— медленно заговорил Коля, не сводя с нее глаз. — Что бы это значило? Позволю себе усомниться в твоей щедрости. Я подозреваю, что во всем этом кроется подвох. Уж не оказалась ли фирма «Арго» на пороге банкротства?Веру неожиданно задел его тон. В конце концов, хватит перед ней комедию ломать. Разве она должна в ногах у него валяться, чтобы он принял у нее деньги?Она делает это только ради Ксюшки!— Фирма процветает как никогда. Я приложила к этому все усилия, — не без яда в голосе ответила она. — Если ты сомневаешься, к твоим услугам мои менеджеры, бухгалтерия, вся документация.Она поднялась. Он поднялся вслед за ней и сунул руки в карманы.— Я не возьму, — шевельнул коленкой в сторону документов.— Почему? — удивилась Вера.— Ты изменила свое решение, а я изменил свое.Мне не нужны подачки. Тем более от женщины. Тем более — от тебя.Вера усмехнулась:— Мне очень жаль, что я так тебе досадила, Коля, но придется взять. Документы я оформила на Ксюшу.Это мой подарок ей.Коля скрестил руки на груди. Он собирался ей что-то ответить, но Вера так и не узнала, что именно. На столе зазвонили оба телефона. Николаю пришлось молча наблюдать, как Вера справляется одновременно с двумя аппаратами.— Что? Где? — Она вдруг побелела и опустилась на свой вертящийся стул. — Да, да, повторите, я запишу.Она стала что-то царапать карандашом в своем ежедневнике, карандаш сломался, она схватила маркер.Рука дрожала.— Что-то случилось? — спросил Николай.— Моя мать попала под машину. Звонили из больницы. Я ничего не понимаю.Вера покрутила головой, будто бы с труден узнавая все вокруг, и с удивлением остановила свой взгляд на Николае.— Уходя, я закрыла ее. Как она могла оказаться на улице?— Я поеду с тобой, — решил Николай. Через минуту он уже выводил Верину машину на Садовое кольцо. Глава 12 Лариса уже заканчивала работу над новым рекламным проспектом, когда дверь ее кабинета распахнулась и на пороге возник Сухарев собственной персоной. Лариса взвизгнула и развернулась от компьютера на 180 градусов. Она жадно окинула его взглядом — загорелые лицо, шея, руки так сильно контрастировали с белым дизайном офиса, что моментально возникла ассоциация с ковбоями и чем-то диким. Лариса подпрыгнула и заверещала:— Вот сюрприз так сюрприз!Сухарев не одобрил ее бурной реакции, но Лариса поспешила его успокоить:— В офисе никого нет, только охрана и я. Тружусь аки пчелка! Надо же! Ты первый раз приехал за мной в офис! Случилось чудо?Сухарев только бровью повел. Вообще выглядел Сухарев немного странно. Так выглядят мужчины, когда волнуются перед важным разговором. У Ларисы закружилась голова от предчувствий. Она хотела прочитать по глазам, о чем пойдет речь, но Сухарев избегал смотреть ей в лицо. Он все озирался кругом, словно искал что-то или кого-то.— Я, собственно, мечтал застать вашу Мадам…— Зачем она тебе понадобилась? — скривилась Лариса. — Соскучился?— Она очень хотела приобрести мою базу… Так вот, пусть берет.— Ты что? — вытаращилась Лариса. — Ты согласен работать под ее руководством? Ведь она может захотеть и сменить администратора…— Я решил уехать оттуда.Вот оно! Лариса ликовала. Наконец-то! Ему надоело сидеть безвылазно в этой глуши. Он решил… Не кроется ли за этим серьезное предложение?У Ларисы подкосились колени.— Значит.., ты решился, милый? — Она села на диван, не ручаясь за себя.Если он сейчас начнет делать ей предложение, она вполне может грохнуться в обморок. Столько ждать и дождаться!— Да, решил, что хватит. Пора возвращаться.Лариса едва сдерживала ликование. Она знала, что этот день настанет! Теперь он будет рядом. Всегда.— Кстати, ты знаешь, я как-то звонила тебе ночью, что-то не спалось. И напала на эту мымру. У меня даже мелькнула мысль.., уж не соблазнила ли она тебя?— Я одолжил ей свой телефон.— Я так и подумала. — Лариса прижалась к Егору и заглянула ему в глаза снизу вверх. — Мы сегодня сходим куда-нибудь?— Да, но… Я хотел уже сегодня встретиться с вашей Мироновой и решить вопрос.— О! Боюсь, ей сейчас не до тебя, милый. Тут такое творится! — Лариса включила чайник и достала из шкафа банку с кофе и печенье. Как удачно она сегодня задержалась на работе. Как чувствовала!— Так что же творится? — переспросил Сухарев.— Сегодня приходил ее бывший хахаль…— Кто?— Ну, бывший совладелец «Арго». Какая тут была разборка! Я случайно оказалась в кабинете Риты и все слышала.Лариса насыпала в чашки кофе и залила кипятком.— Наша Мадам замешана в такой афере.., нарочно не придумаешь! Она, как я поняла, украла у этого дядьки ребенка! Кто бы до этого додумался! А теперь он выкрал ребенка назад. А она успела к ребенку привязаться, у нее ведь своих нет, и предлагает ему любые деньги, лишь бы он разрешил ей видеться с ребенком.Ну, смех!— Где они сейчас? — спросил Сухарев будто между прочим, листая журнал.— Где? Кажется, в больницу поехали. У нее мать под машину попала…Сухарев вскочил, журнал выпал и звучно шлепнулся. Лариса вздрогнула.— Ты куда? — удивилась Лариса. — А кофе?— В другой раз! — крикнул Сухарев уже из коридора. * * * — Может, мне подняться с тобой?Николай смотрел, как Вера неподчиняющимися руками пытается закрепить на руле блокиратор. На его слова она только отчаянно закрутила головой. Больше всего ей сейчас хотелось остаться одной, залезть под — одеяло и забыться сном. То, что она увидела в больнице, было ужасно и стояло перед глазами: мать под двумя капельницами, вся в трубках. И все это по ее вине!Она увезла мать в Москву, и в первую же неделю с той случилось несчастье! Что она скажет брату? Он во всем обвинит ее и будет тысячу раз прав!Веру плохо держали ноги. Распрощавшись с Николаем, она как во сне вошла в свой подъезд, поднялась на свой этаж. Коридорная дверь-решетка оказалась открытой. Не успев сделать никаких выводов, Вера шагнула в пенал коридора и поняла, что дверь квартиры не заперта. Вот тут в мозгу начала всплывать вся картина. Еще не войдя в квартиру, она уже представила, ЧТО там увидит, и не ошиблась. Язвительно смотрела на нее голая стена гостиной — голубой картины с желтыми цветами не было и в помине.Обреченно Вера шагнула в гостиную — на тумбочке зияла пустота от телевизора. Исчезли музыкальный центр, ваза, телефон. Обнаружив пропажу телефонного аппарата, который ей на тридцатипятилетие подарила Соловьева, Вера почему-то стала смеяться.Смех мелко тряс ее, она, не сумев совладать с ним, упала в кресло и больно ударилась локтем о журнальный столик. Из глаз брызнули слезы. То ли смех, то ли плач долго сотрясал ее, пока она, поджав под себя ноги и свернувшись в клубок, не уснула.Проснулась уже в сумерках. Не сразу сообразила, где именно она находится, но, сообразив, зажмурилась и протестующе тряхнула головой. Реалии прошедшего дня обрушились на нее подобно холодному дождю. Нужно проверить спальню, кухню… Это неизбежно. Хочешь не хочешь, нужно подниматься, включать свет, звонить в милицию. Короче, нужно что-то предпринять. Позвонить в больницу и спросить о состоянии матери. Мобильник остался в машине. Вера с ужасом думала о необходимости стольких действий. Тело отказывалось подчиняться. Оно хотело одного — спрятаться куда-нибудь. Вера вытащила из-под себя затекшую ногу и потерла ее. Но даже мысль перебраться с кресла на диван не вдохновила женщину. Она так и осталась в кресле.Когда в прихожей скрипнула дверь, она не пошевелилась. Вяло подумала: воры вернулись вынести мебель. Увидев в квартире хозяйку, они либо уйдут, постеснявшись выносить при ней, либо свяжут ее, чтобы не мешала. Впрочем, она, кажется, не в состоянии кому-либо мешать. Пусть выносят.Вера выжидательно уставилась на дверь. Вошедший не торопился проходить в гостиную. Шаги двинулись в направлении кухни, потоптались там и вернулись в прихожую. Секунду спустя там включили свет, и Вера уже взирала на освещенный квадрат скорее с любопытством, чем со страхом. Шаги приближались, и по мере их приближения Верино сердце начало беспорядочно постукивать, будто кто-то посторонний толкал ее снаружи. Дверной проем загородила высокая мужская фигура. Прежде чем разглядеть знакомые черты, Вера уловила запах разнотравья — полынь, зверобой, мята… В дверях стоял Сухарев.— Что это у тебя двери настежь, как в лесу?Ворчливые интонации ласкали слух.— Забыла закрыть, — вспомнила Вера. Она говорила шепотом, словно Сухарев был видением, которое можно ненароком спугнуть.Егор прошел и сел напротив нее.— Без света сидишь, с открытой дверью. А если воры придут?— Не придут. Они уже приходили.Сухарев поднялся и стал шарить по стене в поисках выключателя. Не нашел, вернулся к Вере и сел рядом с ее креслом на корточки. Вера следила за его движениями с незнакомой для себя боязливой жадностью. Она словно хотела насмотреться про запас, будто Сухарев мог исчезнуть в любую минуту.На нем был незнакомый Вере кожаный пиджак, светлые джинсы и клетчатая рубашка. Если он ей снится, то почему в незнакомой одежде?Точно прочтя ее мысли, Сухарев взял ее руку в свои:— Ты здорова?Вера пожала плечами. Она прислушалась к своей руке. Та чувствовала вполне земную ладонь Сухарева.Она схватила пальцами его ладонь, погладила ее, потом наклонилась лицом и потерлась о нее щекой.— Ты приехал, — со вздохом констатировала она.— Кажется, да, — улыбнулся Сухарев и провел указательным пальцем по ее щеке. — Хотя, честно говоря, ожидал застать у тебя дома несколько иную картину.— Какую?— Домработница готовит ужин, ты сидишь в ванне, вся в белой пене, а нянька укачивает Ксюшу.— Домработница от меня ушла. Ксюшку забрал Коля. Я теперь совсем одна.Вера громко шмыгнула носом. Глаза возвращались на мокрое место.Сухарев опустился на колени и вплотную подвинулся к ее креслу. Он обхватил ее руками, уперся подбородком в ее колени.— Не надо плакать. Мы с тобой свою родим. Со-. гласна?Его глаза в темноте влажно блестели.— Ты.., думаешь… Ты правда думаешь, что мне еще не поздно?— В самый раз, — уверенно отозвался Сухарев и поднял ее из кресла.Теперь они оба сидели на полу, тесно обнявшись, как в ту ночь на турбазе, когда была гроза.— Ты не исчезнешь? — на всякий случай спросила Вера, и Сухарев решительно качнул головой. Вера потерлась о его шею. Шея оказалась колючей и теплой. — А как же твоя турбаза? — спросила Вера и тут же прикусила язык. Потом поспешно добавила:— Если хочешь, я поеду туда с тобой.Сухарев снова покачал головой.— Я думаю, что пришло время попробовать начать все сначала.Вера отодвинулась и недоверчиво взглянула ему в лицо.— Ты передумал выкупать турбазу?Сухарев кивнул. Глаза улыбались.— Я ничего не понимаю. Что-то изменилось?Сухарев снова молча кивнул.— Случилось. Я влюбился.Вера следила за движениями его губ.— Скажи еще, — попросила она.— Я люблю тебя, Вероника. Хочу быть рядом с тобой. Мне все равно где — хоть в лесу, хоть в городе.В поезде, в самолете, под землей, на земле. Есть возражения?— Если бы ты не пришел, я бы сейчас выла на луну, а волки в твоем лесу подпевали бы мне.— И я тоже подпевал бы. С тех пор как ты уехала, я только и делал, что выл на луну.— Послушай! Ты, наверное, голодный! — спохватилась Вера.Сухарев усмехнулся:— А у тебя в квартире найдется что-нибудь помягче, чем этот палас?— В каком смысле?— Ну, кровать воры не вынесли?— Не знаю.Она переместилась в сторону спальни и толкнула дверь. Кровать на месте. Только на многочисленных полках шкафа-купе зияет пустота.— Вещи вынесли, а кровать оставили, — сообщила Вера.— Вот и славно, — заключил Сухарев.Он поднял ее и понес в спальню. Вера почувствовала, как постепенно оттаивает в его руках, как жизнь возвращается к ней. Она с удовольствием пробовала ее на вкус. У жизни был горьковато-пряный оттенок и великолепная смесь ароматов леса. Жизнь дарила ей нежность любимого мужчины, обещала наслаждение, манила за собой в неведомое ЗАВТРА. Впервые за многие месяцы Вера без страха подумала о будущем. Ей уже не казалась невероятной возможность счастья. У нее все будет хорошо. А почему нет? Она выпила до дна свою чашу страданий. Все плохое когда-нибудь кончается.Активное тепло, исходящее от Егора, убеждало ее в этом.И когда потом на кухне он жарил яичницу им на ужин, она почти спокойно набрала на мобильнике телефон больницы и спросила о состоянии матери. Там все оказалось без изменений. Но Вера знала, ей подсказывала интуиция, что ничего страшного сейчас случиться не может. Черная полоса в ее жизни закончилась.Сухарев вошел в темноту и зажег огонь. Эпилог Колеса лязгнули под головой, и поезд с легким скрежетом затормозил. Вероника открыла глаза и поднесла поближе руку с часами.— Полвторого, — сообщил Сухарев с верхней полки.— Ты не спишь?Сухарев покачал головой. Спрыгнул вниз.— Колеса мешают? — улыбнулась Вероника и покосилась на крупный рыжий апельсин, качающийся на столике.— Через полчаса — таможня. И к тому же поезд часто тормозит, боюсь, что ты свалишься с полки.Вероника сладко потянулась и взбила подушку. Сухарев усмехнулся, поймал покатившийся апельсин и стал аккуратно срезать ножиком тонкие полоски корки. Поезд понемногу разгонялся. Вероника жмурилась, попадая в полосы белого света фонарей, и с аппетитом поглощала ватные продолговатые корки. Купе заполнял острый цитрусовый аромат.— Как ты можешь это есть? — ворчал Егор, отрезая очередную тонкую дольку. — Горько ведь?— Не-а, — хитро щурилась она. — Сладко…Покончив с коркой, женщина быстро и заразительно расправилась с сочными дольками.Сухарев подвинулся к ней и осторожно устроил ладонь на ее животе.— У бедного ребенка уже отрыжка апельсиновая, — ворчливо пробормотал он, наклоняя голову. Он приложил ухо туда, где только что держал ладонь.— Что там слышно? — поинтересовалась Вероника. — Что делают дети в два часа ночи?— Его твои апельсины могли разбудить, — бухтел Сухарев. — Ты бы лучше бутерброд съела.— Пора привыкнуть к капризам беременной женщины.— Беременность тут ни при чем. Ты просто сильно волнуешься. Ты дрожишь от мысли о предстоящей встрече. Разве не так?Вера подобрала под себя ноги и укрылась одеялом.— От тебя ничего не скроешь, — улыбнулась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42