— Карен? Карен, это ты, наконец?Карен заморгала. Это был нетерпеливый голос ее матери.— Господи, мама! — воскликнула она. — А кого еще ты ожидала услышать по этому номеру? — По голосу было слышно, что Карен это позабавило.— Не шути, — дрожащим голосом оборвала ее Мэйделин.— Нет, серьезно, мама, что происходит? Ты знаешь, который час?— Да, да, конечно, знаю. Карен, это очень важно. Проснись же, наконец! — Наступила пауза, и Карен услышала, что мать сдерживает рыдания.— Ну, продолжай же! — воскликнула она. У нее похолодело внутри: должно быть, случилось что-то серьезное. — В чем дело? — нетерпеливо понукала она мать. — Что-то с Сандрой? Она больна?— Хуже, — ответила Мэйделин прерывающимся голосом, — она убежала и оставила мне записку. В ней сказано, что она ждет ребенка. От Саймона Фрейзера.— О боже! — Карен без сил опустилась около телефона на диван. — Ну и каша! Ладно, мама, успокойся и никуда не уходи. Я сейчас буду. Я быстро. Свари кофе или что хочешь.— Хорошо, Карен. Но поторопись. Одна я этого не вынесу.Мэйделин повесила трубку, а Карен сжала руки, стремясь подавить тревогу. Только этого не хватало! Как раз тогда, когда все вроде так удачно разрешилось. Сумасшедшая идиотка! Позволить такому случиться! Позволить Саймону такое.Карен беспокойно поднялась на ноги. Ребенок! Что теперь делать? Саймон будет недоволен, в этом она не сомневалась, что бы там Сандра ни думала о его отношении к ней. Ему всегда хотелось быть свободным, а дети — это ответственность.Заставляя себя двигаться быстрее, Карен оделась в темно-синие слаксы и ярко-желтую кофту навыпуск. Затем надела дубленку и вышла из квартиры. К матери она поехала на своей машине и вскоре остановилась у ее дома.При ее приближении дверь распахнулась, мать встретила ее на пороге. Она была все еще одета в халат и с бигудями в волосах. Театрально бросившись Карен на грудь, она разразилась рыданиями вперемешку с бессвязными восклицаниями. Только спустя несколько минут она достаточно успокоилась, чтобы дать Карен отвести себя в гостиную. Там был включен электрокамин, и Лайза пристраивала на низком столике поднос с кофе.Карен подчеркнуто неторопливо налила две чашки, передала одну матери и только после этого спросила:— Так что случилось? — после чего стала медленно пить кофе, чувствуя, как постепенно согревается.Мэйделин прикусила губу, сдерживая подступающие слезы.— В общем, я ведь тебе говорила, когда мы с Сандрой обсуждали поездку за границу, она не проявила особого энтузиазма…— Говорила.— По-видимому, она уже планировала свой побег. Хотя, полагаю, что это чудовище все знал.— Саймон?— Кто же еще? Он, наверное, и уговорил ее на это. Я имею в виду, уехать от меня.— Это не похоже на Саймона, — сухо заметила Карен. — Он не тот тип, чтобы пойти на такое. По-моему, это все придумала сама Сандра, а Саймон об этом и не догадывается.— Но она наверняка рассчитывает на его поддержку, — возразила мать, и Карен подумала, что, пожалуй, она права. — Я говорила Сандре, что мы отправляемся за границу не только из-за нее, но и ради меня, но, по-моему, она мне не поверила. Она поняла, что мы пытаемся разлучить ее с этим человеком, и ей это не понравилось. И оказывается, у нее были на это серьезные причины. О, Сандра! — И она снова разразилась слезами.Карен закурила сигарету. Все было и так достаточно плохо, чтобы еще и мать полностью расклеилась и перестала держать себя в руках. Спустя какое-то время Мэйделин успокоилась и продолжала:— Я не должна была так рано узнать о ее отъезде, но я проснулась в 5.30 с ужасной голов ной болью. У меня кончился аспирин, я пошла в комнату к Сандре посмотреть, нет ли у нее, и увидела, что ее кровать пуста… а к подушке пришпилена записка.Карен тяжело вздохнула:— А ее одежда тоже исчезла?— Некоторая. По правде говоря, она могла уйти в любое время. Вчера она в девять часов заявила, что пойдет спать, потому что очень устала. Я легла спать в половине одиннадцатого, но к ней не заглядывала, так что, может быть, ее уже не было.— Понимаю. А что ты сделала, когда нашла записку?— Позвонила тебе, разумеется.— Но ты мне позвонила в семь часов.— Я звонила и звонила, — снова зарыдала она. — Мне никто не отвечал. Я думала, что тебя нет.«Это снотворное», — подумала Карен.— Прости, — сказала она, — я, наверное, очень крепко спала.— Да уж наверняка, — нахмурилась мать. — Во всяком случае, — она сунула руку в карман халата, — вот ее записка.Карен развернула письмо. Там говорилось:«Дорогая мамочка, моя жизнь здесь стала невыносимой. Вы с Карен решили разлучить меня с единственным человеком, которого я люблю, и я этого категорически не потерплю. Я жду ребенка от Саймона, и мы собираемся вскоре пожениться, как только эта ужасная Джулия даст ему развод. Не пытайтесь меня найти. Я вернусь, когда ты поймешь, что я поступаю правильно.Сандра».— Маленькая стерва, — сердито пробормотала Карен. — Если бы она попалась мне сейчас, я бы… Кем она себя вообразила? И откуда у нее вообще взялись деньги на отъезд?— Ее сберегательная книжка тоже пропала, — уныло проговорила Мэйделин, — У нее там, по-моему, семьдесят пять фунтов.— Их надолго не хватит, — практично заметила Карен. — Как может она так бездумно поступать!— Наверное, это моя вина, — заплакала Мэйделин, и слезы опять покатились по ее щекам. — Я никогда не пыталась понять ее проблемы.Карен в душе была полностью согласна с тем, что это вина Мэйделин, но совсем по другой причине.— Бога ради, мама! — воскликнула Карен. — Ты прекрасно знаешь, что ты всегда старалась ее понять. В этом-то вся ее беда. Ее всегда «понимали», а ей нужна хорошая порка!— О, Карен, не будь такой жестокой! Сандра всегда была мне больше дочерью, чем ты. Ты просто не можешь понять близость наших отношений.— Хороша близость, — холодно возразила Карен. — Прости, мама, но тебе надо винить только себя.— Спасибо. — Мэйделин вытерла глаза. — Зачем ты приехала сюда? Мучить меня или помогать?— Конечно, помогать! — воскликнула Карен. — Давай не будем ссориться. Что бы ты ни думала, а в этом деле мы заодно. Я просто не хочу, чтобы ты воображала, будто Сандра бедный, непонятый ребенок. Она — ребенок, но избалованный, безответственный и эгоистичный, ею нужно твердо управлять, а не потакать ей.— Но она беременна! О, Карен, что мы будем делать?— Только без паники! Постарайся прийти в себя, мама. Мы что-нибудь придумаем.Мать тоскливо поглядела на нее:— Конечно. Ты можешь сейчас же позвонить Полу и все ему рассказать.Карен стиснула кулаки. В глубине души она понимала, что только Пол может им помочь. Но честно ли было снова ждать помощи от него?— Знаю, — медленно проговорила Карен. — Полагаю, что это единственно разумное решение, но мы снова вешаем на него свои проблемы. Так ведь?Мэйделин встала со стула.— Если бы не его брат, никаких проблем и не было бы, — с достоинством ответила она.— Ладно, — вздохнула Карен. Она прошла в прихожую, где висел телефон. Было еще немногим больше восьми, так что она набрала номер его квартиры в Белгравиа.Гудки, казалось, длились вечность, потом наконец раздался щелчок и ленивый, хрипловатый ото сна голос Пола произнес:— Фрейзер у телефона.— Пол, это Карен.— Карен? — Наступило молчание, как будто он пытался сообразить, кто это. — Господи, ты знаешь, который час?— Да, но это очень важное дело. Могу я увидеться с тобой?— Сейчас?— Если только ты не хочешь все выслушать по телефону… Может, так будет и лучше.— Нет, нет, — твердо сказал Пол. — Я встречусь с тобой. Где ты?— Я у мамы. Ты приедешь?Пол поколебался мгновение и затем проговорил:— Лучше приезжай сюда ты. Я к тому времени успею одеться и побриться.— Хорошо, Пол. Спасибо. — Она положила трубку и вернулась к матери: — Я еду к Полу домой. Он еще не встал, но пока я туда доберусь, умоется и оденется.— Ох! — Миссис Стэси встревожилась, — Ты не забудешь, зачем к нему поехала?Карен еле смогла сдержать раздражение:— Ей-богу, мама, ты и святого выведешь из себя! Я еду к нему только из-за тебя. Понятно?— Да… да. По-видимому.— Тогда почему ты это сказала? Право же, это нелепо.У матери хватило совести покраснеть.— Я только подумала, что Пол очень привлекательный мужчина и вы ведь уже были когда-то… ну…Карен надела пальто.— Я вернусь, — коротко проговорила она и вышла из дома.До квартиры Пола Карен доехала не очень быстро. Улицы уже были загружены транспортом, и в нескольких местах ее задержали дорожные пробки, заставив разозлиться и пожалеть, что она не взяла такси. Они как-то всегда доезжают быстрее. К Эмблфорд-Хаус она подъехала в 8.40.Двор перед блоком роскошных квартир был полон машин. Моторы многих уже рычали, готовые развозить состоятельных жильцов.Внутри дома лифты, отделанные блестящими хромированными накладками, непрерывно двигались, и Карен пришлось нетерпеливо ждать, пока какой-нибудь из них спустится. Наконец один пришел, из него выплыли двое мужчин в очках, официальных костюмах, котелках и с тростями под мышкой. Она слегка улыбнулась, увидев, каким взглядом они ее окинули: в своей повседневной одежде она явно не походила на тип женщин, обычно посещающих этот дом. Она поняла их недоумение, но, не обращая на них внимания, скользнула в лифт и нажала кнопку верхнего этажа, где располагалась принадлежащая Полу квартира с садом на крыше.Теперь Карен начала нервничать. По мере того как лифт поднимался, ей невольно стало вспоминаться все, что случилось с тех пор, как она в последний раз поднималась на нем. Коридор, в который она вышла, был по-прежнему покрыт ковром, а на двери в конце его вместо номера была табличка с фамилией Пола.В этой квартире было огромное окно, дававшее панорамный обзор Лондона. Карен обожала вид из него. В прошлом они с Полом часто ночевали в этой квартире, если поздно задерживались в городе. Там они были совершенно одни, их никто не мог побеспокоить… Мысль об этом растревожила Карен душу.Она невольно дрогнула, нажав кнопку звонка и ожидая, пока откроют дверь. Впустившего ее служителя она не узнала. Судя по всему, Пол расстался со своими старыми слугами и нанял новый штат.Карен почувствовала странное разочарование, так как ожидала застать Пола одного. Хотя она должна была догадаться, что Полу нужен кто-то, чтобы готовить ему и подавать на стол, если придут гости.Войдя в квартиру, она снова, как всегда, залюбовалась гостиной. В ней никого не было, и Карен сразу подошла к протянувшемуся во всю стену окну. Вид был таким же, как она его помнила, то есть изумительным. Шум Лондона доносился сюда приглушенным, еле слышным шорохом. Служитель, сообщив ей, что мистер Фрейзер принимает душ и скоро выйдет, тут же исчез в двери кухни.Карен отвернулась от окна и с удовольствием оглядела комнату. Современная шведская мебель была светлой и приятной, диваны белой кожи прекрасно смотрелись на фоне великолепного густо-красного ковра. Стены были расписаны пейзажами Норвегии, которые Пол заказал по ее просьбе после того, как они съездили туда на отдых. Для Карен все вокруг было полно воспоминаний, и ее охватила ностальгия. Она пожалела, что приехала сюда, но, с другой стороны, если бы она отказалась, это выглядело бы, по меньшей мере, странно. В конце концов, все зависит от того, как ты к этому относишься, и не стоило избегать этого дома только лишь потому, что когда-то была здесь счастлива.Взяв сигарету из стоявшей на низком столике шкатулки черного дерева, Карен закурила, потом скинула дубленку. После холодного воздуха улицы в квартире ей показалось слишком тепло. Она почувствовала, что напряжение оставляет ее, и вздохнула свободнее.Беспокойно расхаживая по комнате в ожидании Пола, Карен без особого интереса разглядывала безделушки, снимала с полок и ставила обратно книги, едва замечая при этом их названия.Выкурив сигарету, она резко загасила окурок в пепельнице и, повинуясь неодолимому порыву, подошла к двери в главную спальню. Ей было интересно посмотреть, поменял ли Пол ее обстановку, и, кроме того, это была комната, которой они больше всего пользовались когда-то. Громадная кровать была еще не убрана, простыни смяты. Однако, за исключением кровати, беспорядка в комнате не было. Кремовый ковер на полу был таким же мягким, как ей помнилось, хотя прибавились темные коврики, придавшие комнате более мужской вид. Карен всегда ее любила, мнения своего она не изменила и сейчас. Теперь эта комната пахла табаком и лосьоном после бритья, и все это сливалось в один мужской запах, доказывая, что в этой квартире женщины нет.Карен подошла к окну, широко его распахнула и высунулась наружу. Внизу раскинулся сад, полный тюльпанов и нарциссов. Она с сожалением вздохнула. Как странно сложилась жизнь. Или это была судьба? Несколько недель назад она даже не мечтала, что когда-нибудь ей доведется снова поговорить с Полом. Она думала, что все кончилось. А сегодня стоит в его квартире в окружении его вещей, в его спальне!.. Она улыбнулась. Как странно все повернулось.Внезапно сзади раздался звук открывающейся двери. В спальню вошел Пол, и Карен круто обернулась, чувствуя себя по-детски глупо из-за того, что он застал ее здесь.На нем были только темные брюки, черные волосы взъерошены. Широкая загорелая грудь была голой, на шее висело полотенце.Карен смущенно покраснела, почувствовав себя неловко. Что он о ней подумает? Какая же она дура! Ее глаза скользнули по нему. Она увидела густую поросль черных волос у него на груди, узкие бедра, ощутила его неодолимую мужественность. Его темные, непроницаемые глаза внимательно наблюдали за ней. Если он и удивился, увидев ее в спальне, то ничем этого не выказал. Помолчав какое-то время, он сказал:— Сожалею, что не встретил тебя, когда ты приехала. Ты должна меня простить. Я несколько устал, работал вчера допоздна.— Все в порядке. — Карен с трудом собиралась с мыслями. При виде его, такого дорогого ей, она чуть не выдала свои чувства. На какое-то мгновение все мысли о Сандре и матери вылетели у нее из головы, она лишь хотела кинуться к нему в объятия. — Я… э… я просто смотрела… — неловко проговорила она.Пол потянулся за чистой белой рубашкой, подчеркнуто медленно надел ее и стал застегивать пуговицы и заправлять ее в брюки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22