Но, если поставить Саддама перед выбором — арсенал средств массового поражения или собственная шея, он может избрать шею». В целом, борясь с «осью зла», президент Буш опирается на всемирный страх перед производством экстремистскими режимами оружия массового поражения, что после 11 сентября обрело новую весомость.
Противодействие американским планам противостояния «оси зла» оказали прежде всего западноевропейские союзники. Удар по Ираку здесь видится преимущественно как безответственная авантюра. «С точки зрения европейцев, Вашингтон представляется непредсказуемым, эксцентричным и импульсивным — и все это действует союзникам на нервы… Когда недоуменные вопросы приходят не только от хронических критиков вроде французов, но также и от таких друзей, как Германия и даже Великобритания, Вашингтону следовало бы прислушаться».
Даже наиболее лояльное американцам английское правительство отложило на неопределенный срок публикацию досье, в котором содержались доказательства террористических приготовлений Саддама Хусейна. Давая понять, что Великобритания считает открытое нападение на Ирак политически невозможным, британское правительство отказалось придать гласности документы, в которых якобы доказывалось, что Ирак игнорирует требования Организации Объединенных Наций и разрабатывает средства массового поражения. Одним из главных объяснений такого поведения считается боязнь оппозиционной к правительству лейбористской партии, которая считает указанные доказательства малообоснованными и неубедительными. Критически к этим документам относится и англиканское духовенство. Британский истеблишмент пришел к согласию, что подобное досье против С. Хусейна должно быть «фактографическим», а не сугубо предположительным. По сведению правительственных лиц, служба MI-6 озабочена тем, чтобы в досье не содержалось такой информации, которая могла бы угрожать ее разведывательным источникам. Но страдающей стороной явилась доказательность. Основные аргументы напоминают о том, что было обнаружено инспекторами ООН еще в 1998 г. Характерно, что даже Центральное разведывательное, управление признает, что данные, полученные позднее, когда инспекторов по вооружениям выслали из Ирака, «далеко не надежны». Английские разведывательные службы отвергли также американские утверждения, что глава террористов — угонщиков самолетов Мохаммед Атта перед началом операции встречался в Праге (Чехия) с офицером иракской разведки.
Иорданский принц Хасан бин Талаль предсказывает «полное изменение политической карты региона. Будет ли это система суверенных государств, этнических общностей, трайбалистская система, балканизация, нечто новое в международной системе?». Специалисты называют местные режимы «племенами с флагами». Государства здесь были созданы не естественным ходом событий, а прежними европейскими колонизаторами. Сначала создавалась политическая карта, вооруженная граница, а потом — государственные атрибуты. Местные народы воспринимают насилие как естественный источник т. н. государственного строительства.
Пока ясно только то, что арабский мир унижен, и это унижение, во-первых, взорвет современную хрупкую систему в этом регионе и, во-вторых, наложит арабское национальное унижение на общецивилизационное унижение мира ислама. В таких странах, как Египет, Иордания, Пакистан, исламская ортодоксия находится на подъеме, в то время как в Саудовской Аравии феноменальное процветание правящей элиты вступило в явное противоречие с устремлениями основной массы населения, приверженного ваххабизму. Фактом является то, что Саудовское государство не может после войны в Заливе умиротворить исламских активистов.
КНДР
Что касается Северной Кореи как одной из частей злостного трехчлена, то американцы далеко не все склонны считать режим Ким Чен Ира принадлежащим «оси зла». Не все американцы полагают, что Пхеньян стремится обзавестись оружием массового уничтожения.
Да, с одной стороны, северокорейское руководство нарушило несколько международных соглашений, включая договор о нераспространении ядерного оружия и посылая ракетные системы в нестабильные государства Среднего Востока и Южной Азии. В КНДР вооруженные силы насчитывают 1, 2 млн. солдат, что, разумеется, огромная цифра при общем населении в 22 млн. Северокорейские баллистические ракеты могли бы представлять угрозу соседним странам, прежде всего Южной Корее и Японии. Правительство Северной Кореи отказалось допустить международную инспекцию своего ядерного арсенала. И официальный Вашингтон настаивает на существовании свидетельств скрытой деятельности северных корейцев в ядерной сфере.
С другой стороны, северокорейский режим не демонстрирует слепого фанатизма, напротив, видны черты определенного прагматизма и стремления найти компромиссные решения. Правительство КНДР дало обещание прекратить развитие своей ядерной программы в обмен на помощь в поставках нефти и содействие строительству атомных электростанций со стороны американцев. Было сделано несколько жестов по примирению с корейским Югом.
Критики американского курса в отношении КНДР указывают, что сам Вашингтон сделал несколько неожиданных поворотов в своей корейской политике. Жесткая новая риторика правительства Буша достаточно неожиданно сменила более умеренный подход Клинтона, что не способствует обсуждению корейской ядерной программы и прочих интересующих США вопросов. По крайней мере администрация Буша не сумела доказать всем, что Северная Корея — это неразумное милитаристское государство, которое понимает только язык силы. Не будет ли ее словесное ожесточение более опасным, чем попытки компромисса?
Даже американские специалисты по Северной Корее критически относятся к, мягко говоря, прямолинейному курсу по отношению к Пхеньяну. Так, С. Харрисон указывает на постоянно проявляемую американской стороной неспособность выполнять обещания, данные северокорейскому руководству. Он пишет: «Северная Корея настойчиво продвигалась по пути нормализации начиная с 1994 г., когда две стороны пришли к договоренности, согласно которой Пхеньян согласился заморозить свою программу создания ядерного оружия в обмен на поставки нефти и строительство западными фирмами атомных реакторов. В 1999 г. администрация Клинтона односторонне изменила основные пункты согласованной политики, и дипломатические переговоры на высоком уровне возобновились снова. Вашингтон подорвал соглашения, подписанные под его давлением». Сторонники жесткой линии в США стали указывать на то, что американские интересы страдают от этого неожиданного сближения с Северной Кореей. При всем этом специалисты, как С. Харрисон, убеждены, что продвижение северокорейских конструкторов по пути создания ракетного оружия преувеличено, равно как и общий потенциал северокорейской военной машины. Харрисон советует администрации Буша «осознать ту реальность, что Северная Корея не является на грани краха, и прекратить давление на ракетную программу корейцев как условие нормализации отношений». Другой американский специалист, К. Кольдер, полагает, что в Вашингтоне недооценивают рациональность Ким Чен Ира и его прагматизм. Специальная группа совета по внешним сношениям опубликовала в 2001 г. доклад, в котором указывает, что в случае односторонней жесткости с американской стороны дипломатические приобретения последних лет окажутся под угрозой. И все же преобладающим мнением в США является то, что ядерные специалисты КНДР приобрели достаточно обогащенного плутония для производства по меньшей мере одного ядерного заряда.
3 апреля 2002 г. правительство КНДР впервые дало понять, что готово к диалогу с администрацией Буша. Официальное северокорейское агентство сообщило о том, что Север «решил возобновить переговоры» с организацией, созданной Америкой, Японией и Южной Кореей для претворения в жизнь соглашения 1994 г., по которому КНДР обещала прекратить развитие программы разработки ядерного оружия. Но ни администрация президента, ни американские законодатели не интерпретировали публично это заявление как официальный ответ на угрозы и предложения Соединенных Штатов, а только по минимуму как согласие восстановить сотрудничество с Организацией по развитию энергетики на Корейском полуострове. В центре внимания — вопрос о строительстве указанной организацей на территории Северной Кореи двух легководных ядерных реакторов (напомним, что в 1994 г. Америка выразила желание помочь в финансировании данного проекта стоимостью 4, 6 млрд. долл.; а до ввода в строй реакторов пообещала Северной Корее топливный мазут). Реализация проекта отодвинута как минимум до 2008 г. Администрация Буша-мл. ведет сложную политику. Эта политика сочетает в себе жесткость и тот самый пряник, от которого Пхеньян не может отказаться. На фоне причисления Северной Кореи к «оси зла» такая политика видится двусмысленной.
Обращаясь к драме сентября, следует сделать вывод: если целью атаки 11 сентября было изгнание американцев с Ближнего Востока, свержение прозападных режимов здесь, начало «столкновения цивилизаций», то задачи террористов реализованы не были. Но в более глубоком смысле богатый западный мир не сможет избежать серьезных кризисов, связанных с потрясающим мировым неравенством, с культурным антагонизмом, с геополитическим наступлением единственной сверхдержавы. Задача террористов оказалась реализованной в том смысле, что «униженные и оскорбленные» увидели уязвимые места, которые никак не прикрываются бомбометаниями в горах Гиндукуша.

ГЛАВА ПЯТАЯ
ФАКТОР РОССИИ
Во второй раз за сто лет
Перед Россией в начале XXI века стоит проблема исторического выбора в условиях резкого ослабления страны, обнаружившейся хрупкости ее воли, раздрая национальной элиты, потери исторической целеустремленности.
Если искать исторические параллели, то несложно увидеть нечто подобное в крушении царизма и русско-германского фронта, когда весной — летом 1917 г. центробежные силы превозмогли центростремительное притяжение государства, не сумевшего взять под свой контроль процесс самозащиты в начавшей разваливаться стране. В июне 1917 г. первая российская республика погибла, когда ее творец и лидер — министр иностранных дел П. Н. Милюков покинул правительство князя Львова, который передал власть социалисту А. Ф. Керенскому. Великая страна пошла по швам вследствие попустительства сладкоголосых пустоплясов федерализации страны. Тогда, после взрыва сепаратизма летом 1917 г. и распада спасительного армейского щита, судьбы страны изменили ей. Понятие Россия стало эфемерным.
Почти столетием спустя политическую ответственность за судьбы страны взяли также относительно немногочисленные политические силы, выступившие под знаменем либерализации, политической свободы и рыночного капитализма. Эти силы решают по существу ту же задачу модернизации экономической и социальной системы страны посредством провозглашения курса на уход из мира обездоленных в мир технически зрелых, финансово обильных, могущественных государств Запада.
Упокоились последние свидетели первой республиканской катастрофы, ушли в небытие три поколения, и вот уже вторая российская республика стала обнаруживать черты резкого ослабления по прежней причине. Государство пошло вразнос из-за того, что и правители, и управляемые если и любят отечество, то только свою, умозрительную Россию. Правители — как потенциальную часть Запада, как грядущий результат демократических преобразований (как «цивилизованную», «нормальную» страну), в ходе которых пройдут огонь очищения коммунистические грешники и косная масса обретает вкус к рынку и свободе. Управляемые же не могут уразуметь, почему им, вознесшим Россию «от деревянной сохи до ядерного оружия» (слова Черчилля), жертвовавшим жизнью в индустриализации и войне, кто сеял и жал, кто дважды за век в мировых войнах спас Запад, предлагают не принять благодарность, а покаяться. Причем перед теми, кто пустил по ветру сбереженное веками труда и подвига могущество Российского государства.
Россия сделала неимоверные по своей жертвенности шаги ради того, чтобы сломать барьеры, отъединяющие ее от Запада как от лидера мирового технологического и гуманитарного прогресса. В период между 1988 и 1993 гг. Запад не услышал от России «нет» ни по одному значимому вопросу международной жизни, готовность новой России к сотрудничеству с Западом стала едва ли не абсолютной. Почти в эйфории от собственного самоотвержения, без всякого ощутимого физического принуждения Россия начала фантастическое по масштабам саморазоружение, зафиксированное в Договоре по сокращению обычных вооружений (1990 г.), развале Организации Варшавского Договора и Совета экономической взаимопомощи. Москва пошла на феноменальные сокращения своих обычных вооруженных сил в Европе, полагаясь на обещание Запада, данное в Парижской хартии ноября 1990 г. «О безблоковой Европе».
Какие бы объяснения ни выдвигал позднее западный мир (русские выдохлись в военной гонке; коммунизм достиг предела общественной релевантности; либерализм победил тоталитарное мышление; национализм сокрушил социальную идеологию и т. п.), практически неоспоримым фактом является то, что российская элита сделала свой выбор по собственному (не)разумению, а не под давлением неких неумолимых объективных обстоятельств. Произошло добровольное приятие почти всем российским обществом, от левых до правых, идеи сближения с Западом и его авангардом — Соединенными Штатами. Приятие, основанное на надежде завершить дело Петра, стать частью мирового авангарда, непосредственно участвовать в информационно-технологической революции, поднять жизненный уровень, осуществить планетарную свободу передвижения, заглянуть за горизонты постиндустриального общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115