Возможно, его общество позволяло им чу
вствовать себя большими. А он позволял им учить себя жить. Существенное д
остоинство в глазах двадцатилетних юнцов. Пристрастие Рэндалла к нему и
мело чисто ностальгические корни. Однажды ему пришло в голову, что в нечт
о подобное мог вырасти бесхитростный Райс. Поэтому он чувствовал себя не
которым образом ему обязанным.
Он изменился. Можно сказать, он стал совсем другим человеком. Найдя в себе
силы вырваться из атмосферы мрачной интриги, утратив причины искать всю
ду предателей и убийц, перестав вариться в соку старинных легенд, пропит
анных злодейством, наконец, уже не ощущая себя никому не нужным и даже пом
ехой, Рэндалл смог стать тем, кем он хотел и кем в принципе он мог быть. Широ
ким, великодушным, веселым, щедрым юношей, первым среди равных, отличимым
в любой забаве, равно куртуазной и рыцарской. Отличным материалом для Вс
еми Любимого Короля.

2. Три поросенка

Глаз увязал в вечернем небе, словно в синем бархате. Луна доплывала где-то
там, выше, невидимая, окрашивая серебром одни лишь края прорех в облаках.
Зрелище было волшебным, хотя отчасти, как почему-то всякое отверстие, нап
оминало Рэндаллу прорубь: непременный финал царствования ожидавший в к
онце пути любого мужчину Баккара.
Три товарища обретались ночной порой в тихом квартале, где отстроились с
тепенные, самые богатые купцы южной столицы Триссамаре. Торный студенче
ский путь, пролегавший через все кабаки, пользующиеся у благонамеренной
части горожан дурной славой, остался сегодня далеко в стороне. Там собир
ались острословы, с высокомерием подданных другой страны комментирова
вшие введенный Брогау на подвластной ему территории закон о Святости Бр
ака, каравший смертью супружескую измену. Любители же дела действовали п
од покровом тишины. А тишина в этот не слишком поздний час была непривычн
ой, тревожащей. Тинто прислонился к каменной ограде, ко всему равнодушны
й, перебирал струны и мурлыкал что-то на обыкновенные для себя темы «белл
а» и «маре», свешиваясь над лютней безупречным, как месяц, профилем, словн
о омытым шелковой прядью волос. Общался с лютней на одном, тайном для проч
их языке. Возможно, многие годы оба, он и лютня, искали тех, кто способен гов
орить с ними без перевода, а прочими временными встречами лишь довольств
овались в ожидании то ли фатума, то ли чуда. Загадка, в которую Рэндаллу не
хотелось вникать, потому что он чувствовал себя в ней чересчур материаль
ным.
Стена была беленая, глухая. Каменная. Рэндаллу под подбородок. Он и глядел
через нее, поверху, над вмазанными щели тупыми от времени гвоздями, утвер
див подбородок на скрещенных запястьях рук. Ждал, когда появится свет в у
словленном окне. Должно быть, еще не все слуги, которых дама не вполне могл
а доверять, покинули дом к этому часу.
Джиджио слонялся по улице взад-вперед, и время от времени голос его взвиз
гивал на повышенных тонах, отваживая случайных прохожих. Он же предупред
ил бы товарищей о приближении ночной стражи. Улочка-то вся Ч три приземи
стых по вечернему часу благонравно погруженных во тьму.
Жечь свечи по ночам было дворянской привилегией. Для прочих сословий на
этот счет полагался гигантский штраф, замаскированный под так называем
ый свечной налог, и мало что из радостей этого мира стоило таких денег.
Серебряные капли стекали со струн и, падая, касались души. «Зачем я здесь?»
Рэндалл очумело покрутил головой.
Ч Скажи мне, почему монна Белла Трисса выбрала тебя? Ч спросил и Джиджи
о, неожиданно возникая из тьмы. В голосе его не было обычной язвы, и Рэндал
л повернул голову, чтобы взглянуть на его лицо, белевшее в ночи, как луна.
Джиджио любил ее. Жадно, неутолимо и безответно. Монну Беллу Триссу не инт
ересовала преданность, могущая осложнить ей жизнь. Она была замужем, и за
мужем удачно. Она, безусловно, не принадлежала к породе тех, чью любовь пок
упают. Она и сама могла заплатить, другое дело, ей тоже льстило, что ею насл
аждаются не за деньги. Ее неприступная, наблюдаемая издалека красота не
единожды обсуждалась в студенческих кабаках. Дама была осторожной, имел
а репутацию добродетельной и, без сомнения, хорошо охранялась. К тому же о
на была молодой женой старого мужа и, разумеется, нуждалась в определенн
ого рода развлечениях во время его долгих деловых отлучек. Студенты двор
янских родов, при собственных деньгах, подходили идеально, и оставалось
только ждать, когда эта мысль войдет в хорошенькую головку монны Беллы Т
риссы.
Волочился за ней Джиджио, он же разгонял ночную тишь под ее балконом вопл
ями серенад и сорил деньгами среди якобы неподкупных слуг, уверяя всех, и
в том числе себя, что это лишь плоть его жаждет, но вожделенный знак соглас
ия получил Рэндалл, будучи и сам удивлен. Молоденькая самочка, которую в ж
изни волновали лишь томления тела. Не отвергая их, не уверяя, что самому ем
у они чужды, он, однако знал, насколько могущественнее тяга неудовлетвор
енного духа и соответственно различал их. В том, что он стоял здесь, косвен
ным образом виновен был Джиджио. Во-первых, немыслимо мучительным было с
тыдное желание получить плод, запретный для ближайшего друга, кем бы она
ни была. Убедиться, что любое соперничество вновь и вновь оборачивается
в его, Рэндалла, пользу. И не важно, магия это или! элементарное мужское оба
яние. Главное Ч побеждать. Джиджио его продаст, приведись только случай.
А во-вторых, сам Джиджио не простил бы ему пренебрежения желаниями своей
звезды. В его глазах они, вероятно, были священны. Он бы убил того, кто прене
брег бы ею.
Ч Почему? Ч повторил тот, останавливаясь в пределах видимости, диктуем
ых лишь луной. Ч Рэндалл, друг мой, я завидую тебе самой неистовой завист
ью. Почему, скажи, она не пробуждает во мне иные, более постыдные чувства, с
пособные уничтожить мое расположение к тебе?
«Потому ли, что у меня есть тайный дар вовлекать других в сферу своих инте
ресов, окрашивать их субъективный мир в соответствии со своими желаниям
и, создавать и пересылать мыслеобраз, подчинять сердца и властвовать душ
ами… почему это не действует на Брогау?.. а кто сказал, что не действует?.. ве
ликие Силы, как хочется попробовать!.. ведь я не видел его с тех пор, как это
пробудилось во мне, но не самообман ли это?.. и верно ли, что против меня могу
т встать лишь достойнейшие и равные мне? В любом случае я намерен пользов
аться данным мне могуществом, чем бы ни пришлое платить».
Плата. Мысль о плате, промелькнув во мгле летней ночи возвратилась вновь
и назойливо закружила в странно опустошенном мозгу. Ни малейшего томлен
ия он не испытывал и в помине. Предчувствие мучительной злой смерти. От пр
едательства. Но он отогнал эту мысль с беспечностью двадцатилетнего, пью
щего чашу бессмертия.
Ч Ч Может, она просто романтична и, как дева, мечтает о принце? Ч вполгол
оса предположил Джиджио. Лицо его так странно белело средь шепчущей тьмы
олеандров. Сочетание невинности облика и страстности шепота внезапно п
редставило его Рэндаллу искушающим змеем, свернувшимся на цветущих вет
вях. Ч Интересно, сколько младенцев в тот год получили это верноподданн
ическое имя? Может быть, лишь благодаря ему ты всегда будешь обладать тем,
что недоступно другим смертным?
Все вокруг вызывало непрерывный дискомфорт. Он… знает? Рэндалл ощутил ук
ол панического ужаса, как человек, впервые подвергшийся шантажу. Знает! О
н едва удержался, чтобы не проверить быстрым взглядом, насколько близок
к их разговору третий поросенок их компании. Судя по звукам, Тинто безмят
ежно грезил, роняя жемчужины в придорожную пыль. «Груди твои как дельфин
ы, стянутые золотой лентой». Рэндалл представил себе парочку резвящихся
в корсаже дельфинов. Как ни странно, ему не полегчало.
Ч По крайней мере, Ч тихо, но настойчиво, как помешанный, выговорил Джид
жио, неотступно следуя за ним, когда он сделал несколько нетерпеливых ша
гов, Ч не называй ее «тезоро мио». Как угодно, мало ли придумано слов, но то
лько не «тезоро мио»! Я берег их для нее. Клянусь тебе, я узнаю!
Джиджио погиб от руки мужа одной из своих любовниц, не сейчас и даже не зав
тра. И это не было даже дуэлью. Фехтование, спортивный поединок, шутка для
всех, кроме этих двоих. Удар был силен настолько, что пронзил решетку маск
и, угодил в глаз и вошел в мозг. Рэндалла тогда не оказалось рядом, и вообще
он занимался в другом месте своими делами и видел много такого, на что ему
не хотелось смотреть. Смерть Джиджио была как фейерверк, и никто не пожал
ел о нем. Он умер с репутацией опасного мерзавца, и почему-то потом Рэндал
лу долго мерещилось его мертвое лицо.
Ч Готово, Ч воскликнул его собеседник, рукой указывая вверх, за голову
Рэндалла. Ч Монна зажгла свет. Она ждет тебя.
«Какая мне разница, как ее называть! Уж в любом случае Ч не „мое сокровище
“! После него… как это выглядит пошло».
Джиджио и неспешно подошедший Тинто переплели пальцы в «стремя» и подса
дили Рэндалла на стену. Разумеется при его атлетической подготовке он бе
з малейших проблем подтянулся бы сам, но ввиду предстоящего свидания при
ходилось заботиться, чтобы не оскандалиться рваными штанами перед стол
ь тщательно готовившейся дамой. Оказавшись на гребне, Рэндалл по очереди
втянул следом за собой обоих приятелей. Те бесшумно спрыгнули в сад, гото
вясь выполнять роль стражей спальни и при необходимости оповестить о не
ожиданной тревоге.
Глухо рыкнула собака из конуры. Джиджио с небрежным великолепием извлек
из рукава шелкового кафтана истекающую аппетитным жиром цыплячью ножк
у и метко бросил ее в конуру. Рычание перешло на более утробную ноту. Тварь
в будке смачно чавкала. На месте собаки, покончив с цыпленком, Рэндалл заи
нтересовался бы кафтаном.
Ч У нас с ним давнее знакомство… Я позаботился обезопасить себя с этой с
тороны.
Ч Да уж, следует знать размер зубов, потенциально готовых впиться в твою
задницу.
Беленый двухэтажный дом, без вызывающей роскоши, но добротный, утопающий
в зелени и розах. У мужа монны Беллы Триссы был хороший вкус. Окно светило
сь, и Рэндалл, старательно скрывая нерешительность, исчез в предусмотрит
ельно отпертых дверях.
Его товарищи ждали внизу, подняв лица к дорожке света, спускающейся прям
о к их ногам. Как картинки на стенке волшебного фонаря, их взглядам предст
али черные силуэты мужчины и женщины. Ее тонкая талия поднималась из шир
оких юбок, как стебель тюльпана, опущенного венчиком вниз. Почему-то Джид
жио знал, что на ней платье из золотой парчи с низким квадратным вырезом, о
тделанным лентой и подчеркивающим пышность, нежность и белизну.
Ч Это не она, Ч произнес вдруг над самым его ухом голос Тинто.
Ч То есть? Ч переспросил он, не поворачивая головы.
Он-то ее знал до малейшего жеста. Слишком часто и неотрывно следил за ней
на улице, через забор и из темных уголков церкви и прочих присутственных
мест.
Ч Не она Ч женщина его жизни. При всех ее достоинствах Ч мещаночка. Ник
огда не замечал за Рэндаллом склонности к сладким винам.
Ч Рэндалл высоко летает, Ч пожал плечами Джиджио. Ч Все больше среди л
еди. Вскорости придется ему привыкать к шампанскому.
Ему послышалось, или Тинто хмыкнул. Все-таки, наверное, не послышалось.
Ч Заскучает он с леди.
Ч И какой же напиток ему по вкусу, по-твоему?
Ч Горькая можжевеловая водка с дымком.
Ч Портовая шлюха, что ли?
Ч Уверяю тебя, мы все очень удивимся, когда он наконец выберет себе кого-
то по душе.
Ч Дай-то бог… Ч рассеянно вымолвил Джиджио. Его разрывали боль и обида,
и он ненавидел луну и светляков, и жасмин с его сильным ночным запахом, и в
сех свидетелей своего отвержения… кроме Рэндалла, почему-то, но Рэндалл
всегда был из ряда вон. Когда там, наверху, погасят, на него падет тьма всел
енская. И он обреченно ждал этого часа.
Но дождался совсем другого. Уверенный грохот в железные ворота, голос, пр
иказывающий отворить, кличущий по имени его звезду примерно с той же инт
онацией, с какой знатный сеньор сзывает собак. Джиджио чуть не подавился
неуместным хохотом. Слишком классической была эта сцена неожиданного в
озвращения мужа и слишком здоровой Ч его реакция.
Окно спальни Беллы Триссы выходило на противоположную от ворот сторону,
в прохладный сад, куда сами студенты проложили путь через забор. Поэтому
мужу не суждено было наблюдать на занавеске сцену торопливого нежного п
рощания двух теней. Стукнула рама, взметнулась батистовая занавеска, кав
алер красиво перебросил себя через подоконник тогда как дама свесила из
окна белокурые косы и, скажем так, дельфинов, так и норовящих выпрыгнуть и
з сдерживающей их золотой ленты. Картина была омрачена задавленным вопл
ем неожиданной боли и богохульным перечислением Беллы Триссы, ее супруг
а, его сторожевой собаки и колючих кустарников, состоявших между собой в
неимоверно причудливой связи, а также самой идеи, каковым сдуло бы с улиц
ы и менее трепетную особу любого пола.
Ч На кой ляд она насадила тут розы, Ч шипел Рэндалл, выдираясь из цепкой
хватки символов любви. Ч Неужто она думает, тот, кто хоть однажды покинул
ее этим путем, вернется к ней? Я тут полштанов улик оставил! Деру давайте!

Хозяин, видно, простаком не был, потому что времени даром не терял. Пока но
чные гости в темноте и зарослях сломя голову искали спасительный забор,
он, не обращая внимания на причитания своей монны, поспешил на задний дво
р, отвязал пса, может, даже дал ему хорошего пинка в зад, и страж целомудрия
с оглушительным лаем понесся в заросли, не разбирая дороги и не обращая в
нимания ни на шипы, ни на розы.
Ч Какой он породы? Ч поинтересовался на бегу Рэндалл.
Ч Ох!
Он первым наткнулся на стену, можно сказать, влепился нее с разбега, и это
оглушило его на несколько непростительных секунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47