Установка ванны
— Мне нужно переодеться и возвратиться на работу.— Не могу понять, зачем тебе нужна работа. Слушай, а кто сейчас в Седар-хаусе?— Пока никого. Я разрешила тете Агнес пожить там до марта, пока не съедут ее собственные жильцы, но ее дочь заболела, и она уехала к ней в Эйр.— Так там никого нет! И почему бы тебе тогда не поехать туда на время? Возьми с собой кузину или подругу. И дом заодно проветрите и обживете.— Миссис Перкинс регулярно проветривает его, милый. Она живет по соседству, ну, ты знаешь, за торговцем зерном. Она — тетка его жены, и когда-то была кухаркой бабушки Эверзли. Она, конечно, довольно древняя старушка, но все еще божественно готовит.— Тогда поезжай, и пусть она готовит для тебя.— Возможно, потом. Милый, я должна бежать. Пиши мне на адрес банка, и они перешлют письмо. Благослови тебя Господь! Чудесно, что мы увиделись! Глава 10
Кэтрин вошла в свою квартиру. Ее отпустили с работы до трех. Мисс Коул, конечно, презрительно на нее посмотрит, но она не могла вернуться в магазин в этом платье. Кэтрин надела старый твидовый костюм, стерла запрещенную помаду, покусала губы, чтобы натуральный цвет заменил искусственный, взглянула на часы и направилась в гостиную.Телефон стоял на письменном столе. Девушка подняла трубку и набрала номер. Женский голос произнес:— Фирма Эверзли.— Могу я поговорить с мисс Джонс?Минутой позже на линии была Мэвис Джонс.— Говорит секретарь мистера Эверзли.— Мисс Джонс, это Кэтрин Эверзли. Адмирал Холден только что сказал мне о смерти мистера Дэвиса. Мне так жаль! Это случилось, когда я уже рассталась с кузенами, так что мне не удалось расспросить их. Когда он скончался?— Сейчас вспомню… Около шести недель назад.— Я видела его, когда последний раз была в офисе. Он выглядел хорошо. Что же случилось?— Его сбила машина. Боюсь, он просто не смотрел, куда идет. Его отвезли в больницу, но он умер, не приходя в сознание.— Мне так жаль, я ничего не знала. — Телефонная трубка показалась ей холодной и тяжелой. — Что это был за день? Когда это произошло?Голос мисс Джонс зазвучал резче:— Не уверена, что смогу вам сообщить все подробности прямо сейчас.— Было бы очень любезно с вашей стороны выяснить это. В документах ведь должна стоять дата его последнего появления, не так ли? Я бы хотела ее узнать.— О, конечно.Ожидая ответа, Кэтрин продолжала чувствовать как трубка все больше оттягивает ей руку. Она слышала, как мисс Джонс ушла и вернулась. Затем услышала ее голос: лишенный эмоций голос хорошо обученной секретарши, в интонациях которой слышался… даже не акцент… какой-то особый выговор, чуть более заметный при телефонном разговоре.— Шестое декабря. Это был последний день, когда мистер Дэвис появился на работе.— Спасибо, мисс Джонс, — проговорила Кэтрин и повесила трубку.Часом позже она оторвалась от раскрашивания, чтобы спросить Уильяма Смита:— Ты помнишь число, когда ты ходил к Эверзли и разговаривал с мисс Джонс?Уильям нахмурил брови.— Это было как раз перед тем, как с мистером Таттлкомбом произошло несчастье.— Хорошо, а когда с ним произошло несчастье?— Седьмого декабря.Кэтрин отложила кисть, почувствовав слабость в руках.— Когда ты сказал «как раз перед тем», что ты имел в виду? Предыдущий день?— Да.— Ты уверен?— Да. А что, это важно?— Не знаю.Она снова взялась за раскрашивание.— Я просто хотела узнать.Уильям отвлекся от разговора. Теперь он почти не думал, что говорит. Все его внимание было поглощено последними штрихами, наносимыми на первую фигурку ворона. Нужен или нет мазок зеленой, отливающей металлом краски на его голове? Пожалуй, только легкий блеск, никаких ярких пятен.Он поделился сомнениями с Кэтрин, и они обсудили этот вопрос.Магазин Таттлкомба закрылся в половине шестого, и Уильям отвез Кэтрин домой. Мисс Коул надела шляпу и пальто и проворно двинулась в противоположном направлении. Но затем она свернула направо, еще раз направо и в результате оказалась на узкой дороге как раз позади магазина. Уильям не заметил ее, потому что выгонял машину из гаража, и, шагая очень быстро, иногда переходя на бег, она успела добраться до угла как раз в нужный момент, чтобы увидеть, как молодой человек остановил автомобиль, потянулся, чтобы открыть переднюю дверь и впустить мисс Эверзли, после чего они вместе уехали.— И не в первый раз, мистер Таттлкомб! — сказала мисс Коул. Голос ее дрожал от возмущения.Миссис Солт не хотела впускать ее, но она все равно вошла. По-настоящему непоколебимая женщина всегда способна добиться чего хочет. Это зависит всего лишь от того, каким количеством лучших побуждения она готова пренебречь и какую скорость готова развить. Мисс Коул просто обошла Абигейль Солт в дверях ее дома и заявила, что хочет видеть мистера Таттлкомба. Услышав от его сестры, что, по ее мнению, ему необходим покой и он не должен нервничать, думая о работе, она презрительно фыркнула и возразила, что мистер Таттлкомб разнервничается еще больше, если его магазин приобретет дурную репутацию, так что она должна увидеть его. Абигейль все это не понравилось, но, подстегиваемая равнодушием мисс Коул по от ношению к произошедшему несчастью и опасением, что Абель действительно расстроится, решив, будто сестра встала между ним и его работой, миссис Солт впустила женщину, проводила в комнату больного и спустилась в гостиную. Там она попыталась занять себя, наигрывая мелодии гимнов на фисгармонии. Возможно, в результате раздумий и колебаний миссис Солт как следует не заперла входную дверь: стальной язычок попал в отверстие, но снова выскользнул, и дверь осталась приоткрытой.Мисс Коул сидела на стуле с прямой спинкой возле кровати мистера Таттлкомба и изливала ему душу. На ней все еще были имбирного цвета шляпа и толстое черное пальто. Каждый день, утром и вечером, она мыла лицо желтым мылом, а пудриться считала аморальным, и теперь ее землистая кожа блестела при свете газового рожка. Она крепко сжала сложенные на коленях руки в черных шерстяных перчатках. Голос ее дрожал от искреннего возмущения.— Каждый день, целый день рисуют за одним столом, и их головы почти соприкасаются!Абель Таттлкомб, прислонившись к подушке, спокойно ответил:— Раскрашивать игрушки необходимо, мисс Коул.— Вы совершенно правы, мистер Таттлкомб, и я этого не отрицаю. Но, как я поняла, мисс Эверзли наняли помогать мне в магазине, и когда я так говорю, то просто сообщаю, как восприняла ситуацию. И что же происходит? На второй день мистер Смит забирает ее из магазина в мастерскую и доверяет ей раскрашивание, а раньше он никому и пальцем не позволял притронуться к этой работе. Ведь я предлагала свою помощь, а он ответил, что «не нужно, он прекрасно справляется».Она ужасающе фыркнула и повторила эту фразу еще громче, презрительно усмехаясь.— Он прекрасно справляется! И как же он справляется, мистер Таттлкомб?Вновь раздалось ее фырканье.— Они сидят, а между ними только стол, и, насколько я знаю, они макают кисти в одну банку! А этот мальчик на другом конце комнаты — он же все видит!Мисс Коул была членом церковного комитета. Абель Таттлкомб мягко взглянул на нее.— Уильям Смит одинокий молодой человек, — сказал он. — А мисс Эверзли — одинокая молодая женщина. Я говорил с Уильямом на предмет женитьбы. Если он думает о мисс Эверзли в свете этого разговора, в этом нет ничего дурного.Мисс Коул вскинула голову.— Вы не видели ее, когда она только пришла в наш магазин! Она была размалевана, вот как это называется, и я прямо сказала ей, что вы этого не одобряете. Если бы это зависело от меня, она бы у нас не работала, но мистер Смит ворвался и завил, что она — именно та, кого мы ищем. Меня даже не спросил!Абель возразил резко:— Она же является на работу без косметики.И снова услышал фырканье.— Неизвестно, что бы она делала, если бы не мои слова. Я ей сказала, что вы не позволяете таких вещей. И я всегда строго следила, не нарушила ли она моего запрета.Абель начинал уставать от ее вздорного тона.— Что ж, хорошо, — произнес он и сразу понял, что его слова восприняты как одобрение.Мисс Коул посмотрела на него с сочувствием.— Если вы называете хорошим то, что он увозит ее в своем автомобиле и не возвращается часами…Его раздражение начало прорываться наружу:— Что вы имеете в виду, когда говорите «часами»? И откуда вам известно, сколько он отсутствует?Мисс Коул слегка присмирела.— У миссис Бастабл ведь есть язык! Сначала — в одиннадцать часов, потом — после одиннадцати, а теперь вообще не поймешь, придет ли он домой. Мы и опомниться-то не успели! Я не могу назвать респектабельным такое поведение!Мистер Таттлкомб был обеспокоен намного больше, чем хотел показать. Мисс Коул он считал надоедливой старой девой. Но репутация его магазина была очень дорога ему. Она не должна вызывать никаких толков и пересудов. И вдруг оказывается, что мисс Коул сплетничает с миссис Бастабл, и они обе вовсю перешептываются и обсуждают его магазин! Ему захотелось, как случалось со многими мужчинами, чтобы что-нибудь заставило женщин замолчать. Он вспомнил, как сам, двадцатичетырехлетним юношей, пригласил девушку в июне на реку и привез домой только в полночь, и какой скандал случился из-за этого. Девушка, когда-то такая хорошенькая, вышла замуж за толстого пожилого торговца из фирмы «Прэнтис & Биддл» и родила семерых или восьмерых детей, все — копия своего отца. А Абель женился на Мэри Старт и был очень счастлив, пока Господь не забрал ее… Он пристально посмотрел в лицо мисс Коул и произнес:— Девушка живет с родителями? Если это так, а Уильям ухаживает за ней, то он, естественно, должен проводить там вечера.— С родителями! — вскричала мисс Коул. — Ничего подобного, мистер Таттлкомб! Квартира над конюшнями — Расселас-Мьюз, двадцать один, — вот, где она живет! Как она говорит, квартиру ей уступила подруга. И она там совсем одна, потому что ни разу ни о ком не упоминала. Так что если там мистер Смит проводит половину ночи, вы можете это называть респектабельным, но не я!Мисс Коул произносила эти откровения, задыхаясь. Если бы мистер Таттлкомб был на ногах, он покинул бы комнату. Но, лишенный возможности покинуть даже свою кровать, он вынужден был терпеть это нападение.Женщина набрала воздуха и начала снова:— Парадная дверь выкрашена красной краской! Я не могу назвать это респектабельным! Лестница перед входом и перила красные, как какой-нибудь почтовый ящик! Я это знаю не из сплетен — видела своими глазами, и знаете, что мне все это напомнило? Блудницу в пурпуре! И можно ли удивляться?Абель недовольно поджал губы. Он был не просто удивлен, а шокирован. Так он и сказал:— Мисс Коул, я в шоке!Мисс Коул обрадовалась:— Я этого и ожидала!— Я шокирован тем, как поспешно вы делаете выводы. Красная краска на двери квартиры, которую вам кто-то одолжил…Мисс Коул энергично перебила его:— Не говорите «одолжил», мистер Таттлкомб! Все мы слышали о квартирах над конюшнями и знаем, что они из себя представляют, не говоря уж о красной двери!Абель с трудом сдерживал эмоции. Мисс Коул была ценным сотрудником. Люди, обладающие безукоризненной нравственностью и честностью, а также годами делового опыта, на дороге не валяются. Если вам удалось заполучить одного из них, вы его так легко не отпустите. Абель произнес со спокойствием, достойным восхищения:— Думаю, достаточно разговоров о краске, мисс Коул.Она резко кивнула.— Конечно, как скажете, мистер Таттлкомб! Мне все равно, на двери ли эта краска или на лице мисс Эверзли! Я считала, что должна выполнить свой долг, но меня не поняли. Что ж, я сделала то, что подсказывала мне совесть, и не буду больше упоминать об этом!Абель искренне надеялся, что так и будет, но не был слишком оптимистичен. Даже его жена, которую он очень ценил и до сих пор горько оплакивал, славилась своей манерой заканчивать спор такой фразой только для того, чтобы возобновить его, как только придумает, что еще сказать.— Я поговорю с Уильямом Смитом, — пообещал мистер Таттлкомб и попытался использовать свое плачевное состояние как способ защиты от возможного продолжения разговора. Знаки, подаваемые мисс Коул, были недвусмысленны: Абель заохал, прикрыл глаза и привалился к верхней подушке.Встревоженная и тронутая до глубины души, она в испуге удалилась, чтобы отыскать миссис Солт. Как только мисс Коул показалась на лестничной площадке, чья-то черная юбка мелькнула в противоположной двери. Можно было разглядеть только большую костлявую руку, через секунду исчезнувшую. Дверь захлопнулась. Послышался щелчок замка.Мисс Коул все знала об Эмили Солт и не удивилась, ведь Эмили всегда старалась не попадаться на глаза тем, кто приходил в дом. Она нашла Абигейль, выразила надежду, что не утомила мистера Таттлкомба, и поспешила уйти.Миссис Солт поднялась к больному. На лестнице она встретила Эмили, которая спускалась со странным коварным выражением на лице. Абигейль это не понравилось. Иногда поведение Эмили очень ее беспокоило. Она вошла к Абелю и увидела, что тот сердит.— Эта женщина слишком много говорит, Эбби!— Как и многие, — ответила Абигейль Солт. Глава 11
Уильям и Кэтрин сидели у огня и разговаривали. Мистер Таттлкомб одобрил бы их поведение. Уильям, вооруженный карандашом и блокнотом, казалось, весь погрузился в финансовые расчеты. Кэтрин, хотя и сидела на том же диване, касаясь его лишь краешком платья, и разглядывала его серьезный и грубоватый профиль взглядом нежным и чуть-чуть насмешливым. Этот одинокий молодой человек и одинокая молодая девушка на самом деле были заняты подсчетом общей прибыли и решением вопроса, дает ли она им возможность пожениться, не дожидаясь взлета популярности Псов Вурзелов. Для этих целей они сложили обе зарплаты, а Кэтрин с опаской призналась, что получает еще дивиденды — две сотни фунтов в год. К ее облегчению, это сообщение было воспринято с одобрением. Уильям, со свойственной ему чудесной простотой, очевидно, полагал, что это облегчает им возможность пожениться, а значит, это хорошо.Убедившись, что все сошло так благополучно, девушка небрежно добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Кэтрин вошла в свою квартиру. Ее отпустили с работы до трех. Мисс Коул, конечно, презрительно на нее посмотрит, но она не могла вернуться в магазин в этом платье. Кэтрин надела старый твидовый костюм, стерла запрещенную помаду, покусала губы, чтобы натуральный цвет заменил искусственный, взглянула на часы и направилась в гостиную.Телефон стоял на письменном столе. Девушка подняла трубку и набрала номер. Женский голос произнес:— Фирма Эверзли.— Могу я поговорить с мисс Джонс?Минутой позже на линии была Мэвис Джонс.— Говорит секретарь мистера Эверзли.— Мисс Джонс, это Кэтрин Эверзли. Адмирал Холден только что сказал мне о смерти мистера Дэвиса. Мне так жаль! Это случилось, когда я уже рассталась с кузенами, так что мне не удалось расспросить их. Когда он скончался?— Сейчас вспомню… Около шести недель назад.— Я видела его, когда последний раз была в офисе. Он выглядел хорошо. Что же случилось?— Его сбила машина. Боюсь, он просто не смотрел, куда идет. Его отвезли в больницу, но он умер, не приходя в сознание.— Мне так жаль, я ничего не знала. — Телефонная трубка показалась ей холодной и тяжелой. — Что это был за день? Когда это произошло?Голос мисс Джонс зазвучал резче:— Не уверена, что смогу вам сообщить все подробности прямо сейчас.— Было бы очень любезно с вашей стороны выяснить это. В документах ведь должна стоять дата его последнего появления, не так ли? Я бы хотела ее узнать.— О, конечно.Ожидая ответа, Кэтрин продолжала чувствовать как трубка все больше оттягивает ей руку. Она слышала, как мисс Джонс ушла и вернулась. Затем услышала ее голос: лишенный эмоций голос хорошо обученной секретарши, в интонациях которой слышался… даже не акцент… какой-то особый выговор, чуть более заметный при телефонном разговоре.— Шестое декабря. Это был последний день, когда мистер Дэвис появился на работе.— Спасибо, мисс Джонс, — проговорила Кэтрин и повесила трубку.Часом позже она оторвалась от раскрашивания, чтобы спросить Уильяма Смита:— Ты помнишь число, когда ты ходил к Эверзли и разговаривал с мисс Джонс?Уильям нахмурил брови.— Это было как раз перед тем, как с мистером Таттлкомбом произошло несчастье.— Хорошо, а когда с ним произошло несчастье?— Седьмого декабря.Кэтрин отложила кисть, почувствовав слабость в руках.— Когда ты сказал «как раз перед тем», что ты имел в виду? Предыдущий день?— Да.— Ты уверен?— Да. А что, это важно?— Не знаю.Она снова взялась за раскрашивание.— Я просто хотела узнать.Уильям отвлекся от разговора. Теперь он почти не думал, что говорит. Все его внимание было поглощено последними штрихами, наносимыми на первую фигурку ворона. Нужен или нет мазок зеленой, отливающей металлом краски на его голове? Пожалуй, только легкий блеск, никаких ярких пятен.Он поделился сомнениями с Кэтрин, и они обсудили этот вопрос.Магазин Таттлкомба закрылся в половине шестого, и Уильям отвез Кэтрин домой. Мисс Коул надела шляпу и пальто и проворно двинулась в противоположном направлении. Но затем она свернула направо, еще раз направо и в результате оказалась на узкой дороге как раз позади магазина. Уильям не заметил ее, потому что выгонял машину из гаража, и, шагая очень быстро, иногда переходя на бег, она успела добраться до угла как раз в нужный момент, чтобы увидеть, как молодой человек остановил автомобиль, потянулся, чтобы открыть переднюю дверь и впустить мисс Эверзли, после чего они вместе уехали.— И не в первый раз, мистер Таттлкомб! — сказала мисс Коул. Голос ее дрожал от возмущения.Миссис Солт не хотела впускать ее, но она все равно вошла. По-настоящему непоколебимая женщина всегда способна добиться чего хочет. Это зависит всего лишь от того, каким количеством лучших побуждения она готова пренебречь и какую скорость готова развить. Мисс Коул просто обошла Абигейль Солт в дверях ее дома и заявила, что хочет видеть мистера Таттлкомба. Услышав от его сестры, что, по ее мнению, ему необходим покой и он не должен нервничать, думая о работе, она презрительно фыркнула и возразила, что мистер Таттлкомб разнервничается еще больше, если его магазин приобретет дурную репутацию, так что она должна увидеть его. Абигейль все это не понравилось, но, подстегиваемая равнодушием мисс Коул по от ношению к произошедшему несчастью и опасением, что Абель действительно расстроится, решив, будто сестра встала между ним и его работой, миссис Солт впустила женщину, проводила в комнату больного и спустилась в гостиную. Там она попыталась занять себя, наигрывая мелодии гимнов на фисгармонии. Возможно, в результате раздумий и колебаний миссис Солт как следует не заперла входную дверь: стальной язычок попал в отверстие, но снова выскользнул, и дверь осталась приоткрытой.Мисс Коул сидела на стуле с прямой спинкой возле кровати мистера Таттлкомба и изливала ему душу. На ней все еще были имбирного цвета шляпа и толстое черное пальто. Каждый день, утром и вечером, она мыла лицо желтым мылом, а пудриться считала аморальным, и теперь ее землистая кожа блестела при свете газового рожка. Она крепко сжала сложенные на коленях руки в черных шерстяных перчатках. Голос ее дрожал от искреннего возмущения.— Каждый день, целый день рисуют за одним столом, и их головы почти соприкасаются!Абель Таттлкомб, прислонившись к подушке, спокойно ответил:— Раскрашивать игрушки необходимо, мисс Коул.— Вы совершенно правы, мистер Таттлкомб, и я этого не отрицаю. Но, как я поняла, мисс Эверзли наняли помогать мне в магазине, и когда я так говорю, то просто сообщаю, как восприняла ситуацию. И что же происходит? На второй день мистер Смит забирает ее из магазина в мастерскую и доверяет ей раскрашивание, а раньше он никому и пальцем не позволял притронуться к этой работе. Ведь я предлагала свою помощь, а он ответил, что «не нужно, он прекрасно справляется».Она ужасающе фыркнула и повторила эту фразу еще громче, презрительно усмехаясь.— Он прекрасно справляется! И как же он справляется, мистер Таттлкомб?Вновь раздалось ее фырканье.— Они сидят, а между ними только стол, и, насколько я знаю, они макают кисти в одну банку! А этот мальчик на другом конце комнаты — он же все видит!Мисс Коул была членом церковного комитета. Абель Таттлкомб мягко взглянул на нее.— Уильям Смит одинокий молодой человек, — сказал он. — А мисс Эверзли — одинокая молодая женщина. Я говорил с Уильямом на предмет женитьбы. Если он думает о мисс Эверзли в свете этого разговора, в этом нет ничего дурного.Мисс Коул вскинула голову.— Вы не видели ее, когда она только пришла в наш магазин! Она была размалевана, вот как это называется, и я прямо сказала ей, что вы этого не одобряете. Если бы это зависело от меня, она бы у нас не работала, но мистер Смит ворвался и завил, что она — именно та, кого мы ищем. Меня даже не спросил!Абель возразил резко:— Она же является на работу без косметики.И снова услышал фырканье.— Неизвестно, что бы она делала, если бы не мои слова. Я ей сказала, что вы не позволяете таких вещей. И я всегда строго следила, не нарушила ли она моего запрета.Абель начинал уставать от ее вздорного тона.— Что ж, хорошо, — произнес он и сразу понял, что его слова восприняты как одобрение.Мисс Коул посмотрела на него с сочувствием.— Если вы называете хорошим то, что он увозит ее в своем автомобиле и не возвращается часами…Его раздражение начало прорываться наружу:— Что вы имеете в виду, когда говорите «часами»? И откуда вам известно, сколько он отсутствует?Мисс Коул слегка присмирела.— У миссис Бастабл ведь есть язык! Сначала — в одиннадцать часов, потом — после одиннадцати, а теперь вообще не поймешь, придет ли он домой. Мы и опомниться-то не успели! Я не могу назвать респектабельным такое поведение!Мистер Таттлкомб был обеспокоен намного больше, чем хотел показать. Мисс Коул он считал надоедливой старой девой. Но репутация его магазина была очень дорога ему. Она не должна вызывать никаких толков и пересудов. И вдруг оказывается, что мисс Коул сплетничает с миссис Бастабл, и они обе вовсю перешептываются и обсуждают его магазин! Ему захотелось, как случалось со многими мужчинами, чтобы что-нибудь заставило женщин замолчать. Он вспомнил, как сам, двадцатичетырехлетним юношей, пригласил девушку в июне на реку и привез домой только в полночь, и какой скандал случился из-за этого. Девушка, когда-то такая хорошенькая, вышла замуж за толстого пожилого торговца из фирмы «Прэнтис & Биддл» и родила семерых или восьмерых детей, все — копия своего отца. А Абель женился на Мэри Старт и был очень счастлив, пока Господь не забрал ее… Он пристально посмотрел в лицо мисс Коул и произнес:— Девушка живет с родителями? Если это так, а Уильям ухаживает за ней, то он, естественно, должен проводить там вечера.— С родителями! — вскричала мисс Коул. — Ничего подобного, мистер Таттлкомб! Квартира над конюшнями — Расселас-Мьюз, двадцать один, — вот, где она живет! Как она говорит, квартиру ей уступила подруга. И она там совсем одна, потому что ни разу ни о ком не упоминала. Так что если там мистер Смит проводит половину ночи, вы можете это называть респектабельным, но не я!Мисс Коул произносила эти откровения, задыхаясь. Если бы мистер Таттлкомб был на ногах, он покинул бы комнату. Но, лишенный возможности покинуть даже свою кровать, он вынужден был терпеть это нападение.Женщина набрала воздуха и начала снова:— Парадная дверь выкрашена красной краской! Я не могу назвать это респектабельным! Лестница перед входом и перила красные, как какой-нибудь почтовый ящик! Я это знаю не из сплетен — видела своими глазами, и знаете, что мне все это напомнило? Блудницу в пурпуре! И можно ли удивляться?Абель недовольно поджал губы. Он был не просто удивлен, а шокирован. Так он и сказал:— Мисс Коул, я в шоке!Мисс Коул обрадовалась:— Я этого и ожидала!— Я шокирован тем, как поспешно вы делаете выводы. Красная краска на двери квартиры, которую вам кто-то одолжил…Мисс Коул энергично перебила его:— Не говорите «одолжил», мистер Таттлкомб! Все мы слышали о квартирах над конюшнями и знаем, что они из себя представляют, не говоря уж о красной двери!Абель с трудом сдерживал эмоции. Мисс Коул была ценным сотрудником. Люди, обладающие безукоризненной нравственностью и честностью, а также годами делового опыта, на дороге не валяются. Если вам удалось заполучить одного из них, вы его так легко не отпустите. Абель произнес со спокойствием, достойным восхищения:— Думаю, достаточно разговоров о краске, мисс Коул.Она резко кивнула.— Конечно, как скажете, мистер Таттлкомб! Мне все равно, на двери ли эта краска или на лице мисс Эверзли! Я считала, что должна выполнить свой долг, но меня не поняли. Что ж, я сделала то, что подсказывала мне совесть, и не буду больше упоминать об этом!Абель искренне надеялся, что так и будет, но не был слишком оптимистичен. Даже его жена, которую он очень ценил и до сих пор горько оплакивал, славилась своей манерой заканчивать спор такой фразой только для того, чтобы возобновить его, как только придумает, что еще сказать.— Я поговорю с Уильямом Смитом, — пообещал мистер Таттлкомб и попытался использовать свое плачевное состояние как способ защиты от возможного продолжения разговора. Знаки, подаваемые мисс Коул, были недвусмысленны: Абель заохал, прикрыл глаза и привалился к верхней подушке.Встревоженная и тронутая до глубины души, она в испуге удалилась, чтобы отыскать миссис Солт. Как только мисс Коул показалась на лестничной площадке, чья-то черная юбка мелькнула в противоположной двери. Можно было разглядеть только большую костлявую руку, через секунду исчезнувшую. Дверь захлопнулась. Послышался щелчок замка.Мисс Коул все знала об Эмили Солт и не удивилась, ведь Эмили всегда старалась не попадаться на глаза тем, кто приходил в дом. Она нашла Абигейль, выразила надежду, что не утомила мистера Таттлкомба, и поспешила уйти.Миссис Солт поднялась к больному. На лестнице она встретила Эмили, которая спускалась со странным коварным выражением на лице. Абигейль это не понравилось. Иногда поведение Эмили очень ее беспокоило. Она вошла к Абелю и увидела, что тот сердит.— Эта женщина слишком много говорит, Эбби!— Как и многие, — ответила Абигейль Солт. Глава 11
Уильям и Кэтрин сидели у огня и разговаривали. Мистер Таттлкомб одобрил бы их поведение. Уильям, вооруженный карандашом и блокнотом, казалось, весь погрузился в финансовые расчеты. Кэтрин, хотя и сидела на том же диване, касаясь его лишь краешком платья, и разглядывала его серьезный и грубоватый профиль взглядом нежным и чуть-чуть насмешливым. Этот одинокий молодой человек и одинокая молодая девушка на самом деле были заняты подсчетом общей прибыли и решением вопроса, дает ли она им возможность пожениться, не дожидаясь взлета популярности Псов Вурзелов. Для этих целей они сложили обе зарплаты, а Кэтрин с опаской призналась, что получает еще дивиденды — две сотни фунтов в год. К ее облегчению, это сообщение было воспринято с одобрением. Уильям, со свойственной ему чудесной простотой, очевидно, полагал, что это облегчает им возможность пожениться, а значит, это хорошо.Убедившись, что все сошло так благополучно, девушка небрежно добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30