Этот человек подвижен, как ртуть, за ним трудно угнаться, и с ним никогда не бывает скучно; видимо, поэтому они и сработались. Несмотря на мобильность Сюзанны, в их отношениях она служила уравновешивающим звеном.
Он задал свой вопрос и стал равномерно постукивать карандашом. К тому моменту, когда Пирс положил трубку, этот монотонный звук чуть не свел ее с ума. Взглянув на его мрачное лицо, она забыла о карандаше.
– Я же предупреждала – он ничего не скажет.
– Да нет, ответил. – Пирс отбросил карандаш. – Цирус не менял завещания.
– Уже хорошо. Значит, никакому другому музею картины не завещал. Ладно, Пирс, какой смысл расстраиваться, давай надеяться на лучшее – попытаемся выжать из ситуации как можно больше. – Стараясь взбодриться, она деловито добавила: – Если нам удастся заполучить коллекцию, надо подумать о средствах безопасности.
Пирс без колебания ответил:
– Ничего менять не будем.
– Давай считать твои слова неудачной шуткой. – Неужели человек совсем потерял чувство юмора? – Нельзя игнорировать этот факт.
– В каком-то смысле ты права, но о безопасности нам нужно думать в другом месте.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего особенного. – Пирс взглянул на ее смущенное лицо. – Не вижу смысла заниматься этим сейчас. Надеюсь, галерея Цируса тоже перейдет к нам.
Сюзанна никогда не видела галереи, только слышала рассказ о доме Цируса, времен королевы Анны: отделан в викторианском стиле, раскинулся на полквартала в самом старом и престижном районе Чикаго.
– Ты имеешь в виду – коллекция переместится туда? – Она встряхнула головой. – В каком-то смысле это упрощает ситуацию, а с другой стороны – наоборот.
Пирс махнул рукой, будто никакой проблемы нет.
– Цируса такое положение вещей вполне устроило бы.
В первый момент Сюзанне показалось – какая глупость, у директора ум за разум зашел! Делить шкуру неубитого медведя! Но вообще-то размыслила и признала, что идея не лишена смысла – совсем другой уровень. В настоящее время «Диаборн» – лишь один из множества музеев Чикаго, ничем не выделяется. Основная часть посетителей – семьи со средним достатком – считают своей обязанностью посещать все выставки, лекции; ну какой тут размах.
– Не вижу препятствий, – продолжал Пирс убежденно. – Семья Цируса там давно не живет. Коллекция – самая важная часть его жизни. Так что мешает картинам оставаться там, где они были при его жизни? Это создаст определенный шарм, погружение в историю; если удастся, мы от этого только выиграем.
Сюзанна вздохнула, понимая, что уступает: то ли убедил, то ли поддалась его обаянию.
– А как насчет похорон? Должны мы туда пойти? Какое-то время она не могла разобрать, что Пирс хочет от нее услышать – отказ или согласие. Он рассмеялся неожиданно резко.
– Почему бы нет – будем там в роли сердобольных шакалов или гиен…
Сюзанна кивнула на стул – она разговаривала по телефону, когда показалась голова Элисон.
Элисон присела на краешек кресла, нервно оглядываясь вокруг. Смешно, подумала Сюзанна: одна ее часть наблюдает за Элисон, другая занята разговором по телефону, а третья все происходящее анализирует. Попрощавшись, она положила трубку.
– Иногда мне кажется, придет день, когда я не сумею повесить трубку – она станет продолжением моего уха. – И с огорчением взглянула на свою юбку – помялась.
Элисон улыбнулась ей с явной симпатией.
– Рита сказала, что не смогла сегодня до тебя дозвониться.
– Бывает… Господи, когда все это кончится! – Голос Сюзанны звучал глухо. – Слава Создателю, все, что здесь происходит в последнее время, меня не сильно касается.
– Пирс говорит, кто-то еще интересуется коллекцией Цируса. О нем известно что-то определенное?
– Нет, только имя, не больше. Однако новость всполошила многих, идея заполучить коллекцию просто витает в воздухе. Все, кого это хоть как-то касается, считают коллекцию сокровищем.
– А она и вправду сокровище?
– Да брось ты! Как всегда – пустая шумиха, болтают ни о чем. – Сюзанна развела руками. – Со временем все успокоится. Надеюсь, на Пирса это никак не повлияет. Любой на его месте справился бы с такой задачей, имей при этом больше денег и, самое главное, время.
– Кстати, я как раз по поводу Пирса: Рита просила сообщить, что он ждет тебя внизу.
Сюзанна встала, поправила юбку, накинула поверх белоснежной блузки черный жакет.
– Отлично! Для похорон Цируса я, кажется, одета вполне подходяще… Все лучше, чем не слезать с телефона. – Она надела широкополую черную шляпу и взглянула на себя в зеркало, вделанное в дверь офиса.
– Знаешь, почему меня Рита послала? Чтобы не раздражать тебя телефонным звонком. – Элисон чуть помедлила в дверях. – Ты и Пирс сегодня как братья-близнецы. Только тебе не хватает его черного галстука, а ему – твоей шляпы.
Сюзанна поправила изгиб полей – вот так, чуть вбок и наверх, ей больше идет.
– Тебе не кажется, что надо еще немного вверх? Я вовсе не собираюсь выглядеть, как профессиональная плакальщица, но должна производить положительное впечатление.
– Смотрите-ка! – пробормотала Элисон. – Да, так – сногсшибательно. Что касается меня, будь я владелицей такой шикарной шляпы, все равно не носила бы.
Сюзанна улыбнулась каким-то своим воспоминаниям.
– Знаешь, ею классно прикрываться, когда целуешься.
– Все равно, ни за что не рискнула бы надеть! – Элисон повернулась к лестнице, намереваясь подняться в свой офис.
– Не будь ты такой практичной, Эли, мужчины становились бы в очередь, чтобы тебя поцеловать.
Элисон, уже уходя, бросила:
– Ну да? В жизни не слышала о подобной взаимосвязи – между поцелуями и фасоном шляпы.
Сюзанна состроила гримаску за спиной у подруги и направилась к центральному лестничному маршу.
Пирс стоял в приемной офиса, заложив руки за спину, покачиваясь с носка на пятку и обратно, и разглядывал проспекты, развешанные Ритой. Похоже, в данный момент он не способен ни видеть, ни слышать что-нибудь другое… Но нет, Сюзанна ошиблась – он сразу повернулся при ее приближении.
– Так и думал, что увижу здесь что-нибудь интересное.
– Это при бюджете «Трайэд» на оформление? Ну-ну… – И окинула его оценивающим женским взглядом.
В черном костюме Пирс кажется выше ростом, но сегодня их глаза на одном уровне – на ней туфли на высоком каблуке. Насчет галстука Элисон ошиблась – не черный, а цвета угля, – но главное подметила правильно: они как от одного модельера. На Риту это произвело бы впечатление.
Пирс подогнал свой маленький спортивный автомобильчик к отделанному бутовым камнем входу в «Трайэд» и помог Сюзанне сесть.
– Вот сегодня день подходящий, – констатировала она, едва он сел за руль. – А то все никак не могла понять, почему откладывают церемонию. Наверное, из-за погоды – вчера и позавчера лил дождь.
И что это она разболталась, обычно наоборот: Пирс говорит, она слушает, и никаких трудностей в общении у них не возникает.
– Мда… похороны нарушают все мои планы.
– Ты о чем?..
– Разве я тебе не говорил, как с Цирусом встретился? По большому счету борьба за коллекцию началась больше десяти лет назад…
Она перебила его, невольно перейдя на какой-то свистящий шепот:
– И ты… так долго тянул с этим?.. – Сложная была ситуация, предполагалось, что он все свое имущество оставит названому сыну.
– Вот так та-ак! – протянула Сюзанна. – Кто бы ожидал этого от Цируса?
– Да уж, – согласился с горечью Пирс, – трудно было поверить, что такой бережливый человек, как Цирус, не побеспокоится о своем состоянии, даже на случай изменения финансовых обстоятельств. Десять лет, кто бы мог подумать… Не говоря уже о том, что так называемый сын даже не продолжит его дела: как мне стало известно, все, что от него требуется, – присутствовать на похоронах.
– Надеюсь, это не то, о чем я подумала. Что меня беспокоит – а вдруг названый сын и есть настоящий сын Цируса…
Пирс глянул на нее испуганно.
– Не-ет, не думаю…
– А я думаю… И Цирус был когда-то молодым… Но за десять-то лет все тайное могло бы стать явным…
Это была скорее не церковная служба, а просто собрание на кладбище. Машины с разными номерами припарковались вдоль всей широкой дороги, ведущей на кладбище, и даже на тропах, разбивающих его на сегменты.
Пирс припарковался в некотором отдалении. Сюзанна перевела взгляд со своих туфель на гравийную дорожку, вздохнула – и вдруг возникло давнее, забытое ощущение: прелесть ходьбы на каблуках по траве и гравию… Когда-то старое кладбище было одним из ее любимых мест – почти утраченное воспоминание. Ей так нравилось бродить по тропинкам, разглядывать красивые надгробия, эти останки человеческих судеб, следы ушедших жизней. Когда читаешь надписи на камне – имена, даты, – возникает особое настроение, невольно гадаешь: что сбылось с людьми, покоящимися здесь?.. Многие годы уже не приходилось ей испытывать этого состояния, точнее, восемь лет… Эхом раздался в голове выплывший из прошлого вопрос:
– Но как ты узнала?..
Печальный, красивый баритон донесся из той, лучшей поры жизни. Странно, она до сих пор так ясно слышит этот голос, будто все случилось вчера.
– Как можно судить по одному надгробному камню, что жизнь женщины была трудной? – спросил как-то Марк бодрящим ноябрьским днем, у нее за спиной, на старом кладбище в северном пригороде Чикаго. – Это всего лишь камень, и он безмолвен.
– Да, это так. Но посмотри: вот на этом камне – здесь похоронен мужчина – с другой стороны высечены еще три имени: его жен… Все они выходили за него в разное время, а покоятся под одним камнем…
– А как можно по-другому? Ведь у камня всего две стороны, – высказал Марк свои практические соображения.
Сюзанна так расхохоталась, что ей пришлось сесть на низкий, гладкий камень, чтобы успокоиться. Но не скоро еще удалось ей обрести дыхание, потому что Марк прижал ее к себе и поцеловал. Как это было давно… С тех самых пор она не прогуливалась по кладбищу.
– Какая несуразица! – Это уже голос сегодняшнего дня – голос Пирса. – Цирус сделал все возможное и невозможное, чтобы его собственные похороны оказались неудобоваримы.
– Тсс! – зашипела на Пирса Сюзанна.
Они приблизились почти вплотную к навесу, где уже собралась толпа народа, одними из последних. Легкий ветерок развевал полы шляпы Сюзанны, как американский флаг на флагштоке. Она и не подозревала, что на похороны Цируса придет так много людей. Впрочем, про него много чего не знали.
Через несколько минут началась служба. Сюзанна надвинула шляпу на самые брови – лицо оказалось закрытым: прекрасная возможность незаметно оглядывать присутствующих. Вот несколько смутно знакомых лиц… Пожалуй, никто здесь не подходит на роль наследника; никто не выражает сильных чувств. Возможно, Пирс ошибся, и тот, кто назначен быть наследником, здесь не появится.
Служба кончилась быстро; на расстоянии, за холмом, раздался залп прощального салюта; в глубоком молчании флаг с монограммой Цируса опустили.
Сюзанна поймала себя на том, что с интересом наблюдает за стоящим неподалеку мужчиной. Взору ее была доступна только спина, красивая голова с ухоженными волосами, белоснежный воротничок сорочки на фоне темно-серого костюма… Не черного, отметила она про себя. Этот джентльмен вроде ничем не выделяется, но почему взгляд ее возвращается к нему снова и снова? Что-то в нем отдаленно знакомое, притягивающее… Никак не удается вспомнить – где же она его раньше видела?..
– Это, скорее всего, и есть наследник, – шепнул Пирс ей на ухо, тихонько кивая в сторону человека, от которого она не отводила глаз. – Разглядеть бы его получше…
Пастор произнес заключительные слова молитвы и, окинув толпу взором, неожиданно оповестил:
– Последнее желание Цируса таково: все присутствующие на похоронах после церемонии отправляются в его дом на вечеринку.
Сюзанна не выдержала – прокомментировала:
– Какая чушь!
– Да уж! – пробормотал Пирс. – Вот использовать бы остатки денег для оборудования музея – я понимаю. А вечеринка – как вульгарно.
* * *
Пирс попытался вывернуться из кавалькады машин, следующих к дому Цируса в западном пригороде Чикаго.
– Подожди-ка минутку, – остановила его Сюзанна. – Конечно, ты не испытываешь особого желания идти на эту вечеринку, да и я тоже, – оба мы, видимо, расцениваем это как проявление дурного вкуса, но…
– Мда… оборотная сторона медали, – мрачно перебил ее Пирс. – Кто действительно проявляет плохой вкус, так это наследник – не сумел противостоять желанию старика.
Сюзанна думала об ухоженной темной голове, на которую смотрела.
– Я что-то не очень хорошо его разглядела.
– Он, наверно, ума не приложит, что делать с картинами Цируса. Может, даже не знает их настоящей ценности. Если с ним познакомиться, это шанс добиться своего малой кровью.
– Пирс, время еще не пришло.
– В конце концов, чего ты опасаешься? Мы ничего не теряем, зададим два-три вопроса. А вот если коллекция достанется кому-то другому, я буду считать себя идиотом: пошел на поводу у условностей и не высказал своей заинтересованности.
Что ж, пожалуй, Пирс прав, решила Сюзанна; в любом случае, уйти оттуда можно в любое время.
Дом Альберта Цируса был не просто времен королевы Анны. Едва перед ними раскрылись узорчатые чугунные ворота, Сюзанна сразу поняла – этот замок намного древнее. Башенки, террасы, балконы и балкончики всюду, куда ни посмотришь; запущенный сад добавлял дому своеобразной красоты.
– Из этого домика вполне можно соорудить дом с привидениями. Не хватает для полноты картины только полной луны, паутины и страшных пауков. Но я никак не могу представить здесь музей: стены слишком низкие. Ты говорил про целую галерею, что-то здесь не сходится, как ты думаешь?
Пирс недоуменно пожал плечами.
– Ну, мы могли бы построить еще одно крыльцо. Но сейчас вопрос не в этом. Буду считать подарком судьбы, если этот дом достанется нам. А там разберемся, что с ним делать.
Сюзанна помолчала некоторое время.
– Картины тоже подарок судьбы?
– Да, любой поймет, что дом предназначен к скорой продаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17