За это время между лангом и имитатором образовался своеобразный симбиоз. Вот в общих чертах и вся история. — Карриган замолчал, и Михаил высказал вопрос, свербевший в голове с самого начала повествования:
— Значит, это был ланг? Но он же ничем не отличался от обычного человека!
— На первый взгляд. Но только ланги, в отличие от людей, никогда и никому не показывают свою спину. Иногда — если повезет — ты можешь увидеть ланга сбоку, но никогда — со спины, даже во время сна. Исключение составляют только мертвые ланги. — Карриган покосился через плечо на Михаила проницательным глазом: у того всплыла в памяти недавняя сцена в тронном зале — он видел старика сбоку. Выходит, что ему повезло?
А что же Карриган, подошедший к нему со спины?..
— Я ударил его в спину, — подтвердил Карриган. — Признаю, что это подлый удар. Но кто-то должен делать черную работу, и почему-то это всегда достается мне. Но сейчас это меня не очень угнетает, потому что видел я при этом его лицо, причем — в строгий фас. Ты можешь ходить вокруг ланга кругами, как дочерняя планета, и все время будешь видеть только фасад.
За разговором они чуть не упустили момент, когда капсула состыковалась с кораблем: стыковка на орбите произошла неожиданно и почти незаметно. к Они только что вышли из верхних слоев атмосферы, капсула летела ровно, но неожиданно дрогнула и начала расширяться, становясь постепенно вновь к залом управления. Кресла с пассажирами разъехались на прежние места перед раздувающимся, словно черный пузырь, экраном. Не успел экран достичь былых размеров, как на нем сменилась картинка.
Эти мгновенные прыжки через бог его знает какие бездны очень напоминали Михаилу смену иллюзорных пейзажей в его здешней каюте: как в сказке — моргнул Иван-царевич, а вокруг вместо сада с райскими яблоками уже царские палаты. Еще раз моргнул — кладбище с мертвецами. И так далее.
Сейчас перед ними, кстати сказать, и появилось в некотором роде кладбище: корабль вернулся в окрестности упокоища напрасных трудов сотен поколений лангов. Впрочем, если верить заявлению Карригана, что любой труд в этом мире напрасен, кладбищем напрасных трудов являлась вся Вселенная. Словом, они опять оказались у обочины заброшеной космической дороги, на этот раз гораздо ближе к кольцу. Теперь хорошо была видна структура кольца — оно оказалось слоистым и отдаленно смахивало своей многослойностью на кольцо Сатурна.
Неожиданно напомнила о себе Рейчел: поднялась со своего места и куда-то пошла.
— Так! — сказал Карриган, хлопнув себя по коленям. Рейчел тут же остановилась и уселась на пол, как собака по команде. А Карриган объявил:
— Сейчас займемся ею, а заодно и еще одним нашим пассажиром.
Петр вскинул недобрый взгляд:
— Что ты с ней хочешь делать?
— Лечить, мой мальчик! К сожалению, всего лишь лечить. Но для успешного лечения нам необходима консультация специалиста. — С этими словами он развернулся к Михаилу. Михаил, конечно, поднаторел в последнее время в санитарии. Но на лавры специалиста все же не претендовал.
— В вашей пространственной сети имеются реабилитационные службы для душевнобольных людей? — спросил Карриган.
У Михаила отлегло от сердца.
— Я не знаком со всеми службами — их в сети миллионы. Но до такого, по-моему, никто пока не додумался.
— Потому что до них никому нет дела, — вставил Петр.
— Мы можем создать новую службу такого рода? — Карриган сегодня точно был в ударе.
— Но для этого необходимо…
— Имея все исходные.
— Надо найти в сети специальную программу — «Творец». С ее помощью можно создать практически что угодно.
— Хорошо, с этим ясно. Теперь о следующем пациенте. Как достать человека из сети?
Михаил уже понял, о ком идет речь, и не стал вдаваться в детали — как да что, а ответил лаконично:
— Я смогу его вызвать. Только есть большая вероятность, что он не явится по вызову. Многие из них считают реальный мир лишь функциональным придатком сети и просто не реагируют на сигнал.
— Значит, нам придется поймать его непосредственно в сети.
Поколебавшись мгновение — Карригану, конечно, в этом мире было подвластно многое, — Михаил все-таки качнул отрицательно головой:
— Если человек стал постоянным обитателем сети, то считай, что он там практически бог. Всемогущий и так далее. Возможно, тебе и удастся его с найти. Но даже не мечтай его оттуда вытащить. Там даже ты вряд ли будешь стоить больше, чем он.
— Думаю, это не совсем так… — Карриган откинул голову на спинку кресла и задумался, уставившись вверх. Похоже, что средоточие его мыслей гнездилось примерно в тех же областях, что и у Михаила. Потом край его рта дрогнул, искривляясь в медленной усмешке:
— Ты судишь по себе, — сказал он. — А ведь у вас существует еще такая категория, как «игрун». Но даже если ты и прав, то у этого «бога» есть по крайней мере одно слабое место — он смертный. И он вернется, если мне удастся убедить его в том, что близится его смертный час в реальном мире.
— А если не удастся? — заинтересовался Петр.
— Он все равно должен будет навестить свое тело — так, на всякий случай, чтобы проверить.
— Допустим, он вернется, — согласился Петр. — На минуту или на пять — убедится, что с его телом все в порядке, и тут же уйдет обратно в сеть!
Карриган, прищурившись, сцепил на коленях руки и стал похож на крестного отца всегалактической мафии, заматеревшего в своей всесильности. Он проговорил так ласково, что крови стало холодно у Михаила в жилах:
— А кто ему позволит уйти обратно?..
— Карриган! — вдруг произнесла Илли. Все собрание, за исключением Рейчел, обернулось к ней, как будто все они были Карриганами.
— Ты — лжец! — заявила Илли. Он сначала молча глядел на Илли с раздумчивым выражением: «Сожрать? Не сожрать?» — потом обронил спокойно:
— Допустим. И что?
— Я поняла, чего ты добиваешься. Теперь ты и этого хочешь убить?!
— Кем бы я ни был, я только помогаю тебе в осуществлении твоих планов. Сейчас нам осталось сделать последний шаг.
— Я запрещаю тебе его трогать! Ты немедленно вернешь нас на Землю! И там я уже сама разберусь, как с ним поступить!
Только теперь Михаил окончательно поверил в то, что перед ним — Великая императрица. И еще у него появилось ощущение, что все они захвачены мощным течением, словно стали пленниками невидимой реки, несущей свои воды по строго определенному руслу. А та, которую он знал под именем Илли, делает сейчас попытку выбраться из этого неумолимого течения, ухватившись за пролетающий мимо хилый прибрежный кустик.
Карриган хмыкнул — его-то пребывание в этой реке вполне устраивало. И произнес с усмешкой:
— Давненько мне не закатывали сцен! — Потом усмешка на его лице стала еще шире, и он медленно подался вперед со словами: — А вот и мы! Однако, быстро! И на сей раз очень вовремя!
Предметом общего внимания немедленно стал экран, куда Карриган глядел с радостной улыбкой, как будто там нарисовался его именинный торт. Разумеется, никакими тортами в космосе и не пахло. Если бы там могло чем-нибудь пахнуть, то сейчас там воняло бы большим количеством железа: пока капитан совещался с командой, а команда пререкалась со своим капитаном, доходя уже до откровенного бунта, на экране, никем не замеченный, возник посторонний металлический объект. Это был космический корабль внушительных габаритов, принадлежавший, несомненно, к военному флоту. И появился он прямо на древней дороге лангов, непосредственно в самом кольце.
— А не отвлечься ли нам на время от наших внутренних проблем для проведения переговоров с противником? — спросил Карриган предвкушающе, судя по тону — сам у себя. И ответил сам себе в утвердительном смысле: — Дадим ему, пожалуй, последний шанс! — Потом закинул ногу на ногу и произнес в пространство:
— Итак, чем обязан? — Кажется, он уже приступил к переговорам. Хотя конкретно этот корабль Михаил видел впервые, но было ясно, что с его имперской начинкой — подразумевая известный катер и его команду — им уже приходилось иметь дело. И корабль ответил на обращение — в зале раздался смутно знакомый голос, приказавший:
— Сдавайтесь!
Решительный тон, вызвавший замирание в груди у Михаила — так можно приказывать только с позиции очевидной силы, привел почему-то Карригана в еще более прекрасное расположение духа.
— Мне это определенно нравится! — заявил он, падая на спинку как бы в состоянии «убили!». — Для усиления эффекта я бы на твоем месте еще добавил: «Вы окружены!»
Замечание Карригана было воспринято командиром корабля как личное оскорбление, потому что вместо ответа он выстрелил. Да не как-нибудь предупредительно пальнул, в целях демонстрации своего превосходства, а прямо и бесхитростно — в упор, не тратя времени на лишние дебаты.
По идее ни Михаил, ни кто другой из команды не должен был увидеть этого выстрела по причине скоропостижной гибели в самый момент его производства. Однако они увидели не только сам выстрел, но и многое другое, не объяснимое законами физики, по крайней мере — известными человечеству на данный момент. Соответственно этим законам смещение пространства в пределах выстрела РП — то есть резака пространственного — считалось явлением неотразимым в силу самой своей природы. И это неотразимое явление тем не менее отразилось от корабля Карригана, как какой-нибудь банальный лазер, и полоснуло по своему первоисточнику. Последствия собственного выстрела оказались для вражеского корабля летальными: его переднюю часть разорвало надвое, и через эту огромную искрящую пробоину в космос вылетело все, что имелось незакрепленного в поврежденных отсеках, в том числе и немалое количество людей: словно грандиозная стальная рыба резко распахнула беззубую, аварийно мерцающую изнутри пасть, и ее вырвало всем содержимым прямо на звезды.
Михаил был не в силах отвести взгляда от первой наблюдаемой им в реальности космической катастрофы, но все же заметил боковым зрением, как подался вперед Петр и резко отвернулась, подняв руку к лицу, Илли.
— Идиот!.. — процедил Карриган, чье именинное настроение погасло, как факел, залитый ведром воды, стоило противнику произвести этот гибельный выстрел практически по себе же. — Каким же надо быть законченным кретином, чтобы стрелять по моему кораблю сейчас, зная, что в нем находится!!!
— Я не отдавал команды стрелять! — тот же самый голос раздался прямо за их спинами и прозвучал теперь куда отчетливей. Михаил понял, что собеседнику Карригана повезло остаться в живых — к где-то там, в нетронутых недрах его корабля. Сам Михаил знал при этом совершенно точно, что позади них находится только Рейчел. Но все равно невольно обернулся. Как и все его товарищи.
Рейчел так и сидела на полу, покачиваясь отрешенно из стороны в сторону. А рядом с ней стоял, сложив на груди руки, человек в черном. Тот самый, что убил Седого и заточил в клетку Проводника. Тот, чей голос, доносившийся с чужого корабля, приказывал им только что сдаться.
Карриган поднялся ему навстречу, мгновенно оказался на ногах Петр, Бол переместился всей кучей-малой в стоячее положение. Михаил тоже встал — вместе со всеми. Он вдруг опять ощутил свое состояние щепки, влекомой куда-то разогнавшимся бурным потоком, и понял: что он сейчас ни делай — стой, сиди, лежи, даже сядь он и качайся вместе с Рейчел, — он бессилен повлиять на течение этого потока, не может ни выбраться из него, ни изменить хотя бы на миллиметр свое теперешнее в нем положение. Илли, например, осталась сидеть, а могла бы вскочить, топать ногами и требовать возвращения на Землю, но это тоже ничего бы не изменило, лишь продемонстрировало бы ее отношение к происходящему.
Карриган собирался что-то сказать — сложившаяся мизансцена требовала от него какой-то реплики, — да не успел.
— Ты проиграл! — прогремел гвардеец, театрально выбрасывая вперед руку с вытянутым пальцем. Из пальца, словно из дула лазерника, полыхнул на мгновение яркий зеленый луч и уперся в грудь Карригана. В результате воздействия луча Карриган оказался замурованным по самый подбородок в прозрачную изумрудную глыбу, очень похожую на ледяную, но, может быть, и хрустальную. В таком «обледенелом» состоянии он хоть и с трудом, но начал говорить:
— Впечатляет!
Михаил ожидал, что он попытается освободиться из глыбы. Но что можно было сделать в его теперешнем положении?. Только вещать, пользуясь тем, что ему поленились замуровать рот. И Карриган заговорил тоном покорившегося своей участи:
— Скажи, а почему ты решил соорудить из меня говорящую голову на постаменте? Замуровал бы уж гуманно — всего, с головой…
— Окажись внутри этой ловушки твоя голова, она могла бы постигнуть ее секрет! — «Сокровище», свалившееся на их головы с погибшего корабля, продолжало стоять на прежнем месте: похоже, гость не был полностью уверен, что решающая победа досталась ему настолько минимальными усилиями, и продолжал ожидать от врага каких-то ответных военных действий.
— Растешь! — похвалил его Карриган, наклоняя голову вправо-влево и пробуя наклонить ее вперед, но не вышло — мешал подбородок, упершийся в глыбу. — А какие перемены произошли в мире с момента твоего возвращения! Смена власти, раскол, грядущая война — все как встарь, прямо любо-дорого! Ты потрудился, прямо скажем, на славу. И даже сумел меня переубедить: я теперь считаю, что грех было бы пускать под откос такую перспективную Вселенную! В ней уже возрождается власть, и, честное слово, я даже буду не против, если ты возьмешь в свои руки бразды правления.
— Мне не нужна власть!
— Ну что ж, не буду тебя уговаривать. Можешь с чистой совестью возвращаться к своему Великому уединению. Ответь только напоследок на один вопрос: каким образом тебе удавалось вычислять каждый раз наше местоположение? До сих пор я считал себя единственным обладателем подобного дара в нашей Вселенной.
Гость не отвечал, и Михаил понял: он не верит в бессилие врага и почти его не слушает, считая, что тот завел разговор лишь с целью пробить брешь в его внимании, сосредоточенном не на словах, а на терпеливом ожидании ответного удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41