Не такая уж это и проблема, подумала она. Люди считали Зои умершей уже несколько дней, и если бы кто-то в это и поверил, они бы все равно никогда не догадались, что она изолировала себя в нелюдимом месте.
– Я думаю, что ты действительно Зои.
Зои вздрогнула, услышав голос Софи. Она обернулась и увидела, что девочка повернулась на соломенном ложе и уставилась на нее.
– Ну, – сказала Зои, усаживаясь. – Ты, наверное, хорошо спала. Как ты себя чувствуешь этим утром?
– Я наблюдала за тобой, – проговорила Софи. – У тебя такая же горбинка на носу, как у Зои.
Она хотела было поспорить и сказать ей, что у многих есть горбинка на носу, но увидела по лицу Софи, что ребенка не обманешь.
– Ты права, дорогая, – вздохнула она. – Я и есть Зои.
Софи уселась с торжествующей улыбкой на лице:
– Я знала это.
Она была так чертовски мила, когда улыбалась, что Зои невольно улыбнулась.
– Я попрошу тебя об одолжении, – сказала она, – об очень большом одолжении.
– О чем это?
– Сегодня я планирую пройти с тобой к дороге и…
– Через лес? – улыбка Софи исчезла.
– Да. Это длинный путь. Но это единственный способ вывести тебя отсюда.
– Я не могу снова возвращаться в лес. – При этой мысли личико Софи так побледнело, что на коже проявились веснушки.
– Это единственный выход, Софи. Ничего другого я не могу придумать.
Софи ничего не сказала, но маленькая складочка между бровей стала глубже.
– Я отведу тебя к дороге. Но… это тяжело объяснить… Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я здесь, это очень важно. Поэтому я прошу тебя никому не говорить, что я здесь. Это будет наш секрет, хорошо?
– А как мне сказать, кто мне дал эту рубашку? Софи подняла руку, и закатанный рукав голубой рубашки Зои соскользнул к ее плечу.
– Ты можешь сказать им, что женщина в лесу помогла тебе. Но только не говори, кто она, хорошо?
– Почему ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о тебе?
Зои догадалась, что Софи не слышала о ее самоубийстве, и не было смысла затрагивать эту тему.
– Это очень трудно объяснить, – сказала она. – Я устала от того, что меня узнают везде, куда бы я ни пошла, поэтому мне захотелось побыть там, где я никого не буду видеть некоторое время.
– О, – кивнула Софи, как будто бы ей все было совершенно понятно.
– Вот что мы сделаем, – начала Зои. – Я приготовлю что-нибудь на завтрак, потом мы сделаем тебе какой-нибудь ботинок, а затем отправимся в путь.
Софи выглянула в окно, туда, где деревья образовали стену, отгородившую их от остального мира. Для Зои эти деревья служили прикрытием, но она пыталась увидеть их глазами Софи. Как же страшно было ей провести трое суток одной, не видя ничего, кроме темного леса, куда бы она ни повернулась.
– Пожалуйста, – сказала Софи. – Разве ты не можешь найти телефон где-нибудь и сделать так, чтобы кто-то пришел и забрал меня отсюда? Я не хочу снова идти в лес.
Ее нижняя губа дрожала.
Зои села на свой надувной матрас и провела рукой по волосам.
– Я думаю, что ты очень смелая девочка, Софи, – сказала она. – Иначе бы ты не смогла прожить эти трое суток совершенно одна в лесу. На этот раз с тобой буду я, дорогая… Ты не будешь одна. И это будет при дневном свете. С тобой все будет в порядке.
Софи снова посмотрела в сторону деревьев.
– А там есть дерево мужества?
– Дерево мужества? – переспросила Зои. – Что это такое?
– Это высокое дерево с большими листьями, и на нем есть что-то вроде цветков, свисающих до земли. Лукас, друг моей мамы, говорит, что, если положить цветок дерева мужества под подушку, перед тем как ложиться спать, ты будешь смелее, когда проснешься.
– Не знаю, – сказала Зои.
Она подумала о деревьях, которые она видела в лесу. Она никогда не знала много о деревьях и растениях, особенно о тех, что растут в этих краях.
– У него есть другое название? – спросила она.
– Я не знаю, – ответила Софи. – Я думаю, что оно только так называется.
– И что, действительно помогает, когда кладешь цветок под подушку?
Софи кивнула.
– Лукас приносит мне один цветок в ночь перед приемом Гербалины – это лекарство, – и тогда я не боюсь принимать его. Его вводят в вену.
Она снова подняла руки вверх, и Зои увидела маленькие темные синяки около запястья. Она почувствовала приступ страха. Катетер, диализ, а теперь и это?
– Это лекарство – Гербалина – для твоих почек? – спросила она.
– Да.
– Как часто тебе нужно его принимать?
– По понедельникам и четвергам. Но, кроме того, я каждый день принимаю много других лекарств, которые помогают мне расти и предотвращают накопление у меня фосфора и калия. Однако их нет со мной. У меня было их достаточно на время пребывания в лагере, но они закончились.
– Вот это да, – растерянно пробормотала Зои, а затем с восхищением добавила: – Ты действительно много знаешь о своих лекарствах.
– Моя мама учит меня всему этому, – сказала Софи.
– Сегодня четверг, – задумалась Зои. – Ты должна была бы принять Гербалину сегодня, я полагаю.
– Я пропустила уже понедельник, – сказала Софи, – но я не чувствую себя плохо, так что, возможно, мне не надо больше принимать его.
Зои подумала, что, может быть, так оно и есть.
– Вот что я тебе скажу, – произнесла она вслух. – Пойди воспользуйся туалетом во дворе и умойся водой из насоса, а я посмотрю, смогу ли я найти тебе цветок дерева мужества. Тогда ты сможешь взять его с собой, когда мы пойдем через лес.
– Но мне нужно поспать на нем, чтобы он подействовал.
Зои почувствовала, что начинает терять терпение.
– В таком случае ты можешь немного вздремнуть, прежде чем мы пойдем, – предложила она.
Очень немного вздремнуть, подумала она. Им нужно выходить как можно скорее, чтобы ей вернуться в хижину засветло.
Видно было, что Софи мучают сомнения.
– Хорошо, – согласилась она.
Зои оделась и вышла на поляну, где развела огонь и поставила кипятить воду в чайнике. Затем она вошла в лес. Утро было прекрасное, и лес принадлежал ей и птицам, но у нее было мало времени наслаждаться окружающей природой.
Лес был здесь таким густым, что цветущих растений было немного. Она собирала по одному от всего, что ей попадалось и что могло бы сойти за нужный цветок. Там были белые кружевные цветы в форме маленьких соцветий и большие пурпурные цветы, о которых она подумала, что это рододендроны. Маленькие голубые цветочки росли как сорняк под каким-то деревом, и только на одном участке, большие бутоны с семенами зелено-оранжево-розового цвета были разбросаны на земле. Она отнесла свой сбор на поляну, надеясь, что ей удалось найти хотя бы один цветок, который достаточно напоминал бы цветок с дерева мужества.
Когда она вернулась, Софи была еще в хижине. Она сидела на своем спальном ложе.
– Я побоялась идти в туалет во дворе одна, – призналась она.
– Ну, может быть, один из этих цветов поможет, – поднесла Зои к ней ладони, которые были покрыты цветами.
– Вот он, – обрадовалась Софи, протягивая руку к чашечке цветов с зелено-оранжево-розовыми семенами.
Она поцеловала его и положила под подушку, а Зои улыбнулась. Этот ребенок действительно был достоин обожания.
– Ты думаешь, что сможешь вздремнуть сразу после завтрака? – спросила Зои. – Ты уже и так достаточно спала.
– Думаю, что да, – сказала Софи, – Может быть, он сработает, если я просто прилягу на него ненадолго и не буду спать.
– Пойдем, – сказала Зои. – Я проведу тебя до туалета.
Софи застонала, когда ее перебинтованная нога опустилась на пол. Она мгновенно подняла ногу, как будто бы она наступила на пчелу, и Зои увидела, что нога опухла, а кожа вокруг повязки отекла. Проклятье! Как она сможет пройти через лес, если ее нога в таком ужасном состоянии?
– Нам придется объединить наши силы, чтобы найти решение этой проблемы, – проговорила Зои. – Придется стать кожевенниками, а попросту говоря – сапожниками.
– Я знаю, кто такие кожевенники. – Софи выглядела обиженной за то, что Зои посчитала нужным объяснить ей это слово. – Ну что ж, давай найдем решение за завтраком, – сказала она.
– Твоя одежда, наверное, уже высохла. Я принесу ее тебе и дам пару моего нательного белья. Оно будет слишком велико тебе, но это лучше, чем ничего.
– Ты не знаешь, где мой перочинный нож? – спросила Софи.
– Он был в кармане твоих шорт, – ответила Зои. – Я положила его на крыльце.
Зои вошла в гостиную, там она взяла с полки, сооруженной ею из ящиков и подгнившего полена, коробку с быстрорастворимой овсяной кашей. На поляне она разожгла костер, затем собрала одежду Софи, взяла ее нож с крыльца и принесла их в спальню.
Выйдя опять во двор, она приготовила овсяную кашу над огнем, а спустя мгновение Софи вышла из хижины и присоединилась к ней, усевшись на плоских камнях. Зои отлила немного овсяной каши в чашку и передала ее вместе с ложкой маленькой девочке.
– Твои родители в разводе, Софи? – спросила она за едой. – Ты говорила, что Лукас встречается с твоей мамой.
Софи кивнула:
– Ага. Мама встречается с Лукасом. Он живет в доме на деревьях.
– Не может быть, – удивилась Зои.
– Да, он действительно там живет. У него есть обычный дом, на земле, но он почти никогда им не пользуется. А у моего папы есть подруга по имени Паула, но на самом деле она с ним не живет.
– Ты с ними дружишь? С Лукасом и Паулой?
Софи опять кивнула:
– Ага, они действительно добры ко мне.
– А какая у тебя мама?
– О! – Софи опустила свою ложку в овсяную кашу. – Она замечательная, и она хорошо заботится обо мне. Когда-то, когда я была маленькой, она летала на вертолете, но сейчас она просто сидит дома со мной.
Хорошая мама, подумала Зои. Не такая, какой раньше была она сама.
– А твой папа?
– Он бухгалтер. Он имеет дело с деньгами.
Зои невольно опять улыбнулась: девочка говорила совсем как взрослая.
– В каком ты классе? – спросила она.
– Во втором. Я смогла ходить в школу с того времени, как стала принимать Гербалину. До этого женщина – домашний учитель – приходила к нам домой помочь мне со школьными предметами.
Софи была очень больна, догадалась Зои. Может быть, она и сейчас больна, так как у нее из живота выглядывал катетер.
– Как долго ты болеешь? – спросила она.
– С трех лет, но совсем плохо мне стало, когда мне исполнилось пять. Так что в любом случае я не ходила в школу больше двух недель.
– Тебе трудно, наверное, было с кем-либо подружиться?
– О, у меня были друзья в больнице. У меня также есть друзья в офисе доктора Шеффера и в моем отряде Брауни.
Лицо ее потемнело, и глаза наполнились слезами.
– Я думаю, что Холли умерла, – произнесла она, а Зои попыталась вспомнить, кто такая Холли.
– Ты имеешь в виду ту другую маленькую девочку, которая была с тобой в машине?
Софи кивнула, тяжело глотая.
– Я не знаю, как я выбралась, а она нет. Должно быть, она очень испугалась, когда на ней занялся огонь.
Зои пододвинулась к ней ближе и обняла ее.
– Я рада, что ты выбралась, Софи, – сказала она. – Тебе очень повезло. Нужно быть очень, очень смелой, чтобы выжить в лесу. Я доставлю тебя домой, дорогая, правдами и неправдами.
– Что это означает?
– Это просто такое выражение.
Софи опустила свою чашку.
– Мне хотелось бы теперь вздремнуть на цветке дерева мужества, – сказала она. – Когда я проснусь, мы отправимся в путь, хорошо?
– Тебе это не помешает, – сказала Зои. – Спи крепко.
Софи пошла в сторону хижины, а затем внезапно остановилась.
– Я так и не сходила в туалет, – сказала она. – Я совсем забыла.
Зои начала подниматься на ноги:
– Я отведу тебя.
– Нет, я сама смогу дойти, – посмотрела она туда, где за деревьями спрятался туалет, – если только ты будешь именно здесь.
– Я буду здесь, – пообещала Зои.
Она посидела еще немного на плоском камне, пытаясь придумать, из какого материала можно сделать Софи туфлю. Она принесла с собой три пары прогулочных туфлей и одну пару добротных туристических ботинок. Конечно же, размер ноги Софи был значительно меньшим, чем у нее, но из-за опухоли и повязки и если положить еще немного наполнителя, возможно, одна из прогулочных туфлей подойдет ей.
Зои несла чашки к насосу, когда услышала звук ломающихся ветвей сзади, в лесу. Выронив чашки, она бросилась к хижине и схватила свою винтовку, лежавшую у ступенек. Она подняла ее на уровень лица, и ее страх смешивался с облегчением по мере того, как шуршание становилось громче. Хорошо, если бы это искали Софи, подумала она. Тогда бы она изобразила, как всегда, женщину-гору, спасатели забрали бы Софи, и ей не пришлось бы идти через лес в обход десять миль. Более того, ей не пришлось бы волноваться о том, что Марти придет в хижину и не застанет ее там.
Она стояла, окаменев, с винтовкой, направленной в сторону звуков, когда увидела желтую одежду, мелькнувшую между деревьями. Внезапно из леса выскочила Марти и побежала к ней.
– Марти! – Зри положила винтовку на землю и пошла вперед, чтобы обнять свою дочь. – О, дорогая, ты смогла! – воскликнула она. – Как же ты исхудала!
– О Боже, мама, – прильнула Марти к ней. – Я была в лесу всю ночь. Никогда бы не подумала, что это произойдет. Это было ужасно. У меня не было фонарика или чего-то подобного. Тебе надо было оставить мне фонарик.
Фонарик! Конечно же. Как она об этом не подумала?!
– Ну, теперь ты здесь. Ты в безопасности. – Совсем недавно она говорила эти слова Софи, которая провела в лесу три ночи одна без фонарика. – Почему ты не потребовала, чтобы охранник выпустил тебя рано утром? Тогда бы ты смогла пройти через лес днем.
– Мне приходилось делать то, что он говорил, мама. Марти отстранилась от нее, глаза ее смотрели вниз, и она размахивала руками, когда говорила. Зои заметила, что та держала пистолет.
– Где ты взяла пистолет? – спросила она.
– Мне удалось забрать его у него, у Анжело, надзирателя, – сказала Марти, присаживаясь на один из плоских камней. – Ты привязала те голубые лоскуты ткани слишком туго, мама, – сказала она. – Мне потребовалась вечность, чтобы все их отвязать.
– Прости меня, – сказала Зои. – Мне хотелось быть уверенной в том, что они не слетят с веток.
– Они бы ни в коем случае не слетели, пока бы их кто-нибудь не развязал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44