В самом конце повести он просит, чтобы его укусила желтая змейка, чей яд убивает в полминуты.
Я начинаю что-то припоминать. Очень смутно. Действительно, кажется, была змейка... Странно, неужели я мог забыть?
В памяти отпечатались только смешные и трогательные сценки. Шляпа-удав. Баобабы. Барашек в коробке. Географ, который никуда не ездил. Король, у которого нет подданных.
Кажется, что в «Маленьком Принце» и вовсе нет никакого сюжета. Летчик рассказывает о своей встрече с чудным мальчиком, прибывшим с другой планеты. И все. Два человека, встретившись в пустыне, узнают, что оба они одиноки.
«Мы ответственны за тех, кого приручили».
— Да, Данила. Желтая змейка, я помню. Но почему самоубийство? — я все еще не могу в это поверить.
Ты предусмотрительно захватил с собой книгу (как я сейчас). Открываешь ее передо мной и показываешь соответствующий отрывок. Да, непосредственно о самоубийстве речь не идет. Но все выглядит так, что по-другому и не объяснишь.
Раньше мне казалось, что Принц просто улетел обратно на свою планету. Впрочем, отец вряд ли бы стал рассказывать мне о самоубийстве ребенка. А в сознательном возрасте мне бы и в голову не пришло перечитывать «Маленького Принца» — книгу, которую, как мне всегда казалось, я знаю наизусть.
— Действительно, очень похоже на самоубийство... — говорю я.
— Нормально?! — ты все больше и больше возбуждаешься. — И знаешь, почему он покончил с собой?
Данила, ты говоришь это «И знаешь почему?» так, словно ответ тебе известен доподлинно, от самого Маленького Принца. Складывается впечатление, что перед тем, как покончить с собой, он позвонил тебе на сотовый и подробно изложил все причины своего поступка!
— Наверное, Маленький Принц просто заскучал о своем цветке, — предположил я.
И ты скептически «продолжаешь» мою мысль:
— Да, и поэтому решил покончить с собой... Действительно, мой ответ выглядит глупо. Но
ведь меня и вопрос-то не особенно занимает.
— Ну, а что тогда?! — я как-то даже рассердился.
А что у них было — у Маленького Принца с цветком? Ну, с розой... — спрашиваешь ты.
Тут я вообще перестал что-либо понимать. Что с тобой вообще случилось? Почему ты так отчаянно уцепился за эту историю?
«Ну ладно, — думаю я. — Если это тебе так важно, будем гадать дальше».
Я пытаюсь «по рассуждать на тему»:
— Роза — она кокетничала и капризничала, как всякая женщина. Она хотела, чтобы Маленький Принц чувствовал угрызения совести. Намекала ему, что он, мол, недостаточно хорош для нее. Хотела, видимо, спровоцировать его таким образом на поступок. Она рассказывает ему всякие небылицы и требует, чтобы он о ней заботился. Но что бы ни делал Маленький Принц, ей все не нравится.
— Так... — ты одобряешь меня, но явно ждешь продолжения.
А у меня нет «продолжения»! Но я собираюсь с духом и с последними мыслями, откусываю еще круассан и говорю:
— А Маленький Принц об этой розе действительно заботился. И ему было больно из— за того, что она холодна с ним. Он хотел ее любить, но не смог, потому что видел...
Анхель, Маленький Принц сам не любит свою розу. Не может он ее любить или не получается у него. Не знаю. Но он ее не любит. Ему кажется, что он любит, но он не лю бит. Ему хочется любить, но в нем нет силы любви. Понимаешь?!
Я слегка оторопел. Смотрю на тебя в полном недоумении, а ты продолжаешь:
— Маленький Принц фантазирует: «Как было бы хорошо, если бы она...», «А какой у нее аромат...». И прочее, прочее. Но на самом деле он просто не любит. В этом правда. А роза проверяет Маленького Принца, экзаменует его: «А достаточно ли сильно он меня любит? А могу ли я ему доверять?» И так далее, далее — до бесконечности. Они оба, понимаешь, они оба врут и себе, и друг другу.
К этому моменту я совершенно запутался. Я отставляю свой кофе, откладываю круассан, который меня теперь совсем не радует, и спрашиваю тебя:
— Данила, ради всего святого! Что мы тут выясняем? Ты мне можешь объяснить, к чему весь этот разговор?!
Тут ты вдруг словно очнулся. Посмотрел на меня осмысленным взором, а не теми сумасшедшими глазами, что на протяжении всего этого разговора. И говоришь:
— Анхель, это очень важно. Я не знаю, что со мной происходит. Мне трудно соображать. И я сам не понимаю, что я так вцепился в этого «Маленького Принца». Но все это как— то связано... Просто поверь мне и помоги. Вот, что я понял этой ночью...
Очень удобно обвинить другого человека в том, в чем, на самом деле, ты сам виноват. Если бы Маленький Принц любил свою розу, то он бы не принимал всерьез ее игру. Он бы говорил с ней о ней — от сердца к сердцу. А если бы роза любила Маленького Принца, то она бы не боялась ему доверять.
У них вместо жизни игра получилась. Понимаешь? Игра. Они не друг другу врали, они в первую голову сами себе врали. Это страшно. Оба мучились, и оба мучили. А жизни настоящей у них не было. Потому что, когда ты не честен с самим собой, жизни у тебя не может быть. Когда Маленький Принц понял это, он и покончил с собой...
Наверное, я смотрел на тебя так, словно был в каком-то ступоре. Ты поводил рукой перед моими глазами и сказал — тихо, спокойно, осмысленно:
— «Мы ответственны за тех, кого приручили»... Это неправильно. Если ты пытаешься быть за кого-то «ответственным», но сам его не любишь, это не ответственность — это ложь. Мы ответственны не за тех, кто нас любит, а за тех, кого мы любим. Любовь — это сила. Кто любит — тот и отвечает. И тогда все правильно, потому что по-честному. А быть ответственным, не любя, это неправда.
Наконец, до меня доходит, что ты уже не здесь, не со мной, не в этом кафе и даже не в этой жизни. У тебя начались видения. Ты уже с той стороны реальности. Ты на пути к пятой Скрижали. Господи, как я мог это проворонить!
— Данила, а о чем ты думаешь, когда говоришь — «правда»? — я задал тебе этот вопрос, понимая, что именно на него ты пытаешься сейчас ответить.
— Правда... — протянул ты и задумался. — Правда — это точка, после которой начинается жизнь. Во лжи нельзя жить. Ложь помогает существовать, но она убивает жизнь. И это труднее всего — не врать самому себе. Знаешь, я давно спрашивал себя — чем мудрец отличается от святого? И теперь мне кажется, я понял. Мудрый человек — это тот, кто знает правду о других людях, видит, что у них на сердце. Он — мудрый. А святой человек...
Тут ты опустил голову, потом поднял, но смотрел куда-то в сторону. Мне показалось, Что ты сейчас говоришь сам с собой — говоришь и удивляешься:
— Господи, это же так просто... И так, на самом деле, немного... Святой человек — только одно... Он принимает правду о своем сердце.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Я продолжаю рассказывать.
Данила смотрит на меня. Он растерян.
Пытается понять, как он мог все это забыть.
Впрочем, у меня не менее дурацкое ощущение.
Я словно живописую былинную историю:
«И пошел Данила... И сказал Данила...»
А сам Данила передо мной и все это слушает.
При этом, история не закончилась.
За окном две темные иномарки,
в них преследующие нас люди. Данила повернулся и уставился в окно:
— А они — кто?
— Меня сейчас больше интересует не кто они, а почему мы до сих пор живы, — отвечаю я.
— И это правда. — Данила, а ты и видения свои не помнишь?
— Нет, — отвечает он и мотает головой. Я, признаться, ему не верю. Нет, верю, конечно.
Но все это настолько маловероятно...
Как можно забыть то, что с нами случилось?!
— Рассказать? — спрашиваю я.
Данила активно кивает головой.
Нам приносят кофе, а я продолжаю.
*******
Т ы начал слышать голоса — два голоса параллельно, мужской и женский. Насколько я сейчас понимаю, они возникли у тебя подспудно. Ты читал «Маленького Принца», а они начали звучать в твоей голове. Сначала обрывками фраз, отдельными словами. Тихо, на заднем плане, а потом все объемнее и отчетливее.
Постепенно эти голоса как бы вклинились в твое собственное сознание. Ведь был еще и третий — твой собственный внутренний голос. И произошла сшибка, ты потерялся. Время от времени ты отождествлялся то с одним из этих голосов, то с другим. Потом, наоборот дистанцировался от них. Но в целом, ты уже, конечно, не был прежним Данилой.
Я пытался представить, как это — у тебя в голове и твои собственные мысли, и плюс к ним еще два параллельных мыслительных потока. Любой бы с ума сошел! Это все равно что решать математическое уравнение, когда тебе в оба уха диктуют по целому художественному произведению! Как ты это выдерживал? Не понимаю.
Ты превратился в напряженное и задерганное существо. Моментами я смотрел на тебя, и мне хотелось плакать. Правда. Ситуация час от часа становилась все тяжелее и напряженнее. Ты — в помраченном сознании, а я не знаю, что делать.
*******
Я спрашивал у тебя о твоих видениях. Но все без толку. Ты отвечал путано. Ничего конкретного. И тогда я понял, что нужно делать. Голоса не оставляют тебя ни на минуту, следовательно, мне достаточно проникнуть в твое сновидение, и я узнаю, о чем они говорят.
Так мы и поступили. Впрочем, нам обоим это не сильно помогло. Ты был прав — ничего конкретного, просто мыслительный поток. Вот, что я услышал:
«...Он меня спрашивает: „Чего я хочу?“, — говорил женский голос. — А я не знаю, чего я хочу. Я хочу счастья. Да, обычного, нормального счастья. Я хочу, чтобы меня любили, я хочу чувствовать себя любимой. Вот мои „хочу“. И что дальше?! Что это меняет?
Дурацкий вопрос! Какая разница, чего я хочу?!
Все бессмысленно. Состояние пустоты, одиночества — это как рок, как бремя, как проклятье. Две вещи в жизни женщины абсолютно неизбежны — появление пыли на мебели и разочарование в мужчине. Мужчины — предатели по натуре. Это факт.
Да, может быть, он и прав. Да, я не знаю, чего я хочу. Но я точно знаю, чего я не хочу.
Я не хочу, чтобы кое-кто воспринимал меня как мать своего ребенка. Что это за статус — «мать моего ребенка»? Словно и не человек, а какой-то репродуктивный аппарат.
«Мать моего ребенка»... А как же я? Я, что, больше ничего не значу?..
Холодный взгляд. Ненавижу, когда он так смотрит. Ненавижу эти пустые, тупые и мутные глаза. Он поднимает голову, я попадаю в поле его зрения... И ноль реакции! Зрачок даже не дергается! Пустое место. Я — пустое место. Меня нет. Я так не хочу.
Как же я его ненавижу, когда он так смотрит! Хочется впиться когтями в его физиономию и выцарапать его ужасные водянистые глаза. Когда мне делают маникюр, я смотрю на свои ногти и не могу отделаться от ощущения, что это оружие.
Когда-то я еще надеялась, что со временем он меня поймет. Если любит, то поймет. Но все тщетно. Он примитивен, как, впрочем, и большинство мужчин. Кто же это мне сказал: «Мужчина, способный понять женщину, как правило, живет с другим мужчиной»?
Мне просто нужно внимание. Я не требую много. Мне нужно просто внимание. Как жить, если ты не чувствуешь, что о тебе думают, мечтают? Это невыносимо. Цветок не может без солнца, и я не могу без внимания. Это же так естественно...
Я не чувствую себя женщиной. Совсем. Раньше мне казалось, что секс — это то, что нас объединяет. Да, это давалось мне с трудом. Но я старалась. Я понимала, что ему это нужно. И я старалась. А он еще обижался, что я не проявляю инициативы... Дебил.
У него неприятный, слишком резкий запах. И член... Висящий, как тряпочка, кусочек кожи. Мужчина оживляется только вслед за своим членом. Член — это его «включатель» и «выключатель». Он приставка к своему члену. Ни ума, ни сердца...
Ему всегда хотелось разнообразия в сексе. Я ему подыгрывала. А ведь он даже не догадывается, чего мне это стоило! Он, наверное, воображал себя секс-героем: «Смотри, что у меня тут есть...» Дурак. Надо же быть таким примитивным!
Господи, неужели же я когда-то его любила? Любить... Была ли эта любовь? Мне казалось, что была. Нет, мне хотелось думать, что я люблю. Это как игра, когда притворяешься, что кукла живая, а кулич из песка съедобный. Может, другой любви и не бывает?
Нет, ерунда! Я его любила. Конечно! Я постоянно о нем думала. Думала, какая у нас будет красивая свадьба. Как мы будем жить. Как он будет приходить с работы, усталый, а я буду кормить его ужином. Да, я представляла себе прекрасную жизнь...
Он совершенно не оценил моих чувств. Ему на них наплевать. Я могу плакать часами, а он даже не поинтересуется — из-за чего я плачу, почему я плачу. Ему наплевать. Он не сопереживает и не злорадствует. Ему вообще — никак. Он считает, что я живу с ним из-за денег. Какая глупость?!! Но даже, если и так... А ради чего с ним еще жить? Что он о себе думает?! Какая женщина будет жить с ним, не ради денег? Из-за него, что ли, с ним жить? Как?!
И вообще, то, что я делаю, разве это ничего не стоит?..
Чем бы он был без меня? Он же ничтожество. Да, какой-то коммерческий ум у него есть. Может быть. Случайно затесался. Но я же всегда была рядом, я поддерживала его, я давала ему силы...
Нет, он просто не понимает, насколько я важна для него, сколько я для него значу. А может быть, и понимает... Понимает, и это его мучает, ущемляет его мужское достоинство. Ему хочется быть царем и богом, но со мной он чувствует себя зависимым.
Мужчины не признают женского ума именно по этой причине. Если они осознают, что женщины умнее, то они просто не смогут жить дальше. Весь их мир рухнет. Предрассудок, будто бы женщина глупее, дает мужчине внутреннее право на «независимость».
что в ней только одно правило — изворачивайся. Что ты думаешь — не важно. Важно говорить, что «нужно» — никаких упоминаний «черного», «белого», слов «да» и «нет».
Удивительная игра. И странная. Я вспомнил своего деда — шамана навахо. Ребенок индейцев учится, наблюдая за своими родителями, за старшими. Его не учат в прямом смысле этого слова. Но я отчетливо помню, как дед рассказывал мне о правилах «Прямого Пути».
Три правила «Прямого Пути»:
Ты молишься, чтобы сказать Богу о том, что у тебя на сердце. Поэтому слушай свое сердце. Сколь бы тяжело тебе ни было — слушай сердце. Иначе ты соврешь Богу.
Не оглядывайся назад — ты должен идти вперед, а не пятиться. Если уж ты решил оглянуться — смотри назад, чтобы лучше видеть то, что впереди.
Трудности — то, что нужно преодолеть. В этом их смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13