Этот свежий воздух и путешествие пешком, по-видимому, укрепили меня. Мои
чувства стали острее, мой аппетит лучше. Я потеряла в весе, но приобрела
мускулы. Я не пользовалась лекарствами несколько дней.
Отчего бы это?.. Действительно ли это хорошо? Правда, я должна
поддерживать мои силы. Я должна быть готова ко многим вещам. Но слишком
много сил... Может быть, это саморазрушение в терминах моего общего плана?
Равновесие, вероятно, я должна искать равновесие.
Я смеюсь, в первый раз не помню с каких пор. Смешно пребывать в
жизни и смерти, болезненности и здоровье таким же способом, как и герой
Томаса Манна, когда я уже прошла четверть всего пути. Мне понадобится вся
моя сила - и, возможно, еще больше во время пути. Раньше или позже счет
будет предъявлен. Если ожидание окончено, я должна сделать мой собственный
"саки." Между тем, я решаю наслаждаться тем, что у меня есть.
Когда я нанесу удар, это будет моим последним вздохом. Я знаю это.
Этот феномен известен мастерам военного дела разных вероисповеданий. Я
вспоминаю историю, рассказанную Евгением Херригелем об обучении с
наставником "киудо", о натягивании тетивы и ожидании, ожидании, пока
что-то не даст сигнал отпустить ее. Два года он делал это, пока его
"сенсей" дал ему стрелу. Я забыла, как долго после этого он повторял это
действие со стрелой. Итак, все это начало получаться вместе, истинный миг
мог бы появиться и стрела могла бы полететь, могла бы полететь в цель.
Прошло много времени, прежде чем он понял, что этот момент всегда приходит
с последним выдохом.
Так в искусстве, так и в жизни. По-видимому, такие важные вещи, от
смерти до оргазма, происходят в момент пустоты, в точке остановки дыхания.
Вероятно, все они не более чем отражение смерти. Это глубокое осознание
для таких как я, что моя сила должна с необходимостью следовать из моей
слабости. Это управление, способность найти именно тот момент, который
больше всего мне подходит. Но, как я верю тому, что нечто во мне знает,
где ложь? Слишком поздно теперь пытаться построить мост к моему сознанию.
Я составила свои маленькие планы. И поместила их на заднюю полку своего
сознания. Я могу оставить их там и вернуться к другим делам.
Тем временем я впитываю этот момент вместе с соленым воздухом, говоря
себе, что океан есть океан, рыбак есть рыбак и Фудзи всего лишь гора.
Затем я медленно выдыхаю...

7. ВИД ГОРЫ ФУДЗИ ОТ ПОДНОЖИЯ
Огонь в ваших внутренностях, следы зимы как пряди древних волос.
Картина более устрашающая, чем реальность этим вечером.
Этот ужасный красный оттенок не пылает на рое облаков. Я все еще
двигаюсь. Перед лицом древних сил Кольца Огня трудно не стоять с
внутренней дрожью, скользя назад через геологическую вселенную ко временам
творения и разрушения, когда возникали новые земли.
Великое излияние, ослепительные вспышки, танец молний как корона.
Я погружаюсь в огонь и изменение.
Прошлую ночь я спала в пристройке маленького Сингонского храма, среда
кустарников, подстриженных в виде драконов, пагод, кораблей и зонтиков.
Там было много обычных пилигримов и священнослужитель вел огненное
священнодействие - "гома" - для нас. Огни Фудзи напомнили мне об этом, так
же как тогда огонь напомнил мне Фудзи.
Священник, молодой человек, сидел перед алтарем, на котором стояло
блюдо для огня. Он прочитал речитативом молитву и разжег огонь. Я
наблюдала, полностью очарованная ритуалом, как он начал кормить огонь ста
восемью лучинками. Это, как мне сказали, представляет сто восемь иллюзий
души. Так как я не знаю весь список, я чувствовала, что могла бы
представить парочку новых.
Неважно. Он пел псалом, звонил в колокольчик, ударял в гонг и
барабан. Я взглянула на других "хенро". Я увидела, что они все полностью
поглощены молебном. Все, кроме одного.
Он присоединился к нам, войдя в полном молчании и остановился в тени
справа от меня. Он был одет во все черное, и крылья широкого капюшона
скрывали нижнюю часть его лица. Он смотрел на меня. Как только наши глаза
встретились, он отвел свои в сторону, уставившись на огонь. Через
несколько мгновений я сделала то же самое.
Священник добавил ладан, листьев, масла. Я начала дрожать. В мужчине
было что-то знакомое. Я хотела бы подробнее рассмотреть его.
Я медленно продвинулась вправо в течение следующих десяти минут, как
будто отыскивая место, откуда лучше видно церемонию.
Затем внезапно повернулась и уставилась на мужчину.
Я снова перехватила его изучающий взгляд, и снова он быстро отвел
глаза. Но отсвет пламени осветил все его лицо, резкое движение головы
привело к тому, что его капюшон упал.
Я была уверена, что это именно тот человек, который пилотировал
желтый самолет на прошлой неделе в Тамагава. Хотя у него не было золотой
серьги, раковина его левого уха выдавала его.
Но кроме этого, было еще кое-что. Увидя его лицо полностью, я была
уверена, что видела его где-то раньше, годы тому назад. У меня необычно
хорошая память на лица, но почему-то я не могла припомнить его в
предыдущих ситуациях. Он испугал меня, и я почувствовала, что для этого
были свои причины.
Церемония продолжалась до тех пор, пока последняя лучина не была
помещена в огонь и священник закончил службу, когда она сгорела. Тогда он
повернулся, вырисовываясь на фоне света, и сказал, что пришло время для
тех, кто чувствует недомогание, втереть целительный пепел, если они хотят.
Двое из паломников продвинулись вперед. Еще один медленно
присоединился к ним. Я взглянула направо еще раз. Мужчина ушел в таком же
молчании, как и пришел. Я окинула взором всю внутренность храма. Его нигде
не было. Я почувствовала прикосновение к моему левому плечу.
Повернувшись, я взглянула на священника, который легонько ударил меня
трехзубым медным инструментом, которым пользовался в церемонии.
- Иди, - сказал он, - и вотри пепел. Тебе нужно лечение для твоей
левой руки и плеча, поясницы и ноги.
- Как Вы узнали об этом?
- Мне было дано увидеть это этим вечером. Иди.
Он показал место слева от алтаря и я пошла туда, пугаясь его
проницательности, так как в тех местах, которые он назвал, онемение
усиливалось в течение дня. Я воздерживалась от приема лекарств, надеясь,
что приступ пройдет сам по себе.
Он массажировал меня, втирая пепел погасшего огня в те места, которые
он назвал, потом показал мне, как продолжать дальше. Я так и сделала, по
традиции немного потерев в конце голову.
Позднее я осмотрела все вокруг, но моего странного наблюдателя нигде
не было. Я нашла укромное место между ногами дракона и расстелила там свою
постель. Мой сон не потревожили.
Я проснулась перед рассветом и обнаружила, что чувствительность
восстановилась во всех онемевших местах. Я была рада, что приступ прошел
без применения лекарств.
Остаток дня, пока я путешествовала сюда, к подножью Фудзи, я
чувствовала себя удивительно хорошо. Даже теперь я полна необычной силой,
что пугает меня. Что, если пепел церемониального огня обладает целебными
свойствами? Я боюсь, что может сделаться с моими планами, с моим решением.
Я не уверена, что знаю, как поступать в этом случае.
Итак, Фудзи, Господин Скрытого Огня, я пришла, готовая и опасающаяся.
Я буду ночевать неподалеку отсюда. Утром я двинусь дальше. Твое
присутствие переполняет меня. Я хочу отойти для другой, более отдаленной
перспективы. Если бы я когда-нибудь взобралась на тебя, интересно, смогла
бы я бросить сто восемь палочек в твой священный очаг? Я думаю, нет. Есть
иллюзии, которые я не хочу разрушать.

8. ВИД ГОРЫ ФУДЗИ ОТ ТАГОНОУРЫ
Я поехала на лодке, чтобы посмотреть на берег и склоны Фудзи. Я все
еще чувствую себя выздоравливающей. Стоит ясный день, с моря дует холодный
ветер. Лодка раскачивается на небольших волнах, пока рыбак и его сын,
которым я заплатила, чтобы иметь возможность воспользоваться их лодкой,
направляют ее по моему требованию так, чтобы дать мне возможность найти
точку обзора, наиболее приближенную к картине. Так много из бытовой
архитектуры этих мест представляют мне носы кораблей. Расхождение эволюции
культуры, где сообщение представляет собой среду? Море - это жизнь?
Добывая пропитание под волнами, мы всегда на море?
Или море - это смерть, оно может подняться и разрушить наши страны,
потребовать наши жизни в любой момент? Таким образом, мы должны помнить
это "memento mori", даже когда над нашими головами крыша и стены, которые
поддерживают ее? Или это знак нашей силы, над жизнью и смертью?
Или ни то, ни другое. Может показаться, что я затаила сильное желание
смерти. Это не так. Мое желание как раз обратное.
Это действительно может быть, так как я пользуюсь картинами Хокусая
как разновидностью пятен Роршаха для самопознания, но скорее это
восхищение смертью, нежели желание ее. Я полагаю, это понятно при сильном
страдании.
Достаточно об этом. Это означало только извлечение моего оружия с
тем, чтобы проверить его остроту. Я обнаружила, что оно в порядке и я
снова вкладываю его в ножны.
Серо-голубая Фудзи, посоленная снегом, длинный край слева от меня.
Похоже, что я никогда не видела одну и ту же гору дважды. Ты изменяешься
так же, как и я, поэтому остаешься тем, что ты есть. Что означает, что для
меня есть надежда.
Птицы. Позвольте мне послушать и понаблюдать за вами какое-то время,
воздушные путешественники, ныряющие и питающиеся.
Я наблюдаю, как мужчина работает с сетью. Приятно наблюдать за его
проворными движениями. Через некоторое время я начинаю дремать. Мне снятся
сны и я вижу бога Кокузо. Это не может быть просто так, потому что когда
он вытаскивает свой меч, вспыхивающий как солнце, и указывает им на меня,
он говорит свое имя. Он повторяет его снова и снова, так как я трепещу
перед ним, но тут что-то не так. Я знаю, что он сказал мне что-то еще,
кроме своего имени. Я слышу это, но не могу понять смысл. Затем он
показывает острием куда-то позади меня. Я поворачиваю голову. Я вижу
мужчину в черном - пилота, наблюдателя в "гома". Что ищет он на моем лице?
Я проснулась от сильного раскачивания лодки, так как начался шторм.
Я хватаюсь за планшир, за которым сижу. Я вижу, что мы вне опасности и
снова смотрю на Фудзи. Смеется ли она надо мной? Или это смешок Хокусая,
который сидит на коленях позади меня и рисует картины на влажном дне лодки
длинным слабеющим пальцем?
Если тайна не может быть понята, она должна быть сохранена.
Потом. Позднее я вернусь к сообщению, когда мой мозг перейдет в новое
состояние.
Новая порция рыбы загружается в лодку, придавая остроту этому
путешествию. Рыбины извиваются, но они все-таки не смогли избежать сети. Я
думаю о Кендре и удивляюсь, как поддерживает мысль о ней. Я надеюсь, что
ее страх передо мной уменьшится. Я верю, что она не сбежит из своего
заточения. Я оставила ее на попечение знакомых в простой, изолированной
коммуне на Юго-Западе. Мне не нравится ни место, ни те, кто там живут. Но
они обязаны мне кое-чем и поэтому будут держать ее там, пока не пройдут
некоторые события. Я вижу ее тонкую фигуру, глаза лани и шелковые волосы.
Ясная, грациозная девушка, привыкшая к роскоши, без ума от долгих омовений
и частых душей, хрустящего белья. Она, вероятно, сейчас грязная и пыльная,
выносит помои свиньям, ухаживает за растениями или собирает плоды, или еще
что-нибудь, в этом духе. Вероятно, это будет полезно для ее характера. Она
обязана получить какие-нибудь другие впечатления, кроме как
предосторожности от возможной ужасной судьбы.
Время идет. Я обедаю.
Позднее я размышляю о Фудзи, Кокузо и моих страхах. Сны - это только
проводники страхов и желаний сознания, или они иногда верно отражают
неожиданные аспекты реальности, что-нибудь, что дает предупреждение?
Отражать... Сказано, что совершенный ум отражает. "Чинтаи" в своем ковчеге
в своей гробнице - вещь, полностью посвященная богу - маленькое зеркало -
не изображение.
Море отражает небо со всеми облаками и голубизной. Как Гамлет, можно
дать много интерпретаций случайному, но лишь одна может иметь ясные
очертания. Я снова вспоминаю сны, без всяких вопросов. Что-то движется...
Нет. Я почти постигла это. Но поторопилась. Мое зеркало разбилось.
Когда я смотрю на берег, там уже появилась новая группа людей. Я
вытаскиваю мой маленький шпионский бинокль и рассматриваю их, уже зная,
что я увижу.
Он снова одет в черное. Он разговаривает с двумя мужчинами на берегу.
Один из них показывает рукой по направлению к нам.
Дистанция слишком велика, чтобы можно было разглядеть все
подробности, но я знаю, что это тот же самый человек. Но сейчас я не
испытываю страха перед тем, что я знаю. Медленный гнев начинает
разгораться внутри моей "хара". Я обязана вернуться на берег и разобраться
с ним. Это только один мужчина. Теперь я все выясню. Я больше не могу
позволить себе пребывать в неизвестности, так как я уже подготовилась к
этому. Его нужно встретить подходящим образом, отделаться от него или
принять в расчет.
Я прошу капитана доставить меня на берег немедленно. Он ворчит. Ловля
прекрасная, день только начинается. Я предлагаю ему большую плату. Он
неохотно соглашается. Он приказывает сыну поднять якорь и направиться к
берегу.
Я стою на носу. Пусть он получше рассмотрит. Я посылаю мой гнев
вперед. Меч так же отражает объект, как и зеркало.
По мере того, как Фудзи вырастает передо мной, мужчина бросает взгляд
в нашем направлении, передает что-то другим, затем поворачивается и легкой
походкой уходит прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9