В первый раз, когда пришлось перенести тяжесть тела на правую ногу, Джина не удержалась и резко вскрикнула от боли, но тут же замолчала. Когда эту же операцию пришлось проделать второй раз, она закусила губу и просто приказала себе терпеть. Джина немного постояла, отдыхая, выжидая, пока утихнет боль, затем сделала еще один шаг вниз. Келвин держал стремянку как можно крепче, но не мог подняться и помочь ей, потому что хлипкая лестница могла выдержать вес только одного человека. Когда Джина спустилась настолько, что он мог дотянуться до ее талии, он просто снял ее с лестницы, отнес на руках на кухню и усадил на стул.
Ангелина уже надевала кроссовки. Она вскочила и подбежала к матери. Джина обняла дочь, прижала ее к себе, поцеловала в макушку. Светлые волосы Джины опустились на темные волосы дочери.
– Я принесу трость, – сказал Келвин и пошел в гостиную. Трость оказалась в самом дальнем закутке шкафа, но он нашел ее довольно быстро и принес Джине. – Мы выйдем через заднюю дверь. Я понесу Ангелину. Я знаю, что нога болит, Джина, но вам придется не отставать от меня.
– Я попытаюсь, – сказала она. Лицо у нее было таким бледным, что он боялся, как бы она не упала в обморок. Взгляд ее то и дело устремлялся в сторону гостиной, но она не позволяла себе долго смотреть туда, словно боялась увидеть там мертвого Марио.
– Иногда нам придется ползти. Просто делайте то, что буду делать я. – У него не было времени пояснять ей особенности маршрута, разработанного им специально, чтобы большая часть пути проходила под прикрытием, защищавшим от пуль и тепловизоров. В любом случае в такой теплый день, как сегодня, приборы инфракрасного видения не слишком эффективны, потому что разница между температурой окружающего воздуха и температурой человеческого тела не так велика. После двух необычно прохладных дней тепло снова вернулось. Это обстоятельство и еще тот факт, что человеческий глаз не в силах видеть все в том широком радиусе, в котором стрелки проводят сканирование, помогут им добраться до Ричардсонов с минимальным риском для жизни. В двух-трех местах им придется туго, потому что вокруг нет ни одной постройки, за которыми можно было бы спрятаться, и тогда Джине придется бежать – настолько быстро, насколько она сможет. Второй человек, пересекающий открытое пространство, всегда рискует больше, чем первый.
Ему еще многое предстояло сделать, найти других, но сейчас об этом лучше забыть и просто сконцентрироваться на текущей задаче.
Переход отнял время, слишком много времени, но Джина старалась изо всех сил. Наконец они добрались до места, откуда Джина и Ангелина могли добраться до Ричардсонов без него.
– Вы нас бросаете? – едва не вскрикнула Джина, когда он сказал им, что должен вернуться.
– Вы справитесь сами – осталось пройти пару сотен ярдов. Я еще не нашел Старкейсов и Янгов. – Не внимая ее протестам, он махнул им рукой и побежал обратно.
Перед тем как продолжить поиск, Келвин пробрался к магазину фуража. Прижавшись спиной к тыльной стене дома, он осмотрелся. Надо было сообразить, каким образом безопаснее всего добраться до лестницы на второй этаж, где расположена его квартира. Но подниматься по наружной лестнице было слишком рискованно, а внутри дома лестницы не было, вход в его жилище был только один.
И все же…
Прикладом он сбил замок с двери, ведущей в кладовую магазина. Может, жители Трейл-Стоп и не запирали свои дома, но магазины свои они запирали. В кладовой была двуручная пила, с помощью которой он пилил себе на зиму дрова, и внушительных размеров поленница уже красовалась у двери во двор, а еще в кладовой был топор, которым он раскалывал поленья для растопки.
Взяв топор, он пошел в главное помещение магазина и задрал голову вверх, изучая потолок и умозрительно рисуя карту своей квартиры наверху. Его ванная комната располагалась как раз над туалетной комнатой магазина. Его крохотная кухонька тоже находилась слева. К несчастью, там же находился и прилавок с кассой, представлявший собой самую прочную и надежную опору, которая могла бы послужить для него платформ мой, чтобы забраться наверх.
Глядя на потолок, Келвин сделал в уме кое-какие вычисления. Потолок тут, на первом этаже, был в десять футов высотой. Его рост приближался к шести футам. Выходило, что ему надо подняться на три фута от земли, чтобы поработать топором. Ну что же, черт возьми, все эти мешки с кормом могут, в конце концов, послужить благому делу, вместо того чтобы валяться тут просто так.
Келвин принялся стаскивать в кучу двадцатикилограммовые мешки. К тому времени как он закончил, с него градом лился пот и мучила жажда, но он не стал давать себе передышку. Вместо того чтобы отдохнуть, он запрыгнул на свою платформу, расставил ноги и принялся орудовать топором.
Из мешков с кормом твердой опоры не получилось, и, для того чтобы сохранить равновесие, Келвин вынужден был стоять на одном месте; переступать, выбирая лучшую позицию для замаха, он не мог. Он потратил примерно полчаса, чтобы прорубить в потолке отверстие. Решив, что дыра в потолке достаточно большая, чтобы он мог через нее забраться к себе в квартиру, Келвин осторожно опустился на колени, положил топор, затем выпрямился в полный рост, согнул колени и подпрыгнул.
Ухватившись за края отверстия, он повисел несколько секунд, чтобы тело перестало раскачиваться, затем напряг мышцы плеч и подтянулся. От напряжения порезы, которые Кейт так бережно обработала вчера, снова стали сочиться кровью.
Подтянувшись, Келвин сделал еще одно усилие, позволившее ему одним локтем опереться о пол. Он протолкнул себя через отверстие и покатился по полу собственной спальни.
Когда он спрыгнул вниз, в магазин фуража, на нем был охотничий костюм.
Глава 24
Всякий раз, как открывалась входная дверь, у Кейт сводило живот и сердце подскакивало, она поднимала голову в надежде увидеть худощавого, вихрастого мужчину. И когда раз за разом входящий оказывался кем-то другим, она чувствовала, как нервы ее натягиваются все туже.
Она старалась быть полезной, но возможности для приложения сил были ограничены. В подвале находилось более двадцати человек, и все они хотели есть и пить. Что касается питья, то проблему легко удалось решить заботами Пери, черпавшего воду из колодца. Кейт и Маурин пытались, как могли, обеспечить людей едой, но Маурин не была готова к тому, что придется кормить такое количество народа, у нее под рукой не оказалось даже целой буханки хлеба для бутербродов. Они подогрели суп и рагу на примусе и намазали крекеры ореховым маслом. Увы, без электричества ничего большего они предложить не могли.
Ситуация с туалетом была посложнее: для того, чтобы им воспользоваться, надо было покинуть убежище и подняться наверх, где было небезопасно. Но рано или поздно каждому из присутствующих пришлось подниматься туда. Поскольку электричества не было, насос для смыва воды не работал, каждый должен был подниматься туда с ведром воды, а это, в свою очередь, означало, что Пери постоянно находился при деле. Даже Крид, к ужасу Нины, самостоятельно дохромал до туалета, опираясь на трость Джины.
– Прошлой ночью они вели стрельбу не на поражение, а чтобы нас запугать, сбить с толку, – сказал Крид, поднимаясь наверх – Сегодня они стреляют меньше, потому что сейчас им надо определиться с боеприпасами – сколько они могут позволить себе израсходовать. Разумеется, они всегда могут пополнить свои запасы, а нам это не по силам. Насколько я понимаю, они стреляют на поражение исключительно в Келвина.
Повисла напряженная тишина, и Крид огляделся. Он увидел Кейт у подножия лестницы. Она была бледной как смерть, и вид у нее был такой, словно ее со всего маху ударили в живот.
Все, кто сегодня появился у Ричардсонов, рассказывали, что их обнаружил Келвин, спас Келвин, что Келвин о них позаботился и именно Келвин направил их сюда. Кейт он представлялся кем-то вроде пастуха, собирающего стадо. Но сравнение с мирным пастухом было неуместным, он был там, где в него стреляли. Именно в него, а не в овец из его стада.
Крид поморщился, взглянув на нее.
– Дерьмо, – еле слышно пробормотал он и поспешил добавить: – Кейт, с ним все будет в порядке. Его пытались убить ребята покруче этих молодцов, но у него девять жизней.
Кейт выставила руку перед собой в попытке удержать равновесие. Крид снова поморщился, очевидно, догадавшись, что не слишком обнадежил ее своим последним замечанием, и пошел на попятную:
– Я хочу сказать, я вместе с ним служил в морской пехоте. Он знает, что делает.
Но ей от этого легче не стало. Крид тоже знал, что делает, но при этом его все равно подстрелили. Случается, что люди погибают молодыми, но врачи боролись за жизнь Дерека. А за жизнь Келвина никто не боролся – его пытались убить. За ним шла охота. Что Кейт должна была чувствовать?
У нее было такое ощущение, словно она только что познакомилась с ним, повстречалась, и чувство, что появилось у них друг к другу, только-только начало распускаться. Все было таким новым, таким волнующим и исполненным обещаниями. Она не могла потерять его сейчас.
Забыв о том, зачем начал подниматься по лестнице, Крид, хромая, спустился вниз и нежно взял внезапно похолодевшие руки Кейт в свои. Его грубоватое лицо лучилось добротой, а карие глаза светились теплотой и участием. Он согревал ее руки в своих.
– С ним все будет хорошо. Я не знаю, кто эти люди, что стреляют в нас, но я точно знаю, что ни один из них по части военного мастерства Келвину и в подметки не годится. Келвин был не простым пехотинцем, он служил в составе особой разведывательной группы, если тебе это о чем-то говорит. – Крид сделал паузу, и Кейт мотнула головой – она не знала, что это за группа. – Ну, это значит, что он эксперт во многих областях, и в первую очередь в том, чтобы не дать себя убить.
Кейт обуревали самые разные чувства: страх, и гнев, и даже стыд за то, что она вот так раскисла. Но она ничего не могла с собой поделать, она сжимала руки Крида, надеясь обрести в нем поддержку, она надеялась, что он ее обнадежит, внушит ей больше уверенности в том, что все будет хорошо.
– Мистер Крид, я…
– Зови меня Джошуа, – сказал он. – Я думаю, мы все тут уже на «ты», тебе так не кажется?
– Джошуа, – поправилась Кейт. Ей было немного стыдно за то, что она держала его на расстоянии, как и… – Я… Ты… – Кейт замолчала, потому что начала заикаться и не знала четко, что хотела сказать. «Пойди приведи его! Верни его живым и здоровым»? Да, именно этого она хотела. Она хотела, чтобы Келвин вошел в эту дверь.
– Послушай. – Крид сжал ее руки, похлопал по ним. – Келвин делает то, что умеет делать лучше всего: он выясняет, что происходит.
– Уже прошло несколько часов…
– Но люди продолжают сюда приходить, не так ли? Это он направил их сюда, и значит, с ним все в порядке. Рой Эдвард, – позвал Крид, повысив голос. Последними прибыла сюда престарелая чета Старкейс. – Когда ты в последний раз видел Келвина?
Рой Эдвард отвернулся от Милли Эрл, которая вытирала грязь с его лица. И он, и Джуди, жена Роя, оба были в синяках и ссадинах, полученных в результате многочисленных падений. Но, по счастливой случайности, кости у них остались целы.
– Час назад, может, чуть больше, – устало ответил Рой. – Он сказал, что мы – последние. Он собирался кое-что забрать перед тем, как вернется сюда.
Последние. Кейт вздрогнула как от удара. Она обвела взглядом всех тех, кто находился в подвале. Кого не хватало? Похоже, каждый из присутствующих сделал то же самое, потому что теперь ждать больше было некого. Некого встречать криками радости и облегчения. Марио Контрерас. Норман Бокс. Мэри Ласт. Энди Чепмен. Джим Бисли. Ланора Корбет. Мышонок Вильямс. Они потеряли семь человек. Семь человек!
Крид молча взбирался вверх по лестнице. По лицу Нины, помогавшей ему идти, текли слезы.
– Мы не можем оставить их лежать там, – заявил Рой Эдвард. Его надтреснутый старческий голос дрожал от ярости. – Они все – наши друзья. Мы должны выполнить перед ними свой долг!
И вновь в подвале повисла тишина. К каждому из присутствующих, кому раньше, кому позже, постепенно приходило осознание той громадной ответственности, что легла на их плечи. Забрать тела – уже одна эта задача была почти невыполнима, и, даже если с этой задачей удастся справиться, без электричества они не могли сохранить тела от тления. И все же что-то надо было делать.
– У меня есть генератор, – наконец сказал Уолтер. – У нас у всех есть морозильные камеры. Народ, мы что-нибудь придумаем.
Но генератор Уолтера был там, где всего опаснее – ближе всего к огневым позициям стрелявших. Кроме того, чтобы притащить сюда холодильник, требовались усилия как минимум двух человек, что означало медленное передвижение по открытой местности.
Джина больше не могла сдерживаться, даже ради Ангелины. Она закрыла лицо ладонями и начала всхлипывать, хрипло, тяжело, вздрагивая всем телом. Кейт помнила, как сама плакала вот так же, она подошла к Джине, присела и обняла ее. Не существует слов, чтобы облегчить такую боль, поэтому Кейт ничего не сказала. Ангелина сморщила личико, и ее большие темные глаза заволокло слезами.
– Мама, не плачь! – Она похлопала Джину по ноге, одновременно пытаясь успокоить мать и ища в ней успокоения. – Мамочка!
Кейт привлекла к себе и Ангелину. Ее мальчики были слишком малы, когда умер их отец, чтобы тосковать по нему и плакать, но Ангелина была взрослее. Когда она осознает, что ее папочка ушел от них навсегда и никогда не вернется, утешить ее сможет только время.
– Как вам это удается? – сквозь всхлипы спросила Джина. Она едва могла говорить, и Кейт с трудом ее поняла. – Как?
– Просто живите, – тихо ответила Кейт. – Потому что у вас нет выбора. У меня были мои малыши. У вас есть Ангелина. И поэтому вы должны жить.
Открылась дверь, и вошел Келвин. На нем была одежда, в которой ходят на оленей: камуфляжные штаны, грязно-оливковая футболка и не застегнутая рубашка того же цвета, что и штаны. На ногах – специальные ботинки на гибкой подошве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43