Зато людей — не менее двух десятков. И все они прекрасно говорили на галактическом пиджине. Ранарари общались с ним через переводчика. За последние тридцать часов — немногим более здешних суток — с федеральным следователем провели четыре собеседования. Допросами эти действа назвать было трудно: во всяком случае, никто и ни разу не предложил ему поставить подпись под протоколом или выполнить какое-либо подобное бюрократическое упражнение. Впрочем, сходство с земными судейскими их здешние коллеги все-таки имели: задаваемые с унылой монотонностью вопросы повторялись, их последовательность была выстроена так, чтобы поймать отвечающего хотя бы на малейшем противоречии, а завершалась каждая встреча с парой ранарари-следователь — человек-переводчик неизменным вопросом, не имеет ли подследственный претензий к режиму своего содержания или каких-либо просьб. Кай всякий раз отвечал, что претензий не имеет, а что касается просьб, то их у него две: во-первых, он просит поставить его в известность о судьбе своих спутников, а во-вторых, он хочет связаться с Консулом Федерации Аугусто Райном для конфиденциальной беседы.
И первое и второе ему обещали всенепременнейшим образом, но пока — без малейших тому последствий.
После четвертого допроса Кай почувствовал, что кора головных полушарий у него заметно пробковеет, и, поглядев на часы, понял, что давно пора ложиться спать — за время после посадки ему не перепало и пяти часов нормального сна. Допив отвратительный настой, заменявший жителям Диаспоры чай, и постояв минут пять под вполне по-земному устроенным душем, он замертво свалился на оснащенный спальным мешком диван и мгновенно провалился в сон. Во сне этом не замедлил появиться его старый приятель — прокурор-инспектор внутренней Службы дисциплинарных расследований полиции Ванников. Сидя на специально для того приспособленной жердочке (такие были предусмотрены в любом помещении, выстроенном на Инферне), Пьер Ванников, поправляя очки в тонкой золотой оправе, всерьез доказывал ему, что он теперь наведет у этих кожистокрылых порядок в делопроизводстве — вот только выправит патент на занятие места следователя здешней прокуратуры.
Кай начал с жаром объяснять почтенному прокурору, что, будучи Homo sapiens и гражданином Федерации, он никак не может претендовать на занятия какого-либо — хоть мальчиком на посылках — места в учреждениях на планете «чертей», даже если все три года, оставшиеся ему до пенсии, просидит на чертовой жердочке и высидит на ней яйца.
— Вот как?! — возмущенным и гортанным, вовсе ему не свойственным голосом вскричал следователь. — На посылках? Не устраивают их «хомо»?! Это р-р-расиз-м!! Дис-к-р-р-р-р-иминация!!! Яйца высижу?! Я тебе покажу «яйца», мальчишка! Дис-к-р-р-р-р-иминация!!! Каррр!!!
С этими словами старый дурень неожиданно взмахнул невесть откуда взявшимися, смахивающими на крылья гигантского нетопыря крыльями и вспорхнул с насеста прямо к потолку с явным намерением долбануть федерального следователя своим носом — костистым и хищно изогнутым — прямехонько в маковку. Каю не оставалось ничего другого, как проснуться в холодном поту.
— Извините нас за вторжение, — произнес тот самый гортанный голос, что так удивил его во сне. — Но мы с вами весьма ограничены во времени...
Исходил голос не из уст господина Ванникова, а из небольшой коробочки, висевшей на груди у довольно крупной особи ранарари, занявшей наяву тот самый насест напротив дивана, на который во сне Кая претендовал прокурор-инспектор. «Вот он — этикет по-ранарари, — подумал он. — Тебя не запирают — иди куда хочешь. Но и к тебе в спальню вламываются все кому не лень — и это когда ты спишь! Свинство, если вдуматься...»
— Видите ли, — в картонном голосе преобразователя появились извиняющиеся интонации, — я по роду своей деятельности нахожусь в курсе основных особенностей поведения землян... И готов еще раз принести свои извинения... Под землянами я подразумеваю...
— Представителей рода людского вообще. Я понял, — вздохнул Кай и начал одеваться. — Принимаю ваши извинения. Раз уж время нас так торопит... Вы хорошо говорите на пиджине. Кстати, с кем я имею дело на этот раз?
Он уже успел понять, что имеет дело с фигурой покрупнее тех чиновников в кожаных униформах с малопонятными знаками различия, с которыми имел дело до этого. Этот «черт» был одет, по всей видимости, партикулярно и, по местным понятиям, не без роскоши. Во всяком случае, он по сравнению со своими коллегами больше напоминал летучую мышь, норовящую превратиться в расшитую золотом и каменьями бабочку, чем помесь черта с комиссаром. К тому же он говорил на языке землян, и простого частотного преобразователя было достаточно для того, чтобы сделать его речь понятной.
— Можете называть меня Лирига, — представился гость. — Я отвечаю за работу одного из секторов нашей контрразведки. Назовем это так. Я не самый лучший знаток ваших языков, но два года стажировался у вас, в Метрополии... Я наделен примерно теми же полномочиями, что и господин Дель Рей, с которым я имел удовольствие общаться менее чем час назад по подпространственной связи.
На секунду-другую он смолк, затрудняясь сделать какой-то речевой пассаж, но наконец справился с этой задачей.
— Должен немного остановиться на смысле этого нашего разговора. Руководство антикриминальных служб Федерации подтвердило ваши показания и ваши полномочия, господин следователь. Я не буду сейчас затрагивать спорных... весьма спорных вопросов, которые возникли при обсуждении сложившейся ситуации. Важно лишь то, что касается конкретной работы меня и вас... Или, как это сказать лучше...
— Нашей с вами работы, — подсказал Кай. — Вы это хотели сказать?
— Мы с ним пришли к единому мнению. Ваши предложения о совместной работе в основном приняты. С вас лично снимаются уголовные обвинения. Я должен признать, что, поскольку дело придется вести преимущественно с людьми — гражданами Федерации и людьми Диаспоры, — ваше участие в расследовании дел о траффике наркотиков, и в особенности «пепла», просто необходимо. Нам предстоит достаточно быстро обсудить план действий и принять необходимые меры. Впрочем, вам не придется много общаться со мною лично...
Лирига извлек откуда-то из недр своего довольно сложного одеяния отлитый из стекла колокольчик не совсем обычной формы и произвел с его помощью довольно мелодичный звук, который словно поплыл по комнате, наполнил ее и полился за ее пределы. Дверь номера-камеры приоткрылась, и, откашлявшись, в нее вошел человек — молодой, скуластый, чуть выше среднего роста. Кай отметил про себя, что, в отличие от всех людей, которых ему довелось увидеть на Инферне, этот тип одет не в униформу на манер земного спецназа, а в обычный костюм спортивного покроя, какие носят в этом сезоне и в Метрополии. В правой руке тип держал пластиковый пакет.
— Познакомьтесь. Это — господин Ким Яснов, — сказал Лирига. — Он лучше, чем я, сможет объяснить вам суть дела. Я позволю себе всего лишь присутствовать при вашем разговоре.
— Я думаю, что вам уже представили меня, — более утвердительно нежели вопросительно произнес Кай, поднимаясь навстречу вошедшему и протягивая ему руку. — Рад познакомиться с вашим сотрудником, э-э... господин Лирига...
Лирига вяло трепыхнулся на своей жердочке.
— К сожалению, вы не правы... Господин Яснов — вовсе не мой сотрудник. Он представляет здесь интересы Службы внутренней безопасности человеческой Диаспоры системы Инферна.
— Извините меня... — Кай озадаченно потер лоб. — Я не слишком сведущ в структуре здешних э-э... компетентных служб. Присаживайтесь. Возьмите тот стул — от письменного стола...
— Тут — ваша одежда, — Яснов водрузил на стол свой пакет. — Она вполне подходит для того, чтобы не слишком выделяться среди здешних.
Кай вытащил из пакета и с некоторым смущением стал вертеть в руках различные детали своего туалета.
— Переодевайтесь, следователь, — улыбнулся Ким. — Если хотите, я отвернусь. А хозяевам наш земной этикет, как говорится, «по барабану»... Так что не смущайтесь. Вещи — те, что были у вас в карманах, сейчас — на экспертизе. Их вам вернут вскорости...
Работники следственных органов — люди, чуждые лишних условностей, поэтому федеральный следователь, неопределенно хмыкнув, принялся натягивать на себя камуфляж богатенького гражданина Федерации. Это нисколько не мешало ему прислушиваться к тому, что говорит его предстоящий партнер.
— Давайте определимся сразу. — Яснов придвинул стул и легко опустился на него. — Я не являюсь сотрудником ни одной из специальных служб Инферны. Я не являюсь гражданином Диаспоры. Я — гражданин Федерации. Место жительства — Земля, Дальний Восток. Место рождения там же, рядом — Уссурийск. Правда, с детства не был там... В настоящее время — агент на контракте
— Контракте с кем? — поинтересовался Кай.
Его начала разбирать досада: четыре основные спецслужбы Федерации силятся внедриться в Диаспору Инферны, еще несколько разведок рангом поменьше готовы заплатить любые деньги даже за косвенную информацию о том, что творится на этой идиотской планете, Гвидо разыгрывает сложнейшую комбинацию и ставит на кон полтонны «пепла» плюс свои погоны. И все практически идет прахом! А какой-то никому не известный Ким Яснов запросто внедряется в самое сплетение здешних контрразведок, не скрывая даже того, что сам он — коренной землянин... Типичная злая ирония судьбы. Хотя... Хотя, может быть, все не так просто...
— Контракт подписан мною восемь месяцев назад с дирекцией Службы безопасности Диаспоры. Вот его текст. Я не делаю из него секрета.
— А ваши м-м... наниматели? — Кай покосился на протянутую ему распечатку. — Обычно такие вещи не афишируют...
— О, не беспокойтесь, господин следователь! — вошел в разговор замолкший было на своей жердочке Лирига. — Господин Яснов действует с согласия своих нанимателей. Они понимают, что это необходимо для полного доверия между участниками предстоящей операции...
Несколько минут в комнате царила тишина — Кай вникал в смысл немногочисленных пунктов контракта, обязывавшего директора агентства частных расследований «Кима», далее по тексту именуемого «Агент», за оговоренное в приложении к контракту вознаграждение «предпринять розыскную, а также оперативно-розыскную работу, направленную на установление источников и путей поступления препаратов серии Cender-2200 (далее по тексту именуемого „пепел“) к лицам, имеющим временную или постоянную визу системы Инферна, и характер использования „пепла“ этими лицами...» и т. д., и т. п. Особое внимание федерального следователя привлек предпоследний пункт этого непростого документа, оговаривающий, что «агент не обязан выполнять те действия, предусмотренные условиями настоящего контракта, которые, по его суждению, могут нанести вред государственным интересам Федерации Тридцати Трех Миров и связаны с разглашением государственной тайны Федерации».
— Я хотел бы уточнить пару моментов, — Кай поднял глаза на агента на контракте. — Причем именно в вашем присутствии, господин Лирига. Это касается трактовки вот этого пункта... Скажите, господин Яснов, если вдруг — это чисто теоретическое предположение, — так вот, если вдруг выяснится, что «пепел» злонамеренно ввозит на Инферну какая-то из разведслужб Федерации, то... то вы предоставили бы эту информацию своим м-м... нанимателям?
— Вы ставите своего партнера в достаточно тяжелое положение, — вмешался Лирига. — Позвольте мне уточнить отношение властей системы и Диаспоры к этому пункту контракта. Он, кстати, стандартный и включается во все контракты, заключаемые Диаспорой с гражданами Федерации...
— Не стоит так уж жалеть мои нервы, — оборвал его Ким. — Я сам отвечу на заданный вопрос. Все очень просто. Что бы ни затеяли мои братья-земляне — ведь все мы остаемся землянами, даже если обитаем где-нибудь на Кассиопее, — так вот, что бы они там ни затеяли, я на этот счет буду нем как рыба. До тех пор, пока буду знать, что они — не сволочи.
* * *
«Боже! — думал Кирилл. — Ну и компания у нас подобралась: шут гороховый в виде господина предпринимателя, с луны свалившийся писака, который все никак не въедет в ситуацию и, похоже, так и не въедет в нее никогда, десантник, залетевший в уголовники, а для полноты комплекта ведет нас в светлое будущее выходец с того света... Удивительно, если из нашего похода выйдет что-то путное...» Мрачные мысли не мешали ему, однако, ежась от пронизывающего ночного ветра, шагать рядом с Листером и ловить каждое из редко бросаемых тем в пространство, словно никому и не адресованных слов.
Надо было признать, что кэп довольно хорошо подготовился к этому — резервному — варианту высадки на Инферне. Предусмотрел пару комплектов согревающей — на плазменных аккумуляторах — одежды. А пара запасных — на случай неисправности электрообогрева — теплонепроницаемых комбинезонов сгодились для Палладини и Смольского. Со Смольским кэп почти смирился. Тот сильно вырос в его глазах, когда Микис представил их друг другу. Повлияло тут, видимо, не литературное мастерство автора бестселлеров, а перечисленные на обложках его книжек, читанных-таки кэпом, спортивные увлечения Смольского. Обладатель нескольких альпинистских призов мог быть полезен в предстоящем переходе
Кэп Листер сразу и четко определил и сам маршрут перехода через плато — к одному ему известной точке, и порядок продвижения по этому маршруту. Движение группа начинала только после захода местного светила — точнее, с наступлением темноты — и с короткими привалами продолжала его до рассвета. Днем отсиживались в пещерах или расселинах, которые почти безошибочно находил кэп. Кирилла это уже не удивляло.
И точно так же, как самый медленный из ее кораблей определяет скорость движения эскадры, скорость движения беглецов определяла прихрамывающая, неровная поступь Микиса Палладини. За первый же переход предприниматель сбил себе ноги, и походка его теперь напоминала способ передвижения пожилого какаду, сшибленного булыжником с родной пальмовой ветви на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74