Неделя максимум, решила Сьюзен. Если после этого Эми нужна будет помощь профессиональных психологов, семейство Кэрью, конечно, сможет ее обеспечить.
Она позвонила Тому. К удивлению Сьюзен, он проявил больше беспокойства о ней, чем об Эми.
— Ты уверена, что справишься с этим? — спросил он. Этот низкий, негромкий голос словно коснулся осторожно ее души, проверяя на прочность. Том, как и вся их семья, знал, что после смерти Брендана Сьюзен никак не могла найти себя.
— Я должна ехать, Том. Ты сам знаешь, я должна, — отвечала Сьюзен с горячностью, которая, она надеялась, покажет Тому, что его сестра вновь обрела цель в жизни, а это, конечно, важнее всего.
— Я помню, как сильно ты хотела ребенка, — негромко сказал Том.
Слезы навернулись ей на глаза.
— Да, она не моя. Но ведь только на неделю, Том. Неделя пройдет, и я вернусь домой.
— Сьюзен…
Она поняла, что Том ищет нужное слово, желая сказать ей нечто важное. Затаив дыхание, она ждала его нового предсказания. Но то ли в силу обычной сдержанности, то ли потому, что брат решил: в данном случае лучше не вмешиваться и позволить потоку жизни течь своим неизбежным путем, — так или иначе, он решил ничего не говорить. Просто сказал:
— Позвони, если понадоблюсь.
Может быть, нынешний поворот событий — это и есть то самое, что Том предчувствовал вчера, думала Сьюзен, испытывая большое облегчение оттого, что Том не стал оспаривать ее решение.
— Спасибо тебе, Том, — горячо сказала она. Через час Сьюзен уже сидела в самолете компании Кэрью, уносившем ее из Алис-Спрингса. Она старалась не думать о человеке, принадлежавшем теперь Данике Фейрли. Беспокоиться об Эми тоже было пока бессмысленно: надо сначала увидеть своими глазами, что происходит, — тогда уж она сообразит, как быть.
Она смотрела на красноватую равнину, простиравшуюся во все стороны, сколько хватало глаз, далеко внизу, и думала о том, какие разные причины заставляют людей срываться с места и мчаться куда-то вдаль, внезапно и порой навсегда меняя течение их жизни.
Если бы не сухопутная телеграфная линия, проложенная от Аделаиды до Дарвина, на карте никогда бы не появился городок Алис-Спрингс. Линия протянулась на три тысячи километров по суровой и большей частью безводной земле, и место, где позже возник Алис-Спрингс, выбрали для телеграфной станции просто потому, что здесь имелся постоянный источник воды. А поскольку Алис-Спрингс мог, кроме того, похвалиться живописными скалами, ущельями, соляными озерами, пустынями и древними красными горными цепями, характерными для Центральной Австралии, городок стал центром притяжения для туристов со всего света. Каждый год тысячи людей посещали эту уникальную страну чудес.
Сьюзен легко могла себе представить, что семейство Кэрью, должно быть, проклинает тот день и час, когда эти места были открыты для туристов, так же как и тот, когда родители Эми отправились вместе с ней в пустыню за приключениями. Однако прошлое не изменить. А те места, куда Сьюзен направлялась сейчас, имели не менее интересную историю.
Южная Австралия — единственный штат страны, который никогда не был колонией для заключенных. Эти места заселялись исключительно свободными поселенцами — в частности, Баросса-Вэлли, как всем известно, первоначально была заселена выходцами из Пруссии и Силезии, бежавшими из Германии от религиозных преследований.
Долину назвали Баросса — «склон, поросший розами»— в честь винодельческого района в Испании. Климат и земли здесь были очень похожи на средиземноморские, и поселенцы довольно быстро распознали таящиеся в этой земле возможности для виноградарства.
Теперь Баросса-Вэлли один из главных винодельческих районов Австралии, а также центр притяжения туристов — но это совсем другая, чем в Центральной Австралии, цивилизованная земля, составляющая разительный контраст с глубинкой. Баросса-Вэлли лежит всего в часе езды на автомобиле от Аделаиды, столицы Южной Австралии. В ней множество старых и богатых винных заводов, и на этой земле можно найти все, что нужно, для услаждения самого изысканного вкуса.
Образ шикарной Даники Фейрли возник в голове Сьюзен, принеся с собой жестоко ранящее осознание того, что Даника, безусловно, сможет по достоинству оценить все, что предложит ей такой супруг, как Лейт Кэрью. Врожденное чувство справедливости тут же заставило Сьюзен признать, что если это так, то они тем более подходят друг другу. У нее не было никакого права судить об их взаимоотношениях: она слишком мало знала их обоих.
Однако Даника Фейрли задавала ей вчера слишком много вопросов. Зачем вообще нужно было приставать к ней, если все столь лучезарно? Может быть, Даника не так уверена в своем возлюбленном, как она о том говорит?
С другой стороны, Сьюзен вынуждена была признать, что, если бы она заметила такое напряженное электрическое поле между Бренданом и какой-нибудь женщиной, ее бы это обеспокоило. Но никогда в жизни Сьюзен не стала бы вцепляться в эту женщину. Она расспросила бы Брендана. Почему же Даника не задала все свои вопросы Лейту?
Впрочем, все люди разные, напомнила себе Сьюзен, и по-разному решают свои проблемы. Глупо вообще придавать какое-либо значение вчерашнему разговору. Лейт Кэрью выбрал себе спутницу жизни, и едва ли Сьюзен следует критиковать его выбор. Главное — чтобы в течение ближайшей недели это ни в коей мере ее не касалось.
Не говоря уже о том, что отношения с Лейтом Кэрью наверняка станут менее натянутыми в процессе повседневного общения. Это лишь память об их напряженном противостоянии тогда, восемнадцать месяцев назад, мешает им пока установить более естественные отношения. Несколько дней общения при прозаических обстоятельствах, и та давняя история предстанет обоим в истинном свете: то было всего лишь минутное помрачение рассудка, и от воспоминаний о нем теперь уже вполне можно избавиться сознательным усилием воли. Хотя бы ради Эми непременно надо будет создать и поддерживать дружественную обстановку.
Успокоив себя этими разумными рассуждениями, Сьюзен снова принялась смотреть в иллюминатор. Вот показалась гора Флиндерс: здесь кончаются бесплодные земли Центральной Австралии. Бескрайние пастбища, усеянные тысячами лучших в мире тонкорунных овец, открылись взгляду. Следом пошли еще более населенные места — побережье все ближе. Самолет постепенно начал снижаться, и скоро Сьюзен разглядела под крылом виноградную долину.
Приземлились на частной взлетно-посадочной полосе. Пилот вывел Сьюзен из самолета, неся за ней чемодан. Лейт Кэрью уже ждал ее. Он одиноко стоял около мощного джипа. Никаких следов Эми или кого бы то ни было еще.
Благоразумные рассуждения не помогли: стоило Сьюзен снова увидеть Лейта Кэрью, как сердце ее дрогнуло и мысли смешались под действием какой-то совершенно иррациональной, но непреодолимой силы. «Опять он сбивает меня с толку, — с тоской заворчала она про себя. — Интересно, сам-то он чувствует что-нибудь подобное?»
Лейт приближался, Сьюзен осторожно посматривала на него. Его внушительная фигура особенно бросалась в глаза сегодня, когда он надел джинсы и майку, обрисовавшую его отлично развитые мускулы. Красивое суровое лицо выглядело изможденным, бессонная, тревожная ночь оставила свой след. Темно-русые волосы были слегка взъерошены, словно он забыл причесаться.
Он бросил на Сьюзен беглый взгляд из-под тяжелых век. Она была в брюках и широкой рубашке навыпуск — костюме, скорее скрывающем, чем подчеркивающем женственность. Его губы скривила насмешливая улыбочка, быстро сменившаяся гримасой неприязни. Когда же Лейт наконец встретился с ней взглядом, в глазах его была лишь усталая покорность судьбе.
— Надеюсь, полет прошел удачно, — с холодной учтивостью заметил он.
— Да. — Сьюзен изо всех сил старалась не замечать нервное биение собственного сердца. — Благодарю вас, — с улыбкой обернулась она к пилоту.
Лейт Кэрью взял ее чемодан и жестом указал на автомобиль. Сьюзен зашагала рядом с ним.
— С тех пор как вы звонили, Эми не стало лучше? — спросила она, торопясь подвести под эту встречу надежную деловую основу.
— Я сказал Эми, что вы едете к нам. По-моему, она не поняла, — бесстрастно ответил он.
— Мне очень жаль, — посочувствовала Сьюзен.
— Вы туг не виноваты.
Он вздохнул, чуть заметно улыбнувшись:
— Я очень благодарен вам за то, что вы пришли на помощь. Мы все очень благодарны. Эми для нас важнее всего.
— Я понимаю, — мягко ответила Сьюзен.
Единственная внучка, единственное напоминание о погибшей сестре, единственная девочка в семье. Разумеется, Эми бесконечно им дорога.
На миг глаза их встретились в молчаливом сочувствии. Лейт Кэрью тут же отвел взгляд, словно смотреть на Сьюзен ему было больно. Она уставилась невидящими глазами прямо перед собой, оглушенная сильнейшим эмоциональным импульсом, проскочившим между ними. Вполне естественно в данных обстоятельствах, назидательно сказала себе она, в глубине души твердо зная, что дело не только в этом.
Они подошли к огромному «лендроверу», и Лейт открыл перед ней дверцу. Сьюзен забралась внутрь и уселась, после чего он уложил чемодан на заднее сиденье.
— До дома недалеко, — заметил он, закрывая за ней дверцу.
Чем быстрей они окажутся среди людей, тем лучше, подумала Сьюзен. Как только Лейт сел на водительское место и захлопнул дверцу, его присутствие стало давить на Сьюзен в тысячу раз сильнее, чем раньше.
— А где мисс Фейрли? — выпалила она, нечаянно выдав себя.
— Данике надо было съездить в Аделаиду по делам, — кратко ответил он. — К вечеру вернется.
Лейт завел мотор и крепко сжал руль. Несколько секунд мотор работал вхолостую, словно мысли Лейта блуждали где-то далеко от его прямой задачи — отвезти Сьюзен к нему домой. Потом все с тем же мрачным видом он обернулся к ней:
— Вы ничем не рискуете, оставаясь наедине со мной, Сьюзен, — он твердо, решительно глянул ей прямо в глаза, — я вас уверяю, то, что случилось однажды между нами, не повторится.
Кровь так резко бросилась Сьюзен в лицо, что у нее заболела голова. Покраснела даже шея, а щеки горели.
— Да я и не ожидала ничего… У вас есть мисс Фейрли, — сбивчиво пробормотала она. Его рот искривился:
— Да. У нас с Даникой большие планы на будущее.
— Вы выглядите… идеальной парой.
— Отличная партия, — согласился он.
— От души желаю вам счастья.
— Спасибо. — И вдруг без всякого перехода:
— Я так понимаю, что вы по-прежнему любите своего мужа.
Насмешливый блеск зеленых глаз заставил Сьюзен гордо вздернуть подбородок:
— Я всегда буду любить Брендана.
— Ничего другого я и не ожидал, — заверил он ее. И отвернулся.
«Лендровер» дернулся — так сильно он вдавил педаль газа. В первые несколько минут цветущая земля за окном машины была для Сьюзен просто бессмысленным смазанным пятном. Почему она не сказала ему, что Брендана нет в живых? Что она теперь вдова и не принадлежит больше никому? Надо сказать прямо сейчас и покончить с этим недоразумением. Или он подумает, что она им очень интересуется?
Он нашел отличную партию — Данику Фейрли, беспощадно напомнила себе Сьюзен.
Нескончаемые ровные ряды виноградников стали наконец выплывать из застилавшего ей взгляд тумана — тщательно ухоженные ряды, иногда прерываемые чрезвычайно опрятными зданиями, явно имеющими отношение то ли к производству, то ли к хранению вина.
Сьюзен растерялась.
Совершенно.
Чувство вины перед Бренданом тяжелой волной накрыло все бурные эмоции, вызванные встречей с Лейтом Кэрью. Это было ужасно, чудовищно не правильно — внутренняя связь с человеком, которому не было места в ее жизни. Непонятные отношения, которых она не искала и не желала. Сьюзен обещала Тому, что выдержит, и ради Эми выдержать придется, но какая же долгая, адски трудная неделя ей предстоит в доме семьи Кэрью!
Ничего из всего этого не выйдет, ничего, кроме боли. Это дикое, неодолимое влечение — просто безумие. Но как же хочется протянуть руку и дотронуться до сидящего рядом с ней человека — коснуться так, как ни одна женщина никогда не касалась.
Искушение прожгло ее насквозь. Она взглянула на него. И встретила взгляд, в котором горело необузданное желание. Сьюзен отпрянула.
— Следите за дорогой, — сухо сказала она. — Проделав такой путь, я предпочла бы добраться живой.
Ответом стал недобрый смешок:
— Вы тоже можете внести свой вклад в обеспечение, безопасности на дорогах.
— Каким образом? — спросила она.
— Никогда больше не смотрите на меня так. — В его голосе звучала горечь и страсть. — Вы сделали свой выбор. А я сделал свой.
Глава 7
До самого конца пути Сьюзен ничего не видела перед собой. Внезапно машина остановилась, разом напомнив Сьюзен, где она и зачем. Перед глазами мелькнули лужайки, причесанные травинка к травинке, и искусно разбитые сады в окружении величественных деревьев. Не успела она окинуть взглядом дом, как дверь открылась и какой-то мужчина подошел к машине, чтобы помочь Сьюзен вылезти.
— Миссис Форбс, я Рольф Кэрью. Спасибо, что приехали к нам.
Должно быть, это отец Лейта, подумала Сьюзен, машинально опираясь на предложенную ей руку и спускаясь на землю из высокой кабины.
Он был примерно одного роста с сыном, но слегка плотнее. Волосы его поседели, однако для своего возраста он выглядел отлично, и его широкое, скуластое лицо было все еще красиво, хотя несколько полновато. Глаза у него также были зелеными. Он ловил взгляд Сьюзен, словно в надежде, что она сейчас же разрешит все тревожившие его вопросы.
— Все, что вам необходимо, что вы считаете нужным, только скажите, миссис Форбс. Это просто чудо, что Эми вернулась к нам. Но мы даже не представляли… — Он покачал головой, явно удрученный тем, как повлияло на его внучку возвращение в семью. — Моя жена сейчас с ней, — сказал он хрипло. — Это так много значит для Мэделин.
— Мы должны в первую очередь думать об Эми, а не о Мэделин, папа.
Хлопок задней дверцы «лендровера» подчеркнул резкость кинутой Лейтом реплики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19