкнул Спингарн.
— Ты не изменился, — заметила элегантная женщина. — А теперь спроси, кто ты такой.
Спингарн оглядел ее и девушку, которая все еще была настроена враждебно. Ее приземистая фигура приняла такую позу, как будто она приготовилась броситься на него. «Что я сделал ей?» — спросил он себя.
В старшей женщине нет такой враждебности, она смирилась с его присутствием. Казалось даже, что ей нравится поддразнивать его.
— Так кто я? — спросил Спингарн.
— Ты — Вероятностный человек, — ответила женщина. — Верно, Этель?
— И он даже не знает меня! — продолжала хныкать Этель. — Он забыл меня!
— Я же говорила, — успокаивала ее старшая женщина. — Посуди сама, откуда он может тебя знать? Он не знает даже, кто он сам. Правда?
— Я — режиссер Игр, — уверенно заявил Спингарн.
Беспорядочные воспоминания проносились в его мозгу. Девушка. Некрасивая девушка с большим утиным носом и приземистой фигурой, которую нужно было исправить еще много лет назад. Она играла какую-то роль в его жизни и имела отношение к событиям, которые привели к тому, что он попал в Сцены.
— Ну-ну! — произнесла ободряюще старшая женщина. — А ты знаешь, где сейчас находишься?
Спингарн осмотрелся вокруг. Его мысли прояснились. Может быть, все произошло за те долгие часы, пока он находился в состоянии анабиоза? Он знал, где находится.
— Это мой кабинет.
— Но в таком случае ты помнишь меня, правда? — умоляюще произнесла девушка. — Ты же обещал! Мне пришлось сказать, что я больна! Я не могла работать с другими режиссерами Игр! Мне пришлось отправиться в трехмесячную поездку в одну из ужасных Сцен Кентаврианских Войн — меня сделали ритуальной прислужницей v Верховного Воина! А головорезы-гвардейцы! Компьютеры сказали, что я должна туда идти, и больше они ничего не могли мне предложить!
— Скажите, почему я — Вероятностный человек? — спросил Спингарн.
— Нет! — твердо ответила старшая женщина. — Директор ясно выразился на этот счет: «Когда вернется Спингарн, — между прочим, мы будем называть тебя так, — пусть он получит сюрприз». Если не хочешь неприятностей, то лучше молчи, Этель.
— Мы не можем даже предупредить его об изменившихся хромосомах Директора?
— Нет! Ни слова!
— Но его пошлют на Талискер без единого…
— Этель!
— Ах! — огорченно воскликнула Этель. — Вот я и проговорилась. Спингарн, ты будешь знать о вероятностях, но пока еще рано говорить о них!
— Бедная девочка, ты пропала! — сказала старшая женщина. Она улыбнулась Спингарну. — Мы должны успокаивать тебя, пока Директор не захочет тебя видеть. Если ты попытаешься сбежать, сети безопасности поймают тебя. Мы можем сказать лишь немногое. Если хочешь, мы уйдем. Но до завтра ты больше никого не увидишь — только меня и Этель. — Ее поразила мысль:
— Мне говорили, что ты окажешься в знакомом окружении, среди людей, которых знаешь. Это помогает?
В предыдущие две-три минуты Спингарн находился в шоке. С того момента, как было произнесено первое слово, он испытывал беспокойство, скорее даже страх. Талискер… Слово означало нечто огромное и важное в прошлом, что изменило все его существование. Но с одним только названием не пришло никаких воспоминаний. Оно ничего не значило для него — было таким же нулем, как и он сам — нулевой личностью.
Нулевой личностью с пулевым, но ужасным прошлым.
Обе женщины наблюдали за Спингарном, пока он осматривал свой кабинет. Слуга — робот низшего уровня — суетился у груды записей, вычищал архивы. Его отсекали от прошлого.
Спингарн был безымянным режиссером Игр. И он удостоен внимания двух ассистенток — совсем неплохо, если учесть нехватку людей, желающих и способных работав над Играми, без которых не могли существовать Сцен ы. Кто-то дал ему полную свободу при выборе обстановки кабинета, поскольку его слегка безумная роскошь была слишком непривычной для вкусов двадцать девятого пека.
— Это я сделал?
Конечно, он. В другой жизни — до того, как вошел в Сцены, — он создал панораму, которая украшала стены помещения. Холодные блестящие сенсорные проекции создавали сверхъестественно точное изображение гипнотических Хрустальных Миров. он видел тусклую туманность, в центре которой находились древние планеты, крошечные звезды, превращающиеся в сверкающие сверхновые. Наблюдал, как фрагменты таинственных предметов из Хрустальных Миров, которые составляли часть обстановки, вызывают ряд невероятно далеких воспоминаний ею обновленной личности. Он как бы проникал мысленно через наследственную память самого времени в начало жизни.
Каким он был человеком, если создал такое!
Этот огромный кабинет — странный мавзолей других миров, с его позолоченными шезлонгами, вычислительными машинами, группой роботов с пустыми лицами, ожидающих, когда он прикажет им ожить.
— По крайней мере объясните мне: кто я? — спросил Спингарн у женщин.
— Если я так сделаю, дорогой, ты будешь знать все, — ответила старшая женщина. — Спроси Этель, что с ней случилось, когда она помогла тебе в тот раз!
— В тот раз?
— Когда ты сделал себя Вероятностным человеком, — сказала Этель.
Спингарн был готов лопнуть от злости. Столько всего случилось с тех пор, как он произнес ту магическую фразу, которая спасла его из сырого тоннеля, что он совсем запутался и почти смирился с судьбой, которую предопределил для него его собственный век. он чувствовал приступ гнела.
— Спокойно! — промолвила старшая женщина. — Мне говорили, что ты способен взорваться, — но разве не видишь, что это бессмысленно? Скоро все узнаешь, Спингарн. Расслабься и наслаждайся, пока можешь!
В ее словах послышалась угроза. Спингарн стал вспоминать защитные приспособления, которые знал когда-то. Он огляделся. Они должны находиться в потолке, в арматуре и в полу: змеевиковые замораживатели разума, анестезирующие распылители, маленькие гравитационные ловушки и прочая аппаратура секции безопасности. он опустился на кушетку.
— Хочешь, я расскажу, как они поступили со мной? — предложила старшая женщина. — Это поможет провести время. Ты знаешь, что все мы, конечно, восхищались тобой, и когда настал час возмездия, я предупредила Этель. Все, что я сделала, — просто шепнула Этель словечко. Но меня выгнали из Центра Сцен на шесть месяцев. — Она тихо засмеялась. — Сейчас забавно оглядываться назад, но тогда ничего забавного не было. Меня забросили во Второй Ледниковый Период! Боже мой, что я испытала! Меня поймал человек по имени Огли или что-то в таком роде. У него была идея перейти через перевалы в Северную Африку или то, что от нее осталось. В те дни никто но имел понятия, как надо обращаться с женщинами. Мне пришлось тащить тонну протухшего сушеного мяса тысячу миль по самой ужасной стране, какую я когда-нибудь видела! А когда вернулась, меня приставили к этому психу Марвеллу, — по ты ведь не помнишь его?
— Нет.
Женщина не вызывала симпатии.
— Все из-за того типа путешествий, который ты выбрал. После того как ты побывал в дюжине Сцен, быстро добиваясь успеха, твоя старая личность начала исчезать. И сейчас ты совсем не тот человек, каким мы знали тебя раньше.
Спингарн был почти доволен. Женщина права, и он сказал ей об этом.
— И ты не хочешь объяснить, каким человеком я был, правда? — добавил он.
— Ты был ублюдком. — ответила Этель убежденно. — Первоклассным специалистом и бессердечным ублюдком.
— Этель права, — добавила другая женщина. — Но я должна заметить, что с тобой нам никогда не приходилось скучать. Мы либо мчались куда-то с Симуляторами Игр, либо летели к далеким звездным системам, чтобы проверить какую-нибудь дополнительную информацию.
Этель взглянула на него чуть ли не с благоговением.
— Пока ты не дошел до случайного…
— Этель!
— Я не собираюсь ничего говорить ему!
— Тогда будь осторожна. Произнесешь еще хоть слово, и тебя вернут к Верховному Воину, а меня, наверное, к Огли!
— Хорошо. Пока ты не начал возиться с этой вероятностной вещью, ты был многообещающим режиссером Игр. Все хотели попасть в созданные тобой Сцены. Но ты постоянно пытался сделать что-нибудь новое — ты, неосторожный ублюдок!
— Если бы ты занимался только обычными Сценами… — проговорила другая женщина.
— А чем я занимался?
— Нет, — ответила она. — больше мы тебе ничего не скажем. Пойдем, девочка. Здесь ты не добьешься ничего, кроме неприятностей.
Спингарн сделал еще одну попытку.
— Талискер, — произнес он. — Что такое Талискер? Обе женщины побледнели.
— Ты не должна была ничего говорить! — упрекнула старшая женщина Отель.
— Но ему остался всего один день! Его не должны послать без предупреждения!
— Не пошлют, — успокоила ее старшая женщина. — Но Директор хочет сделать все по-своему.
В их словах Спингарн не улавливал смысла, но вполне реальное чувство опасности осталось. Талискер. Сейчас он был уверен, что это — самое главное в его теперешней ситуации. Медленно всплыло воспоминание о Талискере — странной, мрачной и пустынной древней планете.
Затем произошли одновременно два события.
— Я стал Вероятностным человеком на Талискере? — догадался Спингарн.
— Нет! — закричала старшая женщина. — Я ничего но говорила!
Что-то острое ударило Спингарна между глаз. Несколько секунд он еще находился в сознании. В те мгновения, пока аппарат безопасности усыплял его, он увидел, что Этель жестами что-то приказывает роботам-слугам. Но их смысла он не понял.
Ему снилось, что он снова находится в тоннеле под Турне.
Глава 7
Спингарн проспал почти семь часов.
Комната была залита ярким солнечным светом, проникавшим через широкие зазоры между великолепными, быстро сменяющимися панорамами на стенах. Роботы-слуги пришли в движение, как только он пошевелился. Не считая роботов, он был один. Спингарн улыбнулся при воспоминании о том, как его встретили женщины. Но улыбка мгновенно исчезла, когда он вспомнил их полное нежелание открыть ему правду о его бывшей личности.
— Этель приказала мне стереть сдерживающую программу, после того как я сообщу вам, — прожужжал миниатюрный автомат.
Спингарн узнал его — машину низшего уровня, которая объявляла о посетителях.
— Сообщишь мне — что?
— Нас слышат другие.
Что верно, то верно. Робот-секретарь, держащий чашку с кофе, робот-парикмахер и шипящая машина, готовившая яичницу с беконом, все застыли в характерной для роботов заинтересованной позе. Таким способом они собирали информацию и отправляли в большие компьютеры, которые в свою очередь передавали ее огромным машинам, создававшим Сцены.
В мозгу Спингарна пробудилось неясное воспоминание о предательстве. Затем появились вопросы. Его прежняя личность была еще подавлена, но необходимость все выяснить стала совершенно очевидной. Рядовой Спингарн удовлетворял свое любопытство в погоне за технической эффективностью и насильственными действиями. Спингарн понял это в момент пробуждения. Его прежняя личность обладала безграничной энергией, направленной на то, чтобы собирать сведения об использовании Сцен. Слова слуги-робота вызвали смутное воспоминание о предательстве.
— Отключи все рецепторные цепи на пять минут, — приказал Спингарн.
Машины начали падать па пол. Внутри их фарфоровых корпусов отключались источники питания, и они больше не могли пи слышать, ни видеть, — Спингарн представил себе их разочарование. Даже машины низшего уровня гордились своими, хотя и ограниченными, интеллектуальными способностями. Машины высшего уровня относились к ним с презрением, но тем не менее признавали их пользу.
— Продолжай.
— Этель сказала, что вас отправят назад в Сцены Талискера.
И тогда весь мир Спингарна обрушился па пего.
Сцены Талискера!
Его охватила огненная вспышка: воспоминания требовали внимания. Их было так много, что он метался, как эпилептик.
Талискер!
Пустынная, мрачная планета в глубинах космоса на самом краю Галактики!
— Назад на Талискер! — прошептал Спингарн. — Назад па Талискер!
Теперь он понял, почему Арбитр тайм-аута так тщательно придерживался Закона Сцен. Он знал, что если Спингарн решит проблему той Игры под Турне, то получит право вернуться па странную планету, где были сооружены первые из всех Сцен.
Все Сцен ы начинались на Талискере. Планета была выбрана за ее удаленность, чтобы новый способ существования человечества можно было испытывать несколько десятилетий, по открывая секрета. Но все произошло почти тысячу лет назад!
Теперь на Талпскере остались один руины. Их охраняли, как музейный экспонат, но никто не посещал планету. Только пыльные остатки сотен Сцен напоминали о присутствии человека. Талискер был планетой призраков, страшных воспоминании и отчаяния.
И там лежала связь между режиссером Игр, которым Спингарн был в предыдущей жизни, и странной фразой, промелькнувшей в его мозгу, когда его извлекли из красной земли Турне.
Вероятностный человек. И Талискер.
Мерцающая комната, полная света и странного сияния, как будто потемнела. Даже маленькие роботы-слуги приняли странный облик. Тихие и неподвижные, они производили впечатление отчаявшихся деформированных гномов, которые терпеливо ожидали возможности пробудиться к жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25