— Я умею обращаться со взрывчаткой.— Нет, я о другом: вдруг кто-нибудь увидит?Болан усмехнулся.— Не исключено. Я еще не научился становиться невидимкой. Вся хитрость именно в том, чтобы заставить непрошенных свидетелей видеть только то, что я хочу им показать. Это довольно сложно, поскольку я не смогу воспользоваться аквалангом.— И вот эта штука будет работать под водой?— Она работает везде. Но в основном ее применяют как раз для подводных взрывных работ.— И все равно я очень беспокоюсь, — сокрушенно вздохнула Лэндри.Закончив приготовления, Болан тщательно обмотал пластиковой пленкой маленькую металлическую коробочку. Затем сменил одежду, надев джинсы «Левис», теннисные туфли на резиновой подошве, голубую хлопчатобумажную куртку и нацепив на голову черную вязаную шапочку морского патрульного. Положил в водонепроницаемый футляр испытанный «шмайссер» и несколько запасных магазинов, после чего собрался выходить.Лэндри сидела у пульта внутреннего управления, хмуро глядя на приборы.— Не рыпайся, — приказал Болан. — Я буду отсутствовать примерно час. Из машины никуда не отлучайся и, ради Бога, ничего не трогай.— А если, вернувшись, ты здесь меня не застанешь? — с вызовом поинтересовалась Лэндри.— Подивлюсь твоей глупости. И буду долго за тебя молиться.— До свидания.— До свидания, Сьюзан.— Не целуй меня.— И не собираюсь.— Почему?— Потому что ты явно раздражена.— Вовсе нет.— Не рыпайся, — строго повторил Болан и вышел.Позже он пожалеет, что не поцеловал ее. * * * На «Кристине» готовились к отплытию. Горючее, вода и запасы провианта уже были доставлены на борт. По сходням и палубам туда-сюда сновали матросы, капитан и помощники стояли на мостике, отдавая последние распоряжения.На главной палубе, опершись о перила, две почти голые красотки с любопытством наблюдали за всей этой суетой. Заметив их, Болан нахмурился. Из телефонного разговора, который записала его подслушивающая аппаратура, однозначно следовало, что всех «девочек» велено отправить на берег. Очевидно, эти две не числились в «девочках». Кем же они тогда были?Из трубы вырвались клубы дыма. Со стороны носа к «Кристине» подошел маневровый буксир. Матросы, державшие линь, весело переговаривались с командой буксира. Судя по произношению и отдельным словечкам, моряки были итальянцами.Выждав, пока закрепят буксирный канат, Болан направил свою моторную лодку к буксиру, подошел к нему вплотную и перебрался через борт. Капитан буксира с дружелюбным любопытством обернулся к новоприбывшему.— Когда отправляетесь? — спросил Болан.— Минут через десять, — ответил капитан. — А что, какие-то проблемы?Болан изобразил смятение на лице.— Да вот — нужно спуститься и осмотреть проклятый винт.— Ну так спускайтесь, только побыстрее. Хотя погодите!.. Вы без акваланга?— Мне только глянуть, — смиренно отозвался Болан. — Не стоит из-за этого переживать.Капитан пристально посмотрел на Болана, должно быть, прикидывая его возможности.— Что ж, для быстрой проверки у вас время есть. Но, случаем, не засните там. — Он засмеялся. — Они запустят винт, как только мы выведем корабль из дока.Болан широко заулыбался в ответ.— Потому-то я первым делом и поставил вас в известность. Подождите, пока я не вылезу.— Да ты, парень, просто ковбой!Они весело отсалютовали друг другу, и Болан вернулся к себе на лодку. Отцепившись от буксира, он погнал свое суденышко к нависающей веерообразной корме «Кристины». Все шло прекрасно.Болан сбросил туфли и, прикрепив металлическую коробочку к поясу, перевалился через борт в воду. На удивление, она оказалась очень холодной да к тому же очень мутной, так что действовать нужно было едва ли не на ощупь. Все же Болану удалось определить примерную длину вала — не менее десяти футов. Когда он вынырнул, чтобы глотнуть воздуха, капитан буксира смотрел в его сторону. Болан нырнул снова, уселся на вал, обхватив его ногами, и принялся прилаживать взрывчатку. Ему еще дважды пришлось подниматься на поверхность, прежде чем все было закончено. Вынырнув в последний раз, он отметил, что капитан буксира начинает проявлять очевидные признаки беспокойства.Болан забрался в лодку и вновь подошел к буксиру.— Что-нибудь не так? — встревоженно поинтересовался капитан.Болан ответил, тяжело дыша:— Нет, все в порядке. Просто плохая видимость, вот и пришлось несколько раз нырять. Передайте на корабль: винт будет работать как зверь. Хоть на самолет ставь — так помчит!..Капитан буксира прощально помахал ему рукой. Уже отъезжая, Болан слышал, как капитан докладывал о результатах «осмотра» на мостик «Кристины». Стоявший там парень громко засмеялся и выкрикнул что-то по-итальянски.Болан тоже расхохотался. В таком вот отличном расположении духа он и добрался до общественного пирса, где решил непременно дождаться того момента, когда у «Кристины» наконец заработает винт.Но вся его веселость мигом испарилась, едва Болан заглянул в кабину «броневика».Он отсутствовал минут сорок. Много бы он дал сейчас, чтобы точно узнать, сколько же отсутствовала Лэндри.Словно ее здесь и не было никогда... Только у пульта, приколотая к креслу, виднелась записка: «Мне необходимо кое-что выяснить. Я помню номер твоего телефона. Свяжусь с тобой позже». И подпись: «Мир и Любовь».— И тебе того же, глупышка, — пробормотал Болан в пустоту.Никогда еще ему не было так одиноко. Глава 14 Болан не верил, что Сьюзан Лэндри снова свяжется с ним. Она сбежала просто потому, что не могла смириться с образом его жизни, не могла — а возможно, и не желала — принять его точку зрения. Что ж, вот и прекрасно. Всего хорошего. Чего ради ей поступаться своими глубоко укоренившимися принципами? Чтобы ублажить живого мертвеца? Смешно!Тем не менее сам факт ее ухода заставил Болана на некоторое время задуматься. Неужели он до такой уж степени конченый человек, как считала Сьюзан? И впрямь — была ли по-настоящему осмысленной вся его война, если глядеть на нее со стороны? Раз за разом вокруг возникали новые кучи дерьма взамен расчищенных ранее. В таком случае — по меркам нормальной человеческой морали — чего он в действительности добился, обильно оросив землю кровью врагов, даже не своих собственных, а в значительной мере абстрактных, врагов, как он считал, всего рода людского?Допустим, Лэндри права. И, допустим, вся нынешняя жизнь Мака Болана — не более, чем дурная пародия на полноценную, достойную жизнь. Так что же, считать теперь его каким-то недочеловеком, «жалким атавизмом давно ушедших веков», как изволил выразиться некий фельетонист?Болан поймал свой взгляд в зеркале заднего вида и невольно поразился увиденному: у него были влажные глаза!Проклятье!Он себя жалеет! Почему? Лишь потому, что какой-то шмакодявке, какому-то напыщенному ребенку, которому впору было бы работать классной дамой в допотопной провинциальной школе, не нравятся его поступки?Да ну ее к черту!От всей души Болан послал Лэндри свое пылкое «прощай». Конечно, часы, проведенные с нею в постели, были чудесны. Но не только это нужно сердцу и разуму солдата. Особенно разуму. Поскольку несходство взглядов, в принципе непреодолимое, не могло в итоге вызвать ничего другого, кроме тихой ледяной ярости. А она не способствует ни делу, ни сближению людей.Превращенный в катер, боевой фургон выплыл в ту часть залива, где не было других судов, и теперь Болан мог хорошенько рассмотреть кливлендский порт. Два буксира тащили поврежденную «Кристину» к месту ее прежней стоянки.Болан улыбнулся с мрачным удовлетворением и направил «броневик» на северо-запад — к широкому проходу, соединявшему залив непосредственно с озером Эри. Пора было пощипать кое-кого из местной «знати».Судя по последним данным, полученным из Вашингтона, там в верхних эшелонах власти возникло некоторое беспокойство, не обязательно, впрочем, связанное с действиями Палача. Скорее всего, правительственных чиновников всерьез начали волновать участившиеся в Кливленде случаи мошенничеств. Если бы удалось доказать, что здесь замешан Тони Морелло, можно было бы уверенно сказать: в столице благополучно прохлопали возникновение и расцвет одной из крупнейших и опаснейших в стране банд головорезов.Похоже, Болан вступил в игру в наиболее подходящий момент. Шайка Морелло переживала пиковый — критический — период своего развития, и ее члены начинали грызться друг с другом, как пауки в банке. Это был неизбежный этап в существовании всякого, достаточно мощного преступного клана. Болан знал: в подобной ситуации достаточно небольшого, но очень точно направленного толчка извне — и равновесие внутри системы разом нарушится, и все малоприятные события приобретут лавинообразный характер, предвещая близкую катастрофу.Вот таким-то «катализатором краха» и собирался выступить Мак Болан.— Выйдя из залива на открытую воду, Болан развернул «броневик» на юг, в сторону Гордон Шорс. Чуть погодя он подключил рулевой пульт и предоставил бортовому компьютеру управлять машиной самостоятельно. Сам же он вызвал на дисплей схему города и ввел в цифровой преобразователь все имена из добытого в Пайн Гров списка. Тотчас в различных точках на схеме города запульсировали красные огоньки. Они указывали на те места, где «корпорации» Морелло очень скоро придется позаботиться о своей безопасности.Болан жаждал сражения.И теперь, глядя на карту Кливленда, он видел перед собой по меньшей мере дюжину предстоящих битв. * * * — За все деньги Китая я не согласился бы стать полицейским, — буркнул водитель, пребывая в мерзком расположении духа. — Это ведь кошмар: ничего не делать, а только ждать, ждать... День и ночь, день и ночь... Ничего себе работенка!— В Китае полицейские денег не получают, Хоппи, — усмехнулся Джонни Кармине, глава команды боевиков. — Все, что они получают, — это одежду да рис.— Я так и думал, — не унимался Хоппи. — Но даже если бы мне платили, я все равно не брал бы ни цента. Полицейский надзор, Джонни, самая паскудная штука на свете.— Он не любит полицейского надзора! — повторил Кармине двоим боевикам, сидевшим позади.Оба парня нервно засмеялись.Водитель разозлился:— Чего они смеются? Эй! Они же ни черта не поняли, что ты им сказал.Как бы мы еще отвязались от этих бродяг?— При помощи... — Кармине щелкнул пальцами и очень тихо проговорил: — Пистолетов!В каждое заднее окно мгновенно высунулась пушка, предохранители зловеще клацнули. Кармине ткнул локтем водителя и сказал:— Видал? — он сделал рукой знак в сторону заднего сиденья, и пушки словно испарились. — Эти парни попали в лузу.— Ну и копошились бы себе на корабле, — проворчал водитель. — От них у меня мурашки по спине.— А вот объявится здесь этот парень — будешь рад радехонек, что мои ребята рядом, а не на корабле.— Парень не появится. Чего ему здесь делать?— Нельзя знать заранее, Хоппи, нельзя.Кармине потянулся и вскинул бинокль.— Видно что-нибудь? — спросил водитель спустя минуту.— Одно дерьмо, — вздохнув, отозвался Кармине. — Кабак тих и спокоен, как рождественская ночь. Бьюсь об заклад, он сейчас там и трясет задницей от страха.— Думаешь, знает, что мы здесь?— Откуда? Скорее всего, до смерти боится, что к нему вдруг пожалует этот недоносок. А может, и нет. Интересно, понимают ли его ребятки, что на самом деле происходит?— Я и сам не понимаю, — признался водитель. — Можешь обернуться и спросить своих любителей спагетти.— Брось, Хоппи, меня уже тошнит от твоих подковырок. Лучше не трогай парней.— Как скажешь.Тут в зеркале заднего вида водитель заметил странный автомобиль.— Кто-то едет, — сообщил он.— Автофургон, — сказал Кармине, в свою очередь посмотрев в зеркало заднего вида. — Его только здесь и не хватало.— Они теперь шастают где угодно, — ответил водитель, разглядывая приближающуюся машину.Целый дом на колесах... Из-за проклятых дымчатых стекол совершенно невозможно разобрать, что там внутри...Большой восьмиколесный фургон двигался медленно, нерешительно, словно шофер что-то высматривал. Чуть позади автомобиля с боевиками он вдруг резко остановился, потом снова тронулся и, заехав на тротуар, обогнул машину Кармине. На расстоянии ста футов впереди нее он окончательно заглушил мотор.— Вот сукин сын, — прорычал водитель. — Весь вид загораживает!— Умолкни! — невольно напрягшись, приказал Кармине. — Смотри в оба.Из фургона вылез здоровенный парень и с сомнением принялся озираться. На нем были брюки из хлопчатобумажной саржи и куртка, какие носят актеры в видеороликах, рекламирующих сигареты. Наряд дополняла ковбойская шляпа. В руке парень держал небольшую бумазейную сумку белого цвета, аккуратно, точно пакетик с ланчем, подвернутую сверху.— На пикничок, никак, собрался, — прыснул водитель.— Заткнись! И не спускай с него глаз!Боевики на заднем сиденье нервно зашевелились: о чем шел разговор, они не понимали, однако по тону догадались, что возникли какие-то осложнения. Парень неторопливо направился кмашине с боевиками. Из уголка его рта вызывающе торчала незажженная сигарета. Когда он приблизился, водитель опустил стекло и злобно проорал:— Не загораживай дорогу, ты! Вали отсюда!Поравнявшись с Хоппи, парень небрежно коснулся кончиками пальцев полей шляпы и без предисловий объявил:— Хоуди. Разыскиваю номер 3215.— Такого здесь нет, — огрызнулся водитель.— У тебя что, пекарня на колесах? — съязвил Кармине.— Убери ее, ковбой, — настойчиво повторил Хоппи.— Хорошо, — кивнул парень. — Больше я не буду вам мешать.С неожиданным проворством он через раскрытое окно швырнул бумазейную сумку на заднее сиденье и тотчас опрометью бросился к своему фургону.— Эй! — растерянно вскрикнул Хоппи. — Ты чего?— Вот так штука, — ничего не понимая, пробормотал боевик, к которому на колени хлопнулась сумка. — Это...— Нет! — вдруг завопил Кармине. — Выбрось ее!Но итальянец соображал чересчур долго.Хоппи и Кармине рванулись было к «пакетику с ланчем», однако даже той быстроты, с какой они среагировали, на сей раз оказалось недостаточно.Жуткий взрыв разворотил тяжелый лимузин, расшвыривая во все стороны пылающие металлические части вперемешку с окровавленными кусками человеческих тел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17