Оставь ее!Этот довод для русского оказался самым убедительным. Лебедев откинулся на сиденье, держась за ноющее опухшее плечо. В зеркало он наблюдал за удаляющейся фигуркой. Женщина уже куда-то брела, не разбирая дороги.– Мы куда направляемся? – поинтересовался Лебедев.– Не знаю, – откровенно признался Холоран. – У меня голова от боли разламывается!
СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 00.10 Кольцевой коридор базы был отделен серым пластиком. Группа проникновения сидела прямо на полу.– Неуютный домик, – сказал задумчиво Брид. – Вит, ты женат?– Двое детей, – с гордостью отозвался русский. – Сын и дочь.– И жена спокойно отпускала тебя на съемки?– Да. И при этом ни разу не ходила на фильмы, в которых я выполнял трюки.– Непонятный вы, русские, народ, – сказал Брид. Голоса их были приглушены резиной масок.– Мы просто плохо знаем друг друга, – объявил Голиков. – Неудивительно, что вы считаете рулетку с кольтом любимой игрой русских.– Наши киношники врут?– Конечно. У нас ношение и хранение оружия запрещено и преследуется законом.– Ты хочешь сказать, что ваши торговцы оружия не продают?– Кроме охотничьих ружей, у нас оружие вообще не продается!– Вот я и говорю, – согласился Брид. – Загадочный вы, русские, народ!Он снова принялся изучать пластиковую карту базы.– Ты разобрался? – спросил его Райт.– Брид кивнул головой в черном капюшоне.– Да. Вот за этим изгибом нас встретят лазеры. Если мы пойдем прямо, нас выжгут, как клопов.– Лазеры – это серьезно, – сказал Райт. – Какие будут предложения, парни?– Какие здесь могут быть предложения? – удивился Брид. – Эти хлопушки держат весь коридор. Надо искать другой путь.– Тут нужно быть мухой, – огорченно сказал Голиков. – Этот участок можно преодолеть только по потолку.– По потолку? – Брид усмехнулся. – Похоже, что это действительно выход. Смотрите, по идее, лазеры держат нижнюю часть коридора. Думаю, что и все сигнальные рецепторы расположены в нижней части.– К сожалению, мы не мухи, – вздохнул Голиков. – Я уже смотрел. Стены абсолютно гладкие. Практически не за что зацепиться.– И все-таки попробуем стать мухами, – Брид подмигнул русскому.– Что имеешь в виду?– Ты забыл, что одет в уникальный костюмчик, – объяснил американец. – Парни из ЦРУ подумали и об этом!Он достал из карманов комбинезона перчатки, поясной ремень и наколенники. Все предметы были снабжены присосками. Американец надел пояс и стал натягивать перчатки.– Отдохните, – сказал он. – А я попробую проверить нашу догадку.Медленно Брид начал подниматься к потолку. Со стороны он был похож на большого черного паука.– Вакуумные присоски, – понимающе сказал Голиков. – Что ж, остроумно!Черная тень, прилепившаяся к потолку, скрылась за изгибом поворота. Райт и Голиков напряженно вслушивались в тишину, озираясь по сторонам.– Прошел? – с сомнением сказал Райт. Голиков расстегнул клапан комбинезона.– Ну что? – спросил он. – Пора и нам?Едва они достигли потолка, внизу раздалось негромкое жужжание, и по коридору, вращая круглыми сетчатыми антеннами и поводя в стороны никелированными раструбами, покатилась тележка самоходного огнемета. Машина двигалась осторожно, словно опасаясь встречи с врагом. Было в этой осторожности что-то осмысленное, что-то не по-машинному разумное. Огнемет остановился и выплеснул струю пламени на то место, где они находились несколько минут назад, и до висящих под потолком людей донесся специфический запах горящего пластика.
СЕВЕРО-ЗАПАД ЮЖНОЙ АЗИИ,18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 17.01 По шоссе двигался нескончаемый поток машин, повозок и людей. Пестрая лента бесконечной колонны была отчаянно многоголоса. Ржали лошади, ревели клаксонами автомобили, заходились в плаче женщины и дети, ревели моторы, и порой над толпой слышалась грубая площадная брань.Параллельно дороге под щелканье бичей и озлобленный лай сторожевых собак двигалась нескончаемая блеющая отара скота.Людской поток двигался навстречу машине.Холоран заглушил двигатель, молча глядя на идущих навстречу людей. В людском движении было что-то безнадежно горькое.– Дальше ехать бесполезно, – сказал американец.Лебедев судорожно закашлялся, прижимая ко рту грязный носовой платок.Холоран вылез из машины и окликнул высокого смуглого мужчину в европейском костюме. Некоторое время он шел рядом с мужчиной, беседуя с ним, потом отстал и вернулся к машине.– Впереди то же самое, – коротко сказал он. – Они идут от города Хайчан. Что будем делать? Этот ублюдок угробил по всем правилам не только столицу, но и всю страну.Он достал из кармана пиджака бутылку с притертой пробкой и спросил Лебедева:– Выпьешь?– Что это у тебя?– Спирт из аптеки.– Налей немного, – согласился русский. – Алкоголиками мы с тобой уже не станем.Он взял пластмассовый стаканчик со спиртом и взвесил его в руке.– Выпьем, – снова сказал он. – Давай выпьем за наше знакомство, Холоран. Как тебя зовут полностью?– Оливер, – Холоран смотрел на бредущих мимо машины обреченных людей. – Меня звали Оливер Джеймс Холоран.– А меня Николаем. Николай Лебедев, – русский опрокинул в рот содержимое стаканчика, сморщился и торопливо запил спирт тоником. – Что будем делать, Оливер?Холоран налил себе.– Пить, – сказал он. – Правил дорожного движения в этой стране мы уже не нарушим. Их просто нет. Как и самой страны. Остались лишь толпы обреченных людей, стада глупых овец и груды искореженного металла.Он выпил и закурил сигарету.– Голова раскалывается, – пожаловался он.– Теперь уже недолго, – горько успокоил его русский. – Хорошо бы замерить уровень радиации. Тогда можно было бы просчитать все абсолютно точно.Холоран выпил еще.– Будешь? – спросил он, протягивая бутылку товарищу.– Нет, – отказался русский. – Разве что потом… Он спрятал полупустую бутылку в холодильник машины.– Может, попробуем пробиться на север?– Хочешь умереть дома? – прищурился американец.– А если нам сумеют помочь? – Лебедев смотрел на бесконечную отару, бредущую вдоль дороги.– Вряд ли, – сказал Холоран. – В Хиросиме заряд был куда меньше, а люди дохли, как мухи. Не обольщайся, Ник.Лебедев не обратил внимания, что имя его произнесено на американский лад.Оливер Холоран завел машину.– Для такой поездки у нас не хватит бензина. И не заправишься, смотри, что делается на дорогах.– Что ты предлагаешь? – Лебедев повернулся к нему.– Пожалуй, нам стоит подумать о местечке, где мы сможем без излишней суетливости приготовиться к встрече с Создателем, – задумчиво и серьезно сказал американец.– А как быть тем, кто не верит в бога? Холоран не принял шутливого тона.– Им я тоже посоветовал бы уединиться, – сказал он. – Смерть не для посторонних глаз, Ник.– Все-таки давай повернем на север, – настойчиво сказал Лебедев.– Надеешься? Русский кивнул.– Лучше несбыточная надежда, чем покорное ожидание смерти, – сказал он тихо. – Быть равнодушным к судьбе недостойно человека.
СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 01.01 – Что нового, док? – спросил Анверсон. Он отдохнул и выглядел посвежевшим.– Они в кольцевом коридоре. Это все, что я могу сказать. Судя по датчикам, пока все живы.– Сколько сейчас времени?Доктор молча кивнул на электронное табло.– В их распоряжении два часа.– Если за полтора часа ничего не изменится, – сказал помощник президента, – пойдет вторая группа. Было бы лучше, если бы первая группа не была нацелена на установление связи с компьютером. Вторая группа проникнет в кольцевой коридор, оставит в нем заряд и уйдет тем же путем.– Вам бы служить в Пентагоне, Гарри, – грустно улыбнулся доктор. – Они тоже пробовали расстрелять ЭЛСПРО крылатыми ракетами.– Сожалею, что им это не удалось, – сухо сказал Анверсон.– Это потому, что вы не представляете последствии такой удачи.– Хуже не было бы.– Было бы, Гарри, – доктор покачал головой. – Было бы во много раз хуже. Станция автономна. Энергией ее снабжает атомная электростанция. Если бы ракеты накрыли ЭЛСПРО, то в худшем случае произошел бы средней мощности ядерный взрыв, а в лучшем – большую часть Калифорнии накрыло бы облаком радиоактивного пара.– Вы мастер читать научные лекции, док. Ваши соображения мы, конечно, учтем. Связи по-прежнему нет?Доктор покачал головой.– Через час в район ЭЛСПРО пойдет авиаразведчик, – сказал помощник президента. – Будем надеяться, что за это время группа решит поставленную ей задачу.
02.00 Автоматический авиаразведчик прошел над шоссе, и солдаты с полицейскими задирали головы на рев его турбин.Подмигивая бортовыми огнями, разведчик пошел в направлении холмов.– Бомбить собираются, – высказал догадку молодой полицейский. Ребята приехали с места падения “боинга”. Ну, и месиво же там! – Он поежился.На горизонте ярко сверкнула вспышка, и донесся глухой раскат взрыва. Авиаразведчик перестал существовать.
02.04 Брид лежал, прислонившись спиной к стене. Рядом с ним валялся армейский ботинок. Голиков, опустившись на колени, бинтовал ногу американца. Сквозь бинты проступали кровавые пятна.– Одно гнездо я выжег, – сказал Брид напряженным голосом. – И тут выехала эта тварь. Она бы сожгла меня в упор, никакой костюм бы не помог. Но я успел выстрелить раньше. Только вот повернуться не успел, со второго гнезда меня достало, – он улыбнулся, и сквозь его улыбку проступила нечеловеческая боль, которую американец старался скрыть.– Лежи спокойно, – сказал Голиков, завязывая бинт.– Я же еще не на Арлингтонском кладбище! – возразил Брид, силясь шутить. – Жаль, с тобой в кино не успел сняться.– Еще успеешь! – пообещал Голиков.– С одной ногой мне только в цирке выступать, – мрачно сказал Брид. – У вас в России выступают в цирке одноногие?– Даже безголовые, – кивнул Голиков.Райт, безучастно стоявший у стены, шагнул вперед и тронул русского за плечо.– В нашем распоряжении ровно час, – сказал он хмуро. – Надо идти, иначе мы не успеем!– Погоди, надо решить, как мы понесем Лукаса. Райт поморщился.– Ты не понял, – сказал он жестко. – Дальше мы пойдем вдвоем. С Луком мы не уложимся в график. Он останется здесь.– Ты соображаешь, что говоришь? – сидя на корточках, Голиков поднял на американца глаза.– Мы получили приказ, – сказал Райт. – Мы должны этот приказ выполнить. Ты не военный и не понимаешь, что такое приказ. Но тогда пойми другое: мы на базе, и не можем рисковать. Другим пройти, скорее всего, не удастся!– Мы не можем оставить его одного, – хмуро сказал Голиков, поднимаясь. – Если Лук потеряет сознание, эта тварь его просто сожжет!– Дик прав! – хрипло сказал снизу Брид. – Слишком многое поставлено на карту. Идите, парни! Я постараюсь продержаться до вашего возвращения.– Ну, нет! – решительно сказал русский. – Я без тебя не пойду! Здесь всего-то – шаг шагнуть!– Пойдешь! – неожиданно яростно сказал Райт. – Еще как пойдешь, гуманист вшивый! Ты хоть понимаешь, как нам невероятно повезло? Мы на территории базы, это ты понимаешь? Ты соображаешь, что вторая группа уже не пройдет, что вход, который оказался открытым для нас, уже закрыт для других?! – Голос Райта дрожал от ярости. – Если мы погибнем, то кто остановит эту тварь? В “боинге” не было русских, там были американцы. Их было шестьсот человек!– Вит, он прав! – прохрипел Брид. – Вам пора! Я буду для вас помехой. Поспеши, русский!– Пошли! – нетерпеливо сказал Райт, глядя на часы.– Я понесу Лукаса, а ты нас прикроешь! – упрямо сказал Голиков, глядя в глаза Райту.Неожиданно коридор высветился яркой вспышкой, и Голиков ощутил спиной жар лазерного луча. Он резко обернулся и увидел черное выжженное лицо Лукаса Брида. Голиков повернулся ко второму американцу, и Райт попятился, испуганный выражением лица русского.– Сволочь! – сказал тот. – Убийца!– Не болтай ерунды! – американец остановился. – Брид сам выбрал этот вариант. Потому что не думал о себе. Он думал о других, понял?!По лицу Голикова, смывая грязь, катились слезы.– Вперед! – жестко приказал Райт. – Отношения будем выяснять потом. Осталось всего пятьдесят семь минут. Идем!
СЕВЕРО-ЗАПАД ЮЖНОЙ АЗИИ,18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 20.00 Бензин кончился около небольшого живописного родничка, падающего со скалы в густые заросли дикого винограда.Американец снял рубашку, хмуро разглядывая красные пятна, проступающие на загорелом теле.Лебедев тоже снял пиджак, накрыл им автомат, лежащий на сиденье, и, сев на корточки, принялся умываться ледяной водой.Холоран почесал зудящее тело.– Вот и конец пути, – сказал он. – У нас еще остались лекарства?– Этого добра у нас еще достаточно, – отозвался русский, на ходу вытирая лицо рубашкой. – Боюсь, что они нам, как мертвому припарки.– Это как? – не понял Холоран.– Поздно нам принимать лекарства. Это все равно, что беззубому пользоваться зубной пастой. У меня тоже начались головные боли.Американец сел на водительское сиденье и открыл бутылку тоника. Со стороны все это выглядело обыденно: обычный, немного пасмурный день, двое мужчин сидели в машине, попивая из бутылок тоник. Но все вокруг: и пасмурное небо, и трава, и горы, и тоник, который пили люди, и автомашина, и сами они – все источало невидимый яд, который разрушал кровеносные сосуды, убивал костный мозг и разрушал нервные клетки. Медленно текущее время вымывало из людей жизнь.– Что дальше? – безразлично поинтересовался американец. – Бензина у нас нет, жизни пока еще немного больше, но я думаю, что и этого преимущества мы скоро лишимся. Ты не взял чего-нибудь от головной боли?– От этой боли тебе никакие лекарства не помогут, – сказал Лебедев.– Господи! – Холоран взялся за виски. – А как ты себя чувствуешь?– Тошнота и слабость, – коротко отозвался русский. – И сухость во рту.Он бросил пустую бутылку, глядя, как она со звоном кувыркается по каменистой осыпи. – Вот тебе и разоружение, вот тебе и вечный мир… Может, другим больше повезет, а?Холоран пошарил на заднем сиденье, нашел шерстяной плед и укрылся им.– Знобит, – пожаловался он.– Глупо, – сказал Лебедев. – Как все глупо, Оливер! Все произошло именно тогда, когда должно было кончиться. А? Как ты думаешь, Оливер?Холоран молчал.Превозмогая слабость, Лебедев повернулся к американцу.
1 2 3 4 5 6 7