Ши оказался
впереди. Он увидел, как в волосатых лапищах взметнулась дубина, и успел
сделать лишь одну возможную вещь -- выставил шпагу и скакнул вперед в
совершенно невероятном выпаде.
Уткнувшись лицом в шерсть, он крепко вцепился в нее, чтобы удержаться
на ногах. Рукоять шпаги вырвалась у него из руки, и чудище с пронзительным
визгом бросилось прочь, насквозь проткнутое тонким клинком.
Ши и сам бросился бежать, обернувшись на бегу, он через плечо увидел,
что Чалмерс тоже мчится со всех ног, настигаемый оставшейся тварью, которая
уже занесла дубину для удара. Ши иглой пронзил ужас и какая-то удивительная
отстраненность -- бедный старый док, не избегнуть ему теперь страшной
участи, когда сам он помочь уже ничем не может...
Банг!
В боку существа возникло, словно проклюнулось изнутри, оперение стрелы.
Дубина просвистела мимо головы Чалмерса, а чудище оступилось и повернуло
голову. Банг! Вторая стрела вонзилась ему точно в горло, и оно рухнуло в
кусты папоротника, хрипя и конвульсивно подергиваясь. Ши попытался было
остановиться, но в него врезался набежавший сзади Чалмерс, и оба шмякнулись
на землю.
Ши сел и отлепил от физиономии приставший сухой листок. Послышались
чьи-то шаги, и они увидели высокую, стройную девушку в короткой тунике и
мягких кожаных сапожках. В одной руке держала она лук, а в другой --
охотничий дротик и двигалась к ним такой стремительной пружинистой поступью,
словно ходить по-другому просто не умела. Украшенная перышком шляпа, почти
такая же, как и у самого Ши, увенчивала ярко-рыжие, чуть ли не золотые
волосы, убранные в развевающийся у нее за спиной хвост.
Ши поднялся.
-- Спасибо, юная леди. Ты спасла по крайней мере одну человеческую
жизнь. Я-то думал, что нам уже каюк.
-- Не сомневаюсь. Лозели не знают жалости, -- откликнулась девушка.
Углубившись в папоротники, она резко ткнула куда-то вниз дротиком.
Когда она вытащила его обратно и вытерла наконечник пучком мха, вид у нее
был весьма довольный.
-- Ранен ли старик?
Чалмерсу наконец удалось перевести дыхание настолько, чтобы сесть.
-- Просто... уф-ф... запыхался. Я все-таки... гм... уже в возрасте.
Кому мы обязаны своим спасением?
Девушка приподняла брови, причем Ши заметил, что они у нее весьма
приятной масти.
-- Не изволишь ты знать меня? Прозываюсь я Бельфеба.
-- Ну... -- замялся Ши. -- А я... э-э... прозываюсь Гарольд Ши, сквайр,
а мой друг прозывается Рид Чалмерс, паломник, как у вас тут принято
изъясняться.
-- Должно быть, твой это клинок остался в другом лозеле?
-- Угу. Так получилось.
-- Могу тебе даже показать. Чудище испустило дух прежде, чем увидела я
его.
Лозели. Ши припомнил сцену за столом в Колтрокском замке, когда
Бритомарта предостерегала сэра Эривана, чтоб тот не рассчитывал запросто
добраться до колдуна Базирана, поскольку замок того "в лесах, где обитают
лозели".
-- Мы на верном пути, док! -- бросил он Чалмерсу, помогая тому
подняться и устремляясь за Бельфебой.
Чалмерс лишь лукаво оглядел его и тихонько пропел:
Когда бегом бежал весь полк, Он первым мчался спора, о! -- Сей
достославный, несравненный, просвещенный дворянин -- Сам герцог Плаца-Торо!
Ши ухмыльнулся.
-- Это вы про меня? Я просто решил задать вам темп. А вот и первый
лозельчик!
Он выдернул шпагу из отвратительной бездыханной груды.
Бельфеба с интересом уставилась на незнакомый инструмент.
-- Надо же, до чего чудной клинок! Нельзя ли прикинуть мне его в руке?
Ши показал ей, как держать шпагу, и сделал несколько выпадов, упиваясь
первой настоящей возможностью предстать перед привлекательной девушкой во
всем своем блеске.
Бельфеба тоже попробовала.
-- Ай! Позы твои, сквайр Гарольд, неуклюжи и потешны -- прямо
мусульманин на молитве!
Она рассмеялась и бросила ему обратно шпагу.
-- Как-нибудь покажешь чего-нибудь еще?
-- Только рад буду, -- отозвался Ши. -- Послушайте-ка, док, по-моему,
мы как раз вкушали свой скромный обед, когда началась вся эта заваруха.
Может, юная леди пожелает помочь нам с ним управиться?
Чалмерс поперхнулся.
-- Я уже... Это жуткое происшествие, честно говоря, совершенно отбило
мне аппетит, Гарольд. Но если мисс Бельфеба испытывает желание... Какие
проблемы...
-- Только при том условии, если раздобуду я чего-нибудь к столу, --
заявила она. -- Тише!
Вытащив стрелу, она принялась медленно красться вперед, напряженно
всматриваясь в зелень. Ши попытался проследить направление ее взгляда, но не
разглядел ничего, кроме листвы.
Вдруг Бельфеба вскинула лук, прицелилась, натянула и отпустила тетиву
-- все одним-единственным стремительным движением. Ши показалось, что
выстрелила она совершенно наобум. Он услышал, как стрела во что-то
вонзилась. Где-то среди древесных стволов мелькнула огромная зеленая птица,
похожая на попугая-какаду. Она глухо стукнулась об усыпанную листвой землю,
а вслед за ней мягко опустилась пара зеленых перьев.
Густавус с Адольфусом все еще дрожали, пугливо переступая спутанными
ногами, когда все трое приблизились к ним. Ши успокоил их и повел к ручью
напоить, пока Чалмерс разводил костер, а Бельфеба ощипывала попугая. Птицу
она сразу насадила на вертел. У нее чувствовался такой опыт приготовления
пищи на открытом воздухе, что, несмотря на свои скаутские достижения. Ши не
чувствовал желания с ней в этом соревноваться.
Чалмерс, как он не без изумления обнаружил, держал пальцы правой руки
на своем левом запястье.
-- Что это вы там делаете, док? -- спросил Ши. -- Щупаете пульс?
-- Угу, -- угрюмо подтвердил Чалмерс. -- Сердце, похоже... гм... пока
выдерживает. Но боюсь, что подобный образ жизни когда-нибудь обязательно
даст о себе знать. Если бы не чисто научный интерес к изучению проблем...
-- Да ладно, выше нос! Слушайте, а как там ваша магия поживает? Парочка
добрых заклинаний порой куда полезней, чем куча всего этого металлолома.
Чалмерс расцвел.
-- Ну, теперь... кхе-гм... по-моему, я могу с уверенностью заявить, что
достиг некоторого прогресса. Взять хотя бы тот эксперимент с кошкой, которая
улетела. Я выяснил, что вполне могу поднимать в воздух объекты небольшого
размера, и достиг уже значительных успехов в вызывании мышей посредством
колдовства. Должен признаться, что в замке Сатирана я их развел целую ораву.
Правда, я не поленился создать и соответственное количество кошек, так что
дела там не должны быть особо плохи.
-- Все это замечательно, но как же насчет основополагающих принципов?
-- Ну, здесь в первую очередь приходится говорить о законах подобия и
распространения. Похоже, что в области магии они обладают той же
фундаментальностью, что у нас закон Ньютона. Совершенно очевидный очередной
шаг -- это раскрыть математическую систему, вытекающую из этих основ. Боюсь,
что придется мне разрабатывать свою собственную, подобно тому, как Эйнштейн
был вынужден приспосабливать тензорное исчисление для уравнений,
иллюстрирующих теорию относительности. Правда, я подозреваю, что такая
система уже имеется в готовом виде, а именно в исчислении множеств, кое
представляет собой часть формальной логики. Сейчас попробую это
продемонстрировать.
Чалмерс пошарил в складках своего балахона в поисках чего-нибудь
пишущего.
-- Как вам должно быть известно, одним из основополагающих уравнений
исчисления множеств -- которое, по мнению одного моего наивного коллеги,
имеет какое-то отношение к марксизму -- является вот такое:
?? : а + ? а = I
-- Означает это следующее: множество, или класс "альфа" плюс множество
"не-альфа", равняется вселенной. Но в области магии, очевидно,
соответствующее уравнение должно выглядеть так:
?? 1 : I С а + ? а
-- То есть множество "альфа" плюс множество "не-альфа" включает в себя
вселенную. И при этом они могут быть, а могут и не быть ограничены. Причина
тут, насколько мне представляется, в том, что в области магии приходится
иметь дело с неким множеством вселенных или миров. Магия, таким образом,
нисколько не отвергает закона сохранения энергии. Действует она вдоль
межмировых векторов, в известном смысле, перпендикулярно измерениям
пространства и времени. В результате энергию для своих спецэффектов она
способна черпать в каких-то других мирах.
-- Вполне очевидно, -- продолжал Чалмерс, -- что исследователь вполне
может столкнуться со случаем, когда двое волшебников, каждый из которых
пользуется энергией одной и той же вселенной, применяют ее в совершенно
противоположных целях. Таким образом, вам должно быть понятно, каким образом
очаровательная леди Дуэсса -- боюсь, что при этом еще и порядочная стерва --
пыталась создать какие-то собственные чары, дабы пересилить те, что уже
лежали на поясе. То, что это у нее не вышло...
-- Дичь готова, джентльмены, -- объявила Бельфеба.
-- Хочешь, разделаю? -- предложил Ши.
-- Конечно, разделай, если желаешь, мастер Гарольд!
Ши сорвал с дерева, похожего на катальпу, несколько крупных листьев,
устлал ими землю, положил посередине попугая и вонзил в птицу нож. Пока он с
хрустом разламывал скелет, его все больше и больше терзали сомнения
относительно рациональности такого способа питания, как попугаефагия.
Бельфебе он вручил большую часть грудки. Им с Чалмерсом досталось по ножке.
Бельфеба сказала:
-- Насколько расслышала я, беседовали вы о магии и чародействах. Уж не
живете ли вы ремеслом этим?
Чалмерс отозвался:
-- Ну... гм... я не стал бы выражаться столь сильно, но...
-- Да так -- знаем парочку фокусов, -- перебил Ши.
-- Белых или черных? -- резко спросила Бельфеба.
-- Белых, как первый снег, -- заверил ее Ши.
Бельфеба обвела обоих довольно жестким взглядом. Откусив порядочный кус
от своей порции попугая, она без труда с ним управилась. Ши же нашел, что
его кусок по консистенции скорее напоминает набор пружин от матраса.
-- Лишь немногие белою магией занимаются в Царстве Фей, -- заметила
Бельфеба, -- и все они наперечет. Возникни прибавленье в их рядах, лорд
Артегаль обязательно известил бы меня об этом при нашей последней встрече.
-- О господи, -- выдохнул Ши с екнувшим сердцем, -- ты что, тоже из
полиции?
-- Из... чего?
-- Ну из этих, из кавалеров.
-- Нет, никакого не имею я к ним отношенья. Странствую я, где только
душа моя пожелает. Единственные повелители мои -- честность моя собственная,
целомудрие и сила. Я... Но постой, не ответил ты на вопрос мой даже
наполовину.
-- Какой вопрос? -- не понял Чалмерс.
-- Как получилось, что неизвестны вы мне, хоть уверяете, что владеете
магией белой?
-- О, -- скромно отозвался Ши, -- по-моему, не такие уж мы мастера,
чтоб о нас повсюду гремела слава.
-- Возможно, -- согласилась Бельфеба. -- И сама владею я тем, что
окрестил ты "парочкой фокусов", хоть и нескромным было бы с моей стороны с
той же Камбиной себя равнять.
-- Как бы там ни было, милая моя юная леди, -- заметил Чалмерс, -- но я
уже убедился, на основе своих собственных изучений данного предмета, что
различие между черной и белой магиями существует исключительно на словах.
Это мнимое различие никоим образом не отражает соответствующей разницы
фундаментальных законов, управляющих той или иной магией.
-- Добрый паломник! -- вскричала Бельфеба. -- Да что же молвишь ты --
нет разницы между "черной" и "белой"! Большей ереси...
-- Абсолютно никакой, -- подтвердил Чалмерс, не замечая, что Ши
пытается остановить его громким "тс-с!". -- Жители данной страны просто
договорились считать магию белой, когда ее применяют облеченные доверием
представители власти для каких-то законных целей, и черной, если
используется она всякими проходимцами для решения криминальных задач. Причем
никак не скажешь, что сами принципы данной науки -- или искусства -- в том и
другом случае не являются абсолютно одинаковыми. Вам следует применять
термины "черная" и "белая" исключительно по отношению к субъектам и объектам
магии, но никак не к самой науке как таковой, которая, подобно любой отрасли
знания, с точки зрения морали совершенно нейтральна...
-- Но, -- возразила Бельфеба, -- разве заклинание, которое читают,
скажем, чтобы похитить некоего благородного и зажиточного обывателя, не
отличается от того, какое помогает изловить негодяя?
-- Вербально, но никак не структурально! -- стоял на своем Чалмерс.
После нескольких минут оживленного спора Чалмерс воздел вверх
обглоданную попугайную кость.
-- По-моему, я вполне в состоянии, к примеру, располагая лишь одной вот
этой костью, воссоздать живого попугая -- или, по крайней мере, жареного
вместо того, которого мы съели. Вы не станете возражать, юная леди, что это
было бы достаточно безобидной демонстрацией данного искусства?
-- Нет, но только в этом случае, -- согласилась она. -- Знаю я вас,
ученых мудрецов -- стоит только согласиться с вами, как сразу в ловушку
угодишь!
-- Следовательно, это можно было бы отнести к так называемой "белой"
магии. Но предположим, что попугай мне потребовался для каких-то... гм...
низменных целей...
-- Для какого, к примеру, злодеянья, добрый сэр? -- уточнила Бельфеба.
-- Я... гм... в настоящий момент просто не в состоянии выдумать.
Предположим, это мне удалось. Так вот: чары и в том, и в другом случае будут
совершенно одними и теми же...
-- О, да неужели! -- вскричала Бельфеба. -- Тогда, покажи, как создашь
ты этих попугаев -- одного для честных целей, а другого для нечестных, и
тогда и впрямь соглашусь я с тобой.
Чалмерс нахмурился.
-- Гарольд, какая может быть вполне законная цель для производства
попугая посредством колдовства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64