Джульетта, как и следовало ожидать, ворчала, глядя на них, желая подразнить сестру. А Лаура радовалась, что ей хоть не надо надевать ненавистный парик и накладывать грим, прикидываясь немощной и больной. Шпилек у них не было, и сестры распустили волосы.
— Мы опять выглядим как девушки, — заметила Джульетта.
— Да, но девушки из весьма строгой школы, — добавила Лаура.
Проснулся Гарри и, удивленно глядя на мать, спросил:
— Где мы?
— В замке, о котором я тебе говорила, — ответила Лаура, взяв его на руки. — Замок называется Крэг-Уайверн. Он может показаться тебе страшным, но это лишь с виду.
Как только Лаура спустила Гарри с рук, он побежал к картине.
— Это страшный дракон, — совершенно спокойно заявил Гарри. — Вот как он рычит. — И малыш зарычал.
Лаура рассмеялась, довольная тем, что пребывание в замке не испортило малышу настроение.
Глава 44
Когда они умылись и оделись, Лаура взяла малыша за руку.
— Это замок, Гарри. В коридорах почти темно, но ты не бойся, мы рядом. — К ее удивлению, Гарри восхищался поблескивающим в полумраке оружием. Скелет, висевший у подножия винтовой лестницы, по которой не следовало ходить, вызвал у Гарри бурный восторг.
— Сразу видно, что Гардейн, — обратилась Лаура к сестре. — Но здесь нельзя бродить одному, — сказала она сыну, — только со взрослыми.
Большая широкая лестница привела их в холл с темной дубовой мебелью и таким количеством средневекового оружия на стенах, которого могло хватить для небольшой армии. Мальчика с трудом удалось увести в комнату, где был накрыт завтрак.
Эта комната напомнила Лауре средневековые трапезные с белыми стенами и огромными дубовыми столами, о которых она читала. Стоявший в комнате стол был среднего размера.
Гарри подбежал к столу и уселся рядом со Стивеном.
— Доброе утро, сэр, в моей комнате есть дракон, который страшно рычит. Вот так.
Все рассмеялись.
— Веди себя за столом прилично, Гарри.
Ей предстояло выбрать место рядом с сыном или рядом со Стивеном. Вздохнув, Лаура села рядом с сыном, а со Стивеном они обменялись многозначительными улыбками. На Стивене была чужая одежда. Вероятно, она принадлежала Керслейку, который предпочитал деревенский стиль. К тому же Керслейк был полнее Стивена. Однако даже в этой одежде Стивен выглядел весьма элегантно.
Лаура представила Николаса Делейни и Дэвида Керслейка сыну и сестре.
— Прошу прощения за примитивную карту, которую я вам прислал, — извинился Керслейк, — но здесь сейчас мало прислуги, они не привыкли к приему гостей. Я все еще живу в доме моего дяди, в особняке Керслейк.
Поскольку Стивена все называли по имени, вскоре и Делейни стали называть Николасом, а Керслейка — Дэвидом. Джульетте нравилось отсутствие формальностей и все остальное тоже. Ей всегда нравилось общество красивых элегантных мужчин.
— Элеонора и Арабел находятся в особняке Керслейк. Я не хотел привозить девочку в этот загадочный замок, — объяснил Николас. — Может быть, Гарри захочет отправиться к ним.
Лаура посмотрела на мальчика, строившего башню из хлебных тостов, которые давал ему Стивен.
— Пожалуй, вы правы, тут ему будет скучно, только вряд ли он согласится поехать без меня.
— Я с ним поеду, — предложила Джульетта, лукаво улыбнувшись сестре, и повернулась к Дэвиду: — А в особняке есть животные?
— Конечно, — ответил Дэвид, — даже пони, на которых можно прокатиться верхом.
Гарри недоверчиво посмотрел на Дэвида.
— Настоящие пони? — спросил он. Обойдя стол, Джульетта подошла к мальчику.
— Самые настоящие пони, — подтвердила она. — Пойдем, малыш. Через некоторое время мама тоже туда приедет.
В нерешительности взглянув на мать, мальчик остановился. Лауре было приятно, что он не расставался с ней так легко, как в прошлый раз в Мерримиде. Обняв его за плечи, она успокоила сына:
— Это недалеко, малыш, я скоро приеду к вам.
— Обещаешь?
— Обещаю, дорогой.
Гарри взял за руку Джульетту, и они вышли из комнаты.
Радуясь общению с другими, Гарри больше всех л любил мать, и это согревало душу. Слава Богу, малышу теперь ничто не угрожало. Джеку Гардейну было сейчас не до него.
Лауре хотелось спросить о состоянии здоровья Джека, но тут заговорил Стивен:
— Вскоре сюда приедут твой отец, а возможно, и брат. — Он посмотрел Лауре в глаза. — Им надо рассказать всю правду.
Лаура покачала головой:
— Не всю. Кое-что придется утаить.
Стивен скривил губы в насмешливой улыбке:
— Разумеется. Отцы всегда остаются отцами.
— А что слышно о Джеке? — решилась, наконец, спросить Лаура.
— Судя по сведениям из Дрейкома, он останется жив. Ногу не ампутируют. Но он будет хромать и не сможет ездить верхом.
— Бедный Джек! — воскликнула Лаура. — Вы сочтете меня глупой и непоследовательной, но я даже желала ему смерти.
Николас улыбнулся.
— Это делает вас только сострадательной, Лаура, — сказал он. — Но Джек заслуживает наказания, хотя, без сомнения, никто не будет его обвинять. Ничего нельзя доказать. Даже то, что он устроил поджог. И вам самой было бы неприятно, если бы имя Гардейнов всплыло в суде.
— Это убило бы его отца, — промолвила Лаура.
— Очень хорошо, — сказал Стивен, — что в Дрейкоме он назвался Джоном Дайером, надеясь установить контакт с капитаном Дайером.
Лауру пробрала дрожь.
— До чего же он хитер и предусмотрителен, — заметила она. — Не знаю даже, как обезопасить Гарри. Хорошо бы Джек жил подальше от Колдфорта.
Стивен взял ее за руку.
— Я об этом позабочусь, — проговорил он. — Не знаю, удастся ли это сделать при жизни старого лорда, но надеюсь уговорить твоего свекра назначить меня опекуном Гарри.
— И возможно, он разрешит нам оставаться в Мерримиде до свадьбы. Вряд ли он подозревает Джека в дурных намерениях. Думаю, его испугало это загадочное письмо, и он решил, что мне лучше быть подальше от всего этого.
— Полагаю, и то и другое, — сказал Стивен. — Он упрям, но не глуп и не лишен интуиции.
— Если с лордом Колдфортом невозможно будет договориться, существуют способы, позволяющие оказать на него давление, — сказал Николас. — Когда вы намерены пожениться? Не следует с этим тянуть.
Стивен сказал, что еще не прошел год со дня смерти мужа Лауры.
— Тогда оставайтесь с родителями, Лаура. Если лорд Колдфорт будет недоволен, любая попытка забрать Гарри с помощью судебных властей займет не меньше месяца или двух, особенно если вмешается Стивен. Почему бы вам не обвенчаться в святое воскресенье, когда положено веселиться? В церковном календаре можно найти точное число, — сказал Николас.
Дэвид усмехнулся и встал из-за стола.
— Надо поискать этот календарь в здешней библиотеке.
— Я помогу, — предложил Николас, поднимаясь.
— Им просто хочется порыться в книгах, — усмехнулся Стивен, когда они вышли. — А также оставить нас наедине.
Он пересел на стул рядом с Лаурой и обнял ее. Лаура обвила его шею руками и страстно поцеловала, но тут же отстранилась.
— Они могут скоро вернуться.
— Сомневаюсь, — улыбнулся Стивен. — Я думал, ты смелее.
— Одно дело смелость, другое — правила приличия, — сказала она, ероша его волосы. — Я так и не сказала тебе, какой ты восхитительный возлюбленный.
Стивен снова прильнул к ее губам. Они не могли оторваться друг от друга. На этот раз о приличиях вспомнил Стивен и отодвинулся от Лауры.
— Они возвращаются, — тихо произнес он.
Взглянув на влюбленных, нетрудно было догадаться, чем они тут занимались. Однако виду никто не подал.
— Воскресенье, пятнадцатого декабря, — объявил Николас.
— Это будет день радости, — добавила Лаура. — У нас есть чему радоваться, и мы сможем отпраздновать наше первое Рождество в Анкроссе и Мерримиде, Стивен. Мне так не хватало все эти годы домашнего Рождества.
Стивен улыбнулся ей, потом взглянул на Николаса:
— Как ты думаешь, сколько «плутов» мы сможем собрать на свадьбу? Праздновать будем в Анкроссе.
— Домашний праздник. Блестящая идея! — воскликнул Николас. — Пусть преподобный Гардейн видит, какая сильная защита у маленького Гарри. Хотя я всего лишь член палаты общин. Люк и Бет смогут отправиться в путешествие, поскольку ребенку уже полгода, а Люк сможет быть твоим свидетелем. Может, это и не очень прилично — завладеть таким образом наследником герцога, но бывают ситуации, когда это необходимо сделать. А не удастся, нас и граф устроит.
— Ты имеешь в виду Ли? Хорошая мысль! — Стивен повернулся к Лауре: — Речь идет о графе Чарингтоне.
— Ого! — воскликнула Лаура.
— Возможно, нам также удастся убедить герцога Равена, — добавил Николас, — осчастливить нас своим присутствием. Весь округ будет стоять на ушах.
В разговор вмешался Дэвид Керслейк:
— Широко известный почти граф бледнеет в сравнении с такими знатными особами, но если мое присутствие желательно, я с удовольствием присоединюсь. У меня личные претензии к викарию за организацию пожара. Кроме того, должен признаться, мне весьма любопытно встретиться с вашими друзьями.
Лаура никак не могла избавиться от мысли, которая постоянно ее мучила.
— Мне все же хочется, чтобы Джек жил подальше от Колдфорта. Гарри в любом случае придется приезжать туда, особенно когда он повзрослеет.
Мужчины слушали ее очень внимательно.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Стивен.
— Когда Гарри станет виконтом, он, или его опекун, или другое доверенное лицо будут владеть тем местом, где теперь живет Джек Гардейн. И у него можно будет отобрать его жилище.
— Это вызовет осуждение людей, — возразил Стивен.
— Не вызовет, — заявила Лаура, — если мы найдем Джеку лучшее жилье в другом месте.
— Тогда это будет выглядеть как награда, — заметил Стивен, — а награды он не заслуживает. Пусть бы жил в каком-нибудь бедном городском приходе.
— Ты прав. Но его всегда будет мучить совесть. По-моему, он испугался последствий, к которым привел его поступок. К тому же Эмма и дети не должны страдать, они ни в чем не виноваты. И если удастся найти им жилье на севере, Эмма будет счастлива находиться неподалеку от своих родных.
— У тебя очень доброе сердце, Лаура, — сказал Стивен с улыбкой. — То, что ты предлагаешь, вполне осуществимо.
— На этот счет мы уже договорились, — вмешался Николас. — Остались только наши загадочные приезжие. Не успокоюсь, пока не выясню, кто они такие.
— А где они сейчас? — спросила Лаура.
— Их вчера провели в отдельную комнату, — ответил Стивен. — Никто из нас не был в состоянии беседовать с ними. Мы с Николасом принесли им сегодня еду, воду для умывания и одежду. На всякий случай прихватили оружие, но услышали от них только слова благодарности. Мне показалось, что Г.Г. — это хорошо загримированная женщина.
— Нет-нет, — возразила Лаура. — Дайер скорее мужчина. Он, конечно, выглядит хрупким, у него тонкие изнеженные руки, но это руки мужчины, они значительно больше моих.
— Согласен, — сказал Стивен, однако в голосе его звучало сомнение. Видимо, он, как и Лаура, заметил что-то странное.
— Не думаю, что Фарук — араб, — сказала Лаура. — Прошлой ночью, без тюрбана, при зареве пожара, он выглядел настоящим англичанином. Но зачем ему этот маскарад? Неужели они притворяются, будто были в рабстве? С какой целью? И почему намерены вымогать деньги у лорда Колдфорта?
— Возможно, они встретились с Генри Гардейном в Средиземноморье до его гибели, — высказал предположение Стивен, хотя сомневался в этом.
— Проще всего спросить их самих, — произнес Николас. — Мы смирили свое любопытство и решили подождать вас, Лаура.
— Именно ты должна принять решение, — заявил Стивен.
— Почему? — нахмурившись, спросила Лаура. — Теперь это уже не может повлиять на судьбу Гарри и Колдфорта.
— Ошибаешься. Это как-то связано с Колдфортом. Что-то в письме убедило старого лорда в том, что они действительно связаны с Генри Гардейном. — Стивен встал и подал руку Лауре. — Пойдем к ним, попробуем узнать истину.
Все встали.
— Они в комнате Джессона, — сказал Дэвид. — Там на стенах нарисованы лабиринты, и это весьма символично. Если не возражаете, я предоставлю вам возможность докапываться до истины, а сам отправлюсь в Дрейком, чтобы помочь навести там порядок.
— Попытайтесь убрать Джека оттуда, пока он не наговорил лишнего.
Кивнув, Дэвид вышел, а они поднялись наверх и прошли по странному полутемному коридору. Стивен ключом открыл дверь, и все трое зашли в комнату. Разрисованные лабиринтами стены производили странное впечатление, но Лауру интересовала лишь загадка, связанная с двумя незнакомцами. Фарук стоял у кровати, на которой лежал его молодой друг. Они касались друг друга, казалось, молодой человек не может находиться вдали не то от своего защитника, не то от своего хозяина.
Никаких сомнений не оставалось относительно того, кем на самом деле был Фарук. В бриджах, рубашке и сюртуке он выглядел настоящим англичанином, который слишком долго находился под тропическим солнцем. Где? В Алжире, в рабстве? Почему же его молодой друг так бледен?
Молодой человек был одет в такую же одежду, и, взглянув на него, Лаура еще раз убедилась в том, что это мужчина. Несмотря на бледность лица и нежные руки, у него были широкие мужские плечи и мужская фигура. Он улыбнулся ей какой-то странной улыбкой, и это заставило Лауру смутиться.
— Вы очаровательны, миссис Пенфолд, — сказал он ей.
— На самом деле я миссис Гардейн, — призналась Лаура, заметив, как при этих словах вздрогнул Фарук, после чего внимательно посмотрел на нее.
А она острым взглядом художника словно впервые увидела его. И моментально поняла, что напрасно пыталась «состарить» портрет Генри Гардейна, основываясь на рассказах о слабом, болезненном капитане Дайере. Ничего болезненного не было в облике этого человека.
— Вы и есть Генри Гардейн! — воскликнула потрясенная открытием Лаура.
Он ничего не ответил. Заговорил Стивен:
— Вот и последний штрих в этой загадке. Кстати, сэр, мое имя Стивен Болл, а это мой друг, мистер Делейни. Не представите ли вы нам вашего приятеля? — И поскольку Генри молчал, Стивен добавил: — Поверьте, мы не желаем вам зла, совсем наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32