Она изобретала игры, которые могли развить владение лараном без утомительных и однообразных упражнений. Дорилис была еще слишком молода для формального теста на телепатию, которая редко развивалась до наступления половой зрелости, но другие формы ларана легче поддавались пробуждению. Рената с достаточным основанием полагала, что в дополнение к устрашающему дару управления молниями Дорилис обладала потенциальным ясновидением и, возможно, кое-какими телекинетическими способностями. Лерони прятала игрушки и сладости и предлагала Дорилис найти их с помощью ларана ; завязывая девочке глаза, заставляла находить дорогу среди беспорядочно расставленной мебели; учила ее выбирать личные вещи из кучи точно таких же предметов, «почувствовав» магнетизм тех. Дорилис оказалась способной ученицей. Ей так нравились уроки, что два-три раза Маргали без труда смогла обуздать ее мятежные порывы угрозой лишения занятий с Ренатой.У Ренаты были причины для беспокойства. Насколько она могла понять, у Дорилис полностью отсутствовали два дара, совершенно необходимые для каждого работника Башни: телепатия, определяемая как способность читать или улавливать мысли, и эмпатия, или способность чувствовать эмоции других людей или воспринимать их физические ощущения собственным телом и разумом. Но и то и другое могло развиться чуть позже. Если к этому времени Дорилис до некоторой степени обретет контроль над энергетическими потоками и импульсами, создаваемыми ее лараном , то пороговая болезнь будет угрожать ей в значительно меньшей мере.Если бы только пороговая болезнь развивалась раньше… или позже! Это было бедствием многих семей, обладавших лараном : дополнительные способности появлялись в то самое время, когда ребенок испытывал физические и эмоциональные потрясения, связанные с половым созреванием. Многие из обладавших экстрасенсорным восприятием сталкивались с тем, что внезапное проявление психокинетических способностей в сочетании с гормональной и психологической перестройкой организма оказывается непосильной ношей для тела и мозга. Это приводило к нервным срывам, а иногда — к острым кризисам, конвульсиям и даже к смерти. Рената сама потеряла брата из-за пороговой болезни; ни одну из Одаренных Семей не миновали горькие утраты.С отцовской стороны Дорилис несла в себе кровь Алдаранов, а не относительно стабильную кровь Деллереев, родственных Хастурам. Генеалогические линии Алдаранов и Рокравенов не давали поводов для оптимизма. Но чем больше Дорилис узнает, тем более вероятно, что она сможет пережить кризисный период без тяжелых потрясений.Теперь, приближаясь к комнатам Дорилис, Рената ощущала обертоны раздражения и усталого терпения. (Сама она считала пожилую лерони настоящей святой за способность мириться с выходками испорченной девчонки.) Дорилис редко капризничала перед Ренатой, так как восхищалась молодой наставницей и нуждалась в ее расположении, но ее не приучили к дисциплине, и ей было трудно подчиниться, когда ее захлестывали эмоции. Ситуацию осложняло и то, что после скоропостижной смерти Даррена из Скатфелла Маргали боялась внезапного нападения со стороны воспитанницы и не могла этого скрыть.«Я тоже боюсь ее, — подумала Рената. — Но она об этом не знает, и если я позволю ей узнать, то больше никогда не смогу чему-то научить ее».Из-за двери доносилось недовольное бормотание Дорилис. Повысив восприятие, Рената услышала твердый ответ Маргали:— Нет, дитя мое. Твое шитье — это просто позор! Не будет уроков музыки и никаких занятий с леди Ренатой, пока ты не распорешь все эти неуклюжие стежки и не сделаешь работу как следует. На самом деле ты ведь не такая неумеха, верно? Ты просто не стараешься, — добавила лерони умиротворяюще. — Когда тебе хочется, ты можешь шить очень аккуратно, но сегодня ты решила, что не хочешь шить, и специально испортила работу. А теперь выпори все эти стежки… нет, девочка, возьми крючок. Не пытайся вытащить их пальцами, иначе порвешь ткань. Да что с тобой сегодня, Дорилис?— Я не люблю шитье, — буркнула девочка. — Когда я стану леди Алдаран, у меня будет дюжина швей, поэтому мне не нужно учиться шить. А леди Рената не лишит меня занятий только потому, что ты так говоришь.Грубый и презрительный тон придал Ренате решимости. Важным было не само шитье, а самодисциплина, тщательное и добросовестное выполнение работы, которая кажется утомительной и неинтересной. Приоткрыв дверь, Рената, опытная эмпатка и Наблюдающая Башни, сразу же ощутила острую режущую боль в висках Маргали и увидела морщины усталости на лице пожилой женщины. Дорилис прибегла к старому приему: мучила Маргали головной болью, если та не позволяла ей заниматься тем, чем ей хотелось. Дорилис с невинным и послушным видом сидела над ненавистным шитьем, но, входя в комнату, Рената заметила торжествующую улыбку в уголках ее губ. Девочка швырнула рукоделие на пол и бросилась к Ренате:— Нам с тобой пора заниматься, кузина?— Подними шитье и положи его на место, — холодно ответила та. — А еще лучше — сядь и закончи работу.— Я не обязана учиться шить! — Дорилис надула губки. — Отец хочет, чтобы я училась тем вещам, которым ты можешь меня научить.— Я могу научить тебя делать то, что ты обязана, нравится тебе это или нет, — твердо сказала Рената. — Мне безразлично, аккуратно ли ты шьешь, или твои стежки ковыляют по полотну, словно червин, объевшийся перезрелых яблок. — Дорилис издала тихий, довольный смешок. — Но ты не будешь пользоваться моими уроками как предлогом для того, чтобы перечить своей приемной матери или увиливать от занятий с ней.Она взглянула на Маргали, побледневшую от головной боли. Пожалуй, настало время для откровенного разговора.— Она снова насылает на вас головную боль?— Она не может придумать ничего лучшего, — слабым голосом пожаловалась пожилая лерони .— Что ж, — ледяным тоном произнесла Рената. — Что бы ты там ни делала, Дорилис, ты немедленно отпустишь свою приемную мать, а потом встанешь на колени и попросишь прощения. Тогда, может быть , я буду заниматься с тобой.— Просить прощения у нее ? — недоверчиво спросила девочка. — Не буду.Хотя Дорилис, по общему мнению, была похожа на покойную мать, что-то в выражении ее лица и упрямо выставленного маленького подбородка неожиданно напомнило Ренате лорда Алдарана.«У нее отцовская гордость, — подумала девушка, — но она еще не научилась маскировать свои чувства. Дорилис еще мала, и в ней можно увидеть своеволие во всей неприкрытой мерзости. Ей наплевать, кому она причиняет боль, если это дает возможность настоять на своем. Маргали для нее почти не отличается от служанки. Я — другое дело: она слушается меня, потому что это ей нравится».— Я жду, Дорилис, — сказала Рената вслух. — Немедленно попроси прощения у Маргали и больше никогда так не делай.— Попрошу, если она пообещает, что больше не будет командовать мною, — упрямо пробормотала девочка.Рената плотно сжала губы. Итак, в самом деле пора поговорить начистоту. «Если я отступлю, если позволю ей настоять на своем, то Дорилис больше не будет слушаться меня. А ведь занятия со мной могут спасти ей жизнь. Я не хочу власти над ней, но если мне суждено и дальше заботиться о девочке, то она должна научиться послушанию и умению полагаться на мое мнение».— Я не спрашивала тебя, на каких условиях ты попросишь прощения, — ответила Рената. — Я просто сказала, чтобы ты это сделала. Я жду.— Рената… — начала было Маргали.— Нет, Маргали, — остановила ее Рената. — Не вмешивайтесь. Вы не хуже меня знаете, чему она должна научиться в первую очередь. Лерони обратилась к Дорилис, и ее тренированный командный тон хлестнул девочку как удар бича:— Немедленно опустись на колени и проси прощения у приемной матери!Дорилис автоматически подчинилась, но тут же вскочила на ноги и пронзительно закричала:— Я говорила тебе, чтобы ты больше не обращалась ко мне командным тоном! Я не потерплю этого, и мой отец тоже. Он не захочет, чтобы я унижалась перед Маргали.«Ее нужно было как следует драть в детстве, пока она не набрала силы и не вбила себе в голову идеи о собственной важности, — подумала Рената. — Но все ее боялись и не смели перечить ей. Я их не виню. Я тоже ее боюсь».Она знала, что стоит лицом к лицу с рассерженным ребенком, чей гнев уже не однажды убивал людей. «Однако у меня все-таки есть преимущество. Она ребенок и знает, что не права, а я опытная Наблюдающая Башни, и правда на моей стороне. Нужно дать ей понять, что сейчас я сильнее. Придет день, когда никто не сможет с ней справиться; но прежде Дорилис должна научиться обуздывать себя».— Дорилис, твой отец дал мне право приказывать тебе во всем. Он сказал, что если ты не будешь слушаться, то он разрешает отшлепать тебя. Ты уже большая девочка, и мне не хочется унижать тебя таким наказанием, но предупреждаю: если ты немедленно не послушаешься и не попросишь прощения у своей приемной матери, я именно так и поступлю! На колени, немедленно!— Не хочу! — выкрикнула Дорилис. — И ты не можешь меня заставить!Словно эхо ее слов, за стенами замка раздался глухой раскат грома. Дорилис была сильно рассержена, но все же испуганно сжалась, услышав этот звук.«Хорошо, — подумала Рената. — Она побаивается своей силы. Ей не хочется убивать снова…»В следующее мгновение Рената ощутила, как боль охватывает ее голову, словно стягивающим обручем. Может быть, она уловила страдания Маргали? Нет! Взглянув на Дорилис, лерони поняла, в чем дело: девочка сосредоточенно нахмурилась и напряглась, кипя от сдерживаемого возмущения. Дорилис пыталась проделать с Ренатой то же самое, что с Маргали.«Вот маленький чертенок! — подумала Рената, разрываясь между гневом и невольным восхищением перед силой и стойкостью ребенка. — Если бы только эту силу и упрямство можно было обратить во благо!» Сфокусировавшись на матриксе — чего она раньше не делала в присутствии Дорилис, за исключением обследований, — Рената начала сопротивляться, отражая поток энергии и обращая ее вспять. Мало-помалу головная боль утихла, и она увидела, как лицо девочки побелело от напряжения.— Видишь, — ей стоило больших усилий говорить спокойно, — ты не можешь сделать это со мной, Дорилис. Я сильнее тебя. Я не хочу причинить тебе вред, и ты знаешь об этом. А теперь извинись перед Маргали, и вернемся к занятиям.Рената почувствовала, как разгневанная Дорилис нанесла удар. Собрав всю свою силу, она отразила поток энергии и удержала девочку, как будто сковав тело и разум. Дорилис попыталась крикнуть: «Отпусти меня!» — но в ужасе обнаружила, что не владеет голосом, что не может даже шелохнуться… Рената всем своим существом ощущала ужас девочки.«Но она должна знать, что я достаточно сильна и могу защититься. Она должна знать, что меня нельзя сразить, как это случилось с Дарреном, что со мной она находится в безопасности, что я не позволю ей причинить вред себе или другим».Теперь Дорилис испугалась по-настоящему. На какой-то момент, глядя на ее выпученные глаза и мелкие, лихорадочные движения парализованных мышц, Рената ощутила такой прилив жалости, что едва выдержала. «Я не хочу причинить ей боль или сломить ее дух. Я должна лишь научить ее… защитить от собственной ужасной силы. Когда-нибудь девочка поймет это, но сейчас она так испугана, бедное маленькое дитя…»Она увидела, как напряглись мышцы горла Дорилис, пытавшейся заговорить, и ослабила хватку. В следующее мгновение из глаз Дорилис хлынули слезы.— Отпусти, отпусти меня!Маргали умоляюще взглянула на Ренату; она тоже страдала, глядя на беспомощность любимой воспитанницы.— Отпустите ее, леди Рената, — прошептала пожилая лерони . — Она будет хорошо себя вести — правда, моя девочка?— Видишь, Дорилис, я все-таки сильнее тебя, — мягко сказала Рената. — Я не позволю тебе причинить вред никому, даже самой себе. Я знаю, ты на самом деле не хочешь сделать кому-то больно.Дорилис всхлипывала, по-прежнему удерживаемая лараном Ренаты.— Отпусти меня, кузина, прошу тебя! Я буду слушаться, обещаю! Прости меня!— Ты должна извиниться не передо мной, а перед своей приемной матерью, — тихо напомнила Рената, освобождая девушку.Дорилис упала на колени.— Прости меня, Маргали! Я не хотела сделать тебе больно. Я просто рассердилась.Девочка разрыдалась. Тонкие пальцы Маргали, скрюченные от возраста, нежно гладили щеку Дорилис.— Я знаю, моя лапочка. Ты никому не желаешь зла, просто ты иногда не думаешь, что творишь.Дорилис повернулась к Ренате с расширившимися от ужаса глазами и прошептала:— Я могла… могла сделать с тобой то, что сделала с Дарреном… а ведь я люблю тебя, кузина. Я люблю тебя!Она неистово обняла Ренату, и та, все еще дрожа от напряжения, обвила руками вздрагивающие плечи девочки.— Не надо плакать, милая, — сказала она, прижимая Дорилис к себе. — Все будет хорошо, обещаю тебе. Лерони вынула носовой платок и осушила слезы на лице Дорилис.— А теперь убери свое шитье на место, и мы начнем урок.«Теперь она знает, на что способна, и проявит достаточно благоразумия, чтобы бояться этого. Если бы только я могла контролировать Дорилис до тех пор, пока она не поумнеет и не научится сдерживать себя!»Гроза за окнами смолкала. Послышался последний отдаленный раскат грома, а затем наступила тишина.
Через несколько часов Рената встретилась с Эллертом. Она все еще не оправилась от потрясения.— Я оказалась сильнее… но не намного. Я так испугалась, родич!— Расскажи мне, как это было, — попросил он.Они сидели в гостиной небольших, но роскошных апартаментов, которые лорд Алдаран предоставил в распоряжение Ренаты.— Эллерт, мне не хотелось пугать ее. Должен быть лучший способ для обучения, чем страх.— В тот момент у тебя не было другого выбора. Дорилис должна научиться остерегаться собственных порывов. Страх тоже бывает разный.Разговор усилил его собственные тревоги и опасения, пробудившиеся после визита в Башню Трамонтана и мысленного контакта с Кассандрой.— Я сам боролся со страхом, парализовавшим меня, — продолжал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55