– Ура королю Георгу!– Ура королю Георгу! – подхватили изумленные стражники и уставшие королевские солдаты.– Ура королю Георгу! – выкрикнул оробевший от столь тёплого изъявления чувств могущественным вельможей унтер Фарли.– Ура королю Георгу, – ошарашенно пробормотал вконец озадаченный Дементос.– Открыть ворота! – распорядился улыбающийся граф.– Ворота настежь! – подхватил его команду начальник караула, сам бросившись помогать стражникам открывать запоры.Тяжелые ворота распахнулись с невиданной быстротой, и, грохоча обитыми железом колесами, в город стали въезжать повозки с королевским гербом на полотняных боках.Подоспевшему Вастеро граф приказал сопроводить повозки до городских складов и срочно разыскать оружейника Бруно, инженера Сурбана, графского казначея и городских управителей. Отдав все необходимые команды и распоряжения, разослав десятки легконогих гонцов по всему городу, сам граф остался стоять у ворот, провожая просветлевшим взглядом тяжело груженные фургоны. Все еще пребывавшему в легкой прострации Дементосу граф вместо ответов на многочисленные вопросы молча вложил в руки королевский приказ:
«Улърику Валентпайну, графу Лондейлу Повелеваю защитить город любой ценой. Сформировать полки и ополчение, укрепить стены и башни, вырыть ров и создать прочие укрепления. Собрать в городе не меньше годового запаса продовольствия. Собрать солидный запас оружия, воинской амуниции, стрел и снарядов для метательных машин. Все это необходимо выполнить в кратчайшие сроки. Оборона Лондейла – первоочередная задача королевства. Все, что вам необходимо, – требуйте, и будет дано. С этим письмом высылаю вам первый обоз с продовольствием, железом и оружием. В ближайшие дни ждите еще три подобных обоза. Для согласования содержимого последующих, формирующихся на данный момент обозов высылаю вам своего советника графа Калу, а также старшего помощника королевского казначея Освальда. Используйте через них любые ресурсы королевства и в любом количестве. Лондейл должен выстоять, за выполнение этой задачи, граф, отвечаете честью и головой.Готовность города к обороне проверю лично.
Георг Первый, с божьей помощью король Глинглока».
Онемевший от удивления Дементос оторвался от письма и посмотрел на графа. Граф возбужденно рассмеялся, взял из его рук бумагу и, благоговейно коснувшись губами королевской подписи, бережно спрятал у себя на груди.– Будем жить, дружище, будем жить…
Короля ждали с юга, с востока, на крайний случай с запада, но уж никак не с севера, занятого врагом. Если бы не конные разъезды, ни за что бы не успели организовать торжественную встречу. А впрочем, все равно встреча получилась с многочисленными нарушениями королевского этикета, хотя для города, день и ночь ждущего врага, такое упущение вполне простительно. К тому же недочеты в торжественности с лихвой искупались искренностью горожан.Весь город высыпал за городские стены, едва не образовав страшную давку на подъемном мосту, перекинутом через свежевскопанный, наполненный речной водой ров. Шпалерами выстроились заново сформированные полки и отряды ополчения, увлажнились от волнения глаза у женщин, визжали от радости и восторга дети, сдерживали возбуждение умудренные жизнью старики. В наспех накинутых чистых одеждах первые лица города выстроились за спиной у старого графа, несмотря на жару облаченного в боевую кольчугу и рыцарский плащ. Город ждал своего короля.Первыми на извилистой дороге, скрывавшейся у линии горизонта за небольшим пригорком, показались лондейлские уланы. Всадники вихрем промчались по дороге между выстроенными полками, взметнув в воздух клубы желтой пыли, и резко осадили коней у самых копыт графского жеребца. Поспешно слетели с седел, преклонили колени, и усатый капрал задыхаясь выпалил:– Едут, ваше сиятельство, едут!– Едут! Едут! – волной разнеслись его слова по толпе, и взгляды всех устремились на дорогу.Сквозь пыль, взбитую уланами, уже проступили темные силуэты всадников. Без мишуры и золотого блеска, без шума и гама, под тяжелую поступь рыцарских коней, под лязг брони, под вскинутыми к небу копьями приближался к Лондейлу молодой король.Всполошившийся было народ затих. С суровым лицом выслушал его величество приветствия старого графа Лондейла. Тяжелым взглядом обвел вышедших навстречу людей и, тронув могучего боевого жеребца, поехал вдоль выстроившихся шеренг свеженабранных лондейлских полков, тщательно оглядывая оружие и амуницию, выправку и лица солдат.Притихший народ, затаив дыхание от внезапно нахлынувшего волнения, наблюдал за своим королем. Плотно сжатые сухие губы, колючие, пронзительно-синие глаза, простые стальные доспехи, покрытые пылью и рубцами, из золота лишь тонкая корона на открытом шлеме. Таким предстал перед лондейлцами новый король, а за ним и его рыцари. Ни грамма золотого блеска, ни одного драгоценного камешка в их убранстве, лишь смертоносное железо, покрытое дорожной пылью.В полной тишине король объехал солдат, остановив коня у самого рва. Тщательно осмотрел стены, где прекратившие было работу каменщики под его строгим взглядом снова принялись за укрепление новых башен. Прищурившись, оценил ров, утыканный по краю острыми кольями. Покосился на хищное жало заряженной баллисты, установленной на открытой верхней площадке круглой башни над северными воротами, и, криво усмехнувшись, спрыгнул на землю. Подошел к графу Лондейлу, посмотрел на его открытое, усталое лицо и крепко обнял:– Спасибо за город, граф.И тут же затрубили трубы, вскинулся в восторженном реве народ:– Да здравствует король! Да здравствует граф!Король снова вскочил на коня, улыбнулся восторженно кричащим людям и приветственно взмахнул рукой. Горожане, чувствовавшие, что они только что выдержали на «отлично» суровый экзамен, неистовствовали. Король проехал по улицам, осыпаемый цветами и пестрыми лентами, видя повсюду изможденные от усталости, но освещенные надеждой и радостью лица. Люди следовали за своим королем до самого графского дворца.Большая площадь перед дворцом была запружена народом, люди забили прилегающие к площади улицы, залезли на крыши окружающих домов, кричали до хрипоты и радовались как дети. Тонко уловив желание своего народа, король появился на большом балконе, выходившем на площадь, и поднял вверх руку. Люди затихли в ожидании обращения своего правителя.– Лондейлцы, буду говорить открыто. Тяжелое время наступило для старого доброго Глинглока. Злой и сильный враг топчет нашу землю, отбирает имущество, отбирает жизни, измывается над нашими детьми. И у нас нет больше армии, чтобы его остановить. – Георг сделал паузу, обвел взглядом притихший, встревоженный народ и отчеканил: – Но если враг думает, что с нами покончено, то он ошибается. Дальше этих стен ему не пройти! Потому что мы будем драться не за золото и добычу, а за себя и за свою землю! Потому что мы зальем своей и вражеской кровью каждый камень в этих старых стенах и каждую пядь нашей земли! Мы сделаем это за себя, за своих близких и за своих детей! Мы сделаем это за Лондейл и за Глинглок!Твердые, словно выбитые в железе слова взбудоражили толпу. Народ заволновался, будто черная грозовая туча; казалось, сам воздух был наэлектризован и готов разразиться молниями, тысячи горящих глаз были устремлены на долговязого молодого короля. Георг сжал зубы, так что заиграли желваки на скулах, вытащил из ножен меч и, воздев его к небу, прокричал:– Глинглок!!!– Глинглок!!! – взорвалась толпа.– Глинглок!!! – скандировали, сжимая кулаки, люди с искаженными от ярости лицами.– Глинглок!!! – кричали солдаты и ополченцы, потрясая оружием.– Глинглок!!! – грозно зарычали рыцари, бароны и графы, особенно четко осознавая в эти минуты свой дворянский долг.– Глинглок!!! – выдохнули выжившие лондейлские безнадежные. После Лингенского леса для них этот клич имел свое, особое значение.– Глинглок, – зловеще прошептал бывший рыбак Жано, многообещающе поглаживая свежие шрамы на предплечье.– Глинглок! – без особого рвения прокричали шпионы эльфийского герцога, одолеваемые страхом и дурными предчувствиями.Война перешла во вторую фазу, ожесточенную и непредсказуемую. У разбитого королевства появился лидер. Глава 2ОФИЦЕР Длинный, почти метровой длины клинок, простая поперечная гарда, обтянутая шершавой кожей удобная рукоять с круглым плоским навершием. Ни золота, ни драгоценностей, из украшений лишь вычеканенный на навершии геральдический лев, грозно оскаливший пасть. Меч, созданный для боя, а не для парада.Рустам провел ладонью по холодной стали и не почувствовал ничего, мелькнула только глупая мысль: «Рыцари должны сражаться верхом, а я всего один раз сидел на лошади, и кончилось это для меня сломанной ключицей. Интересно, можно ли рыцарю сражаться сидя на телеге?..»– Смотри не порежься, – прогремел над его ухом чей-то ироничный голос.Рустам дернулся и вскочил на ноги, едва не уронив меч на пол. Впопыхах схватил его вместо рукояти за лезвие и в самом деле слегка порезался.– Ну вот, что я и говорил, – удовлетворенно заметил Гарт, а это был именно он, забрав у Рустама меч и взяв в руки его порезанную ладонь. – Ерунда, царапина, это даже хорошо, в следующий раз будешь с ним поуважительней обращаться. Меч оружие благородное, неумелых рук не терпит.– Если бы не ты, я бы не порезался, – вяло парировал Рустам.– Еще как порезался бы, – усмехнулся Гарт, – не сегодня, так завтра, но обязательно порезался бы.– Неужели я настолько плох? – уныло буркнул Рустам и покосился на хищно блеснувший меч.– Ну не сказать чтобы уж совсем никуда не годился, и тем не менее… – Гарт осекся и внимательно посмотрел на друга. – Братец, ты чего такой кислый? Вроде радоваться должен, вместо этого сидишь здесь в тоскливом одиночестве, страдаешь. Ну-ка давай выкладывай, в чем дело.– Да не знаю. – Рустам устало махнул рукой. – Пусто как-то стало. Раньше был безнадежным, вроде бы хуже некуда, и все же какое-то место в жизни. А теперь стал не знаю кем и понятия не имею, что со мной дальше будет.– Э, братец, что-то ты совсем завял. – Гарт аккуратно положил меч на полку и сел на деревянную лавку, усадив друга рядом. – О чем жалеешь? Ты же смертником был, недочеловеком, так, мразью подзаборной, которую не жалко.– Я не был мразью! – вскинулся Рустам и тут же поправился: – Мы не были мразью!– Правильно, – не стал спорить Гарт, – не были. Но остальные к нам относились именно так. А это тоже важно, что бы там ни говорили. А теперь мы стали свободными, с деньгами, с чистой совестью, с нашивками на плечах. А ты так и вовсе с рыцарской цепью на груди. – Гарт покосился на пустую Рустамову грудь и поправился: – То есть самой цепи пока нету, но право-то на нее у тебя уже есть.– Вот-вот, в ней-то все и дело, – отозвался Рустам. – Знаешь, когда меня произвели в рыцари, вначале такая радость нахлынула, два дня как на крыльях. Надо же, меня – и в рыцари. А сейчас думаю: а почему меня? За что? За мои сержантские нашивки, что ли? Что я такого сделал?– Ты чего, Рус? – У Гарта округлились глаза. – Тебе что, память отшибло? Забыл, сколько гномов искромсали, а эльфам как просрат… дали? Да мы, только сами, силами своего маленького отряда, в обозе почти два пула тяжелой гномьей пехоты грохнули.– Вот именно, – вспыхнул Рустам, – МЫ. Мы это сделали, все вместе. И я ничем не лучше тебя, Дайлина, Жано, Сарда или тех, кто не выжил. Гастер так в знамя вцепился, что свои еле оторвали, у Жано одиннадцать зарубок на руке, там, где Сард с Джинаро стояли, – трупов по колено, Дайлин с того света вышел и без колебаний снова в самое пекло, а без тебя, Гарт, нас и вовсе размазали бы, как на Мальве, сразу и бесславно. Почему так высоко наградили именно меня? Я не больше других врагов сразил, не лучше других дрался, не меньше остальных дрожал от страха. Мне перед тобой и ребятами неудобно. Этот меч, – Рустам кивнул на полку, – мне словно руки жжет.– Знаешь, братец, – задумчиво сказал Гарт, – вот эта черта мне в тебе и нравится. А с другой стороны, ты иногда ну такой дундук, прости господи. Ты что думаешь, рыцарское звание это награда? Кто, по-твоему, рыцари?– Ну, – невольно задумался Рустам, – рыцари – это дворяне, знать, высшее общество.– И это тоже, – согласился с ним Гарт, – но все это лишь мишура. А на деле рыцари-дворяне – щит королевства, его меч и копье. Их предназначение – сражаться за Глинглок, их долг – умереть за него не колеблясь. В мирное время они наслаждаются своими привилегиями, но обязаны быть всегда наготове, в военное время они садятся в седло и ведут за собой остальных. Рыцарь – это прежде всего обязательства, остальное лишь сопутствует званию. Его величество не наградил тебя, а возложил на тебя повышенные обязанности, чему служит доказательством этот меч. Посмотри на него, братец, на нем нет золота, но он крепок и гибок. Это не награда, это оружие. И если ты это поймешь, то он не будет жечь тебе руки, а станет в них послушным и верным инструментом. Так что можешь успокоиться, – Гарт посмотрел на озадаченное лицо друга и весело ухмыльнулся, – твое звание вовсе не награда. Наградой были золотые, и тебе нечего стыдиться, ты получил долю наравне с остальными, столько же, сколько и все.– А… – Рустам открыл рот и закрыл. – Не знаю даже, что и сказать.– А раз не знаешь, то и не говори, – улыбнулся Гарт и, взяв меч с полки, крутанул его в ладони, насколько позволяли скромные размеры тесной комнатки на втором этаже постоялого двора, где их разместил королевский квартирмейстер. – Отличный меч, тебе повезло, братец, правда, сам ты это не скоро сможешь оценить, но тебе повезло. И сталь грамотная, такой меч прошибет любой доспех насквозь и почти не затупится. – Гарт сделал резкий выпад в воображаемого противника, заставив Рустама испуганно отшатнуться, а воздух загудеть. – Грамотная сталь, – повторил Гарт, – грех такой меч держать без ножен. Надо будет тебе к нему ножны справить и пояс подобрать, на тот, что на тебе сейчас, меч не подвесишь.
1 2 3 4 5 6 7