.Рейн снова захихикала.— Кроме того, кто будет кормить тебя бутербродами и пирожными, если ты меня выставишь?— Ты несносен, — сказала она. — Ты и в самом деле бессовестный.— Ты быстро учишься, крошка, — заметил Сет. Он посмотрел ей в глаза и перестал улыбаться. — Если бы ты действительно хотела, чтобы я ушел, я бы это почувствовал. Я бы ушел. Но ты же хочешь, чтобы я остался. И ты хотела, чтобы я взял тебя прямо на полу. И чтобы я вел себя как животное.Она села, и одеяло съехало, оголив ее грудь.— Не смей говорить мне, чего я хочу, Сет Маккей.— Я не хотел тебя обидеть, не заводись. Она закрылась одеялом, заметив его взгляд.— Я думала, что ты так себя вел, чтобы наказать меня зато, что я назвала тебя животным.Его глаза расширились.— Наказать тебя? Да нет же!— Но мне именно так и казалось, по крайней мере вначале.— Ты считаешь множественный оргазм наказанием? Нуты даешь!Она едва не рассмеялась, увидев искреннее недоумение на его лице.— Это здесь ни при чем.— Как это ни при чем? Еще как при чем! Если ты считаешь это наказанием, то хотел бы я знать, что ты считаешь вознаграждением?— Сет…— Честно говоря, я не считаю, что ты меня оскорбила тем, что назвала животным. Наоборот. Это прозвучало как комплимент. Я завелся от этого.Она схватила подушку и ударила его в грудь.— Да тебя все заводит.Он выхватил у нее подушку и забрался на кровать. Он посмотрел ей в глаза.— Послушай, крошка, если я слишком странный, слишком агрессивный в постели, то ты только скажи, и я сбавлю обороты. Секс вовсе не обязательно должен быть диким и безумным. Если ты хочешь нежного секса при свечах, то я готов. Я буду белым и пушистым.— Что-то не верится.— Обещаю. Я умею быть белым и пушистым. Все, чего ты захочешь. Все.Она кивнула. Он поднялся.— Ладно, а сейчас отдохни, пока я готовлю тебе еду. — Он подобрал с пола джинсы и натянул их. — С чем тебе сделать бутерброды?— Всего понемножку и горчицы.— Чай лимонный или персиковый?— Лимонный.— Я мигом.Дверь за ним закрылась, и Рейн осталась одна. Она смотрела в потолок, пытаясь понять, что с ней происходит. Хорошо это или плохо? Глава 13 Парень. Он официально стал парнем Рейн Камерон.Он несколько раз произнес это слово, пробуя его на вкус. Конечно, это было только прикрытие, зато какое непробиваемое прикрытие. Что может быть лучше для телохранителя, чем роль нового ревнивого парня? Никто теперь не посмеет виться вокруг нее.Он чувствовал подъем сил, пока шел босиком на кухню. Сняв сумку с инструментами с верхней полки кладовки, он прислушался к звукам в доме. Ничего.Он достал из сумки несколько маленьких маячков. Один он засунул в неиспользуемый кармашек бумажника. Затем он взял ее сумочку, достал складной нож и сделал надрез, после чего запихнул другой маячок туда. Достав иголку с ниткой из ремнабора, он аккуратно залатал дыру. Затем проделал то же самое с ее плащом.Пока хватит, учитывая, что есть еще мобильник. Потом, когда будет больше времени, он достанет какой-нибудь электроники посложнее. Он поморщился, увидев свое отражение в зеркале. Какой из него парень для девушки?! Волосы торчком, недельная щетина. Пахнет потом. Одна из бывших подруг сказала ему как-то, что он бы выглядел привлекательно, если бы не был так похож на головореза. Когда он спросил, что именно ее пугает в нем, она сказала, подумав, что глаза.Впрочем, те отношения долго не продлились. Насколько он помнил, та ночь была их последней ночью вместе. Он всмотрелся в свои глаза в зеркале. Они выглядели как всегда. Ну, может, прибавилось теней под ними. Рейн пока, слава Богу, не жаловалась.Затем он прошел на кухню и приступил к изготовлению бутербродов, погрузившись во все детали с методичной отрешенностью, благодаря которой он и стал таким замечательным технарем.Круто, черт возьми! Теперь он официально ее парень. Так его еще никогда никто не называл. Он всегда честно всем говорил, что не готов к серьезным отношениям. Он всегда был готов к качественному сексу, по на большее его не хватало. Джесси не раз подтрунивал над ним из-за этого. Он считал, что у Сета проблемы с доверием к слабому полу из-за его отношений с матерью. Джесси какое-то время увлекался психологией. Колледж проделывает иногда такую штуку с людьми, у которых мозгов больше, чем нужно. Чаше всего Сету удавалось переубедить его.Сет ожидал прилива горечи и злобы, когда мысли его вернулись к брату, но этого не случилось. Точнее, и горечь, и злоба никуда не делись, но их стальная хватка ослабла. Их вполне можно было переносить.Он знавал много женщин, некоторые ему даже нравились. Но как только они приглашали его на серебряную годовщину свадьбы своих родителей, он делал ноги. Хотя им от этого было даже лучше, ведь он любые отношения превращал в ад. Стоило ему в один прекрасный день открыть рот и сказать все, что он думает, и пожалуйста — обиды, крики, обвинения. Хлопнула дверь, взвизгнули тормоза, и поминай как звали.Самое ужасное заключалось в том, что он никогда не знал, что же именно выводило их из себя. Это была тайна, покрытая мраком.Боже, ну что за идиот! Он был диким животным, которое мечтало о том, чтобы его приручили. Он стоял перед раскрытым холодильником, с ножа на пол капала горчица. Сет уставился на лужицу на полу… Он не хотел обидеть Рейн так, как он обижал всех прочих женщин. Он даже готов был встретиться с ее родителями. Врать им о своем прошлом. Следить за языком. Он будет им пятки лизать, если нужно.Он терял нить. Дело было уже не в прикрытии. И даже Джесси был не нужен, чтобы сказать ему об этом. Он боялся испортить все. Он боялся разрушить их хрупкие отношения. Только они сейчас держали его на плаву.Сет потряс головой, отгоняя страшные мысли, и собрал салфетки и пластиковые ложки. И вдруг застыл. Монтсеррат любила свечи. Был шанс произвести впечатление. Он видел, как она каждый раз, садясь за стол, зажигала богатые канделябры.Он нашел пять алых свечей в шкафчике на кухне, там же лежал коробок спичек. Он подхватил поднос с бутербродами и газировкой, в другую руку сгреб свечи и спички и пошел наверх, в спальню.Рейн спала, подложив руку под щеку. Ее розовый пухленький детский рот приоткрылся. Она выглядела бесподобно, но видно было, что она очень утомилась.Он поставил поднос на тумбочку у кровати и зажег свечу. Накапал воск на тарелку и установил остальные свечи. Ему понравился их неровный свет. Они пахли медом, прямо как она. Сет жутко не хотел ее будить, но все же потрепал ее по волосам.— Эй, — мягко прошептал он, — еда готова.— Что? — Она распахнула глаза, не понимая, что происходит.— Это твой парень, — проинформировал он. — Помнишь такого? Я тебе принес покушать.Она приподнялась, облокотившись, и увидела свечи. Ее улыбка сказала ему больше, чем любые слова. Ей понравилось. Ему это польстило.Затем она увидела тарелку с бутербродами.— Боже мой, кто все это будет есть? Он улыбнулся:— Не переживай, я зачищу все, что ты оставишь.Он не готовил с тех пор, как Джесси повзрослел. Каша да бутерброды, вот и все, что он умел делать, но Рейн, видимо, понравилось. Она принялась за еду, сев со скрещенными ногами на кровати. Когда они дошли до пирожных, Рейн закатила глаза.— У меня сейчас случится сахарный оргазм, — промямлила она с набитым ртом. — Срочно дай мне еще кусочек.— Того или другого?— Сначала одного, потом другого. Чудесный вечер.— Ты о сексе или о пирожных? — спросил Сет лукаво. Рейн так улыбнулась в ответ, что Сета вновь охватила волна возбуждения.— Тебе не хватило?Сет посмотрел на ее усталое лицо.— Не волнуйся, я знаю, что ты утомилась. Я больше не буду к тебе сегодня приставать. Я просто хочу заснуть в твоих объятиях.— Приставать? А кто сказал, что я против? Дважды его просить не пришлось…
…Сначала все как всегда: ужас, удивление и неотвратимость грядущей катастрофы. Ее отец указывает пальцем, она следует взглядом за его рукой. Кровь сочится из мрамора, как в старых триллерах. Она смотрит на отца, но это уже не отец, а Виктор. Он улыбается. Он хватает ее за косы и дергает. «Ах, Бога ради, Катя, соберись. Не будь плаксой. Мир не любит плакс». Его голос гулко разносится в ее голове, отдаваясь металлическим звоном.Она стояла на пристани Стоун-Айленд, одетая в зеленый купальник с лягушками. Ее косы были туго заплетены, специально, чтоб не мешали плавать. Мама тоже была тут, в желтом сарафане, и смеялась. Какой-то крупный темный мужчина подошел к Кате, сорвал с нее очки с лягушками и поднял высоко над головой, чтобы она не могла допрыгнуть. Он дразнил ее, дразнил и смеялся. А она не могла без этих очков, потому что все расплывалось перед глазами. Усы этого мужчины смеялись вместе с ним, хотя это вовсе не казалось ей забавным. Слезы наворачивались на глаза сами собой, и как она ни пыталась удержать их, у нее ничего не получалось. Хотя она знала, что, если Виктор увидит ее в слезах, ей снова достанется.Лодка ее отца отплывала от берега. Он помахал ей на прощание, и, несмотря на то что все расплывалось, она заметила тоску в его глазах. Рейн сходила с ума, когда видела его таким разбитым. Он помахал и взрослым тоже. Лодка отплывала все дальше, он становился все меньше.«Помни». Он был слишком далеко, и она не могла его слышать, но тем не менее слышала так ясно, словно он говорил ей на ухо.Вот и все. Она знала это наверняка. Она никогда его больше не увидит. Паника захлестнула ее. Она побежала вслед за отцом. Она кричала, чтобы он вернулся. Она умоляла его вернуться. Она придумает, как его спасти, только бы он вернулся…
— Рейн! Боже милостивый, проснись! Это только сон, малышка! Проснись!Она отбивалась от сильных рук, что держали ее. Затем сознание ее прояснилось, и она увидела Сета. Секс, шоколад, свечи, растаявшие в лужицы воска, потом сон, потом еще один. Остров.Она прижалась к нему и залилась слезами. Но они, как и всегда, вскоре высохли. Тепло его тела согрело ее, и она успокоилась. Затем вытерла мокрые глаза тыльной стороной ладони.— Извини, я тебя разбудила, — сказала она.— Да ладно. Что за кошмар тебе приснился? Она покачала головой:— Я не могу рассказать.— Это может помочь, я слышал об этом.Она снова покачала головой. Сет поцеловал ее в затылок.— Как хочешь. Но если передумаешь, то я всегда к твоим услугам.— Спасибо, — прошептала она.— Ты сможешь снова уснуть?— Нет, — призналась она. — Не сразу. А может, и вовсе не усну.— Так, значит, это у тебя не в первый раз.Его невозмутимый утвердительный тон немного успокоил ее. Сет протянул руку и включил торшер.— Я могу как-нибудь помочь? Может, кому физиономию набить?Она снова прильнула к нему, поцеловала его бицепс и покачала головой.— Ты не сможешь спасти меня от этой проблемы, Сет, — тихо сказала она. — Но спасибо за то, что тебе не все равно. Я тебя за это люблю.Он вздрогнул, услышав страшное слово на букву «л». Она слышала о том, что у мужчин это может вызвать панику, по сама никогда с этим не сталкивалась.«Не надо цепляться за иллюзию контроля», — напомнила она себе. Он не убежал, и это уже многообещающе.— Итак, — начал он преувеличенно обыденным голосом. — Что дальше?— Дальше ты ляжешь спать, а я буду всю ночь смотреть в потолок.— Нет, я про нас? Что будет дальше с нами?Она облокотилась, откинувшись назад, и улыбнулась ему:— Для начала ты мог бы пообещать мне, что больше не будешь выскакивать из темноты и пугать меня.— Так дай мне ключ, — предложил он. — Когда будешь приходить домой, то просто скажешь: «Милый, я пришла», и если я тут, то отвечу тебе: «Как прошел день, дорогая?»Она немного опешила от такого наглого предложения.— Ну знаешь, Сет, это уж слишком.— Соседи могут неадекватно отреагировать, если будут видеть, как я изо дня в день взламываю твои замки. Кроме того, официальные парни получают комплект ключей.— Правда?Он нахмурился:— Конечно, да. — Казалось, его слегка раздражают ее колебания.Рейн разглядывала узор из волос на его груди, обдумывая идею. Это противоречило всем ее правилам, но эти правила уже не соответствовали той безумной жизни, к которой она начала привыкать. Видимо, она была рождена пребывать в хаосе. Она вздохнула и повиновалась зову сердца, но не ума.— Я дам тебе ключи, которые мне отдал Виктор.— Что? — Сет аж подскочил.— Он ждал меня вчера здесь, когда я пришла домой, — объяснила она.— А чего ему надо было?— Он хотел, чтобы я за тобой шпионила, — вздохнула Рейн. — Ты ему любопытен.— Ну? И что ты ему сказала?— Я сказала ему «нет», — просто ответила она. — Я сказала ему, чтобы он уходил. А что еще я могла сделать?— Ты могла сказать ему, что уходишь с работы. Могла сказать, чтобы он катился куда подальше. Ты могла уехать из города. Вот что ты могла сделать.Она посмотрела вниз и покачала головой.Он выругался, повалился на спину и уставился в потолок.— Я с тобой скоро с ума сойду, Рейн. Я серьезно. Она озадаченно посмотрела на него.— Тебя что, совсем не беспокоит, что Виктор просил меня за тобой шпионить?Он искоса посмотрел на нее.— Да не особенно. Я бы сделал то же самое на его месте. Я нисколько не сомневался, что он абсолютно аморальный тип. Так что меня это не удивило. Хочешь, я придумаю какую-нибудь ерунду, которую ты можешь сказать ему, чтобы он от тебя отвязался?— Нет уж, спасибо. Я в эти игры не играю. Взгляд Сета стал жестче.— А что ты тогда здесь делаешь? Она снова покачала головой:— Сет…— Я должен знать. Ты не хочешь играть в грязные игры Лазара, но ты не можешь уйти с работы. Ты говоришь, у тебя есть свои причины. Так что за причины?Его тон напильником прошелся по ее нервам, подорванным недавним кошмаром, и от ее хрупкого спокойствия не осталось и следа. Она вспомнила печальный взгляд отца, когда он смотрел на нее с уплывающей вдаль лодки. Слезы неконтролируемым потоком хлынули из глаз, и она закрыла лицо руками.Сет нетерпеливо вздохнул:— Рейн, я не склонен к сантиментам. Что там у тебя с Лазаром?Слова сорвались с губ прежде, чем она успела сделать что-либо.— Он убил моею отца.Он никак не отреагировал. Ни ошарашенного вида, ни удивленного восклицания. Ничего. Он просто смотрел на нее задумчиво. Затем он протянул руку и стер ладонью слезы с ее щек.— Расскажи мне об этом, пожалуйста, — попросил он мягко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43