— Судя по донесениям моих соглядатаев, он уже начал переправлять с Островов своих воинов.— Несомненно, он потеряет многих из них, государь, — заверил короля адмирал.Кряжистый, крепко сложенный адмирал Хену напоминал причальную тумбу на пирсе. Подобно большинству морских офицеров Неввы, почти всю жизнь он был шкипером торгового судна и превосходно знал каждый поворот береговой линии и все острова, что лежали на торговых путях. В отличие от сухопутной армии, на флоте карьера офицера не могла зависеть от его происхождения или связей при дворе. Морское дело надлежит изучать с ранней юности, многие годы проводить в плаваниях и быть не только способным командиром, но знать также обязанности всех членов экипажа, вплоть до юнг и матросов.— Соглядатаи доносят мне совсем иное. Гассем больше не использует купеческие корабли, чтобы перевозить людей. Они прибывают на странных судах, похожих на огромные каноэ с выносными уключинами. За счет легких парусов такие суда очень маневренны. В шторм они убирают паруса, и половина экипажа садится на весла, в то время как другая — вычерпывает воду.Адмирал поскреб подбородок, поросший небритой щетиной.— Вы правы, государь, такие корабли примитивны, но тонут очень редко.— Мы уже знаем, что дикари не страшатся риска, — добавил король, чуть помолчав. — Так что можешь отдать начальнику гавани приказ развести на маяке огонь.Костер на башне маяка служил знаком, уведомлявшим о начале мореходного сезона. Обычно невозмутимый адмирал воззрился на короля с недоумением.— Государь, но ведь осталось не меньше месяца до начала навигации!— Без моего дозволения в море не выйдет ни один корабль, — заявил Пашар. — Однако, уже сейчас они должны начать готовиться к плаванию. Флотские офицеры и матросы должны собраться в казармах. Приказываю, чтобы в течение двух недель корабли были оснащены и подготовлены к долгому походу! Мы отправимся на север, как только погода устоится. Наш путь лежит во Флорию!— Как будет угодно вашему величеству, — покорно кивнул адмирал.Выйдя из-под навеса, он отправился отдавать все необходимые распоряжения, и вскоре барабанный бой и звон гонгов огласил огромную гавань.
Дождь прекратился к полудню, и небо расчистилось, — ничего удивительного для этого времени года. Казалось, все идет, как обычно… В сопровождении придворных дам и рабынь принцесса Шаззад покинула залы дворца, опостылевшие ей за зиму, и вышла на широкую террасу, с которой открывался превосходный вид на город. Служанки принялись тщательно вытирать каменные скамьи и расстилать на них покрывала, в то время, как садовники бросились очищать клумбы от увядших и поломанных растений, которые могли бы оскорбить требовательные взоры знатных дам своим неподобающим видом. Наконец, рабыни принесли подносы с закусками и напитками, приготовили опахала, — и лишь после этого принцесса Шаззад изволила ступить на террасу.Одежда принцессы как нельзя более подходила для дождливого дня: на ней были просторные жемчужно-серые шаровары, — цвет бога грозы, — и коротенькая голубая туника с белыми полосами. На ногах у нее были легкие атласные туфельки, расшитые жемчугом; и им же были украшены волосы Шаззад, заплетенные в косы.На фрейлинах принцессы была одежда чуть проще, — в соответствии с их рангом и положением родителей, — но и в ней также преобладали серо-голубые цвета, в тон одеяниям принцессы.Женщины расположились на мраморных скамьях, и тут же музыканты с балкона заиграли на флейтах и дудочках. Придворные дамы весело обсуждали последние сплетни, интриги и романы, готовые в любой миг поспешить на зов своей госпожи, однако та, похоже, не намеревалась принимать участие в беседе. Последние дни Шаззад казалась очень замкнутой.Сейчас принцесса с рассеянным видом перебирала засахаренные фрукты, лежавшие на блюде, но, похоже, еда вовсе не привлекала ее. Вообще, в последнее время все ее желания казались какими-то смутными, что отнюдь не походило на Шаззад. Обычно она предпочитала рискованные развлечения, принимала самое живое участие во всех придворных интригах, на которые было так щедро ее окружение. Обычно по утрам она спускалась на конюшню к своим любимым кабо, а вечера проводила с очередным возлюбленным. Как верховная жрица, она вершила ритуалы в нескольких храмах и втайне принимала участие в темных обрядах запретных культов, которые весьма интересовали принцессу. Поскольку ее ранг позволял ей удовлетворять любые капризы, она ни в чем не знала себе отказа.Но в последнее время былые наслаждения потеряли для нее всякую прелесть. Познав истинную власть над людьми, Шаззад мечтала овладеть ею в полной мере.Принцесса видела, как люди сражаются и умирают на поле брани, видела грозную силу варваров, способную уничтожить ее королевство, и все прочее меркло в сравнении с этими необычайно яркими впечатлениями. К тому же она знала, что ее действия помогли предотвратить панику, которая могла привести к необратимой катастрофе. Но Пашар, выразив дочери искреннюю благодарность, казалось, напрочь позабыл о ней и больше не обращался за помощью. Это выводило надменную и самолюбивую женщину из себя.Король Пашар вовсю готовился к войне с Гассемом.Поначалу он еще приглашал принцессу на военные советы, где обсуждалась будущая кампания, однако вскоре почувствовал, что его советники воспринимают вмешательство женщины в их дела как личное оскорбление, хотя ни один из них, разумеется, не высказал этого вслух. Довольно скоро по Касину поползли слухи, что принцесса Шаззад нарушает все установленные традиции. Шаззад понимала, что отцу куда важнее поддержка придворных, чем ее помощь, и не стала спорить, когда Пашар велел ей отказаться от участия в советах. Принцесса не виделась с отцом уже несколько дней.За последнее время ее переписка с королевой Лериссой превратилась в весьма увлекательную игру. Да, супруга Гассема была наивна и необразованна, но эти недостатки искупались ее живым природным умом. Впрочем мысли Шаззад куда больше занимал муж этой дикарки. Гассем словно зачаровал принцессу. Она сознавала, что еще никогда в жизни не была так увлечена мужчиной. Иногда Шаззад чувствовала, что не может противостоять влиянию этих чар и полностью покорена королем варваров.Король Пашар всегда служил для нее примером идеального правителя: сильного, мудрого, иногда, по необходимости, жестокого. Он нежно любил свою дочь, однако ко всем прочим относился с подозрением и недоверчивостью, что отвечало обстановке дворцовых интриг.Пашар узурпировал трон, но принцесса сознавала, что иначе он поступить не мог — прежний король был не способен управлять государством, а ее отец обладал и волей, и мудростью истинного владыки. Шаззад всегда думала о нем как о короле, даже когда была всего лишь маленькой девочкой, а он — герцогом среди множества равных ему по рангу сановников.Совсем другим был Гассем — варваром, наделенным могучей природной силой, схожей с силой грозной стихии. Гассем покорял мир, и никто не мог противиться его власти. К тому же он был молод… Перед всем этим меркли сила и величие короля Неввы.И к тому же Гассем был хорош собой! Теперь Шаззад поняла, что не знала истинной мужской красоты, пока не увидела шессинов. Они были самыми красивыми людьми в мире — и вместе с тем свирепыми грозными воинами. Вспоминая о взгляде Гассема, которым тот смерил ее с головы до ног, принцесса возмущалась до глубины души, но одновременно ее охватывал невероятно сладостный трепет. Шаззад, как только достаточно повзрослела, легко заводила и меняла любовников, но они всегда оставались для нее лишь развлечением. Она пользовалась ими и без сожаления бросала, как только они начинали ей надоедать. Принцесса никогда не думала, что может мечтать о мужчине, пока не встретила Гассема. И если он так великолепен, то какова же его королева?Внезапно одна из придворных дам в удивлении поднялась с места и подбежала к парапету.— В чем дело? — спросила принцесса, очнувшись от своих невеселых раздумий.— Смотрите! — закричала женщина, указывая куда-то вдаль.— Маяк!Теперь вскочили все, и аристократки, и рабыни. Женщины столпились у края террасы.— Не может быть! — воскликнула одна из них. — Наверное, это просто случайный отблеск. Возможно, рабы полируют бронзовые короба, в которых носят наверх дрова.— Нет, — возразила Шаззад, прикрывая ладонью глаза от прямых лучей заходящего солнца. — Это сигнал начала мореходного сезона! Я вижу дым!— Но это же невозможно! — возразила другая дама, жрица морского бога. — Храмовые священники еще не принимали решения об открытии сезона, и кроме того, все равно… Все равно слишком рано! Как могло случиться такое?— Только мой отец, король Неввы, наделен такой властью! — скривив губы, заметила Шаззад. Она была в ярости, что Пашар ни словом не обмолвился ей о своем решении.— Тогда нам следует поспешить домой! — заволновалась одна из женщин. — Необходимо переменить одежду, и ума не приложу, как я сделаю это. Ведь все мои весенние платья еще не готовы!— А я так располнела за зиму! — запричитала другая. — Со мной это всегда случается в сезон штормов. Ни один из весенних нарядов на меня просто не налезет! Теперь моим швеям придется работать день и ночь, и все равно я несколько дней не смогу появиться на людях!Кровь застучала в висках у Шаззад, ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Произошло чрезвычайное событие, а эти безмозглые создания могут болтать только о своих тряпках! Принцессу охватило жгучее желание схватить плетку и пройтись ею по плечам и спинам этих никчемных тупиц. Шаззад попыталась взять себя в руки. Если она даст волю чувствам, оскорбленные аристократки могут жестоко ей отомстить. Принцесса сосредоточила свое внимание на музыкантах. Она вдруг осознала, что они заиграли весеннюю музыку. Когда Шаззад уверилась, что может наконец говорить спокойно, то обратилась к своим дамам:— Полагаю, вам и впрямь лучше вернуться домой и заняться своим гардеробом. Должно быть, маяк зажгли, потому что отец готовится к войне против вторгшихся в нашу страну варваров. Он хочет как можно быстрее двинуться морем на север. Огонь на маяке — древний сигнал для сбора флота. Вот и все. Это знак боцманам, чтобы они начинали вытаскивать пьяных матросов из кабаков, и офицерам, чтобы те возвращались на свои суда из загородных усадеб. Во время войны для принятия подобных решений королю не требуется согласия жрецов.Разумные речи принцессы успокоили взволнованных женщин, и они вернулись к своей обычной болтовне о нарядах. Шаззад подумала, что, похоже, ее народ действительно близок к вырождению. В таком случае он достоин того, чтобы его поработили варвары.Когда придворные дамы наконец удалились, Шаззад отпустила слуг, оставив при себе лишь нескольких рабов-охранников, и вернулась в свои покои. Она потребовала одежду для верховой езды и велела оседлать кабо. У принцессы не было настроения при параде шествовать по улицам города в паланкине, который несли на плечах четверо рабов.Рабыни раздели принцессу и смыли с лица искусно наложенную краску, затем аккуратно распустили сложную прическу и выбрали из волос нити жемчуга. Шаззад облачилась в плащ с широкими рукавами, кожаный жилет, короткие узкие штаны и высокие шнурованные сапожки из мягкой кожи.— Уверена, у королевы Лериссы нет подобных нарядов, — сказала она Тивале, одной из своих приближенных рабынь. — Когда она встает утром, то натягивает на себя какую-нибудь тряпку и ходит в так до вечера. Возможно, бывают даже дни, когда она не утруждает себя и этим.— Вероятно, так, — согласилась Тивала.— И все же Лерисса — истинная королева. Ей не нужна роскошь, чтобы утвердить свое положение. Она может не прикрывать свою наготу, но все равно ее боится весь цивилизованный мир. Каждое ее желание беспрекословно выполняется. Вот в этом и заключается подлинная королевская власть!— Госпожа, ее подданные — дикари, обыкновенные варвары. Разве у них есть истинное величие?И все же Шаззад знала, что это не так. Почти все королевские династии современности были основаны грабителями, пиратами, дикарями — достаточно сильными, чтобы завоевывать и удерживать завоеванное. С годами они приобретали лоск, респектабельность, жрецы придумывали им подобающие родословные, восходившие к самим богам.Принцесса не сомневалась, что основатели королевской династии Неввы некогда были такими же варварами.Шаззад привели ее кабо, она вскочила в седло и поскакала прочь из дворца. Она была в таком возбуждении, что когда принцесса мчалась на своем скакуне по узким улочкам столицы, люди шарахались по сторонам. В Касине было запрещено ездить верхом в утренние часы, когда на рынки доставлялись товары из окрестных усадеб. Разумеется, Шаззад не обращала внимания на этот запрет, как и на множество других правил, установленных для обычных людей.Капли дождя падали с портиков храмов, а дым жертвоприношений клубами поднимался к небесам, наполняя воздух запахом жареного мяса. Не только простолюдины, но и жрецы с тревогой взирали на дочь короля, которая галопом проносилась по главной площади города.Достигнув набережной, Шаззад направилась на север, к гавани. На одном из причалов спешно грузили на баржу кулачные орехи, чтобы доставить их на маяк. Для того чтобы поддерживать пламя костра, каждые сутки требовалось очень много топлива.Небольшие группы рыбаков разгружали свои лодки. Эти утлые суденышки выходили в море лишь в хорошую погоду, а при первом же признаке надвигавшегося шторма возвращались в защищенную бухту. Если их все же застигала буря, то рыбаки для защиты от стихии растягивали между бортами непромокаемые полотнища.В порту бурлила жизнь. У причалов в спешке готовили к отплытию маленькие и большие суда. Шаззад миновала ряды огромных складов, где чиновники следили за тем, как распечатывают двери, а клерки с длинными пергаментными свитками, перьями и чернилами проверяли свои описи. Повсюду царили неразбериха и суматоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37