И у нее есть дети, Мора и Тревис. Тут Джесс напомнила себе, что они уже взрослые и отлично обойдутся без мамочки.В общем-то, если у нее хватит сил продолжать поиски, она вполне может задержаться в Вайнарде.Джесс потерла онемевший затылок. Не стоит ли расспросить подробнее мистера Брэдли о его дочери Мелани, учительнице начальной школы? Ведь той около тридцати (а может, и нет), и она вполне может оказаться ее родной дочерью.Или лучше уехать домой и забыть про всю эту нелепую историю?Джесс вспомнила Филипа, который горел желанием встретиться с родной матерью и стремился узнать правду.А Мелани — если только Мелани действительно ее дочь — заслуживает правды?Джесс перевернулась на бок, взяла телефонную трубку и набрала манхэттенский номер Филипа. Он поможет ей принять решение. Посоветует, как поступить.— Филип, — сказала Джесс, — ну как ваш новый офис?Услышав его заливистый, искренний смех, она сразу почувствовала облегчение. Видимо, Филип действует на нее так же успокоительно, как и Тревис.— Мы распаковали еще не все вещи. По-моему, грузчики растеряли на Пятой авеню все мои документы.— Найдутся, — улыбнулась Джесс. — Кстати, у вас ведь теперь новая секретарша?— Между нами говоря, ее мозги не идут ни в какое сравнение с внешностью.— Едва ли стоит так откровенно сообщать о недостатках сотрудников.— Это горькая правда, — отозвался Филип. — А у вас как дела? Вы дома?— Нет. В Вайнарде.Итак, светский разговор окончен. Филип помолчал.— И что?— Ох, Филип…Внезапно Джесс расплакалась. Ей очень хотелось сказать хоть что-то, лишь бы Филип не догадался, что по ее щекам текут слезы.— Джесс! С вами все в порядке?Поздно. Она всхлипнула.— Простите меня, Филип. Я не хотела…— Джесс, в чем дело?Она рассказала ему обо всем — об отце Ричарда, о том, что не видела ни Ричарда, ни Мелани, дочери мистера Брэдли. И еще Джесс призналась, что она в полной растерянности. После чего извинилась за слезы.— Не извиняйтесь за свои чувства, — не по годам рассудительно сказал Филип. — Ваша подруга Джинни с вами?— Да, но у нее самой сейчас тяжелая полоса. Я надеялась, что путешествие отвлечет ее, но сейчас не знаю, что мне делать…— Вы не думали поговорить с отцом Ричарда?— Филип, боюсь, у меня не хватит силы воли. Похоже, он неплохой человек. Его старшая дочь Карен немного странная. А старик явно очень любит своих детей. Особенно Мелани. Не хотелось бы огорчать его. Лучше, чтобы все это осталось между мной и Ричардом.— Я к вам приеду, — вдруг заявил Филип.— Что?!— Я сказал, что приеду в Вайнард. Джесс, понимаете, у вас сейчас настоящий стресс. Чтобы получить ответы на вопросы, вам нужна решимость. Или друг, который действовал бы вместо вас.— Но, Филип…— Я буду в субботу. Когда отходит паром?— Я ехала на том, что отходит от Вудс-Хоул в два тридцать. Но расписания не знаю. В воскресенье праздник, День поминовения…— Хорошо, я разберусь на месте. Позвоню, если что-то изменится.— Филип… Спасибо вам.— Не благодарите.Джесс положила трубку и вытерла слезы. Она была рада, что позвонила.Филип не мог выехать в Вайнард немедленно. Он знал, что Николь рассердится: семестр закончился, и она свободна до следующей недели, когда начинается летняя сессия. Филип обещал съездить с ней в Хэмптон и провести там выходные. Эта вылазка стала бы их первым настоящим свиданием — без осточертевших библиотечных залов, без необходимости спешить на деловые встречи по требованию Джозефа… И самое замечательное — Джозеф уже знает, что Филип собирается уехать из Нью-Йорка с Николь, поэтому ему не придется рассказывать про Джесс и про Вайнард. Джозефу не должно быть никакого дела до того, как его брат проводит свободное время.Филип накинул пиджак, взял «дипломат» и вышел из офиса.К счастью, такси долго ловить не пришлось. Усевшись, Филип назвал водителю адрес Николь. Через несколько минут его осенила счастливая мысль: почему бы не пригласить Николь в Вайнард вместо Хэмптона? Ей скорее всего безразлично. Так что свидание отменять не придется. Не исключено, что Николь даже окажется полезна в поисках ребенка Джесс.А что? Между ними возникнет что-то еще, кроме секса, совместных обедов и разговоров об экзаменах и законах. Филип будет с ней откровенен, расскажет ей о Пи-Джей и о том, как много она для него значила.Он выглянул в окно и улыбнулся. Что ж, их отношения продвинутся дальше и укрепятся. Появится шанс, что Николь — это надолго.— Я не хочу в Вайнард, — отрезала Николь. — Я хочу в Хэмптон. Ты мне обещал.Хуже всего было то, что Филип все ей рассказал о Джесс, о Пи-Джей, о том, как необходимо помочь подруге матери.Однако его доводы не произвели впечатления на Николь. Должно быть, она не поняла.— Николь, все это крайне важно для меня, — повторил Филип. — Я думал, ты будешь рада.— Я и была рада. Когда ты обещал мне Хэмптон. А помогать кому-то искать ребенка, брошенного тридцать лет назад, у меня нет желания.— Прости. — Филип запустил пальцы в шевелюру. — Я считал, ты хочешь посвятить себя защите интересов детей. Считал, такие дела не должны оставлять тебя равнодушной.Николь пожала плечами и отвернулась. Потом подошла к постели и села. Филип оглядел просторную квадратную комнату и вдруг разозлился от того, что здесь нет даже стульев и присесть можно разве что на кровать или на груду книг на полу.— Я устала. — Николь стянула с себя майку, обнажив маленькие, упругие груди. — То, о чем, ты говоришь, — это не отдых, а работа.Филип подошел к окну, опасаясь, как бы вожделение не помешало ему исполнить то дело, на что он твердо решился.— Но…Филип повернул голову и увидел, что Николь сбросила джинсы и осталась в одних тонких трусиках, шелковистых, бледно-лиловых…— Из-за этой женщины у тебя вышла стычка с Джозефом? Николь послюнявила палец и провела им вокруг быстро твердеющего соска.Филип прекрасно понимал, что его соблазняют, и все-таки не мог не наблюдать за Николь. И уже ощущал напряжение внизу живота…— Мы с Джозефом не всегда одинаково смотрим на мир, — спокойно ответил он.Она сунула одну руку в трусики и оттянула резинку, открыв курчавые волосы, блестящие, зовущие. Потом погладила себя, и Филип рванулся вперед, страстно желая схватить Николь, ткнуться лицом в манящее тепло, коснуться языком ее кожи…Она вдруг забросила одну ногу на кровать и обхватила колено руками.— Если ты не хочешь ехать со мной в Хэмптон, я поеду с кем-нибудь еще. Филип, мне надо отдохнуть.Он вытер внезапно вспотевший лоб.— В Вайнарде ты отлично отдохнешь.— А ты будешь проводить время с климактерической дамой, роясь в ее далеком прошлом?Его пыл остыл.— Николь, это нечестно. Ты не знаешь Джесс.Она спустила ногу с кровати и подошла к нему. Его окутал ее запах. Взяв его за руки, Николь прижала их к своей груди.— Филип, я хочу быть с тобой. И два дня заниматься любовью.В его ладони уперлись твердые соски. Он заглянул ей в глаза. И опять Филипа обдало жаром. Ни разу еще Николь не говорила таких слов. Два дня заниматься любовью. До сих пор она относилась к занятиям любовью как к чему-то обыденному, вела себя так, будто исполняла необходимый ритуал.Пальцы Филипа начали мять ее груди. Николь выгнула спину и засмеялась.— Кстати, — прошептала она, — ты этой женщине ничего не должен. Ты сам сказал, что она не заплатит тебе.Руки Филипа замерли. Он опустил их и отступил назад.— Николь, все-таки ты чего-то не понимаешь. Джесс для меня очень много значит. Если бы не она, я никогда не встретил бы родную мать.Николь прищурилась.— Выходит, по десятибалльной шкале она проходит как десять, а я болтаюсь в районе пятерки.Она подошла к постели и натянула майку.— Так вот оно что? — тихо сказал Филип. — Ты согласна помогать детям только тогда, когда в дело вступает его величество доллар? — Он начал мерить шагами комнату. — Черт возьми, Николь, я-то думал, ты не такая, как мой брат. Думал, что тебе в жизни дороги не только деньги. Значит, я ошибся.Николь рассмеялась. Невероятно, но она смеялась.— Да почему ты ко всему относишься так серьезно? Если кто-то из нас и ошибся, так, наверное, я. Мне казалось, что тебе нравится проводить со мной время, когда у меня есть возможность.— Когда у тебя есть возможность, — холодно повторил Филип. — Ты в центре мироздания, да, Николь? Тебе нужен мужчина, которого ты можешь уложить в свою постель, когда у тебя есть время. А когда у тебя его нет, опаздываешь. Да ты хоть раз пришла вовремя? Что все это значит? Тебе непременно нужно быть номером первым?Слова срывались с языка Филипа помимо его воли. Он видел, что Николь в ярости, но остановиться уже не мог.— Пожалуй, тебе лучше уйти, — проговорила она.— Согласен. — Филип взял «дипломат». — Всего хорошего.Джинни хорошо знала, что к цели ведет не только прямой путь. Не считая последних лет, она всю жизнь добивалась своего кривыми тропками. В этом злобном мире хорошими и добрыми могут быть только всякие Джесс и Лайзы. По крайней мере такие женщины, как Джесс, и такие, какой Лайза была раньше, пока не попалась на крючок Брэда.Джинни тряхнула головой. Не время сейчас думать о дочери. Необходимо поразмыслить о том, как помочь Джесс выбраться из неприятного положения.Прислушиваясь к громкому тиканью часов, Джинни поудобнее улеглась на жесткой кровати. По правде говоря, думать ей удается только тогда, когда под рукой есть солидный запас тостиков.В былые времена она соблазнила бы отца Ричарда, заставила бы его поверить, что он самый неотразимый самец в мире. В былые времена она вскружила бы ему голову, довела бы до отчаяния, а потом уговорила бы открыть тайну.Но те времена давно прошли. Джинни взглянула на свой живот, свисающий над брюками прямого покроя, и напомнила себе, что женщине, которая так плохо следит за собой, нелегко свести мужчину с ума.«Тем не менее, — возразила она себе, — старик Брэдли, видимо, еще не утратил мужской силы, и не исключено, что он не занимался сексом много лет. А такого рода активность, возможно, пробудит мое либидо».Усмешка заиграла на губах Джинни. Быстро поднявшись, она решила отправиться на экскурсию по этому мавзолею, именуемому гостиницей. Рано или поздно Ричард Брайант Брэдли-старший встретится ей, и можно надеяться, что результаты этой встречи окажутся благотворными не только для Джесс.В доме старика не было. Джинни нашла его на заднем дворе. Он сдирал наждаком краску с днища перевернутой лодки.— Хороший сегодня день, — заметила Джинни.— Будет еще лучше, когда мы спустим эту малышку на воду.— Неужели у вас есть время кататься на лодке? Ведь вы, должно быть, много хлопочете по хозяйству.— Ну, иногда надо заниматься и тем, что любишь. Скоро сюда наедут туристы, так что лучше побаловать себя, пока их тет. Так и напишите в своей научной работе.Джинни не сразу поняла, какую работу старик имеет в виду.— Ну да, в работе, — ответила она. — Очень хорошо. Кстати, мне бы очень хотелось задать вам несколько вопросов, если, конечно, не возражаете.Он неторопливо скреб свою лодку.Джинни подошла ближе, убрала за ухо прядь волос и приняла знаменитую «позу Джинни» — поставила одну ногу на камень и оперлась на колено.— Так что вы скажете? — спросила она.Сейчас Джинни отдала бы все на свете, лишь бы не чувствовать себя такой нелепой.— Давайте спрашивайте. Только не задавайте таких вопросов, на которые я не захочу отвечать. — Брэдли взглянул па се руки. — Вы не будете записывать?— У меня отличная память.— Вот и хорошо. Тогда вперед.И он вновь начал скрести.Джинни выпрямилась и поздравила себя с тем, что память у нее в самом деле по-прежнему отменная, хотя порой она сомневалась в этом.— Вы говорили, что ваша вторая дочь — учительница. — Джинни пошла в наступление. — Наверное, она училась в колледже на континенте?— Конечно. А потом вернулась.— Почему?Старик пожал плечами.— Здесь ее дом.— Это ваша младшая дочь?— Ну да. В этом году ей будет тридцать.Тридцать. Черт возьми, это точно она! Она.Не спросив, родилась ли Мелани в ноябре, она снова приняла «позу Джинни».— Хорошо, но скажите, какие развлечения может найти тридцатилетняя женщина, да и вообще молодая женщина, здесь, на острове?Мистер Брэдли засмеялся:— Знаете, Мелани нравится преподавать. Она замужем. У нес маленькая дочка, очень на нее похожа.Джинни была поражена: этого она не ожидала. Оказывается, у Джесс есть внучка. Интересно, что скажет Джесс, узнав об этом? Наверное, опять начнет реветь. Идиотская чувствительность.— У Карен вот есть ее стекляшки, — продолжал мистер Брэдли. — Жаль, что только они.— Карен не замужем?— Нет.Ответ прозвучал вполне нейтрально, но Джинни заметила, что нажим наждака на дерево усилился.— У нас в Лос-Анджелесе молодежь не назовет собирание стекляшек и преподавание особенно увлекательными занятиями.Старик усмехнулся:— Это проблемы вашей молодежи. А нам тут нравится жить без затей. Да вот хоть завтра. Каждый год накануне Дня поминовения все местные собираются на большой пикник. Последний вздох перед наплывом туристов.— Пикник? И все местные жители участвуют?Пикник для всего города. Да, это потрясающее развлечение.Мистер Брэдли отложил наждачную бумагу и обернулся к Джинни.— Да, на берегу Ташму-Понд. Это традиция. Здесь, на острове, традиций много. В гостинице остается прислуживать гостям и сторожить одна женщина, мы специально ее нанимаем. И ни за какие сокровища не пропустим этот пикник.— Понимаю вас. — И вдруг Джинни посетила новая мысль, одна из ее фирменных — из тех, что порой заводили ее слишком далеко. Она поспешно отвернулась, чтобы скрыть улыбку. — Спасибо, не буду вам больше мешать. До вечера.Джинни быстро направилась к дому, чувствуя, как старик буравит взглядом ее спину. А если смотрит, значит, кое-чего она уже добилась. И выиграла не так уж мало.Джинни понятия не имела, где находится Ташму-Понд, но знала, что там непременно будет Мелани. А возможно, даже с девочкой.Джинни вошла в дом, потирая ладони от удовольствия: выходит, она еще способна получать от мужчин то, что ей нужно. Хорошо бы у Джесс оказались какие-нибудь старые джинсы, в которых можно отправиться на пикник. Глава 16 — Нельзя нам врываться к ним на пикник, — запротестовала Джесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35