Кинсолвинг вышел из лифта, осторожно всматриваясь в каждый коридор, отходящий от главного. Из-за юбилея все служащие покинули свои обычные места. По этому случаю Кинсолвинг испустил глубокий вздох облегчения. Украденная карточка могла сойти для компьютера лифта, но ее будет недостаточно для человека-стражника или для любопытного служащего.Кинсолвинг шагал по расточительно украшенным холлам, пока не дошел до двери с именем Лью, выложенным золотом и рубинами. Идентификационная карточка открыла ему вход.Он уселся на стул возле большого стола, чувствуя дрожь. Кинсолвинг не привык проникать в чужие помещения и взламывать замки. Насторожившись, чтобы его не поймали, готовый бежать при малейшем шуме, он слышал у себя в голове настоящий погребальный звон.Кинсолвинг привел нервы в порядок, развернулся на плющевом кресле и уставился в окно. Этот этаж золотого и изумрудного здания возвышался над куполом атмосферы, которым была снабжена чаша кратера. Эбонитовая резкость космоса заставляла звезды даже в полдень гореть твердыми алмазами.– Работать здесь, – пробормотал он.– Могу я быть полезным? – раздался немедленный ответ скрытого компьютера.– Да. Мне нужно просмотреть файлы компании.Кинсолвинг повернулся к столу, и тут же пульт компьютера возник из пустой столешницы. Он подвинул кресло поближе и неуверенно дотронулся до клавиш. С удивлением убедился, что ему вовсе не надо искать входной код. Лью был главным финансовым контролером Межзвездных Материалов, и в кончиках его пальцев находились все финансовые отчеты компании. Кинсолвинг снова осознал, как ему повезло, что он попал в этот офис. Компьютер не требовал никаких паролей – ведь совершенно невероятно, чтобы кто-нибудь подобрался к этому пункту без того, чтобы его не выследили и не остановили.Кинсолвинг подпрыгивал при малейшем шуме из внешних помещений. Он работал быстро, хотя и не знал в точности, что ему надо. Время от времени он делал заметки обо всем, что находил в отчетах о добыче на Глубокой. Другие показатели свидетельствовали, что отчеты корабельных рейсов с Глубокой изменены, отражая то, что было добыто, а не то, что оставалось, когда определенная доля была похищена.Кинсолвинг не нашел никакого доказательства вины Гумбольта. Из отчетов, доступных Лью, нельзя было даже видеть, что хищение имело место.– Если все это не очевидно, тогда они не могут вернуться к этому вопросу и сказать, что виновен я. Кто бы ни воровал руды, он проделал громадную работу, чтобы это скрыть.– Воровство, сэр? – раздался голос внимательного компьютера.– Аннулирование, – быстро поправился Кинсолвинг. Кажется, имеет значение только обвинение ллоров в убийстве.Кинсолвинг счел это обстоятельство сомнительной удачей. Ему осталось опровергнуть только одно это обвинение, чтобы обелить свое имя. Но доказать невиновность будет трудно, тем труднее, если он не сможет показать, почему Гумбольт или Камерон могли захотеть, чтобы все выглядело так, как будто Кинсолвинг совершил это преступление.Нет воровства – значит, нет и мотива фабриковать против него дело.Кинсолвинг закончил свои поиски составлением полного списка мест назначения для обработанных редкоземельных пород. Он тихонько выругался, когда переписал все, что увидел на компьютерном экране. Осмелиться попросить распечатку он не решился, это могло бы погубить его, если кто-то проведет внутреннюю проверку.Кинсолвинг не знал, не выявит ли следующее включение монитора его расчеты.Он надеялся, что этого не произойдет.– Кончено, – произнес Кинсолвинг, вставая.Он пробыл здесь слишком долго и получил слишком мало результатов по сравнению со своими усилиями. Кинсолвинг вернулся к лифту, глубоко задумавшись, не в силах разобраться в мыслях. Вошел в обширное помещение, поднял голову, когда компьютер снова потребовал карточку допуска.Снова панель загорелась светло-голубым, но на этот раз Кинсолвинг незамедлительно прижал к ней неотмеченную карточку. Лифт резко дернуло, и тут же внезапно остановился, что заставило Кинсолвинга забеспокоиться об исправности машины.– Что-нибудь не так? – спросил он.– Секретный допуск разрешен, – успокоил его компьютер. И Кинсолвинг напрягся, когда машина добавила: – Всяческого успеха Плану!Двери раскрылись. Кинсолвинг посмотрел на индикатор на внутренней панели лифта, но там ничего не обозначилось. Он высунул голову и огляделся. Директорские офисы выглядели роскошными, словно мечта сибарита. Пол чистый, как во всех офисах на Земле. Кинсолвинг выскользнул из лифта и опять огляделся.В этих холлах отсутствовали секретарские столы. Никаких признаков присутствия штата в тех немногих офисах, которые он обнаружил. Кинсолвинг заглянул в один из них. Тот оказался почти пуст. Следующий в том же состоянии. В следующих пяти Кинсолвинг нашел письменные столы и компьютерные пульты, но никакого сложного оборудования, как в офисе директора Лью.Если бы голос компьютера не упомянул этот таинственный «План», Кинсолвинг мог бы подумать, что по какой-то ошибке попал на этаж, занятый младшими, незначительными служащими.Его внимание привлек офис, которым, по всем признакам, больше всего пользовались. Кинсолвинг уселся в кресло и попробовал дотронуться до некоторых клавиш на пульте компьютера. Монитор загорелся фосфоресцирующим светом.– Какой тут код ввода? И есть ли таковой? – спросил Кинсолвинг и сразу же закрыл рот, ожидая ответа офисного робота. Не было никакого робота. Никаких звуков, кроме отдаленного потрескивания в стенах здания, отвечающего за нагревание и охлаждение. Кинсолвинг выглянул в окно и увидел, что кристально чистые стекла заслоняла атмосферная турбулентность. Странно же расположены эти офисы – как бы на пограничной черте между атмосферным куполом, защищающим город, и свирепостью космоса, будто по какому-то плану. По плану. По Плану. По этому самому Плану.Кинсолвинг заработал на пульте. Первые его попытки вызвали только ограниченные сведения. Требовались какие-то коды, но и общий допуск должен дать ему больше сведений, чем он пока что имел. Затаив дыхание, Кинсолвинг работал, бормоча себе под нос.– Что такое – План? – он обращал этот вопрос к компьютеру, не ожидая ответа, и поразился, когда ответ начал плыть по экрану.Кинсолвинг откинулся назад – и читал как можно быстрее. Слова проплывали перед ним с четкостью марширующих солдат, кое-что он пропускал, но получил куда больше, чем рассчитывал.Он неистово записывал на клочке бумаги. Кинсолвингу опять захотелось, чтобы у него была возможность иметь надежную распечатку, но об этом и речи быть не могло. Бартона удивляло, что до сих пор он не вызвал тревоги по всему зданию. Потом он слабо улыбнулся. Ответственные за План Звездной Смерти не захотели бы тревожить никого своей подрывной деятельностью, своим гнусным использованием собственности ММ.Когда надписи прекратились, Кинсолвинг устроился поудобнее, положив голову на трясущиеся руки. Теперь он знал, куда отправлялись звездные корабли с похищенной рудой, как похищали эту руду – и он знал цель. Дрожь охватила его при мысли о грандиозности этого Плана.– Кто же за это отвечает? – размышлял он вслух. – Кто? Ни разу в своих поисках он не наткнулся на список тех, кто в Межзвездных Материалах изобрел такой дьявольский план массового уничтожения инопланетян.Легкий шум, доносящийся из коридора, спугнул Кинсолвинга. Он вскочил и помчался к двери. Прижал уши к панели, но ничего не услышал. Он тихонько толкал дверь, пока маленькая щелочка не дала ему возможность увидеть коридор.Сердце его почти остановилось. Холл обследовал Камерон, его робот-охотник шел за ним по пятам. В то время как Кинсолвинг наблюдал, кричаще одетый человек остановился, склонив голову набок, как бы прислушиваясь. Потом Камерон повернулся на девяносто градусов, двинулся вперед и распахнул дверь офиса.– Пошел! – закричал этот человек.Робот-охотник просто потряс Кинсолвинга скоростью своего исчезновения. Только что он держался совсем рядом с Камероном, а в следующее мгновение просто пропал. У Кинсолвинга не было никакого желания узнать и другие качества робота.Он взвесил свои шансы на спасение. Если он останется здесь, Камерон его найдет. Способности к выслеживанию у робота должны быть четкими, едва ли имеет значение, что он почему-то пока не обнаружил Кинсолвинга. Он его найдет. И скоро. Инженер начал действовать прежде, чем успел подумать о последствиях. Он оставил относительную безопасность офиса и помчался в холл. Камерон услышал его шаги и повернул вправо. Кулак Кинсолвинга обрушился на нос щеголя. Бартон почувствовал, как трещит носовой хрящ, и по рукам его заструилась теплая кровь. Странно, но Камерон даже не пикнул. Он просто перенес вес своего тела и попытался сопротивляться, но у Кинсолвинга все еще было преимущество. Он инстинктивно воспользовался им. Твердое плечо противника вонзилось Камерону в грудь, и тот покатился назад, в тот офис, который обследовал его робот-охотник.Камерон опрокинулся на пол, на минуту оглушенный. Кинсолвинг захлопнул дверь, оставив врага внутри офиса, и начал перебирать документы, ища карточку без надписей. Потом прижал ее к замочной скважине. Тихое «клик» просигналило, что дверь заперта. С колотящимся сердцем и прерывистым дыханием Кинсолвинг, спотыкаясь, вернулся назад и нырнул в поджидающий лифт.– Требуется ваша идентификационная карточка, – мягким человеческим голосом обратился к нему компьютер.– Главный вестибюль, – приказал Кинсолвинг, предъявляя пустую карточку Лью, ту самую, которая раскрыла для него План Звездной Смерти.– Благодарю вас, сэр.Дыхание у Кинсолвинга почти остановилось от скорости спуска. Он, спотыкаясь, вывалился в вестибюль, но никто его не заметил. Все были слишком заняты своим праздником, отмечая двухсотлетнюю годовщину Межзвездных Материалов. Бартон Кинсолвинг не имел представления, куда бежит, но знал, что должен убраться подальше от управления, от Камерона, от робота, которого скоро пошлют за ним. Глава девятнадцатая Бартон пытался одолеть свой быстро растущий страх. Мысль о роботе-охотнике Камерона, пущенном по следу, несущим смерть, заставляла его бежать, бежать и бежать. Если так и делать, это привлечет к нему нежелательное внимание. По всему громадному вестибюлю на своих постах стояли усердные стражники корпорации. Они выполняли скорее церемониальную функцию, чем служили насилию, но Кинсолвинг не сомневался, что стражники подскочат и приступят к делу, если Камерон или любой из директоров прикажут им кинуться за беглецом.А он был беглецом. И ощущал давление времени. Он прошелся по файлам Межзвездных Материалов и украл директорские пропуска. Оба эти преступления обеспечат ему тюремное заключение на Гамме Терциус-4, но Кинсолвинг понимал, что для него куда предпочтительнее провести всю оставшуюся жизнь в тюремном мире инопланетян.Но, если Камерон его поймает, Бартон закончит свою жизнь не в тюрьме. После того, как Кинсолвинг прочел краткую суть их Плана Звездной Смерти там, в крошечных офисах, зажатых, как начинка в сэндвиче, между этажами, он станет представлять для ММ куда больше опасности, если останется в живых.– Кто же они? – пробормотал он.– Сэр? – спросил стражник. – Вы что-то сказали?– Ничего. Просто сам с собой разговариваю. – Стражник с любопытством воззрился на него. Кинсолвинг тихо выругался. Ему не хотелось привлекать внимание. Теперь этот стражник вспомнит его, когда будут допрашивать.Кинсолвинг поспешил вон из вестибюля и остановился, глядя прямо на запад, на потрескавшийся шпиль вершины Маргаритка, точно окрашенный охрой в лучах заходящего солнца. Имела ли стена вокруг города убежище для него?Кинсолвинг так не думал. Территория, занятая этим искусственным городом, казалась громадной, когда он приземлялся. Теперь же она суживалась и сжималась вокруг, заставляла ощущать, что нет пространства, куда можно бежать. ММ владели всем в этом городе и на Гамме Терциус-4. И у Кинсолвинга не было никого, к кому он мог бы обратиться. Все здесь в каком-либо качестве работали на корпорацию, даже самый мелкий лавочник в своем коммерческом секторе.И большинство питали определенную преданность Межзвездным Материалам за то, что их приняли тут, избавив от перенаселенной Земли, от загрязнения и гибели, и за то, что им дали работу.Кинсолвинг схватился за голову, испытывая ощущение, что она вот-вот лопнет. Его виски раздувались, как поверхность океана, артерия на горле пульсировала и мешала дыханию. Он должен бежать, должен спрятаться, должен подумать.Если он станет бесцельно бродить, одно это будет свидетельством против него. Еще несколько секунд Кинсолвинг поразмышлял и решил, что лучшим укрытием для него может быть Ларк. Любое место, где можно не попадаться на глаза шпионящим взглядам, даст Кинсолвингу дополнительную надежду.Парковая система на ГТ-4 была спроектирована экспертами так, чтобы обеспечить максимальное количество одиночества на самом малом пространстве. Зелень помогала в небольшой степени обновляться городскому воздуху, но кислород и другие газы генерировались искусственным путем.Кинсолвинг медленно шел по аллее, затем покинул ее и двинулся по зеленой травянистой поросли к скалистой нише с живописным видом на крошечный водопадик и поток, струящийся через парк. С этой наблюдательной точки он мог видеть тех, кто будет приближаться, а сам останется незамеченным. Он присел, устроился поудобнее и попытался выработать реальный план бегства.Покинуть Гамму Терцус-4 будет сложно. Камерон немедленно закроет космодром и Управление Посадками. Он, вероятно, знает, кого преследует – теперь-то Кинсолвинг верил, что инопланетяне предупредили ММ насчет беглеца с планеты-тюрьмы. Даже если Камерон не имеет представления, кто вламывался в офисы разработки Плана и кто ударил его, УПК будет прочно закрыто. Это может оказаться проблемой для ММ через несколько дней, когда многие из гостей начнут покидать праздник, чтобы возвращаться к своим обязанностям на станциях в открытом космосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73