А запись сделана именно тогда.Теннисный клуб! Вот что связывало ее с моим отцом. Должно быть, они знали, что отец хочет ребенка. И могли знать, что его жена не способна иметь детей.— Энни, это что-то для вас значит? — спросил Джим.Я кивнула.— А что там говорится о моем… родном отце? Неужели больше ничего?— Нет. После этого она ни разу не упомянула его. Я позвонил одному знакомому, который учился в Тринити-колледже примерно в это время. Сегодня утром поднял его с постели. Да, он знал Мэтти. Они закончили колледж одновременно. А потом Мэтти перебрался в Штаты. Кажется, в Калифорнию. Брайан переслал мне по факсу копию вырезки из старой газеты. Снято во время церемонии вручения дипломов. Увы, фотография не слишком четкая.Я взяла пожелтевший лист бумаги. Хотя изображение было испещрено пятнами, но это не помешало мне тут же узнать юное улыбающееся лицо. Это был тот самый молодой человек с фотографии, которую мне показывал Джерри. «Как же мы не заметили сходства?» — думала я, глядя на снимок. Казалось, я смотрела в собственные глаза. Чувство было странное. Этот молодой человек, фамилии которого я не знала, был моим отцом. Он выглядел совсем мальчиком.— Ваш Брайан что-нибудь знает про его семью? Джим покачал головой.— Только то, что его родители были пожилыми людьми. Уже тогда.— Но он имел склонность к математике. — Я улыбнулась. — Слегка помешанный? Кажется, так они его называли? Он похож на подростка. В таком возрасте трудно заботиться даже о себе самом, не говоря о ребенке.Кажется, Джим испытал облегчение, видя, что я не рву на себе волосы от горя. Он потер руки.— Думаю, мы имеем право выпить.— В половине десятого утра? — тоном школьного старосты осведомилась Пенелопа.— Значит, ему нравилось иметь дело с цифрами? Приводить их в порядок? — Я все еще смотрела на фото и улыбалась. Казалось, я понимала этого юношу. Он не стал бы ударяться в панику при первом признаке болезни. И не стал бы всю ночь сидеть у постели дочери, боясь, что у нее поднимется температура, хотя девочке угрожала всего лишь ветрянка. Я была удовлетворена. Последний кусок головоломки встал на свое место. Я положила листок на стол и повернулась к Джиму. — Если после свадьбы что-нибудь осталось, я бы с удовольствием выпила бокал шампанского.Пенелопа и Джим предложили мне остаться на ленч, но я отказалась. Мне нужно было подумать. Осмыслить то, что произошло в этом доме тридцать лет назад. Тогда Клара Бичем была примерно моих лет. Обнаружив, что она беременна от случайного любовника, Клара пришла в ужас. И решила, что мир рушится ей на голову.Конечно, принятое ею решение было эгоистичным, но она всю жизнь считала себя пупом земли… Я чувствовала, что она расплачивалась за него всю оставшуюся жизнь. Женщина изо льда, которую я знала, ничем не напоминала смеющуюся девушку с той фотографии, что мне показывал Джерри. В конце концов, кто я такая, чтобы судить ее? Однажды я сама избавилась от нежелательной беременности… Я перестала ненавидеть ее. Тогда в библиотеке я сказала ей правду. Она оказала мне большую услугу, отдав меня супругам Макхью.— Энни… — Пенелопа спустилась в сад, держа в руке высокий бокал с шампанским. — Твой бокал. Ты не допила.Мы брели по лужайке. Повсюду было рассыпано конфетти; шары отчаянно старались провисеть в воздухе еще немного. И все вокруг благоухало розами.— Ты не будешь возражать, если я возьму немного цветов? — спросила я.— Энни, в этом доме ты можешь брать все, что захочешь. — Пенелопа снова впадала в сентиментальность.Дневник расстроил ее сильнее, чем меня. Мне было жаль миссис Бичем, которая сама построила себе тюрьму и не посмела вырваться из нее. Этой женщине пришлось жить в четырех стенах и притворяться, будто она лучше самого господа бога.— Энни, мы у тебя в долгу.— Пенелопа, ты была ребенком и не можешь отвечать за то, что сделали взрослые люди тридцать лет назад.— Но они избавились от тебя, как от старой мебели. Бросили новорожденного младенца. Не могу смириться с тем, что мой отец оказался способным на такой ужасный поступок. Он всегда был несгибаемым моралистом.«Может быть, именно в этом и дело», — подумала я.Она шмыгнула носом.— Энни, если хочешь, можешь взять все цветы. И больше не смей исчезать, ладно? Какие бы ошибки ни совершали наши уважаемые родители, факт остается фактом. Мы родня.— Попробуй сказать это Франческе, — съязвила я. Она засмеялась. Впервые за все утро.— Франческа? Ну, она сама себе указ.У подножия Дублинской горы есть маленькое кладбище. Оно расположено в предместье Таллах и называется Бохарнабреена. Отсюда не так уж далеко до мест, в которых я выросла. Я не была здесь с самых похорон.Надпись на памятнике была очень простой и гласила: «Фрэнсис и Бернадетта Макхью. Любимым родителям».Я раскладывала цветы на могиле, пока та не запестрела всеми цветами радуги.— Простите, что так долго не навещала вас. После похорон мне было слишком тяжело. Но я больше не сержусь, только благодарю. Спасибо за то, что вы так меня любили. Спасибо за то, что были моими родителями… — Я трубно высморкалась.Я шла по узкой боковой аллее, ничего не замечая вокруг, и едва не столкнулась с высоким мужчиной, торопившимся мне навстречу.— Джерри? Как ты меня нашел?— Мне позвонила Пенелопа. Она догадалась, куда ты могла отправиться из ее сада, и встревожилась. Рассказала мне про дневник. Как ты себя чувствуешь?Я улыбнулась.— Лучше не бывает.— Это моя вина, Энни. Я должен был довести дело до конца.— Не говори глупостей! Это было выше человеческих сил. Никто ничего не узнал бы, если бы не старый дневник. Искусство сыщика было здесь ни при чем. Требовалась удача. — Я радостно улыбнулась и сунула мокрый платок в карман.— Значит, ты успокоилась? Больше не чувствуешь себя никому не нужной?— Никому не нужной? У меня были лучшие родители в мире.— И ты ни капли не жалеешь о миссис Бичем?— Ну, я не отношусь к числу ее поклонниц и не стала бы выдвигать кандидатуру миссис Бичем на титул «Матери года». Но она была достаточно наказана. Просто люди не видели этого из-за ее богатства. Кроме того, если бы она не бросила меня, мы с тобой никогда не встретились бы. Тебе это и в голову не приходило, верно?— О боже… Я вижу, у тебя прекрасное настроение.— А почему бы и нет? Я молодая, свободная и одино… — Я перехватила его возмущенный взгляд. — Ну, может быть, не совсем одинокая. У меня есть половина акций процветающего сыскного агентства. И ты. А завтра мы будем разговаривать с человеком, который хочет прийти к нам на работу. Это снимет с тебя часть нагрузки.— Я думал, что на этой идее поставлен крест. У нас достаточно служащих.— Ну, я имею право принимать оперативные решения, когда тебя нет на месте.— А где я тогда был?— В бегах. Как бы там ни было, ты слишком много работаешь. Я по горло сыта твоими ночными дежурствами.— Ты сыта?Я выгнула бровь. Он засмеялся.— Джерри… Ты стоишь на могиле, — сказала я.— Ах! — Джерри подпрыгнул так, словно ему припекло пятки.Я скорчилась пополам от смеха. Он раскинул руки:— Энни, я люблю тебя.— Надеюсь. В конце концов, я немало для тебя сделала.— А я для тебя ничего не сделал? — спросил он, сделав вид, что смертельно обиделся.— Ты делал это только для собственного удовольствия.Он снова засмеялся и еще крепче прижал меня к себе.Я освободилась.— Я хотела задать тебе один вопрос.— Энни, ты выйдешь за меня замуж? Я ахнула.— Это ведь я хотела задать вопрос!— О'кей. Но я думаю, что нам следует пожениться. О боже, мне что-то нехорошо… Это все проклятые вчерашние креветки с чесночным соусом. Каждый раз одно и то же.— Креветки? Слава богу. А я чуть было не решила, что во всем виноваты шесть бокалов шампанского и семь — или восемь? — двойных порций виски.Джерри снова расхохотался, и на этот раз я обняла его сама. Благо для этого имелся повод.В этот ранний час на кладбище был только один посетитель — пожилой мужчина, клавший красные гвоздики на замшелую могильную плиту. Он улыбнулся нам, нисколько не оскорбленный тем, что мы чувствовали себя счастливыми в таком печальном месте.— Энни…— Да, я выйду за тебя.Тут из-за облаков выглянуло солнце, и я вспомнила Рози, говорившую, что это хорошая примета. А заодно вспомнила и то, что я хотела сказать Джерри.Мы пошли к выходу. Я выбрала момент и откашлялась.— Джерри, я хотела поговорить с тобой о названии агентства. Думаю, пора его сменить. Я склоняюсь к варианту «Макхью-Даннинг».Джерри не моргнул глазом. И не замедлил шага.— «Даннинг-Макхью», — твердо сказал он.— «Макхью-Даннинг»!— «Даннинг-Макхью»! И точка!Это не произвело на меня ни малейшего впечатления. Я остановилась.Он с улыбкой повернулся ко мне. Уголки его глаз окружали сексуальные морщинки, которые так понравились мне в день нашего знакомства на вечеринке у Фионы.Я поцеловала его. Крепко. Дала ему время отдышаться и поцеловала снова. На этот раз еще крепче.— Ладно, пусть будет «Макхью-Даннинг», — выдавил из себя едва не задохнувшийся Джерри.— Джерри, вот за это я тебя и люблю. Серьезный аргумент всегда заставит тебя передумать.Мимо нас прошел пожилой мужчина.— Прекрасный день, не правда ли? — спросил он, приподняв шляпу.— Лучше не бывает, — хором ответили мы и дружно зашагали к воротам.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39