Доставка с магазин Водолей
На палубе Доун приветливо поздоровалась с матросами. В ответ они приподняли шапки. Она направилась к корме. Клипер на всех парусах шел по спокойным водам Тихого океана. Из-за благоприятных погодных условий первый помощник капитана был освобожден от утренней вахты, остались только рулевой и караульный. Рулевой в небрежной позе стоял у руля, поглядывая то на компас, то наверх, на паруса, то на море за бушпритом, то опять на компас.
Когда Доун подошла к капитанскому мостику, караульный что-то сказал рулевому. Тот взял в руку маленький стальной молоточек и один раз ударил в рынду, прикрепленную к нактоузу. Впереди вахтенный подтвердил отсчет времени, один раз прозвонив в большой корабельный колокол. Затухающий металлический звук прокатился по всему клиперу.
– Половина девятого! – воскликнула Доун. – Надо же, а я и не знала, что уже так поздно!
Сзади к ней подошел Делано, первый помощник капитана.
– Доброе утро, миссис Прайс. Как спалось?
– Спасибо, замечательно!
Она невольно вспомнила бурный акт любви с Деннисом, навеянный таинственной романтикой волнующегося океана.
– Миссис Грешам приглашает вас позавтракать вместе с ней в ее каюте.
– С удовольствием. Надеюсь, она не стала из-за меня откладывать свой завтрак? Здесь, на судне, наверное, считается неприличным вставать так поздно.
– Не беспокойтесь, мэм. Поскольку жена капитана в положении, она обычно лежит в постели до позднего утра.
– Вы не видели моего мужа?
– Он внизу, в переднем трюме, с капитаном Грешамом. Сверяет груз с указанным в декларации.
– А мистер Макхью и мистер Малон?
Делано усмехнулся:
– Они проходят морское крещение на корме. Помогают боцману и помощнику боцмана чинить спанкерный парус. Желаете взглянуть?
Они прошли мимо шканцев и встали в таком месте, откуда было хорошо видно корму. В одних грубых хлопчатобумажных брюках, обрезанных выше колен, Сильвер Джек Макхью сидел верхом на спанкерной мачте с той же небрежностью, с какой сиживал на ветвях деревьев в ста футах над землей. Солнце играло на его блестящем от пота мускулистом теле, а густые золотистые волосы были растрепаны ветром.
– Красавец мужчина, – пробормотал Делано, – прямо живая скульптура.
– Да, – тихо откликнулась Доун и быстро отвернулась. – Мне надо идти к миссис Грешам.
Она постучала в дверь капитанской каюты.
– Входите, – крикнула Тереза.
Жена капитана сидела на диване рядом с корабельным врачом Стоуном. Они пили кофе и ели печенье с джемом.
– Надеюсь, я вам не помешала? – спросила Доун. – Я могу уйти.
– Нет-нет, Доун, милая. Доктор уже закончил осмотр. Он говорит, что у меня отличное здоровье.
– Превосходное, – подтвердил Стоун. – А теперь, дамы, прошу меня извинить. В матросском кубрике меня ждет больной малярией.
– Малярией? – удивилась Доун. – Но как же…
– Случай хронический. Он подхватил болезнь еще во время войны. Не бойтесь, это не заразно.
Он надел форменную фуражку и вышел из каюты.
Тереза обернулась к подруге с лучезарной улыбкой.
– Ты и представить не можешь, как я рада, что ты у нас на судне, Доун! Грант ни в чем мне не отказывает, но одного он не может дать – женского общества. Ты меня понимаешь?
– Конечно, понимаю. Я и сама очень рада. Не будь тебя на борту «Золотого облака», я чувствовала бы себя как рыба без воды. – Она засмеялась. – Это неудачная шутка, зато верная, согласись.
– Будешь завтракать? Я сейчас вызову стюарда.
– Не стоит беспокоиться, Тереза. Мне хватит и того, что у тебя здесь есть. Во время этого плавания мне придется тщательно следить за диетой. Я не привыкла к такому малоподвижному образу жизни. Ведь я выросла в мичиганском лагере лесорубов. У меня была такая физическая нагрузка, что я могла три раза в день есть свинину, бобы и хлеб с черной патокой и при этом ни капельки не толстела.
– Наверное, у тебя была очень увлекательная жизнь, – грустно сказала Тереза. – А для меня самым волнующим стала свадьба и совместное плавание с Грантом. До этого я была вирджинским тепличным растением, как любит меня дразнить Грант.
– Что ж, зато теперь тебе грех жаловаться на отсутствие впечатлений. Ведь ты замужем за самым молодым шкипером во всем торговом флоте.
– Да, я люблю Гранта всем сердцем. Но знаешь, как одиноко бывает болтаться в море по многу месяцев, когда кругом тебя одни мужчины!
Доун нагнулась и ободряюще похлопала ее по колену.
– Вот родишь ребенка, и некогда будет скучать.
Тереза улыбнулась:
– Да, поскорей бы!
– А кого ты хочешь – мальчика или девочку?
– Вообще-то мне все равно, но надеюсь, мой первенец будет мальчиком. Грант мечтает о сыне, продолжателе морских традиций. Ты знаешь, капитаны очень похожи на священников.
Глаза Доун озорно сверкнули.
– Глядя на твой живот, этого не скажешь, – сказала она.
Обе женщины весело захихикали.
– Знаешь, Доун, я уже привязалась к тебе, как к родной сестре.
– Мне очень приятно. Я бы гордилась такой сестрой, как ты. Пожалуй, я поем печенья с джемом.
– Дерни шнурок над столом Гранта, мы закажем свежего кофе. Кофейник уже остыл.
Тем временем капитан Грешам и Деннис заканчивали инвентаризацию переднего трюма.
– Знаете, я так рад, что вы и ваши коллеги вызвались мне помочь. Я один потратил бы на эту работу в два раза больше времени.
– Мне приятно чувствовать себя полезным. Вы не будете возражать, если я поработаю с секстантом?
– Да ради Бога! Можете сделать полуденные замеры. А сейчас пойдем посмотрим, как дела у боцмана, Макхью и Малона, исправили ли они спанкер.
Выйдя на корму, они увидели, что все трое сидят на крышке люка и курят толстые мексиканские сигары, а починенный спанкерный парус реет на мачте.
– Молодец, Пейтон! – похвалил Грешам боцмана. – Как он с вами обращается, ребята? – спросил он у Джека и Пига.
– Как отец родной, – отозвался Джек и взглянул на боцмана. – Майк, ты разрешил мне сменить вахтенного.
– Даже и не знаю, – замялся Пейтон. – Лазить по корабельным снастям – совсем не то, что по деревьям. – Он задрал голову и, прищурившись, оглядел главный парус. – Эта штуковина имеет высоту около двухсот пятидесяти футов над палубой и даже сейчас, при тихой погоде, раскачивается по маятниковой дуге длиной больше тридцати футов.
Джек засмеялся.
– Скажи ему, Пиг, что такое рубить верхушку мичиганской ели при сильном ветре.
Пейтон пожал плечами.
– Пусть шкипер решает.
Грешам вопросительно взглянул на Денниса. Тот кивнул:
– Если Джек говорит, значит, справится.
– Тогда вперед, мистер Макхью!
Перед самым полуднем Деннис поднялся на шканцы с капитанским секстантом и определился по солнцу. В это же время Джек Макхью начал карабкаться на самую высокую мачту, где располагался наблюдательный пост. Боцман Пейтон и группа матросов стояли внизу и, задрав головы, наблюдали за его действиями.
– Ловок, как обезьяна, – заметил кто-то.
Добравшись до середины мачты, Джек решил потешить своих зрителей. С уверенностью циркового канатоходца он прошелся до конца рангоута и вернулся обратно. Стоявшие внизу матросы разразились восторженными криками и аплодисментами.
– Я сработаюсь с Сильвером Джеком, – заявил бывалый моряк. – Этот парень – настоящий морской волк.
– Он не имеет права так рисковать, – строго сказал боцман.
Пиг расхохотался.
– Рисковать? Да вы шутите! Он не отводил правую руку дальше шести дюймов от паруса. Никакого риска не было, уж поверьте мне на слово! Джек ничего не делает без страховки.
Доун с Терезой тоже видели подвиг Джека. Когда он наконец залез в смотровую башенку, Доун облегченно вздохнула.
Тереза внимательно посмотрела на нее.
– Милочка, да ты вся белая как полотно! Признайся, мистер Макхью очень много для тебя значит?
Доун справилась с волнением.
– Ну разумеется. Сильвер Джек Макхью – один из ведущих работников компании. Он поистине незаменим. Я не знаю, что бы мы с Деннисом делали без него в Индии.
– Да-да, конечно, – согласилась Тереза.
Но в ее голосе и пристальном взгляде было нечто такое, от чего Доун сделалось очень неуютно.
Глава 3
Первые три недели морские условия были идеальными. Капитан Грешам, пользуясь отличной погодой и сильными попутными ветрами, вел «Золотое облако» на запад с рекордной скоростью.
Настроение команды было отличным и не испортилось, даже когда запасы свежего продовольствия сменились обычным морским рационом. Команда клипера достигла высшей степени сплоченности. Матросы карабкались на мачты и управлялись с парусами с четкостью хорошо отлаженного механизма.
Согласно давней морской традиции, пересечение международной демаркационной линии суточного времени было поводом для торжества. На палубе «Золотого облака» натянули парус так, что он стал похож на большое блюдце. Потом в него накачали морскую воду, образовав мелкий бассейн.
Доун с Терезой стояли у поручней и следили за действиями матросов.
– Надень что-нибудь похуже и подешевле, – посоветовала Тереза, ухмыляясь во весь рот. – Вскоре тебе предстоит морское крещение.
Все члены экипажа собрались на палубе, ожидая команды капитана Грешама, который делал повторные замеры на шканцах. Наконец он отложил секстант и обратился к собравшимся:
– Внимание, друзья мои! Свершилось. Мы пересекли демаркационную линию!
Матросы радостно заревели. К Деннису, Доун, Сильверу Джеку, Пигу и еще нескольким новичкам, которым впервые выпало такое приключение, потянулся лес рук. Одного за другим их бросили в парусиновый бассейн, дабы отпраздновать этот исторический момент.
Позже капитан Грешам предупредил Денниса:
– Учтите, миновав международную демаркационную линию суточного времени, мы потеряли целый календарный день жизни. Полчаса назад была среда, два часа дня, а сейчас уже четверг, половина третьего. Обязательно отметьте это в картах.
Ночи стали теплыми, тропическими. Деннису нравилось дежурить на вахте с полуночи до четырех утра. В эти часы работы не было. Он болтал с рулевым и следил за временем, чтобы разбудить следующего дежурного. Прохаживаясь по палубе, Деннис был вынужден пробираться между темными фигурами свернувшихся на полу людей, которые предпочитали спать на открытом воздухе под баюканье ласкового ветерка и мерное покачивание судна. Однажды ночью Деннис наткнулся на Сильвера Джека. Тот стоял, облокотившись на поручни, и зачарованно смотрел на светившийся кильватер быстроходного клипера.
– Похоже на россыпь звезд, – обратился он к Деннису.
– Да, как Млечный Путь. – Деннис взглянул на небо, ища подтверждения своим словам. – Что, не спится, Джек?
– Да нет, просто жаль пропускать такую великолепную ночь.
– Как боцман Пейтон? Он хорошо обращается с тобой и Пигом?
– Да, Майк – отличный парень, но однообразие утомляет. Каждый новый день кажется скучней предыдущего. Как думаешь, сколько нам еще плыть?
– Капитан говорит, от трех недель до месяца.
Джек вздохнул и бросил в море окурок сигары.
– Ну что ж, еще месяц я протяну.
На капитанском мостике рулевой отбил две склянки, с вахты донесся отклик большого корабельного колокола.
– Пойду продолжать обход, – сказал Деннис. – Увидимся утром, Джек.
Последующие недели тянулись томительно медленно для всех, кроме капитана Грешама.
– Не думайте об окончании плавания, – говорил он. – Если нетерпеливо стоять над чайником, то он никогда не закипит. Во всяком случае, так кажется.
Погода и ветра по-прежнему благоприятствовали, и «Золотое облако» стремительно поглощало морские мили. Каждое утро вычислялся путь, пройденный за вчерашний день, и на большой карте, висевшей на стене капитанской каюты, прибавлялось по булавке. Каждая булавка приближала корабль и его команду к берегам Японии.
Однажды вечером Тереза не вышла к обеду в кают-компанию. Грешам был спокоен, но серьезен.
– По всей видимости, у Терезы скоро начнутся роды, – объявил он.
Джек с Пигом сделали вид, что полностью поглощены едой. Роды были делом сугубо женским, и разговор на столь деликатную тему унизил бы их достоинство.
Доун отложила нож с вилкой и начала вставать из-за стола.
– Я отнесу ей чай.
– Нет-нет, не беспокойтесь, дорогая моя. Сначала поешьте. Когда я уходил из каюты, она сладко спала, – заверил ее капитан.
Но Доун все же отказалась от кофе с десертом и попросила стюарда принести чай и сладкое печенье в капитанскую каюту. Тереза сидела в постели, опершись на подушки, и читала книгу при ярком свете большой керосиновой лампы, висевшей на цепочке. Увидев Доун, она явно обрадовалась.
Доун присела на край кровати и легонько похлопала подругу по большому животу.
– Думаю, тебе осталось ходить не больше одного дня, ну от силы двух.
– Надеюсь, ты права. Ребенок становится крайне нетерпеливым. Ему хочется поскорей вырваться на белый свет. Я не могу спать ночью – так он брыкается.
– Потерпи еще немножко, дорогая. – Доун взяла книгу из рук Терезы. – «Штормовая судьба», – прочитала она название. – О чем это?
Тереза улыбнулась.
– Об одном капитане корабля. Дело происходило в 1812 году. Он взял в море свою молодую жену. Ты знаешь, что до недавнего времени считалось плохой приметой брать женщину на борт торгового судна? Нас приравнивают к черным кошкам и крысам.
Доун засмеялась.
– Какую только чепуху не придумают мужчины-самцы, чтобы укрепить свое так называемое превосходство над женщинами! Не волнуйся, нас с тобой экипаж обязан поблагодарить за отличную погоду, которая сопутствовала клиперу на протяжении всего плавания. Мы, женщины, приносим удачу.
– Аминь! – заключила Тереза, и обе женщины с серьезной торжественностью пожали друг другу руки.
Тереза еще не начала рожать, когда «Золотое облако» вошло в воды Китайского моря и на всех парусах понеслось к Кантону. Однажды, сидя на палубе знойным летним полднем, Доун с Терезой услышали крик вахтенного:
– Прямо по курсу Кантонская бухта!
– Всех на палубу! Всех на палубу!
Приказ Делано, первого помощника капитана, пошел вниз по команде. Его передали морякам, отдыхавшим в трюме. Капитан Грешам занял свое место на шканцах и приложил к глазам подзорную трубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35