Утром горизонт прояснился от тумана, и, к счастью для путешественников, наконец-то показалась тонкая полоска земли. Вновь экипажу Бог послал чудесное спасение.Мореплаватели бросили якорь и отправились на разведку на видавшем виды тримаране. К островку поплыли Гийом, Кузьма и Мими. Атолл оказался крошечным и безлюдным, фруктов мало, живности не обнаружили, кроме щебечущих певчих птиц, но зато нашелся источник с пресной водой. Разведчики наполнили ею бочонок, бурдюк и несколько бутылок. Мужчины подобрали с земли две грозди миниатюрных бананов и несколько дюжин каких-то переспелых плодов. Съедобные они были или нет, точно никто не знал, но голод не тетка. Надо было рисковать. Прямо на островке мужики провели испытание на женщине. Туземка с аппетитом начала есть, но это не аргумент и не довод. Австралийские аборигены и пауков едят, и игуан, и гусениц, так что же, неужто и русским мужикам прикажете их есть? Сразу самочувствие Мими не ухудшилось, выходит, экзотические фрукты оказались не ядовитыми, а как они называются – это уже совсем не важно. Лазить по деревьям на голодный желудок не было сил, поэтому поисковики вернулись обратно, отложив пополнение припасов на следующий день. На островке они заметили лягушек, но Гийом оказался неправильным французом и равнодушно прошел мимо этого деликатеса. Зато поймали большую черепаху. Вот будет замечательный суп!На корабле их с нетерпением ждали оголодавшие товарищи по несчастью. Мими по-прежнему чувствовала себя нормально, поэтому экипаж с жадностью накинулся на свежую еду и воду. Ведь пить ром и портвейн всем уже осточертело, особенно женщинам.Теперь можно было перевести дух и на сытый желудок решать, как быть дальше, куда плыть и не передохнуть ли здесь некоторое время.– Конечно, нужно как можно быстрее убираться! – воскликнул Кузьма. – Вы поймите, жить у маленького родника, под сенью десяти пальм всей толпой мы долго не сможем! Не прокормимся!– А рыбалка! – не согласился ротмистр. – Я видел, что рыба тут водится. Акулы опять же, они ведь вполне съедобны!– Вот и оставайся с акулами, старый черт! – не выдержал казак. – Можешь и баб себе взять для чистки рыбы и приготовления пищи. А меня уволь! Хочу в Россию или в Русскую Америку. К свинине, к телятине, к грибочкам! Скучаю по малосольным огурчикам и хлебной водке.– На плахе выскажешь свое последнее желание, попросишь чарку горилки и соленый огурец. А то и до плахи не доберешься, помрешь на дыбе! – ответил ему ротмистр, гневно сверкая глазами. – Или забыл, что тебя грехи в рай не пускают? Наша императрица тебе быстро об них напомнит!– Почему сразу на дыбу? Я, может быть, вашей шкурой откуплюсь, дядя Ипполит! – мрачно пошутил Худойконь.– Ирод! Христопродавец! И это твоя благодарность за сохраненную жизнь? Ей-ей, настоящий Худойконь, от слова «худо»! – возмутился ротмистр и, обидевшись, ушел в каюту.Серж оглядел разношерстный коллектив и загрустил. Как же дальше плыть, если в команде нет единства, понимания целей и задач, общей идеи? Надо что-то срочно предпринимать.
Утром Строганов поднял вопрос о немедленных выборах капитана.– Друзья мои, так больше жить нельзя! – начал он свою речь. – На корабле наступила полная анархия. За последнее время без споров и раздоров не было принято ни одного решения. Кто-то должен взять власть в свои руки. Корабль не может плыть в четырех направлениях одновременно. Пусть пока мы обошлись без драк, но все равно дело плохо. Это счастье, что на нас еще никто не нападал, а если случится бой, кто будет руководить корветом?– Вот и будь капитаном! – пробурчал ротмистр. – Ты полковник, граф, тебе и карты в руки, сам Бог велел стать во главе экспедиции!– Ладно, согласен! Хорошо, я возглавлю общее руководство экспедицией, а капитаном корвета должен быть опытный судоводитель, а именно – ротмистр Степанов! – решил задобрить старого ворчуна Сергей.– А кем буду я? – воскликнул, всполошившись, Кузьма Худойконь. – Я что, опять простой матрос?– Нет, ты будешь начальником артиллерии и командиром абордажной команды. И как только станем брать кого на абордаж, то ты идешь на противника первым, а мы – следом за тобой.– Ну, вот опять, как в тяжелый бой, так сразу вперед – Худойконь!– Понятное дело, опять молодежь притесняют! Даже этому пирату Худомужеребцу должность выделили, а кем буду числиться я? – горячился юнга. – Вы лишили меня должности из-за моей национальности?– Не отчаивайся. Это совсем не так. Ты у нас будешь командиром парусной команды и начальником разведки, – пообещал Строганов. – В случае появления на горизонте земли, ты будешь исследовать эти острова и делать вылазки на них.
– А матросы на корабле у нас будут? – спросил Кузьма. – Как же без матросов? Без нижних чинов никак нельзя!– А бабы? Вот они-то как раз и станут простыми матросами! Бабы тебя спасли от обязанности драить палубу, а ты хотел их утопить, – ухмыльнулся Ипполит, подначивая казака. – Как и полагается в России, лучшая ломовая лошаденка – это работящая бабенка.– Видишь, Худойконь, у тебя в подчинении теперь имеется три Ломовыхлошади! А ты, Кузьма, предлагал их съесть или выбросить за борт! – в свою очередь, не преминул уколоть атамана Серж. – Кто стал бы службу справлять?Кузьма пробурчал что-то, но не стал обострять отношения с графом, а просто сгреб в охапку толстушку Куа, проходившую как раз мимо него, и уволок девицу в каюту капитана. До ужина Худойконь скакал на ней как жеребчик, так что палуба ходила ходуном, и носа наружу не казал, а когда стемнело, появился утомленный и начал требовать еды.Ипполит выделил ему два банана и фляжку воды, а усталой аборигенке, вернувшейся вместе с ним на палубу, дал три фрукта.Эта явная несправедливость возмутила казака, и он обратился с вопросом к Степанову:– Ты почему бабе дал на один банан больше, чем мне?– За то, что она тебя, охламона, весь день без продыху ублажала! Нужно ставить паруса, а какой будет толк с этой изможденной туземки? Ее, поди, ноги не держат от усталости! – сердито ответил ротмистр. – Бугай ты племенной, а еще жалишься, что оголодал во время плаванья и совсем обессилел!– В тебе здоровья, как у элитного жеребца! – поддержал ротмистра Сергей. – Да на тебе пахать не только можно, но и нужно!– Опять пошло-поехало. Теперь я еще и Племеннойконь.? Имею право! Куа – это мой трофей! Я на ваших баб не претендую, а со своей что хочу, то и делаю.Тут вновь вмешался в спор Строганов, потому что пришла пора навести порядок на корабле и утвердить единоначалие.– Кузьма, ты не прав! Это не просто баба, это матрос! Она не твое персональное имущество, она член нашей экспедиции. Понятно? Ты свои пиратские замашки брось!– Братцы! Вы что, обалдели? – искренне удивился казак. – Встретились три русака, и что теперь, неужто передеремся из-за этих чумазых дикарок? Мы ведь должны держаться друг за дружку, а не ссориться по пустякам.Гийом Маню в спорах старших старался не участвовать. Он и по-русски говорил еще не совсем хорошо, не понимал всех смысловых тонкостей. Поэтому, как только взрослые мужчины опять заспорили, он со своей юной пассией Мими в очередной раз проскользнул в темный трюм. Казак проводил его тяжелым взглядом и накинулся на земляков:– Почему лягушатнику можно топтать свою бабенку, а мне – нет?– Потому что он свою молодуху не обижает и нещадно не вымучивает. Твоя работает на износ, а юнга, наоборот, девку холит и лелеет. Ты только посмотри, грубый мужлан, как наш парнишка с ней ласково обращается, – ответил старый ротмистр. – Я бы сказал, даже трогательно!– А я таким политесам и обхождениям не обучен. Ежели я бабу трону – так уж трону! Что вы ко мне придираетесь? Я ведь не дворянин, обхождений не признаю, на дуэль не вызову. Однако могу запросто от обиды из пистоля пульнуть, тогда мало не покажется!– Ты нас не пугай, мы пуганые, – отмахнулся Строганов. – Мы тоже не лыком шиты, можем и ответить. Но не время сейчас пыжиться, наоборот, пора объявить общее перемирие, иначе не доплывем не то что к материковой Америке, но и до Маршалловых островов! Мужики спорили до полуночи, и пусть не хватали друг друга за грудки, но орали до хрипоты. В результате после бурных дебатов договорились о восстановлении дружбы и боевого товарищества на судне, временно нарушенных по причине голода и жажды.
Два дня стоянки на рейде у необитаемого острова путешественники посвятили рыбной ловле и сбору плодов. Поймали средних размеров акулу и два десятка разных больших и малых рыбешек, собирали горы экзотических фруктов, матросы-туземки пробовали их и показывали европейцам, какие плоды съедобны, а какие нет. Из того, что девушки определили годными к употреблению, мужики согласились съесть только фрукты, напоминающие авокадо. Возможно, остальные тоже были годными к употреблению, но очень уж не привлекательными на вид. Есть выкопанные коренья европейцы тоже не стали, взяли на борт для кормления аборигенок на случай страшного голода. Они больше налегали на полезные для потенции бананы, хотя за время робинзонады этот тропический продукт и опротивел им. Бананами не только питались, но и сушили их впрок. Так понемногу они заготовили несколько килограммов сухофруктов.Пора было собираться в дорогу, слишком был мал остров, чтобы прокормить несколько человек в течение долгого времени. Мореплаватели подняли якорь, растянули паруса и отправились в путь.Опять женщины, понукаемые мужчинами, мучались с постановкой больших прямоугольных парусов, а с косыми они управлялись уже сносно. Степанов решил пока использовать только паруса на грот-мачте и бизани, остальные так и висели скрученными. Глава 9ИЗВЕРЖЕНИЕ ВУЛКАНА И КИТАЙСКО-МАЛАЙСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ Утром следующего дня весь горизонт был затянут темной пеленой, которая поднималась вверх сплошной стеной прямо из океана и закрывала небо. Степанов забеспокоился, что приближается сильный смерч и, возможно, нагрянет мощный шторм. В воздухе запахло серой, а чем ближе подплывали путешественники к эпицентру природной катастрофы, увлекаемые течением и ветром, тем сильнее волновалось море. Строганов первым догадался, что никакой это не вихрь или зарождающийся ураган и даже не пожар, а выброс вулканического пепла и газа.– Что за дьявольщина, – ругнулся Худойконь. – Почему пахнет серой?– Не бойся, друг мой, здесь нет никакой нечистой силы, – успокоил его Серж. – Это просто извержение вулкана.При беспорядочном волнении корвет совсем плохо слушался руля, поэтому его упорно несло в сторону природного катаклизма. Вскоре на палубу посыпался горячий песок, затем с неба стали падать мелкие кусочки шлака, а спустя некоторое время – и более крупные комки. Чуть позднее мореходы заметили сам источник задымления, гигантский курящийся кратер. Через полчаса корвет подвергся бомбардировке большими камнями, некоторые из них были размером с кокос. К счастью, рыхлый шлак при падении разлетался, но эти куски рикошетили и хлестали по телу, словно шрапнель. Находиться на палубе стало смертельно опасно. Женщины с визгом спрятались в трюме, а мужчины укрылись в кают-компании, опорожняя бочонок с вином и отдав судно на волю Бога, волн и ветра. Путешественникам повезло, корабль проплыл стороною, мимо проснувшегося вулкана. От града горячих камней грот-парус порвался во многих местах, на нем появились крупные дыры, а не загорелся он лишь только потому, что моросил мелкий дождь и сырая материя не могла заняться огнем. Ставить новые паруса не представлялось возможным под неприцельным, но массированным камнепадом. Так парусник и дрейфовал, медленно, но уверенно минуя проснувшийся вулкан. Эта медлительность добавляла разрушений, корабль нес все большие и большие потери. Палуба получила несколько столь мощных ударов, что даже прочный настил был пробит в нескольких местах, благо камни не повредили корпус на уровне ватерлинии.Корвет несло мощным течением мимо разбушевавшегося вулкана. Поначалу он казался небольшим, но вскоре перед глазами людей выросла гигантская огнедышащая гора с кратером. Разглядывая ее в подзорную трубу из надежного укрытия, Сергей застыл на месте, завороженный размахом стихии, вернее сказать, катастрофы. Он с трепетом и восторгом наблюдал, как медленно набухала над поверхностью океана новая зарождающаяся суша. Даже сквозь плотные клубы пара и дыма виднелись всполохи нерегулярных выбросов огня из недр земли и растекающаяся по склону лава. Жерло вулкана напоминало открытую кровоточащую пульсирующую рану на теле земли, словно она была живым существом.Только к глубокой ночи падение пепла прекратилось, но до самого утра испуганных девиц из трюма выгнать так и не удалось. Пришла пора менять порванные паруса и оборванные снасти, но некому было лезть на ванты. Волны били в борт, и эта болтанка выводила из себя даже стойкого и уравновешенного Ипполита Степанова. Следовало срочно развернуть нос парусника против усиливающейся зыби, пока она не превратилась в штормовые волны и не опрокинула на бок слабоуправляемый корабль. Если корвет начнет черпать воду бортом, то пиши пропало.Степанов заставил экипаж преодолеть страх. Даже не поев, мореходы полезли на ванты, но теперь растянули не по одному, а по два прямоугольных паруса на каждой мачте. Судно заметно прибавило ходу, и этот маневр спас путешественников от новых неприятностей, потому что на тот район, где они находились чуть ранее, обрушился новый огненный выброс. Раскаленные глыбы, словно метеоры, летели и обрушивались в воду далеко за кормой, вспарывая океан. Фонтан брызг, опять фонтан, еще один… Клубы пара взметались до самого неба. Ни дать ни взять артобстрел главным калибром неведомого линкора!
Едва команда успела прибраться на палубе и перевести дух, как слева на траверзе снова показалось несколько кусочков суши, но жители архипелага, затерянного на краю земли, не проявили гостеприимства. Наперерез корвету устремились множество миниатюрных гребных суденышек-сампанов, заполненных вооруженными бойцами. Намерения воинственных островитян были весьма недвусмысленными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43