Согласна на всё, лишь бы снова быть рядом с ним и чтобы навсегда уже не разлучаться. И забыть об этой жизни. Навсегда!Всадник соскользнул с коня и наклонился к ней. Коснулся её головы, и боль сразу растаяла, исчезла. Собака благодарно взглянула на него, лизнула перчатку.Ей вдруг стало тепло и легко. И она с облегчением закрыла глаза.Всадник выпрямился. Постоял ещё, глядя на неё, а потом сказал:– Пора. Вот увидишь, там ты будешь счастлива.Чёрный конь беззвучно перебирая ногами скользил по заснеженным полям, а за ним легко и свободно, светящейся тенью неслась собака. И там, далеко на краю поля их встречал, раскинув руки, тот самый бывший бродяга. Её друг .
2006 Стрингер.
Насмешник. – Я так и знал. Человек умер, а они заняты своей суетой.Cтарик обернулся в сторону Всадника и торжествующе взглянул на него. Его тело лежало в кресле, стоявшем на веранде и со стороны можно было подумать, что он спит. В саду за столом хлопотала старушка. Ещё две женщины о чём то болтали в доме. Их мужья в это время расположились под тенистой яблоней и неспешно прихлёбывали пиво из жестяных банок.– Слава Богу, мне удалось избежать дурацких прощаний и всхлипов над головой. Но выходные я им испортил. Ты не представляешь – как они трясутся над своими выходными. Выезд сюда они именуют поездками на дачу! К природе приобщаются. Барина из себя корчат.Всадник понимающе кивнул.– Вот ты меня понимаешь. А они не понимают. Ноги бы моей здесь не было, если не моя благоверная. Садик ей подавай, огородик, чистый воздух. Детям воздух нужен. Ах какие мы нежные. А я вот безвыездно прожил в городе полвека и ничего. Барство всё это. Царя уж почитай почти век нет, а господа пролетарии всё из себя господ строят. К земле тянет – так и живи в деревне. А то живём в городе, а отдыхаем на дачах. Посмотрел бы мой дед на это. Снял бы ремень да всыпал всем.– Не слишком ли ты строг к ним? – отозвался Всадник.– А зачем было меня сюда перетаскивать? Мне и в городе неплохо отдыхалось. Все друзья – товарищи мои там. С ними хоть можно было и в шахматишки перекинуться и козла забить. Там я ещё и работать мог. А здесь что? Цветочки выращивать? Да яблоками торговать на станции? Тьфу! Я им кто? Агроном что ли? Или смотритель на даче? Это всё моя старуха. Ей приспичило. А эти и обрадовались – давайте папа, переселяйтесь а к вам ездить будем на выходные. Ну конечно! Где ещё найдёшь бесплатного сторожа да домработницу? Приедут и палец о палец не ударят. Невестки всё языками треплют, как сороки и валяются на диване, а сыновья вон – пиво хлещут. Утомились за неделю.Старушка в саду уже закончила накрывать на стол и позвала всех к столу. Женщины недовольно оторвались от телевизора и томно покинули диван. Мужчины не расставаясь с пивом, бодро двинулись к столу. Хозяйка вздыхала и охала, что внуки опять на речке задержались и пропустят обед.– Вот, смотри! Сейчас меня звать будут. Ух начнётся спектакль…– Похоже, ты не очень пылал любовью к своей семье.– Да не в этом дело. Почему ж не любил? Просто устал от всех. Странные они какие-то. Не понимаю я их. Я для них просто старый ворчун. Отсталый. Передовые они у меня все. Больно умные. А хоть один что-нибудь за свою жизнь создал своими руками? Сидят в конторах бумажки перекладывают. Да ну их.Старушка усадив всех озабоченно посмотрела на веранду и поспешила к нему.– Ты что ж уснул что ли? – добродушно-ворчливым тоном позвала она его.– Ага, уснул – ехидно отозвался покойник – посмотри получше.Старушка тронула его за плечо. Потом слегка толкнула. Тело оставалось неподвижно. Она встревожено наклонилась к нему… Вгляделась. Всплеснула руками, и обессилено опускаясь на пол, заголосила. Люди вскочили из-за стола и поспешили к ней.– Вот теперь начнётся – проворчал старикан – терпеть не могу этого. Ну умер, так что кричать-то. Не мальчик уж.Мужчины, подбежав, сперва наклонились над ним. Посмотрели озадаченно друг на друга. Один повернулся к матери и подхватил её, поднял. Второй проверял пульс у старика. Женщины ошарашено переглядывались. Выходной был испорчен. Наконец очнувшись, приняли у мужчины старушку, а тот с братом стали поднимать тело, чтобы перенести в дом.– Ну вот. Теперь скорую вызовут – регистрировать смерть… Как будто и так не видно. Это чтобы в доме не держать. Перетащат в морг, чтоб потом из города хоронить. А то сюда не всем сослуживцам удобно будет. Да и начальству далеко ездить. Щас начнут родственникам звонить. Друзьям моим никто конечно не удосужится. Чином не вышли. Разве что старая на работу прежнюю сообщит. Я там всё ж заслуженный мастер был. Глядишь, автобус пришлют бесплатно. Да венок от администрации. Тьфу. Пошли отсюда. Хотя постой! Чё они там делают?Старушка всё причитала хлопоча вокруг мужа. Сыновья сосредоточенно переговаривались. Жёны не зная куда себя деть, пытались успокоить старушку. Наконец, один из мужчин подошёл к телефону. Другой постоял, покачал головой, потом вышел в кухню. Открыл холодильник и достав бутылку, налил себе в стопку. Выпил залпом и шумно выдохнув, закурил. Новопреставленный заглянул в проём. Посмотрел задумчиво на жену.– Охо хо. Тоскливо тебе будет здесь будни коротать. Разве что заберут к себе в город. Хотя…Он махнул рукой и посмотрел на Всадника.– Ну что? Пора что ли?– Пора.– А как бы мне свои поминки посмотреть? Очень мне любопытно.Всадник помедлил с ответом… Потом ответил.– Обещаю. Увидишь. А сейчас надо отправляться.Старик ещё раз посмотрел на семью и побрёл к выходу.Они вернулись спустя сутки, к третьему дню. Во дворе больницы, где располагался морг собралась небольшая толпа. Мужчины сосредоточенно курили, переговаривались. Женщины с траурным выражением на лицах, вздыхали, обсуждали вполголоса присутствующих. Обе невестки с детьми – подростками стояли с заученно-скорбными лицами. Небольшая кучка родных собралась вокруг старушки, остальные – сослуживцы, друзья, соседи группировались поодаль.Покойник насмешливо осмотрел присутствующих. Всадник невозмутимо возвышался рядом. Старик рассматривал венки.– О! Гляди-ка, не поскупились на цветочки. Ритуал прежде всего. Как никак сослуживцы и соседи потом обсуждать будут. Хотя когда у старшого отец начальника помер – так мой такой венок заказал… Мало не покажется. Мне небось подешевле купили. Зато стол будет что надо. Вот увидишь. Главное не похороны – главное поминки. Небось, начальство тоже придёт уже после работы – к столу. Смотри-ка, а моих почти и нет никого. Постеснялись звать. Они у меня то все из простых – крестьян. А тут чистая публика собралась. С дипломами.У дверей морга возникла лёгкая суета. Два санитара вынесли гроб и поставили на два табурета. Люди потянулись поближе. Женщины привычно всхлипнули. Мужчины откинули сигареты и приняли соответствующие выражения лиц. Вышедший вслед за гробом батюшка приготовился.– Ты смотри! И попа позвали! Моду блюдут. О душе моей заботятся.Дед насмешливо хрюкнул.– А я когда-нибудь в церковь ходил? Нет, ты погляди – стоят все расфуфыренные, никто и лба-то толком перекрестить не умеет, а туда же. Спектакль вздумали из моих похорон делать. А я завещал попа звать?Всадник молчал. Старикан оглянулся на него, вспомнил что-то.– Ну, кабы знал при жизни… Хотя всё равно нечестно получается. Спасибо конечно – панихида она нужна, да кто б знал заранее. Всё равно нечестно. Думаешь такие уж сами верующие? Просто мода такая пошла. Как никак, даже правительство стало по праздникам в церковь захаживать. Вот мои и соблюдают. Главное – всё как у людей. Тьфу, прости меня Господи.– Вот и ты поминать стал Его. – Отозвался эхом Всадник.– А как уж теперь не поминать. – Хмыкнул старик.Он нахмурился разглядывая толпу. Народ скорбно вздыхая внимал батюшке и переминался с ноги на ногу.– Устали стоять бедненькие. Непривычно – всё больше привыкли задницами кресла да стулья протирать. – съехидничал старый. – Ничего, счас по машинам рассядутся. Эт раньше сперва несли по улице, квартал другой с оркестром. Теперь уж как вынесут так сразу в кузов иль автобус. Урбанизация хренова. Етить их… туды.– Ядовитый ты дед. – Невозмутимо заметил Всадник.– С ними поживёшь – мухомором станешь. Гляди – комедь начинается.Батюшка закончил отпевание и уступил место родным. Старушка запричитала над покойником. Несколько пожилых родственниц заголосили. Невестки, спохватившись, громко всхлипнули. В толпе завздыхали. Подростки неловко наклонялись поцеловать деда в восковый лоб.– Началось. И отверзлись слезотоки. Тушь попортите, французскую – насмешливо комментировал покойник.Он повернулся к Всаднику и горестно заметил:– А моих то друзей со старого двора, никого не позвали. Не соответствуют ситуации значит. Хмыри.Сыновья бережно отвели мать в сторонку и кивнули окружающим. Шестеро крепких мужчин подняли гроб и неторопливо понесли к выходу со двора. Семья двинулась следом. За ними потянулись остальные. Батюшка шёл впереди, за гробом. Несколько молодых людей на улице уже загружали венки в машины…На кладбище старикан молча наблюдал всю церемонию. Только один раз, когда уже опускали гроб, обронил в сторону жены.– Да брось уж убиваться. Все там будем. Недолго уж осталось.Зато дома он опять оживился.– Нет ты глянь, какой стол накрыли. Ух ты! Даже кутью не забыли. Небось у батюшки инструкции получали. А водка вся импортная. Кутить так кутить. Как же, начальство посетить грозилось. Да на работе ж потом обсуждать будут. Нельзя отставать от людей. Ещё подумают что зажмотили. Тут ведь, главное не похороны – главное поминки. Народ отмечаться идёт. Щас ещё кто на кладбище не был – подоспеют. После работы.– Всё, семейка моя занялась привычным делом. Теперь речи пойдут, аж заслушаешься. А главное – гостей всех принять согласно чину и рангу. Никого не обделить, не обидеть. Особенно самых важных, да уважаемых. А я своих дружков уважал больше чем всю эту публику. А им и места тут не нашлось. Тьфу! Для кого поминки-то? И моя туда же.– Ешьте гости дорогие, дед наш всегда гостей да застолье любил. – передразнил он фальцетом. – Любил! Да не твоих гостей. От всех меня в даче той изолировали. Ну погодите – придёте ещё на тот свет. Встречу уж как следует. Мало не покажется. Он вдруг встрепенулся и потянулся в прихожую. Там в дверях топтался какой-то мужичонка, обтрёпанный.– Андрюха! – воскликнул дед – с завода моего! Вместе росли, вместе работали!Вышедший в прихожую вслед за женой, один из сыновей посмотрел на недовольное лицо супружницы и что-то шепнул ей. Она поспешила в кухню. Сын же слушая пришедшего, который явно стесняясь что-то горестно бормотал, кивал головой. В это время жена вернулась и пакетом в руках, чем-то заполненным. Они вручили его незваному гостю. Тот машинально взял, посмотрел печально на обоих, потом махнул рукой и вышел.– У гады! – Взвился старик. – Публике не соответствует! За стол постеснялись усадить! Это для кого поминки? Для сытых да расфуфыренных? Так вы меня уважили? Да он в жизни ни у кого ничего не просил! Он меня пришёл помянуть, а не вашу водку жрать! Это мои поминки!!!Старикан бушевал, потом сник от бессилья.– Ноги моей здесь не будет. Погодите же – припомню я вам Андрюху. Ещё встретимся. Век не забуду. Зажрались. Пошли отсюда. Ни рож их видеть не могу, ни словоблудия их слышать. К Андрюхе пойду. С ним посижу лучше – во дворе.Всадник всё так же кивнул и они вышли. Мужичонка стоял на улице, плечи его подрагивали. В стороне он увидел пару голодных бомжей рывшихся в мусорке. Пошёл к ним.– Щас им отдаст. Знаю его. Ни за что не прикоснётся к этой еде. Какой бы голодный ни был. И водку их пить не станет – Старик сокрушённо смотрел на друга. А тот и вправду отдал им пакет и побрёл дальше. Дед, обернувшись к дому, погрозил кулаком. Потом посмотрел умоляюще на Всадника.– Иди – сказал тот – иди за ним. Я подожду.
2006 Стрингер.
Скептик. – Тебя нет!Возмущённо заявил человек, глядя на Всадника укутанного в чёрный плащ мрака.– ???– Ты снишься мне. На самом же деле тебя нет.Серебряный череп на рукояти меча ухмыльнулся. Всадник невозмутимо посоветовал:– Оглянись.Человек обернулся. И слегка изумился. Его тело лежало на диванчике в беспомощном положении. Выпавшая из рук книга валялась на полу.Потом вновь обратился к Всаднику.– Ты хочешь сказать, что я умер?– Несомненно. Иначе, что я тут делаю?– Снишься мне. – упрямо заявил человек. – Просто снишься. Смерть – есть сон мозга. А ты его бред.– В таком случае – Я, бред весьма ощутимый. Потому, что Я – есть, а вот тебя уже нет. Точнее, нет того, кто так считал. А то, что предо мной – есть его сущность, которой предстоит убедиться в моём наличии.Человек задумчиво посмотрел на Всадника. Потом перевёл взгляд на тело.– А что это за нить тянется от него ко мне?– Это нить жизни, которая удерживает пока тебя возле тела.– Ага! Значит, я ещё не совсем умер! Мой мозг не отключился окончательно и выдаёт иллюзорные картинки. И ты есть его иллюзия.Огоньки во мраке капюшона весело мигнули.– Это очень просто проверить. Сейчас я перережу нить, и ты уже потеряешь всякую связь с телом. Окончательно.– И что потом?– Потом ты отправишься, куда следует. Хотя…– Что значит – хотя? Что ты этим хотел сказать? – обеспокоился вдруг человек. Он опасливо посмотрел на меч Всадника. Череп меча вдруг издевательски подмигнул ему.– Так ты же не веришь в меня. Следовательно, и в жизнь после жизни. И вообще во всё, что по твоему – не материально. Зачем вводить тебя в тот мир, в который ты не веришь?– Подожди! Так ты утверждаешь, что явился за мной с того света? Из иного мира?– Я ничего не утверждаю. Просто Я – есть. А тебя уже нет.– Как это? Но вот ведь я.– Ты сон. Моя иллюзия. Есть лишь тело валяющееся там. Поэтому я сейчас уйду, а ты исчезнешь. Как мираж.Всадник пошёл к окну.– Эй! Подожди! Это нечестно! И потом – ты ведь не обрезал нить!Всадник обернулся.– Ах да. Надо освободить тело от его миража.Он извлёк меч и стал приближаться к умершему. Человек недоверчиво наблюдал за ним.– Постой. Так я действительно исчезну, как только ты перережешь нить? Но тогда, согласно логике ты тоже исчезнешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15