— Что это…? - начал Батчер.
— Тепловой луч крибианца, но они не используют его, пока на них не нападут. И поэтому мы организовали нападение на них.
Ридра вновь думала по-английски, ожидая головокружения и тошноты, но возбуждение отгоняло болезнь.
— Батчер! — это спрашивал Джебел, — что вы делаете?
— Подействовало, не так ли?
— Да, но вы оставили длину в нашей защите в десять миль длиной.
— Скажи ему, что мы заткнем ее через минуту, как только подставим другую группу.
Джебел, очевидно, услышал ее.
— А что мы будем делать в эти шестьдесят секунд, юная леди?
— Драться, как черти!
И следующая партия крейсеров исчезла в тепловом луче крибианцев. Затем из громкоговорителя: — Эй, Батчер, они за тобой!
— На этот раз они поняли, в чем дело!
— Батчер, шестеро у тебя на хвосте. Освободись от них побыстрее.
— Я могу легко увернуться от них, капитан, — послышался голос Брасса. — Они все под контролем моего корабля-матки. У меня большая свобода.
— Еще раз и преимущество будет на стороне Джебела.
— Попробуйте разомкнуть эту цепь флажков. — Джебел сказал в микрофон:- Пилы рассеивают и тормозят крейсеры сзади.
— Делаем. Держитесь за головы, парни!
— Эй, Батчер, один не поддается!
Джебел сказал:
— Спасибо за возврат моих пил, но кое-кто следует за вами и рвется в рукопашную.
Ридра вопросительно взглянула на Батчера.
— Герой, — прохрипел тот с отвращением. — Они попытаются схватиться с нами, перебраться на борт и сражаться.
— Не с этими парнями на корабле! Брасс, поворачивайте и тараньте их, или подойдите так близко, чтобы они подумали, что мы спятили.
— Можно сломать ребра…
Корабль подпрыгнул, и они почувствовали, как привязные ремни впиваются в тело.
Юношеский голос в интеркоме.
— Вним…
На экране крейсер Захватчика скользнул в сторону.
— Хорошая возможность, если они попытаются схватиться, — сказал Батчер. — Они не знают, что у нас на борту полный экипаж. У них самих не больше двух…
— Внимание, капитан!
Крейсер Захватчика заполнил экран. Послышался звон.
Батчер, расстегивая ремни, улыбнулся.
— Теперь рукопашная. Куда вы идете?
— С вами.
— У вас есть вибропистолет?
— Он прикреплял к поясу кобуру.
— Конечно. — Ридра откинула полу своей кофты. — И это тоже. Ванадиевая проволока в шесть дюймов. Злобная штука.
— Пошли.
Батчер передвинул рычаг гравитационного поля вниз до нормального тяготения.
— Зачем это?
— Они уже были в коридоре.
— Сражаться в космических костюмах плохо.
Гравитационное поле сохранит вокруг обоих кораблей пригодную для дыхания атмосферу примерно на двадцать футов над кораблями и сохранит немного тепла… более или менее…
— Насколько менее? — она вслед за ним скользнула в лифт.
— Примерно десять градусов ниже нуля.
Теперь на нем не было даже брюк, в которых он был на кладбище. Только кобура.
— Думаю, мы не будем тут долго и нам не понадобятся костюмы. Гарантирую вам, что те, кто окажется здесь, умрут через минуту и вовсе не от избытка давления. Голос его звучал глухо, когда они скользнули в проход. Если вы знаете, что делать, стойте в стороне. — Он наклонился и потерся о ее щеку своими волосами. — Но вы знаете, и я знаю. Это мы сделали хорошо.
Поднимая голову, он быстрым движением откинул люк. Их охватил холод. Но Ридра не почувствовала его.
Ускоренный метаболизм, который сопровождал Вавилон-17, окружил ее щитом физического равнодушия. Что-то пролетело над головой. Они знали, что делать — и одновременно сделали это — пригнулись. Разорвалась граната, вспышка осветила лицо Батчера. Он вскочил в гаснущем свете.
Она последовала за ним, поддерживаемая эффектом Вавилона-17. Батчер пригнулся, и Ридра тоже. Кто-то нырнул за десятифунтовый корпус шлюпки-аутригера.
Она выстрелила: медленные движения прячущегося человека позволили ей тщательно прицелиться. Она не посмотрела, попала ли. Батчер двигался в десяти футах впереди.
Как краб с клешнями, в ночи возвышался вражеский корабль. В направлении К сверкала параллель Галактики. Тени были угольно-черными на ровных корпусах. Со стороны К никто не мог увидеть ее, если только в своем движении она не пересекла звезду и не попала в прямой свет рукава Спецелли.
Ридра снова прыгнула — на этот раз на поверхность крейсера Захватчика. На мгновение стало холоднее, затем она ударилась и приземлилась вблизи места сцепления и опустилась на колени, когда внизу у люка разорвалась другая граната. Они не поняли еще, что она и Батчер уже снаружи. Хорошо. Ридра выстрелила. А с той стороны, где должен был быть Батчер раздался свист.
В темноте внизу двигались фигуры. Затем виброзалп ударил в металл рядом с ее рукой. Выстрел был из ее собственного корабля, и Ридра потратила четверть секунды, обдумывая мысль о том, что шпион, которого она боялась, присоединился к Захватчикам… Сначала тактика Захватчиков заключалась в том, чтобы не покидать своего корабля, а расстреливать их в люке. Эта тактика не удалась, и теперь они прятались в люке, стреляя оттуда.
Ридра выстрелила, потом еще раз. Батчер из своего укрытия сделал тоже самое.
Часть обода люка начала светиться от повторяющихся залпов. Потом раздался знакомый голос:
— Все в порядке, Батчер! Вы взяли их, капитан!
Ридра взглянула вниз и увидела Брасса, включившего огонь у люка и стоявшего в его свете у корпуса. Из своего убежища, опустив пистолет вышел Батчер.
Свет снизу еще более искажал дьявольскую внешность Брасса. В каждой лапе он держал по фигуре.
— Это действительно мои, — он потряс правую фигуру, — он старался пробраться обратно в корабль, поэтому я наступил ему на голову. — Пилот бросил безжизненное тело на плиты корпуса. — Не знаю, как вы парни, а я замерз. Я вышел сюда из-за дьявола. Тот говорит, что когда вы закончите свое дело, он подаст вам горячий кофе и добавит ирландовое виски. Или вы предпочитаете горячий ром с маслом? Пошли, пошли, вы победили.
В лифте мозг ее вернулся к английскому, и она начала думать. Иней на волосах Батчера начал таять и превращаться в крупные капли.
— Эй! — окликнула Ридра. — Если вы здесь, Брасс, то кто же у приборов?
— Киппи. Мы снова под контролем «Тарика».
— Ром, — сказал Батчер. — Негорячий и без масла, просто ром.
— Человек, близкий моему сердцу, — кивнул Брасс.
Одной рукой он обхватил за плечи Ридру, другой — Батчера. Дружеский жест, но она поняла, что он поддерживает, почти несет их.
Звон пошел по кораблю. Пилот взглянул на потолок.
— Расцепились.
Он привел их в капитанскую каюту. Когда они свалились в кресло, он сказал в интерком:
— Эй, дьявол, иди сюда и прихвати выпивку. Они заслужили ее.
— Брасс! — Ридра схватила пилота за руку, когда он повернулся, чтобы выйти. — Вы можете доставить нас отсюда в штаб-квартиру Администрации Союза?
— Он почесал за ухом.
— Мы на самом кончике Языка. И я знаю эту часть Снэп только по карте. Но чувствователи говорят мне, что мы на самом начале течения Наталь-бета. Оно проходит через Снэп, по нему мы можем добраться до Атлоас-ран, а оттуда до дверей Администрации Союза. Восемнадцатьдвадцать часов полета.
— Тогда летим.
Ридра посмотрела на Батчера. Он не возражал.
— Хорошая мысль, — сказал Брасс. — Примерно половина «Тарика»… гм… лишены тела.
— Захватчики победили?
— Нет. Крибианцы победили. Они наконец поняли, что происходит, поджарили большой корабль, и схватка кончилась. Но еще до этого «Тарик» получил в корпусе дыру, достаточную, чтобы пропустить три корабля-паука. Киппи сказал мне, что все оставшиеся заняты работой, но у них нет двигательной силы.
— А что с Джебелом? — спросил Батчер.
— Мертв, — сказал Брасс.
Дьявол просунул свою белую голову в дверь.
— Вот они.
Брасс взял бутылку и стаканы.
Громкоговоритель: — Батчер, мы видели, как вы схватились с крейсером Захватчиков. Вы живы?
— Батчер жив, шеф.
— Мало кому еще так повезло. Капитан Вонг, я надеюсь, вы посвятите мне элегию?
— Джебел? — Ридра села рядом с Батчером. — Мы немедленно направляемся в штаб-квартиру Администрации Союза. И вернемся с помощью.
— Как вам будет угодно, капитан. У нас тут немного тесно.
— Мы отправляемся.
Брасс был у двери.
— Помощник, парни в норме?
— Присутствуют и пересчитаны. Капитан, вы никому не давали разрешения на пронос на борт шутихи?
— Нет, насколько я помню.
— Это все, что я хотел знать. Pan, ко мне…
Ридра рассмеялась.
— Навигаторы?
— Готовы, — ответил Рои.
Ридра расслышала голос Молли: «Пили така, кулала, милала, милеле…» — Перестаньте спать, — сказала Ридра, — мы стартуем.
— Молли учит нас стихотворению на суахили, ответил Рон.
— О! Чувствователи?
— Ап-чхи! Я всегда говорил, капитан, что нужно держать кладбище чистым… Однажды и вам оно может потребоваться. Джебел этого не учитывает. Мы готовы.
— Пусть помощник пошлет вниз одного из парней со шваброй, Брасс.
— Все проверено и готово, капитан.
Включились стасис-генераторы, и Ридра откинулась в кресле. Внутри нее что-то расслабилось наконец.
— Я не думала, что мы выберемся отсюда, — Ридра повернулась к Батчеру, который сидел на краю кресла, глядя на нее. — Вы знаете, я нервная, как кошка. И чувствую себя не очень хорошо. О, дьявол, этот старт. — С расслабленностью болезнь, которую она так долго отгоняла от себя, начала овладевать ее телом. — Я чувствую себя так, будто разлетаюсь на части. Знаете, когда во всем сомневаешься, когда кажется, что чувства тебя обманывают…
Дыхание причиняло ей боль.
— Я — быть, — мягко сказал Батчер, — а вы — суть.
— Не позволяйте мне сомневаться в этом, Батчер. Я и об этом начала задумываться… Среди моего экипажа есть шпион, я ведь говорила вам об этом? Может, это Брасс, и он швырнет нас в другую Новую? — Болезненность начала переходить в истерию. Она выхватила бутылку из руки Батчера. — Не пейте это! Д… д… он мог отравить нас! — Она неуверенно встала. Все было охвачено красным туманом. — Или один из мертвых. Как… как я мог… могу… сражаться с призраком? — Чувствуя боль в животе, она боролась с тошнотой. С болью пришел страх. Она уже не могла говорить ясно. — У… убить… убить нас! — прошептала она. — Ни вы ни я…
«Уйти от боли, которая являла опасность, а опасность означала тишину.» Батчер сказал:
— Если вы будете в опасности, посмотрите в мой мозг, используйте, как нужно.
Картина в ее мозгу без слов: однажды она, Мулле и Фобо ввязались в ссору на «Танторе». Она получила удар в челюсть и отпрянула назад, и успела увернуться, когда кто-то схватил зеркало с прилавка и швырнул в нее. Ее собственное испуганное лицо с криком летело на нее и ударилось в протянутые руки… И когда она глядела в лицо Батчера сквозь Батчера, сквозь боль и Вавилон-17, это случилось с нею…
Часть четвертая
БАТЧЕР
— Мы только что миновали Снэп, капитан. Хотите выпить?
Голос Ридры: — Нет.
— Как вы себя чувствуете?
Голос Ридры: — Мозг в порядке, тело в порядке.
— Эй, Батчер, кажется у нее уже нет бреда?
Голос Батчера: — Да, нет.
— Оба вы кажетесь чертовски веселыми. Послать помощника взглянуть на вас?
Голос Батчера: — Нет.
— Отлично. Сейчас полет легкий, и я могу выключиться на несколько часов. Что скажете?
Голос Батчера: — А что сказать? — Скажи «спасибо». Вы знаете, я здесь привязан хвостом.
Голос Ридры: — Спасибо.
— Выздоравливайте. Оставляю вас одних. Простите, если прервал.
«Батчер, я не знала! Я не могла знать».
Эхом в их мозгах возник крик.
«Не могла… не мог… Этот свет… Я говорила Брассу, говорила ему, что вы должны говорить на языке без слов „я“, и сказала, что не знаю такого языка: но один такой был, очевидно, Вавилон-17…» Соответственные сипансы гармонически двигались, пока изображение не замкнулось, и она вокруг вне себя создала его, увидела его…
… В одиночке Титана он шпорой царапал на стене карту поверх непристойностей, написанных за два столетия заключенными, карту, которую обнаружили после его побега, и которая увела преследователей в неверном направлении, она видела, как он три месяца шагал по своей четырехфутовой камере, пока не упал от изнеможения и голода.
На тройной веревке из слов она выбралась из тюрьмы: голод, лестница, столб, падать, собираться, отличить, цепи, изменения, шанс…
Он взял свой выигрыш у кассира и был уже готов двинуться по опустевшему коридору казино «Космика» к двери, когда черный крупье преградил ему путь, улыбаясь и глядя на его набитый деньгами мешок.
— Не хотите ли попытаться еще, сэр? Могу предложить такое, что заинтересует игрока вашего класса. — Его проводили к магнитной трехмерной шахматной доске с глазированным керамическими фигурами. Вы играете против нашего компьютера. При каждой потерянной фигуре ставите тысячу кредитов. Если выигрываете фигуру, получаете столько же. Шах дает или отнимает у вас пять тысяч. Мат дает выигравшему тысячу ставок…
Это была игра даже для его чрезмерного выигрыша, а он выиграл чрезмерно.
— Пойду домой и возьму деньги, — сказал он крупье.
Крупье улыбнулся и ответил: — Дом настаивает, чтобы вы платили сейчас…
Ридра следила, очарованная, как Батчер пожал плечами, повернулся к доске и… в семь ходов дал компьютеру «детский мат». Они выдали ему его миллион кредитов — и трижды пытались убить его, пока он добирался до выхода из казино. Им это не удалось, но этот спорт был лучше игры.
Следя за его действиями и реакцией в этой ситуации, ее мозг колотился внутри, изгибаясь от боли или удовольствия, от чуждых эмоций, ибо они были лишены «я» — невыразимы, механически, соблазнительны, мифичны, Б а т ч е р…
Ридра пыталась прервать безудержное кружение.
… Если вы все время понимали Вавилон-17,- бушевало в ее мозгу, — почему вы использовали это для себя во время игры, во время грабежа банка, а днем позже вы утратили все и не сделали попытки вернуть это?
— Зачем? Там не было «я».
Она вела его в мир изумительной обращенной сексуальности. Следуя за ней, он был в агонии.
— Свет… вы делаете… Вы делаете! — кричал он в ужасе.
— Батчер, — спросила она, более привыкшая к эмоциональным водопадам слов, чем он, — на что похож мой мозг в вашем мозгу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53