– Это подтверждают несколько рыночных торговцев! Должен заметить, что алиби Хабибов заимел благодаря невероятной удаче. Обычно в четыре часа дня – а это как раз время совершения убийства, – он бывает в своем кабинете на первом этаже административного корпуса, причем совершенно один. Находись он в кабинете и в тот роковой день, у него не было бы никакого шанса «отмыться». Но тогда случилось одно событие, которое для всех торгующих – хуже зубной боли и поэтому надолго запоминается. Дело в том, что в этот день на рынок должна была нагрянуть с проверкой налоговая инспекция. Вадим Дементьев узнал об этом за час до проверки и, вызвав к себе Хабибова, велел, по обыкновению, оповестить торговцев. К счастью, Хабибов не стал перепоручать это никому из подчиненных, а сам пошел по торговым рядам. Так что теперь в его пользу говорят показания нескольких свидетелей, которые смогли четко вспомнить время, когда видели его на рынке. А видели они его в пятнадцать часов сорок пять минут и чуть позже. Следовательно, на платформе «Вознесенская» в момент убийства находился вовсе не Хабибов, а кто-то другой!
– А следователь из прокуратуры об этом знает?
– Только от меня, – усмехнулся адвокат. – Ему самому, видите ли, некогда доехать до Средного рынка. К тому же следователь откровенно поведал мне, что считает всех «торгашей» потенциальными преступниками, которые только и мечтают обмануть следствие и выгородить своего. Отсюда следует, что показания рыночных торговцев не очень-то много добавят в пользу Хабибова и моего подзащитного.
– Чертовщина какая-то! – задумчиво проговорила Глушенкова. – Ведь Хабибова опознали все свидетели, которые стояли тогда на платформе!
– У вас неправильная информация, – возразил адвокат. – Хабибова опознали только Павел и Лариса Стариковы. Все остальные не смогли сказать в точности, Хабибов был тогда на платформе или кто-то другой. Они честно заявили, что все так называемые «нацмены» для них на одно лицо.
– Я ведь тогда тоже об этом подумала, – вспомнила Валентина. – Но стопроцентная уверенность молодоженов Стариковых развеяла сомнения. Они ведь были совсем близко от убийцы!
– И на самой выгодной позиции для стрельбы, – добавил Кульков.
– Что?
– У Павла и Ларисы Стариковых, кроме пенсионерки Звягинцевой и лже-Хабибова, была самая удобная позиция для стрельбы!
Вы считаете, что убийцы – эти молодожены?
– Ну не пенсионерка же шестидесяти восьми лет!
– А у вас есть основания для такого вывода? – растерянно спросила Глушенкова. – Может, они просто обознались и не хотят в этом признаться? Вы с ними разговаривали?
– С удовольствием поговорил бы! Но вот уже три дня, как их никто не может найти. Они словно сквозь землю провалились. Родители спустя двое суток после исчезновения объявили розыск, но он никаких результатов не дал. Ни вы, ни Панфилов наверняка не слышали об этом – ведь жили супруги Стариковы в другом районе… Кстати, не припомните, что они там говорили насчет того, почему оказались в момент убийства на платформе «Вознесенская»? Какая нелегкая занесла их туда с другого конца города?
– "Достойный ответ на мой сарказм! – мысленно констатировала Глушенкова. – Впрочем, поделом. Я нарушила главное правило сыщика – не фокусироваться на одной версии! Но ведь я и не сыщик. Я всего лишь работаю с подростками! К тому же не одна я оказалась в плену версии, Анатолий тоже хорош! Не принять во внимание, что Стариковы, имея идеальную позицию для стрельбы, не имели никакого логичного объяснения своего присутствия на платформе. Такая ошибка простительна новичкам, но не опытному следователю! Впрочем, не стоит так уж винить его. Слишком все прекрасно складывалось… словно по сценарию. Да-да, именно по сценарию!"
Валентина внимательно посмотрела на собеседника.
– Какой же вывод вы сделали для себя? Супруги Стариковы сами стреляли в Елену Самохину или просто покрывают настоящего убийцу?
– Какая разница? На мой взгляд, любой из этих вариантов трактует их исчезновение совершенно однозначно!
– Подались в бега или мертвы? – предположила Глушенкова.
– Второй вариант мне кажется более правдоподобным.
– Значит, кто-то специально подставил Хабибова и Дементьева?
– Да.
– А цель?
– Валентина Андреевна, вы меня удивляете! – пожал плечами адвокат. – Какие в наши дни могут быть цели, кроме денег!
– А насчет того, кто это сделал, у вас есть предположения?
– Есть.
– Но вы мне не скажете.
– Не скажу, а сделаю так, что вы сами все поймете. – С этими словами Валерий Витальевич открыл кейс, вынул папку в красивом переплете и положил ее на стол. – Прочитайте, здесь все написано!
– Что это?
– Копия устава закрытого акционерного общества «Торговый комплекс Д.О.М». Можете оставить себе, у меня есть еще экземпляр. Советую вчитаться в раздел номер девять – «Распределение прибыли между акционерами». Это, скажу я вам, не раздел, а настоящее обвинительное заключение! Не знаю только, захотят ли его внимательно читать в прокуратуре, а затем в суде.
Глушенкова открыла верхний ящик стола и положила туда папку с «обвинительным заключением». Валерий Витальевич поднялся с места.
– Простите, но я должен идти. Дела, знаете ли… Пока Андрей будет сидеть в КПЗ, ему можно будет передавать еду? У него очень чувствительный желудок!
– Можно, – ответила Глушенкова. – Но я бы не советовала.
– Почему?.. Ах да, совсем забыл. Он ведь должен почувствовать на себе все прелести тюремной жизни!
Уже возле самой двери адвокат обернулся и произнес:
– Валентина Андреевна, только пообещайте мне, что к моему сыну не будет применяться насилие.
– Валерий Витальевич, вы что, дешевых боевиков насмотрелись?
– Простите. – Адвокат аккуратно притворил за собой дверь.
– "Нелегкий разговор будет у него сегодня с женой! – подумала Валентина. – Впрочем, и мне предстоит разговор не из легких. Всегда больно бередить старую рану…"
Она сняла трубку и набрала служебный номер капитана Панфилова.
Не верь! Не обещай! Не расслабляйся!
– "Не верь, не обещай, не расслабляйся!" Этим лозунгом можно было вкратце выразить жизненную философию, которую Татьяна Степановна Дроздова пыталась привить своему ученику. Она очень часто повторяла эти слова, словно опасаясь, что Игорь их забудет. Но вот сейчас, после доклада о встрече с пивными поставщиками знакомой фразы не последовало. Дроздова размышляла, стоя у окна.
Знакомство с нею Игорь возобновил по наитию. Возглавив рынок, он почувствовал, что в одиночку ему не справиться. Нужен был опытный человек, который мог бы направлять его в трудные моменты. Увидев на презентации проекта «Д.О.М.» Татьяну Дроздову рядом с Ангелиной Заболоцкой, он понял, что эта женщина имеет вес в том обществе, которое Игорю предстояло завоевать. Он помнил, также со слов тети Зины, что Татьяна Степановна Дроздова имела в прошлом какое-то отношение к торговле. Игорь решил попросить у нее помощи и не пожалел об этом.
* * *
– …Из воспоминаний его вывел голос хозяйки.
– Твою встречу с пивниками мы обсудили. Думаю с ними можно работать… Теперь расскажи, чем закончились твои вчерашние переговоры с директором «Провиант-сервис»?
– Переговоры завершились разумным компромиссом, – моментально вернулся в реальность Игорь. – Мы договорились о поставке соусов и консервов на три процента дешевле официального прайса. Срок реализации – месяц.
– Отлично, – похвалила Дроздова. – А как ты поступишь с тремя освободившимися контейнерами в первом вещевом павильоне? Кстати, что там случилось с хозяином? Почему он вдруг надумал съехать?
– Он сам причины объяснить не захотел, но в «информбюро» поговаривают, что у него проблемы с блатными. Кто-то на него серьезно наехал. Похоже, он теперь хочет свернуться по-быстрому, уехать в другой город и начать там все заново.
– М-да… Мир денег жесток, но ничего с этим не поделаешь. Побеждают самые зубастые… Так что ты решил делать с этими тремя контейнерами? Кандидаты на них имеются?
– Кандидатов хоть отбавляй. Но я, если честно, не прочь попробовать сам чем-нибудь поторговать, – признался Игорь. – Уж больно хорошо они стоят – на самом проходе!
– Ого! Ну и понесло же тебя! Хочешь, помимо продуктов и спиртного, заняться еще и шмотками?
– А почему бы нет!
– И чем собираешься торговать?
– В голове вертится несколько вариантов: обувь, трикотаж, нижнее белье.
– Нижнее белье! – отчеканила Татьяна Степановна. – Причем лучше женское. Это беспроигрышный вариант. Я даже могу порекомендовать тебе поставщиков.
Игорь на мгновение задумался. Он и сам склонялся к этому варианту, но дело было в том, что в павильоне номер один, который располагался на месте бывшего Средного рынка, уже были торговцы женским бельем. Ими командовала его хорошая знакомая Ира Золотухина, у которой он брал первые уроки вещевой торговли. Появление еще одного продавца с аналогичным товаром неизбежно ударит по ее прибылям. Но соблазн был слишком велик, чтобы отказаться: Игорь прекрасно помнил, сколько выручали в одном из контейнеров его знакомой.
– Так что ты решил?
– Решил, что женское белье – это то, что надо!
– Вот и молодец, – поддержала наставница. – А кого собираешься назначить главным по этому делу?
– С этим загвоздка, – вздохнул Игорь. – Кандидатуры подходящей нет, а взваливать на себя ужасно не хочется.
– А почему бы тебе не обратиться к тетке Зинаиде?
– Я думал о ней, но не уверен, что она согласится. Мне кажется, тихая и размеренная торговля в поселке вполне ее устраивает.
– А ты у самой Зинаиды спрашивал?
– Нет…
– Так спроси! Вдруг у нее есть особое мнение по поводу «тихой и размеренной торговли»? Лучшей кандидатуры не придумать. У Зины и хватка коммерческая есть, и воровать у родного племянника она не станет, что тоже немаловажно!
Услышав последнюю фразу, Игорь насторожился. Когда его наставница начинала говорить о воровстве, это означало, что ей удалось вычислить очередного воришку в длинной хозяйственной цепочке торгового комплекса «Д.О.М.».
– Кстати, я тут недавно внимательно просматривала цифры, относящиеся к хозяйству твоего друга Дементьева, – подтверждая догадку Игоря, сказала Дроздова. – Показатели по «товару» меня удовлетворили, а вот что касается «вещей»…
– Думаете, что Наталья Ивановна Чужайкина стала работать на себя?
– Сам посуди. В таких флагманах продажи «вещей», как бутик «Рокко» и бутик «Пикассо», оборот за последние шесть месяцев упал почти в два раза. Самый большой спад пришелся как раз на весенний период, когда изделия из винила и кожи идут на «ура». Разве это не показатель?
– Рекомендуете уволить Чужайкину?
– Нет. Такого опытного человека терять не стоит! Достаточно просто усилить контроль за торговлей «вещами». Она женщина умная; живо поймет, что это означает и чем может закончиться.
– Татьяна Степановна, а как вы познакомились с теткой Зинаидой?
Дроздова медленно повернулась.
– А она сама разве не рассказывала?
– Нет.
– Странно…
Татьяна Степановна подошла к своему любимому кожаному креслу и села в него.
– А что те бараки, возле железной дороги, все еще стоят?
– Какие бараки? – не понял Игорь.
– Те самые, в которых раньше жили сосланные на «химию» зэки. Они стояли рядом с твоим поселком, прямо возле железной дороги.
– Стоят, – недоуменно ответил Игорь.
Дроздова кивнула:
– Вот там мы и познакомились. В бараке номер четыре, в третьей секции… Меня тогда прикомандировали к станции, в бригаду по укладке железнодорожного полотна. Представляешь меня в промасленной оранжевой фуфайке, ворочающую шпалу?
– Нет, – смущенно промолвил Игорь.
– И Зинаида не смогла этого представить, – улыбнулась рассказчица. – «Вот что, интеллигенция! – сказала она мне. – Будешь работать в конторе, бумажки всякие писать да бухгалтерию вести! А то еще надорвешься… Надеюсь, считать и писать умеешь?» К счастью, писать, а уж тем более считать я умела…
– Так значит, вы отбывали срок! – догадался Игорь.
– Пять лет, – подтвердила Дроздова. – Три года в женской колонии в Удмуртии и два года на «химии» возле «Остановочной платформы 81-й километр». Там судьба и свела меня с Зинаидой… Ладно, нам пора разбегаться. Ко мне скоро должен прийти один человек. Не хочу, чтобы он видел тебя здесь. Он очень ревнивый…
Заметив удивление во взгляде Игоря, хозяйка улыбнулась:
– А ты думал, что вся моя жизнь состоит из деловых встреч и консультаций?
– Нет, – ответил Игорь, поднимаясь из кресла.
– Тебе, между прочим, тоже не мешало бы встряхнуть свои гормоны! – посоветовала Татьяна Степановна, провожая Игоря к выходу. – Что-то ты стал плохо выглядеть! Да, вот еще что… – произнесла она возле самой двери. – Я звонила сегодня в банк, и мне там сказали, что уже почти полтора месяца мой счет не пополнялся. Ты не находишь это странным?
– "Дружба дружбой, но денежки врозь!" Это был второй жизненный принцип, который исповедовала Татьяна Степановна Дроздова. Несмотря на симпатию к своему ученику, она не забывала регулярно проверять свой счет в банке, куда Игорь, в соответствии с договоренностью, должен был ежемесячно перечислять три процента от собственной прибыли.
– Завтра же перечислю деньги, – пообещал Игорь. – Сами знаете, сколько пришлось потратить в этом месяце. Три «танка» с водкой – это не мелочь!
– Знаю, – кивнула хозяйка, отпирая дверь. – Потому и не обижаюсь. Но впредь относись к своим финансовым обязательствам внимательнее. Обязательность – та черта, которая отличает серьезного бизнесмена от шантрапы. Запомни.
– Запомню, – ответил Игорь и вышел на лестничную площадку.
Вышел – и почувствовал облегчение. За полезные советы он был искренне благодарен, но от постоянных нравоучений начинал уставать. Странно, его наставница, казалось, не замечала, что ученик уже вырос из коротких штанишек.
Игорь вышел на улицу и возле дверей подъезда едва не столкнулся с мужчиной лет пятидесяти, в руках которого был большой букет белых роз. Игорь прекрасно знал, что белые розы – любимые цветы Татьяны Степановны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38