Потом нужно повернуть рычаг, который заставляет вращаться щетки, и они удаляют пасту вместе с налетом.
– Звучит заманчиво, – сказала Мелинда. – Тогда не придется вечно ходить с почерневшими руками.
– К сожалению, машина стирала не только грязь, но и слой серебра, – признался Саймон. – Я загубил не одну дюжину вилок и ложек, прежде чем окончательно отказался от этой затеи.
– Не волнуйся, старина, – хихикнул Оливер. – Если нет серебра, то и чистить нечего!
– Некоторые вещи лучше делать вручную, – рассудительно сказала Дорин.
– Нет, милая, – возразила Юнис. – Я очень полюбила картофелемялку, которую для меня сделал Саймон. Она делает прекрасное пюре.
– И не забудь взбивалку, которую ты сделал мне на прошлое Рождество, – сказала Дорин. – Она превращает яичные белки в такое пушистое облако, что кажется, оно уплывет по воздуху.
– Уверен, что если бы ты договорился с кем-нибудь о производстве взбивалок, то у тебя скоро было бы целое состояние, – рассудил Оливер.
– Саймон не хочет иметь состояние, – войдя в кухню, нежно оглядела всех Женевьева. – Он хочет только изобретать.
Саймон поднял глаза и улыбнулся ей. Хотя его приемной матери было около пятидесяти, она все еще сохранила удивительную красоту, которая поразила его с первой встречи. Тогда он был костлявым девятилетним оборванцем, который с пяти лет перебивался только с помощью живого ума и ловких рук. Когда его посадили в тюрьму, он решил, что жизнь кончена. Для своего возраста он был вынослив, но, получив дюжину ударов плетью за кражи, почувствовал себя маленьким, сломленным и был готов умереть.
Тогда в его камеру вошла Женевьева с блестящими рыжевато-золотыми волосами и восхитительными шоколадными глазами. Опустившись рядом с ним на колени, она мягко провела рукой по его щекам и лбу, на ее лице отразились возмущение и тревога.
И впервые в Жизни он поверил, что Бог, возможно, не забыл о нем.
– Но Саймон непременно сделает состояние, мама, – серьезно сообщил ей Байрон. – Он знает, как сделать, чтобы деньги сами появлялись у него в руке.
– Хотел бы я этому научиться, – пошутил Хейдон, присоединившись к жене.
Маркиз Редмонд с удовольствием осмотрел кухню, полную народа. До встречи с Женевьевой он никогда на кухне не бывал, даже мальчишкой. А теперь считал ее одним из любимых мест в доме.
– Юнис и Дорин, как у вас тут вкусно пахнет! – одобрительно сказал он, сняв крышку с горшка, стоявшего на печи.
– У нас будет шотландский пудинг с луком и шерри, печеный лосось с каперсами, картофель с горохом, шпинат со сливками, финиковый пудинг с соусом и апельсиновый крем на десерт, – сообщила ему Юнис. – Думаю, этого хватит, чтоб вы до утра не проголодались.
– Я помогала готовить картофель, – сказала отцу Мелинда.
– А я резала лук, – добавила Фрэнсис.
– Тогда ужин будет еще вкуснее. А ты чем занимался, Байрон?
– Я полировал чайник, – серьезно сообщил отцу мальчик. – Ты себя в нем видишь?
Хейдон взял в руки грязный чайник.
– Вижу, – заверил он, взъерошив волосы сына. – Ну, Саймон, с завтрашнего дня ты снова вернешься к изобретательству в собственной лаборатории.
Саймон с волнением посмотрел на него.
– Вы арендовали дом, который мы смотрели вчера?
– Да, – улыбнулась Женевьева.
– Владелец немного колебался, когда узнал, что мы снимаем дом для тебя, – заметил Хейдон. – К несчастью, кажется, весь Лондон слышал о пожаре.
Саймон знал, что случившийся пожар помешает ему найти дом, вот почему он попросил заняться этим Хейдона.
– Вам пришлось предложить ему большую сумму?
– Ненамного.
– Я расплачусь сразу же, как смогу, Хейдон.
– Не беспокойся о деньгах, Саймон. Мы с Женевьевой хотим, чтобы у тебя было место, где ты мог бы полностью сосредоточиться на своей работе, и где тебе было бы удобно. Я знаю, что потеря лаборатории для тебя серьезная неудача и задержка, но, надеюсь, ты быстро оправишься.
– Джек сказал мне, что он очень хочет, чтобы ты придумал лучшую паровую турбину для его судов, – добавила Женевьева. – Он пытается сократить продолжительность рейсов и с соответствующим двигателем отберет маршруты у конкурентов.
– Двигателю Джека придется немного подождать, – скачал Саймон. – Сейчас я работаю над другим проектом и сначала должен закончить его.
– Это стиральная машина, о которой ты рассказывал? – полюбопытствовала Юнис.
– Нет, ей тоже придется подождать. Ко мне обратилась леди Камелия Маршалл с просьбой сделать для нее паровой насос.
– Чтобы наполнять ванну? – нахмурился Оливер.
– Нет. Леди Камелия археолог. Насос ей нужен, чтобы откачивать воду с участка, на котором она работает.
– Она не дочь лорда Стамфорда? – спросила Женевьева.
– Вы слышали о ней?
– Да. Она недавно в Лондоне, но уже привлекла внимание.
– Могу себе представить, – скривился Саймон.
– Какого рода внимание? – поинтересовалась Юнис, не зная, как отреагировать.
– Такое, какое может вызвать одинокая, красивая, умная женщина, которая пытается достать денег на раскопки в Южной Африке.
– Это все? – озадаченно нахмурил кустистые брови Оливер.
– По сравнению с тем, что вытворяли девчонки в нашем семействе, это чепуха, – фыркнула Дорин. – Не подумайте, что я хочу, чтобы вы угодили в какую-нибудь переделку, – добавила она, строго взглянув на Мелинду и Фрэнсис. – Аннабелл, Грейс и Шарлотта уже достаточно натворили, – закончила она, упомянув старших сестер.
– Леди Камелия известна не только своей самостоятельностью, – заметила Женевьева. – Она обычно берет с собой любимую обезьянку и путешествует со слугой-африканцем, который одевается в очень яркие одежды.
– Да, это девушка с характером! – хлопнул себя по колену Оливер.
Байрон подозрительно посмотрел на отца:
– Ты сказал, что я не могу завести обезьянку, потому что закон не позволяет держать их как домашних животных.
Хейдон беспомощно взглянул на жену.
– У леди Камелии, наверное, есть специальное разрешение, – быстро нашлась Женевьева, – потому что обезьяна здесь временно. Я уверена, что леди Камелия заберет ее с собой в Африку.
– Заберет, – подтвердил Саймон. – Вместе с птицей и змеей.
– Можно мне завести змею? – взволнованно спросил отца Байрон.
– Спроси маму, – пожал плечами Хейдон.
– Не думаю, что змея подходящее домашнее животное, – возразила Женевьева, хмуро глядя на мужа. – С ней нельзя играть, она холодная и неприятная.
– Нет, с ней можно играть, – упрямо настаивал Байрон. – Можно построить огромную башню, посадить ее туда, и она будет ужасным драконом из замка. Ее можно носить вокруг шеи. Или можно выпустить змею и играть в прятки.
– Да, и как только я найду ее свернувшейся в моей кровати, то тут же умру от испуга, – пробормотала Дорин. – Лучше завести ласкового кота, который будет ловить мышей.
– Змеи тоже едят мышей, – продемонстрировал свои познания Байрон.
– Я не желаю, чтобы по кухне в поисках мышей ползала змея, – категорически заявила Юнис.
– Хорошо, – обиделся мальчик. – А как насчет ящерицы? Они не ползают.
Оливер почесал голову.
– Парень прав.
– Где ты познакомился с леди Камелией, Саймон? – спросила Женевьева, пытаясь сменить тему.
– Она на днях посетила меня, потому что читала о моей работе над паровыми двигателями, – ответил Саймон. – Она попросила изготовить для нее насос, и я согласился. Оливер, ты не отвезешь меня завтра утром в новый дом? Я хочу как можно скорее оборудовать лабораторию.
– Мы с Дорин не можем уехать из дома, пока не помоем посуду после завтрака и не наведем порядок, – вмешалась Юнис. – Если вы уедете раньше, тебе, Олли, придется вернуться за нами.
– Мы упакуем вещи и соберемся самое позднее к десяти часам, – добавила Дорин.
– Упакуете вещи? – Саймон в замешательстве смотрел на Юнис и Дорин.
– Да, ты же не думаешь, что мы бросим тебя в одиночестве устраиваться в новом доме?
– Это очень любезно с вашей стороны, – быстро заверил Саймон. – Но нет никакой необходимости ночевать там. Я уверен, что здесь вам гораздо удобнее. Хейдон и Женевьева будут скучать без вас.
– Мы с Хейдоном планируем завтра уехать с детьми в Шотландию, – сказала ему Женевьева. – Мы задержались на несколько дней, чтобы ты устроился. А поскольку Лиззи и Битон возвращаются завтра от родных, – добавила она, упомянув экономку и дворецкого, – Оливер, Юнис и Дорин любезно предложили остаться с тобой и помочь обустроить новый дом. – Она нежно улыбнулась старшему трио, которое давным-давно приютила в своем еще девичьем доме. – Нам будет их недоставать, но у нас достаточный штат, чтобы до их возвращения содержать дом в относительном порядке.
– Я прослежу, чтобы ты ел как следует, – категорически заявила Саймону Юнис. – Посмотри на себя: просто кожа да кости. Самое время как следует подкормить тебя.
– А я позабочусь, чтобы ты спал на настоящей кровати с чистыми простынями, – добавила Дорин, – а не засыпал над чертежами, как это часто бывает. И выстираю и отглажу твою одежду. У тебя вечно такой вид, будто тебя только что застигла буря.
– А я прослежу за тем, чтобы ты не сжег новый дом дотла, – откровенно закончил Оливер. – И по вечерам буду задувать все лампы и прятать спички, слышишь?
Саймон беспомощно взглянул на Хейдона.
– Не смотри на меня так, это идея Женевьевы.
– Только пока ты устроишься, Саймон, – мягко сказала она.
С тех пор как несколько дней назад Саймон среди ночи появился в их доме, Женевьева сильно тревожилась за него. Хотя Саймон уверял, что пожар начался от забытой свечи и обещал впредь быть внимательнее, Женевьева боялась, что несчастье может повториться. И в следующий раз ее приемному сыну может не повезти. Она знала, что когда Саймон работает, он так увлекается, что не замечает ничего вокруг, забывает есть, спать и даже не выходит из дома глотнуть свежего воздуха. Он показался ей бледным и несколько возбужденным, как это часто бывало, когда он с головой уходил в работу. Ей не нравилось, что Саймон стал жить отдельно, хотя он уверял, что ему очень хорошо. Родители не раз предлагали ему нанять прислугу, чтобы в доме была еда и хоть одна живая душа, с которой Саймон мог изредка поговорить. Но он всегда отказывался, утверждая, что не может работать, когда по дому болтаются люди, отвлекая его.
– Юнис, Оливер и Дорин пока не готовы возвратиться в Шотландию, а здесь у них не слишком много дел, – продолжала Женевьева, притворяясь, что затеяла переезд пожилых людей в дом Саймона ради их же пользы. – Так что им имеет смысл остаться с тобой и помочь тебе обустроить дом.
– Тебе понравится с нами, – уверила Саймона Дорин.
– Я буду готовить твои любимые блюда, – пообещала Юнис, поставив перед ним тарелку песочного печенья.
– Я присмотрю, чтобы ты не сжег дом, – весело сверкнул глазами Оливер. Саймон вздохнул:
– Вы останетесь только устроить мой новый дом?
– Конечно.
– Как только мне понравится кухня, а ты нарастишь немного мяса, я первым же поездом отправлюсь в Инвернесс, – добавила Юнис.
– Когда вся одежда будет выстирана, выглажена, а в доме чистота, я уйду в ту же минуту, – пообещала Дорин.
– Хорошо. – Саймон откусил печенье.
– На это понадобится самое большое пара месяцев.
– Пара месяцев? – поперхнулся Саймон.
– Не беспокойся, – сказал Оливер, крепко стукнув его по спине. – Обещаю, что через пару дней ты нас замечать перестанешь.
Глава 5
Если ей еще кто-нибудь скажет, как все восхищаются ее преданностью своей работе, она его задушит.
Вместо этого Камелия улыбалась, изо всех сил стараясь изображать благовоспитанность и спокойствие, как она их себе представляла. Время от времени она поглядывала на женщин, заполнивших душный бальный зал, чтобы подсмотреть, как ей полагается себя вести на этом утомительном приеме. Юные девушки, сложив губки бантиком, грациозно скользили по паркету с пустыми лицами красивых фарфоровых кукол. Незамужние женщины стояли группками, обмахиваясь веерами, и хлопали ресницами, когда молодые люди отваживались заговорить с ними.
У некоторых девушек был такой вид, будто они хотели сбежать с бала, и это правильно, думала Камелия. Достаточно только взглянуть на их неуклюжих поклонников с рыхлыми лицами. Девушки знали, что достаточно пары неуверенных танцев, совместного обеда, и мамаши объявят их подходящей парой.
Она снова прислушалась к монотонному голосу лорда Багли, порадовавшись про себя, что давно миновала восемнадцатилетний возраст, когда ее отца пытались убедить, что нужно найти дочери мужа.
К счастью, ее любимый отец не считал, что его единственная дочь должна выйти замуж в тот же миг, когда достигнет совершеннолетия. И поскольку Камелия уверила его, что не интересуется браком, а хочет работать вместе с ним, вопрос о замужестве был отложен.
– … и затем мы погрузили их на судно и отправили в Бриги некий музей, где они стали центром древнегреческой коллекции, – закончил лорд Багли, торжествующе взмахнув затянутой в перчатку жирной рукой. – Я тогда сказал вашему отцу, что ему нужно идти со мной, но он всегда был слишком упрям. Он полагал, что Африка скрывает необычайные сокровища и именно он их найдет. – Он усмехнулся, ощетинив седые прокуренные усы, и покачал головой, будто в Преданности лорда Стамфорда своему делу в Африке было что-то забавное.
– Он был прав. – Камелия сразу невзлюбила лорда Багли за пренебрежение к работе отца.
– Конечно, если он говорил об алмазах и золоте, – согласился лорд Багли. – Но ваш отец не говорил о полезных ископаемых. Когда мы разговаривали с ним в последний раз, приблизительно за полгода до его смерти, он только и делал, что жаловался на крупные добывающие компании.
– Он говорил, что они уничтожают землю, – добавил лорд Даффилд, высокий угрюмый мужчина лет шестидесяти, с зачесанными наверх остатками седых волос. – И уверял, что, если компаниям позволить продолжать работу, то они полностью уничтожат Африку.
– И в этом он был прав, – упорствовала Камелия. – Скажите, лорд Даффилд, вы когда-нибудь сами видели, какое опустошение вызывает добыча алмазов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37