Наслаждаясь своим триумфом, баронесса подняла руку и показала на дальний вход в гостиную. По ее знаку двое лакеев распахнули двери, явив собравшимся знаменитую гадалку.Нортхэм не мог поверить, что это та самая мадам Фортуна. Он рассчитывал увидеть старую женщину, но обнаружил, что минувшие годы, за которые он успел вырасти и стать мужчиной, почти не изменили ее. Он снова почувствовал себя десятилетним мальчишкой, который сидел напротив нее за столом, на котором посверкивал хрустальный шар. Ее седеющие волосы были скрыты под шелковым шарфом. С вытянутых мочек ушей свисали тяжелые медные серьги, касавшиеся сутулых плеч. На ней были черное платье и лиловая шаль, заколотая крупной брошью из ляпис-лазури. Взглянув на ее худые руки с выпуклыми костяшками пальцев, он живо вспомнил, как они в тот день сжали его подбородок.Саутертон, извинившись перед леди Пауэлл, двинулся через толпу к Норту. Остановившись за его спиной, он тихо проговорил, склонившись к его уху:— Она выглядит точно так же, как мне запомнилось. Как такое может быть?Нортхэм пожал плечами. Он и сам хотел бы это знать. Его взгляд остановился на леди Баттенберн.— Что ты думаешь о ее плане? — спросил он.— Поймать вора?Норт кивнул:— Я бы сказал, что это чушь, если бы на месте Мадам была любая другая гадалка. — Саутер вздохнул. — А так кто знает… Насколько я помню, она очень умна. Если Джентльмен и правда среди нас, ему следует поостеречься.Нортхэму пришло в голову, что, возможно, страх и был тем инструментом, которым собиралась воспользоваться баронесса. И определенно она нашла способ закончить свой прием поистине незабываемым сюрпризом.— Как ты думаешь, она вспомнит нас?— Только если ты обратишься к ней с той же просьбой.Такого ответа Норт и ожидал. Да он и сам произнес бы те же слова, задай ему Саут этот вопрос. Тем не менее он с трудом сдержал смех, изобразив приступ кашля, что привлекло к ним внимание гостей и дало Сауту повод звучно шлепнуть его по спине.— Извини, — буркнул он, когда Нортхэм, поморщился.— Не притворяйся, что ты не получил от этого удовольствия.Саутертон только хмыкнул. Оглядевшись по сторонам, он увидел леди Пауэлл, высматривавшую его в толпе.— Прошу прощения, старина, но леди Пауэлл, кажется, засекла меня. Я пошел. — Он двинулся прочь и растворился среди гостей, теснившихся вокруг стола мадам Фортуны.Краем глаза Нортхэм увидел, как очаровательная вдовушка изменила курс, устремившись за ним следом. И тут его друг подхватил под руку Элизабет и вывел ее из толпы взволнованных зрителей. Нортхэм отметил, что она последовала за виконтом, ни секунды не колеблясь. Вздохнув, он спросил себя, неужели его сердце будет каждый раз екать при взгляде на Элизабет? Ему вспомнились ее слова: «Ты доверять мне не должен». Что она хотела этим сказать?Гости освободили пространство для мадам Фортуны, расположившись широким полукругом вокруг ее стола. Лорд Аллен выразил желание первым испытать судьбу. Беззаботно улыбаясь, он уселся на стул перед гадалкой, которая разложила перед ним карты Таро и попросила выбрать одну из них, что он лихо и проделал. Несколько мгновений мадам Фортуна изучала карту, затем взгляд ее темных глаз впился в Аллена. Ее узкие губы сложились в недобрую линию, и когда она ткнула в него указательным пальцем, улыбку как ветром сдуло с его лица.— Вы вор, — произнесла она хриплым прокуренным голосом. Гости подались вперед, напряженно прислушиваясь. — Но не Джентльмен. То, что вы взяли, не было дано вам по доброй воле. — Она погрозила ему пальцем. — И не пытайтесь меня обмануть. Вы знаете, о чем я говорю.— Как и большинство присутствующих, — шепнул Саутертон на ухо Элизабет. — С таким же успехом она могла бы открыто заявить, что Аллен ухлестывает за чужой женой. Еще немного, и она сообщит нам все детали.Элизабет с облегчением увидела, что лорд Аллен поспешно поднялся и выдвинул стул, предлагая другим последовать его примеру. Хотя он перебрасывался шутками с оживившейся аудиторией, Элизабет заметила, что он старается не встречаться взглядом с лордом и леди Хитеринг и ему не терпится как можно скорее исчезнуть. Она также отметила, что никто не спешит занять его место. Не приходилось сомневаться, что баронесса снабдила гадалку всеми сколько-нибудь интересными сведениями о своих гостях, и той оставалось лишь обнародовать их в свойственной ей грубоватой манере. Опыт лорда Аллена не сулил никому из собравшихся ничего хорошего.Мистер Радерфорд кашлянул и шагнул вперед:— Я не прочь попытать счастья, тем более что у меня нет никаких секретов.Откинув полы фрака, он не спеша уселся, устроив из этого действия маленький спектакль.— Индюк надутый, — буркнула Мадам себе под нос. Собрав карты, она несколько раз перетасовала их, а затем предложила Радерфорду выбрать одну. На карте был изображен магический знак, выбитый на монете, что весьма удачно согласовывалось с тем, что баронесса рассказала ей об этом человеке. — Я вижу огромное богатство, которое плывет вам в руки. Благодаря удачному браку вы сможете расплатиться с долгами Правда, при этом вы будете всю жизнь находиться под каблуком у своей жены — Она взглянула на его изумленное лицо. — Вы же заявили, что у вас нет секретов. Естественно, я подумала, что всем известна сумма ваших долгов и тот факт, что вам необходимо срочно жениться.Радерфорд, побагровев, так поспешно вскочил на ноги, что чуть не опрокинул стул Он взглянул на леди Пауэлл, но она демонстративно отвернулась Мисс Карузерс встала рядом с родителями. Как только весть о его стесненных обстоятельствах распространится в высшем свете, ему придется искать жену в Америке. От одной этой мысли ему стало не по себе.Еще около дюжины гостей рискнули пообщаться с гадалкой, и наконец Саутертон тоже направился к ее столу. Надо сказать, что далеко не каждый, уходя от мадам Фортуны, чувствовал себя униженным. Эмили Фартингейл мадам Фортуна предсказала, что она найдет издателя для своей книги. Поскольку никто не знал, что она пишет роман, это вызвало удивленный и одобрительный гул среди зрителей. Сэр Артур Армитидж услышал, что через семь месяцев у него родится сын. На радостях он бросился к своей жене и приподнял ее в воздух вместе с будущим наследником.Лорд и леди Меривезер также получили приятные известия, как и мисс Стивене, которая узнала, что скоро выйдет замуж.Даже лорд Баттенберн поддался угоЬорам и занял место за столом гадалки. Мадам Фортуна рассмеялась, увидев выбранную им карту. Та относилась к Большому Аркану и отражала весьма важный аспект его жизни.— У нас есть кое-что общее, — сообщила она хриплым шепотом, постукивая ногтем по карте. — Вы тоже играете в карты, милорд, хотя не думаю, что вы видите в своих картах то, что я вижу в своих.Кивнув, Баттенберн вытащил из внутреннего кармана колоду карт, раскинул их по столу, потом ловко сложил. Он повторил эту процедуру пару раз, прежде чем предложить гадалке снять верхнюю карту. Мадам Фортуна сняла карту и показала ее всем. Это была дама пик. Барон виртуозно перетасовал колоду, так что карты, казалось, на мгновение зависли в воздухе, образуя веерообразную линию, после чего извлек из колоды даму пик, объявив, что дама символизирует мадам Фортуну, а масть — его собственное сердце, которое она у него похитила. Сделав это заявление, Баттен-берн чмокнул мадам Фортуну в морщинистую щеку, что позабавило его гостей и очаровало старую гадалку ничуть не меньше, чем маленькое представление, которое он устроил.Когда пришла очередь Саутертона, он развернул стул и уселся на него верхом. Его мальчишеская ухмылка произвела обычное впечатление.— Мошенник, — фыркнула мадам Фортуна, впрочем, весьма добродушно. Она тщательно перетасовала карты, но не стала предлагать ему выбрать одну, а разложила карты в виде кельтского креста.Саут подался вперед, с интересом наблюдая за ее действиями.— Что вы видите? — спросил он, чувствуя, как по спине побежали мурашки.— У вас здесь есть друг, — изрекла она наконец.Она говорила так тихо, что Сауту пришлось напрячь слух. Он сомневался, что кто-нибудь, кроме него, расслышал ее слова— Да.— Я вижу угрозу.— Он нахмурился.— Кому, моему другу?Мадам Фортуна помедлила, прежде чем ответить:— Да. Но не только…Со стороны слушателей раздался голос леди Пауэлл:— Что это вы там шепчетесь? Мы тоже хотим знать, что показывают карты. — Раздался смех и возгласы поддержки — Женится ли Саутертон до конца этого года?Мадам Фортуна, идя навстречу пожеланиям аудитории, ткнула пальцем в центр креста, где две карты накладывались одна на другую под прямым углом. Улыбнувшись, она постучала по «дурачку», лежавшему поверх «любовников».Саутертон кивнул, без труда догадавшись, что она имеет в виду.— Она говорит, что мы не подходим друг другу, — сообщил он леди Пауэлл. — Но у меня на сей счет другое мнение. — Заметив, что гадалка собирается предостеречь его, он тихо добавил: — Я все понял.Он поднялся со стула, уступив место очередному гостю, однако не стал возвращаться к Элизабет, а подошел к Нортхэму и отвел его в сторону.Норт взглянул на приятеля с легкой усмешкой:— Не знаю, как тебе это удалось, но ты умудрился восстановить против себя сразу двух женщин. Леди Пауэлл так рассвирепела, что…— Бог с ней, есть дела поважнее.Нортхэм тотчас стал серьезным, чего и добивался Саут.— Что случилось?— Она говорит, что тебе что-то угрожает.— Кто говорит? Элизабет?— Нет, мадам Фортуна.Норт расслабился. Если бы предостережение поступило от Элизабет, он отнесся бы к нему с должным вниманием. А так… Он хмыкнул.— Сомневаюсь, что стоит волноваться. Зловещие предсказания — это часть ее ремесла.Саутертон не был в этом до конца уверен.— Неужели ты забыл, что она предсказала гибель твоего отца и брата?— Не забыл, но, если ты помнишь, ничего определенного она тогда не сказала. Это было скорее ощущение. Ты ведь знаешь, прошло много лет, прежде чем их не стало. — Нортхэм до сих пор помнил, как сильно повлияла на него та короткая встреча с мадам Фортуной. Неделями, даже месяцами он мог не думать о ее словах, но наступал момент, и страх перед потерей отца и брата с новой силой накатывал на него. Этот непрекращающийся ужас омрачил все его детство. Довольно долго он всерьез подумывал о том, чтобы найти ее и заставить отречься от своих слов, надеясь, что таким образом обретет душевный покой. — Она совершенно безобидна, — заверил он Саута. — А все ее трюки — не более чем развлечение для праздной публики.— Но она знала, что у меня есть друг.Норт приподнял бровь.— Вот как? И что, она назвала тебе имя?— Не вижу ничего смешного.Нортхэм негромко рассмеялся. Сквозь узкую брешь в толпе зрителей он увидел леди Пауэлл, сидевшую на стуле перед гадалкой. Он не слышал, о чем шла речь, но, судя по смешкам гостей, они наслаждались смущением вдовушки и нисколько ей не сочувствовали. И это было тем более странно, что многие из них могли вскоре оказаться на ее месте.— Брось, Саут. Не стоит относиться к ее словам слишком серьезно. Это ничего тебе не даст, кроме головной боли.Саутертон немного помолчал.— Она показала мне еще две карты, — тихо проговорил он. — «Любовников» и «дурачка». Что бы это значило?— То, что ты сказал истекающей слюной публике. Что вы с леди Пауэлл не подходите друг другу. К счастью, мадам Фортуна вовремя вмешалась.В других обстоятельствах Саутертон, возможно, посмеялся бы, но сейчас лишь сузил глаза.— В том-то и дело, Норт! Роман с леди Пауэлл существует только у нее в голове, и мы никогда не были любовниками.Норт озадаченно нахмурился.— Что ты хочешь этим сказать?— Не думаю, что эти карты предназначались мне. Скорее это послание тебе. — Саутертон не удивился бы, если бы Норт послал его в нокаут или хотя бы нанес ему словесный удар, не менее ощутимый и жестокий. Но когда тот, ничего не ответив, посмотрел на Элизабет, Саут понял, что если кто и ударил, так это он сам. — Ты что-нибудь понимаешь, Норт?Нортхэм покачал головой, хотя и подозревал, что он и есть тот самый «дурак», о котором идет речь. Элизабет стояла в стороне от гостей, на том самом месте, где ее оставил Саутертон. Она побледнела, глаза казались слишком большими на осунувшемся лице. Она не только не получала удовольствия от устроенного леди Баттенберн представления, но выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.И поделом ей, подумал Нортхэм с внезапным ожесточением. Элизабет Пенроуз хранит больше секретов, чем все курьеры Веллингтона в разгар войны. Интересно, разоблачения какого из них она больше всего боится?Он переступил с ноги на ногу, борясь с желанием к ней подойти. Даже зная, что Элизабет не обрадуется его вмешательству, он хотел избавить ее от общения с мадам Фортуной, которого она почему-то опасалась. Однако не мог придумать, как это сделать. Лорд и леди Баттенберн, казалось, твердо вознамерились подвергнуть испытанию всех гостей, из чего Нортхэм снова заключил, что они всерьез настроились вывести Джентльмена на чистую воду. И все это было куда серьезнее, чем могло показаться из легкомысленного вступления баронессы.— Вернись к Элизабет, — произнес он, обращаясь к другу. — А я пойду на исповедь к Мадам. Приготовься услышать, как я списал у тебя экзаменационную работу по географии на втором году обучения в Хэмбрике.— Правда? Но я ничего не смыслил в географии.— Знаю. Я сделал это в знак протеста против усилий деда сделать из меня ученого.Саутертон расхохотался во весь голос, чем вызвал на себя перекрестный огонь осуждающих взглядов. Впрочем, он тут же обезоружил их извиняющейся улыбкой.— Ладно. — Он коснулся локтя Норта. — Будь осторожен, хорошо? Я не могу избавиться от ощущения, что мадам Фортуна знает больше, чем говорит.Нортхэм думал так же, хотя и не знал, основываются ли предвидения гадалки на реальности или питаются из другого источника. Это еще следовало выяснить.— Иди. — Он подтолкнул приятеля, увидев, что Элизабет решительно шагнула вперед. — Задержи ее хотя бы до тех пор, пока я не испытаю судьбу.Саут двинулся сквозь толпу с проворством и изяществом парусника, рассекающего океанские волны, и вскоре оказался рядом с Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47