— Карен написала письмо. И позвонила по телефону.И Джесс, и Ричард кивнули.— Так за каким чертом ей прогонять нас теперь? Откуда такая перемена?— Наверное, она передумала, — предположила Джесс. — Карен испугалась, что кто-нибудь увидит нас с Мелани вместе.Ричард прикрыл глаза.— Если бы я только знал, что так терзало Карен много лет. Джинни фыркнула:— Стеклышки на пляже. Может, в них ключ к разгадке?— Я никогда не задумывался… — Ричард спрятал лицо в ладонях. — Господи, да я понятия не имел…Джесс коснулась его руки.— Ричард, я все еще чего-то не понимаю. Зачем Карен это понадобилось? Почему она решила связаться со мной через тридцать лет? И вот что еще… Она положила свою записку в конверт от одного из моих писем к тебе. Из тех, что я посылала из «Ларчвуда». Откуда у нее мои письма?— Не спрашивайте его, — сказала Карен, неожиданно появившись в дверях палаты. На ней была длинная оранжевая юбка — точно такая же, как и та, что Джесс заметила между деревьями. В руках она держала шкатулку, похожую на ящичек для сигар. — Он этих писем не видел. Мне очень жаль, Джесс, что вы повредили ногу. Я не хотела причинять вам вреда…— Карен, о каких письмах ты толкуешь? — перебил ее Ричард. — Джесс, ты писала мне письма из «Ларчвуда»?— Могу подтвердить, — вмешалась Джинни. — Да это были не письма, а целые романы. Каждый Божий день.Ричард взял Джесс за руку:— Джесс, я не получал никаких писем. Я не знал…— Конечно, не знал, — кивнула Карен. — Их пересылали отцу Джесс.Теперь растерялась даже Джинни. Ричард взял у сестры ящичек и извлек оттуда пачку розовых конвертов, перевязанных лентой.— Здесь еще есть газетная вырезка, — сказала Карен. — Извещение о свадьбе Джесс. Благодаря этому я узнала ее новую фамилию и нашла ее гринвичский адрес.Взгляд Джесс был прикован к пачке старых писем.— Ничего не понимаю, — изумилась она. — Где вы их взяли?Карен засмеялась — печально, почти горько. Этот смех вызвал у Джинни что-то похожее на сочувствие, хотя минуту назад она не поверила бы, что способна испытывать сочувствие к Живому Трупу.— Я нашла этот ящик в потайном отделении старого письменного стола, — объяснила Карен.— Какого еще письменного стола? — удивился Ричард.— Того, что я приобрела на распродаже несколько лет назад.Ричард тряхнул головой.— Погоди. Ты купила на распродаже стол, а в нем лежали письма, предназначавшиеся мне? Карен, но это невероятно.— О нет, — торжественно возразила Карен, и ее взор устремился куда-то вдаль. — Один домовладелец из Уэст-Чопа распродавал старую мебель. Много лет назад я прибирала и стряпала в этом доме. Его снимал каждое лето человек, называвший себя Гарольдом Диксоном.Джинни прислонилась к стене. Ей никак не удавалось уловить смысл в словах Карен. Она посмотрела на Джесс, но та была сбита с толку так же, как и Ричард.— Я знала, что глупо с моей стороны, — продолжала Карен с тем же отсутствующим видом, — влюбиться в курортника. Но он был красив и очень добр ко мне. И не рассердился, когда после смерти мамы я сказала, что не могу уехать с ним из-за Мелли. Он не рассердился. Он все так же приезжал каждое лето и любил нас обеих — Мелли и меня. И я не знала, что его звали не Гарольдом Диксоном. Его настоящее имя — Джеральд Бейтс.В палате воцарилось тягостное молчание. Далеко не сразу до Джинни наконец дошло, о чем говорит Карен.Джесс тоже наконец все поняла.— Мой отец? Это был папа?— Я звала его Бритом, а он называл меня Янк. И я не думала, что он мне лгал.Джесс стала белой как больничная простыня.— О нет… — выдохнула она.— Да, — твердо возразила Карен, в глазах ее стояли слезы. — Он любил меня, по-настоящему любил. Сначала, наверное, он приезжал посмотреть на Мелли. Увидеть, как она растет, убедиться, что ей хорошо. Конечно, Брит не собирался заводить здесь, на острове, роман. Но потом влюбился в меня. Это не было шуткой. — Карен дотронулась до отшлифованного морем стекла в серебряной оправе, которое висело у нее на груди. — А потом он не приехал. И не приезжал уже никогда. Прошли годы, и его домовладелец устроил распродажу. Мне захотелось купить что-нибудь на память о нем, и я выбрала этот стол. Брит работал за ним в кабинете, приезжая сюда. И только в этом году мне понадобился тайник для моих любимых стеклянных камешков, и я наткнулась на это отделение. Только тогда я узнала, кто он на самом деле.— И он оказался отцом Джесс, — заключил Ричард.Карен кивнула:— И дедом Мелли. Не знаю, зачем он хранил эти письма. Возможно, хотел когда-нибудь отдать их Ричарду.— Но как они попали к нему?! — воскликнула Джинни. — Ведь Джесс отправляла их Ричарду. По почте. Я не раз видела… О Боже! — вдруг воскликнула она.— Все письма лежали в большом конверте, на котором был написан адрес Джеральда Бейтса, — сообщила Карен. — Вот так я узнала настоящее имя того, кого считала Гарольдом Диксоном. Я разозлилась так, что уничтожила большой конверт, но обратный адрес…— Бад Уилсон, — перебила ее Джинни. — Недоумок шериф по совместительству был почтмейстером.— Точно, — подтвердила Карен. — Письма отправлял Бад Уилсон.— Он не отправлял твои письма по назначению, Джесс, — задумчиво пояснила Джинни.В глазах Джесс застыл немой вопрос.— Наверное, папа подкупил и его, — наконец сказала она.— Видимо, ваш отец очень любил вас, — заметила Карен. — Когда-то я думала… — Она отвернулась и уставилась в окно. — Я думала, что он любил и меня. Но я не видела его столько лет…— Сколько лет? — осторожно спросила Джесс.— Последний раз он был здесь в восемьдесят втором году. После этого все мои письма к нему возвращались.Джесс отвела взгляд от Карен.— Он умер в октябре восемьдесят второго.Если до сих пор атмосфера в палате была удушливо тяжелой, то теперь воздух стал вязким. Казалось, здесь невозможно дышать, как будто кто-то нажал на кнопку «пауза» на пульте дистанционного управления. Карен опустила голову.— Значит, он все-таки любил меня, — проговорила она. — Он меня не бросил. Он умер.— Да, он умер, — подтвердила Джесс.Карен ахнула и опять дотронулась до сувенира на груди. — А я и не знала, что он ездил в Вайнард, — призналась Джесс.— Двенадцать раз, — сказала Карен. — Каждое лето.— Отец видел, как растет моя дочь.— Да, Джесс. Он был добрым человеком. Он любил Мел-, ли и меня. На свой особый британский манер. — Карен погладила стеклянную драгоценность и закрыла глаза. — Понимаете, для меня он был Брит… Я уже говорила… А он звал меня Янк…И Карен погрузилась в мир воспоминаний, недоступный ни для одной живой души, кроме ее собственной.— Не понимаю, Филип, почему ты не объяснил Мелани, — сказала Лайза, когда он остановил машину Джесс на стоянке возле больницы.Филип выключил мотор и улыбнулся:— Да все дело в том, что Мелани не такая, как мы. У нее нормальная семья, и ей не приходится заниматься нелюбимым делом. По крайней мере такое у меня сложилось впечатление. Мелани удалось остаться собой.— О чем это ты?— В частности, о том, что образ жизни респектабельного юрисконсульта мне претит. Не знаю, связано это с моим прошлым или нет. В общем, по-моему, Мелани по-настоящему счастлива. Мы не имеем права разрушать ее счастье, потому что наши жизни сложились… несколько не правильно.— Наши жизни? Говорите, пожалуйста, за себя, господин адвокат. Лично я вполне довольна. Между прочим, я — звезда Голливуда, возможно, вы не обратили на это внимания.— Да нет, обратил. Но при этом подумал, что, может, и тебе не всегда приятно быть звездой.— Ты не понимаешь, о чем говоришь.— Лайза, ты милый, хороший, добрый человек. Как же в твоей жизни появился Брэд? Извини, но меня не устроит объяснение вроде того, что в него вдруг вселился дьявол и он однажды утром приставил тебе нож к горлу без всяких причин. Этот человек с самого начала намеревался шантажировать тебя или Джинни.Лайза отвела взгляд, и Филип погладил ее по руке:— Лайза, я очень хорошо отношусь к тебе. Наверное, я полюбил тебя, хотя не вполне понимаю точное значение этого слова. Ты вернешься в Лос-Анджелес и будешь жить своей жизнью, но прошу тебя, посмотри по-другому на то, что происходит, иначе нарвешься на нового Брэда Эдвардса. Я не желаю тебе такого.Ее топазовые глаза подозрительно заблестели. Филип скорее умер бы, чем причинил ей боль, но сейчас он чувствовал, что прав. Знал, что обязан помочь Лайзе разобраться в себе. Она будет честна с ним лишь в том случае, если перестанет обманывать себя.— Ты прав, — помолчав, призналась она. — Хотя еще многого не знаешь.Дождь яростно бил в ветровое стекло.Филип взял Лайзу за руку.— Я весь внимание.— Вначале Брэд собирался судиться с Джинни за наследство Джейка. Ему нужны были деньги на адвокатов. Я не могла их достать. Хорошо зная Джейка, я понимала, что, если он составил завещание в пользу Джинни, обойдя собственных детей, значит, имел на то основания. Я пыталась объяснить Брэду, что Джейк не мог находиться под влиянием Джинни. Она просто любила мужа. В известном смысле он спас ее от гибели. По-моему, всех, кто был у нее до Джейка, мама просто использовала. Если он оставил ей деньги, значит, сам так пожелал. Джинни, кстати, отказывалась, но он проявил твердость.— Значит, Брэд прибег к шантажу после того, как ему не удалось раздобыть денег, чтобы возбудить процесс против Джинни?— Ну да, — ответила Лайза. — И тогда я поняла, что Брэд никогда меня не любил, а только использовал, чтобы добраться до денег. И ведь Джинни пыталась мне это объяснить…— И ты прогнала его?— А как же иначе! Он потребовал, чтобы я выбрала его или Джинни. До двадцати пяти лет я не знала» ее. Да, она несколько… эксцентрична. Но я люблю ее, потому что она моя мать.Филип поднес к губам руку Лайзы:— Ты даже не представляешь себе, какая ты замечательная.— Думай что хочешь, Филип. Но мне нравится сниматься на телевидении.— Сниматься — допускаю. А быть звездой?Лайза улыбнулась:— Признаться, нет. Терпеть не могу видеть свое лицо на обложках журналов. Ненавижу, когда меня узнают на улицах.Филип улыбнулся:— Так я и знал. Ты слишком сложная натура, чтобы увлекаться подобной мишурой, и к тому же очень страстная.Она прижала ладони к его щекам.— Скажи на милость, откуда тебе известно, что я именно такая?Не ответив, Филип погладил ее по волосам, стер слезы со щек и поцеловал. Языки их соприкоснулись — сначала чуть-чуть, потом сильнее, напористее. И пламя вспыхнуло.— Поняла? — спросил Филип, оторвавшись от ее губ. — Ведь ты забыла, что мы сидим в машине возле травматологической больницы.— Забыла. — В голосе Лайзы чувствовалось легкое смущение. — Похоже, я о многом забываю, когда ты рядом.— Гм… Ладно, мы потом обсудим, как решить эту проблему. А сейчас я должен увидеть Джесс.— Да-да, конечно. Не знаю, Филип, сколько мы еще здесь пробудем, но эту ночь я проведу с тобой.На губах Филипа заиграла улыбка.Брэд выжил. Дик сообщил Джинни эту неприятную новость, приехав в больницу. Брэд с тяжелым сотрясением мозга, но в сознании находился в этой же больнице, только в другом конце коридора.Филип и Лайза осведомились о самочувствии Джесс и с изумлением выслушали историю Карен. Когда восклицания и вздохи закончились, Филип обратился к Джинни:— Думаю, стоит заняться Брэдом. И лучше всего немедленно.Джинни отметила мысленно, что все это время Филип не выпускал руку Лайзы.— Все вы, ребята, забыли, что я тоже инвалид, и никому нет никакого дела до моей спины, которая адски болит.— Может, попросить, чтобы тебя тоже положили в больницу? — предложил Дик.— С ума сошел? Я больниц боюсь как огня.— Тогда давайте действовать, — сказал Филип. — Разговор с Брэдом я беру на себя.Джинни посмотрела на лежащую Джесс, на сидящего рядом с ней Ричарда, на Дика, Филипа и Лайзу. На Карен она не взглянула.— Мама, Филип прав, — вставила Лайза. — Давай покончим с этим мерзким делом.Дик обнял Карен за талию.— А нам с тобой, — тихо проговорил он, — лучше оставить Ричарда и Джесс. Им есть о чем поговорить.Джинни поняла, что ее тоже выпроваживают и спорить не имеет смысла.— Хорошо, идем, — нехотя согласилась она. — Я пойду с вами к Брэду. Но не гарантирую, что воздержусь от убийства.— Врач говорит, что тебе надо пролежать здесь только одну ночь, — сказал Ричард, когда все вышли из палаты.Джесс кивнула. Острая боль в лодыжке утихла, и теперь Джесс с трудом преодолевала сонливость. Чистые простыни вместо раскисшей земли, присутствие людей, ощущение вернувшейся жизни — все это согрело и успокоило ее.— Я знал, что у Карен кто-то был, но ни разу не видел этого человека, — сказал Ричард. — И уж конечно, не думал, что это твой отец.— Нет, один раз ты видел его, — возразила Джесс.— Ах да, на похоронах твоей матери.— Когда…— ..на заднем сиденье… — Ричард провел рукой по волосам. — Когда он приезжал летом, Карен преображалась. Она была веселой и счастливой.Джесс попыталась представить себе отца рядом с Карен. Она помнила, как сама не желала видеть отца, считая, что он не любит ее… А отец приезжал сюда, любил сестру Ричарда, любил дочь Мелани. Он был способен любить… По-своему, но способен.Ричард сжал ее руку.— Ты устала. Давай поговорим завтра.Джесс удержала его.— Я все обдумала. Если ты решишь, что Мелани не стоит ничего знать, я не буду настаивать. Поверь, я хочу, чтобы она была счастлива. Зачем ее расстраивать?Она быстро погружалась в сон.— Поговорим завтра, — донесся до нее голос Ричарда.— Шантаж карается законом, — сообщил Филип человеку с перевязанной головой, лежащему на кровати. — Если будете продолжать в том же духе, не сомневаюсь, что проведете в известном месте довольно много времени. Тюрьма — не самое приятное место для таких ребят, как вы.Брэд молчал.— Филип об этом позаботится, — добавила Джинни. — Он не только мой друг. У него есть связи в высоких сферах.Филипа поразило, что Джинни так ловко блефует. Сам он надеялся, что у Брэда нет знакомых вроде отца Николь, какого-нибудь юриста, занимающегося не только разводами, и умеющего законными способами творить несправедливость.Николь… Теперь Филип не понимал, что находил в этой самовлюбленной и самонадеянной студентке. Как бы ни сложилась его жизнь в дальнейшем, он радовался, что ему не придется провести долгие годы с Николь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35