Кому из мальчишек они не нравились?
Однако в четырнадцать лет, после окончания школы первой ступени, многие
поумнели. Специальность звездолетчика становилась все менее престижно
й. Риск и романтика дальнего поиска постепенно отходили на задний план. К
ому Интересно водить рейсовые корабли по одному и тому же маршруту, на ко
тором известна каждая остановка, каждый «случайный» астероид? Пилотов к
ораблей требовалось все меньше, количество членов экипажей неуклонно с
окращалось, места людей занимали автоматические устройства, и все трудн
ее становилось поступить в школу второй ступени при Космическом инстит
уте.
Федерации требовались совсем другие специалисты. Но он не послушался му
дрых советов и провалился на вступительных экзаменах. Это было первым ра
зочарованием. Большинство мальчишек в этой ситуации начинали подыскив
ать специальность попроще. С ним этого не произошло.
Именно тогда он первый раз всерьез задумался над тем, что, собственно, при
влекает его в специальности звездолетчика. Не форма, не престиж, не слава,
даже не возможность самостоятельно управлять кораблем. (Кстати, уже тогд
а он прекрасно понимал, что это попросту невозможно.) Его привлекали чужи
е неисследованные миры, острова, на которые не ступала нога человека, зве
здные острова.
Может быть, причиной всего был маленький астероид, на котором он родился?
С детских лет родной мир казался ему кораблем, плывущим среди звезд. Он по
дал заявление в Управление внешних поселений, в Школу инспекторов. Эта с
пециальность, после капитанов кораблей дальней разведки, казалась ему з
аслуживающей наибольшего внимания.
Единственная такая школа находилась в столице Федерации. Кому там нужен
мальчишка с далекой периферийной колонии? Его родители никогда не бывал
и на Земле, он сам видел ее лишь в видеофильмах. Сначала над ним добродушно
подсмеивались, говорили о том, что чудес не бывает, что для поступления в
такую престижную школу нужна соответствующая протекция, что на Земле хв
атает своих мечтателей, без него как-нибудь обойдутся… Но, когда с очеред
ной почтой пришло уведомление о том, что его документы приняты к рассмот
рению, насмешки почему-то стали лишь злее.
После целой программы специальных тестов и обследований из столицы при
шло приглашение принять участие в конкурсных экзаменах. Так он стал абит
уриентом.
Это слово казалось ему всего лишь ступенькой. В абитуриенты принимают не
всякого. Рано или поздно абитуриент становится курсантом Ч так он дума
л тогда. Ему пришлось выдержать целый бой с родными: они наотрез отказыва
лись дать согласие на его участие в конкурсе, но Роман умел добиваться св
оего, и в конце концов рейсовый звездолет унес его к неведомой и далекой З
емле.
Затем была посадка на поясном космодроме, пересадка на рейсовый челнок К
алипсо Ч Марс Ч Земля и авария, навсегда перечеркнувшая все его мечты и
планы…
Долгие годы лечения, искалеченная психика, клаустрофобия Ч диагноз мед
ицинской комиссии, заставивший его навсегда расстаться с мечтой о дальн
ем космосе.
Домой он так и не вернулся. Жизнь потеряла для него свои яркие Краски. Жела
ния бросить якорь, найти себе спутницу жизни, определиться так и не возни
кло. Не получив определенной специальности, не закончив школу второй сту
пени, он начал скитаться с планеты на планету. Меняя один освоенный мир за
другим, подыскивая случайные, временные работы, соглашаясь на любые усло
вия… Постепенно он превратился в постоянного пассажира, в парию без обра
зования и без специальности. Три года были безвозвратно потеряны, время
для поступления в школу второй ступени упущено, дорога к его заветной ме
чте, как ему казалось, полностью утрачена. И вот тогда на Фредосе он встрет
ил Глебова… Человека, вновь подарившего ему надежду…
Глебов знал старинную китайскую систему тренировки психики, способную
вернуть искалеченному человеку здоровье, закалить его, сделать сильнее.
Она многое могла, эта странная система… Глебов сделался его учителем и з
а четыре года полностью вернул Роману здоровье.
Что-то, впрочем, осталось. Какие-то смутные видения, сны, обрывки странных
воспоминаний или следы былых галлюцинаций. Роман не мог бы ответить на э
тот вопрос, возможно, поэтому он инстинктивно избегал полного медицинск
ого обследования и искал обходные пути, ведущие к цели.
Догадывался ли об этом Глебов? Знал ли, что для Романа то, чему сам Глебов п
освятил всю жизнь, всего лишь средство? Скорее всего, он надеялся только н
а время.
Постепенно, исподволь в Романе нарастал протест. Он не собирался посвяща
ть свою жизнь планам Глебова, и в конце концов разрыв стал неизбежен. Оба п
онимали это, хотя еще не родились окончательные слова, да и не было в этом
необходимости для двух людей, ощущавших само движение мысли.
Он услышал шаги учителя за целый квартал. Конечно, не сам звук. Он словно в
идел со стороны, как учитель проходит в эту минуту мимо автомата с экспре
сс-завтраком, видит брошенную им обертку и осуждающе покачивает головой
.
Глебов выглядел уставшим и сильно постаревшим, хотя с момента «их послед
ней встречи прошло не больше года. Черты его лица обострились, и под тонко
й пергаментной кожей проглядывала нездоровая синева. Сколько ему может
быть лет? Семьдесят? Сто? Спрашивать о возрасте старшего считалось непри
личным. Роман и в этот раз сдержался, не начинал разговор. А Глебов будто и
спытывал его терпение: упорно молчал и смотрел в сторону, словно не замеч
ал сидевшего на скамье Романа.
В конце концов Роман не выдержал и начал оправдываться. Чувство вины пер
ед учителем за то, что он не выполнил его рекомендаций, не спросил даже сов
ета, а просто известил о своем решении, оказалось сильнее вежливости.
Ч Я не мог поступить иначе. Понимаешь, это мой последний шанс. Такие эксп
едиции бывают раз в столетие! Я должен хотя бы попробовать. Может быть, пов
езет, бывают же случайные невероятные удачи! Вдруг мне повезет?
Ч Да? Что ж, возможно.
Ч Ты не прав, нельзя больше ждать, больше я так не могу, ты научил меня мног
ому, дал надежду, пять лет я ждал и работал, пять долгих бесконечных лет, и в
от теперь ты против…
Ч Разве я что-нибудь сказал? Я вообще сижу молча. Сижу и слушаю твой детск
ий лепет. Я даже не возражаю.
Ч Разве обязательно возражать? Я же вижу Ч ты против!
Ч Какое это, в конце концов, имеет значение, раз ты уже все решил без меня?

Ч Я должен был хотя бы отдать заявление на участие в этом конкурсе! Я узн
ал об открытии конкурса с опозданием, и у меня не оставалось времени для т
ого, чтобы связаться с тобой. Однако никто не мешает тебе запретить мне по
единок. Ты мой учитель. До начала соревнований еще двое суток. Ты очень спе
шил и успел. Чего же ты ждешь? За что меня упрекаешь?
Ч Я ничего не могу тебе запретить. Особенно теперь. «Каждый человек, стан
овясь самостоятельным, сам принимает решения и сам отвечает за их послед
ствия…»
Это была ритуальная фраза. Фраза прощания. Глебов отрекался от него, и теп
ерь он оставался один. Совершенно один. Роман почувствовал холодное отча
яние и вместе с тем незнакомое раньше упорство. Если нужно заплатить даж
е такую цену Ч он ее заплатит. В конце концов, даже учение КЖИ всегда было
для него только средством.
Холодный ветер, перепрыгнув через ограду парка, помчался вдоль аллеи, не
ся перед собой волну сухих шуршащих листьев, и, не долетев до скамейки нес
кольких метров, бессильно бросил им под ноги пеструю охапку.
Глебов поднялся, повернулся к Роману и посмотрел на него внимательно. Вг
ляделся так, словно хотел надолго запомнить его черты.
Ч Я всегда знал, что рано или поздно это случится. Что ты уйдешь к своим зв
ездам. Но я надеялся, это будет не так быстро и ты, по крайней мере, закончиш
ь курс. У тебя настоящий талант, он встречается слишком редко. Иногда мне д
аже казалось, что в детстве кто-то с тобой занимался, некоторые реакции ок
азались чрезмерно развиты, Есть качества, которые не могут быть врожденн
ыми, их можно достичь только с помощью специальных тренировок.
Ч Почему же я ничего не помню об этом?
Ч После аварии часть твоей памяти оказалась закрытой, психологические
реакции, связанные с этой изолированной областью, ненормально болезнен
ны. Все это напоминает искусно поставленный гипноблок с хорошей защитой
. Проникать в него слишком опасно, я надеялся, что позже, когда ты до конца о
владеешь системой и сможешь полностью контролировать собственную псих
ику, ты сам справишься с этим. Но ты уходишь слишком рано. Я всегда знал, что
ты уйдешь, и все же надеялся на время. После окончания третьего цикла долж
на была измениться вся твоя структура ценностей, само восприятие мира, я
надеялся, что тогда ты переменишь решение…
Ч У меня нет выбора. Следующий конкурс может быть через пять Ч десять ле
т. Мне уже двадцать восемь, возраст стажера не должен превышать тридцати
лет, я могу опоздать навсегда.
Они говорили на разных языках. Каждый о своем.
Ч Да, ты уже очень стар.
Вместо иронии он услышал в голосе учителя непонятную грусть.
Ч А ты знаешь, почему я против? Догадываешься об этом?
Ч Нет.
Ч Это наша последняя встреча, и поэтому я могу сказать тебе все. Решение
принято. Ты выбрал свою дорогу, и мои слова не имеют больше никакого значе
ния.
Роман ощутил в его голосе еще большую грусть-тоску, превосходящую его со
бственную, и ничем не сумел помочь, не нашлось нужных слов, только во рту п
ересохло да предательски запершило в горле.
Ч Дело в том, что тебе нельзя больше проигрывать: каждый человек имеет оп
ределенный лимит неудач. Свой ты уже исчерпал: еще одно поражение Ч и ты у
же не сможешь подняться, не хватит внутренних резервов для организации н
ового рывка. Слишком хорошо я тебя изучил. Ты и сейчас рвешься в бой не от х
орошей жизни. Каждый человек живет внутри отведенной ему судьбой и его с
обственной волей клеточки пространства. Клеточка может быть большой ил
и очень маленькой, Ч учитель показал пальцами, какой может быть клеточк
а жизненного пространства, и продолжил: Ч Люди тоже не одинаковы. Одни ум
ещаются в эту клеточку, уживаются с ней, соизмеряют свои желания с реальн
ым положением вещей. Другие Ч нет. Ты относишься ко вторым. Им всегда труд
нее живется. Я никогда не говорил тебе, почему так важно воспитать ученик
а?
Роман отрицательно покачал головой.
Ч Лет двести назад, когда открыли энергию КЖИ и впервые были приведены в
определенную систему правила овладения этой энергией, делалось много п
опыток запретить ее или, по крайней мере, поставить под контроль правите
льства. Но потом оказалось, что людей, способных овладеть этим искусство
м, меньше одной тысячной процента. И правительство потеряло к нам всякий
интерес. При таком ничтожном количестве само собой должно было получить
ся так, что со временем об энергии КЖИ просто забудут, и ничего не надо зап
рещать Ч достаточно умалчивать.
В общем, эта тактика имела успех, но не полностью. И только благодаря тому,
что к формальным правилам и упражнениям со временем прибавились опреде
ленные моральные обязанности…
Ч Каждый изучивший систему КЖИ обязан в течение своей жизни найти и вос
питать ученика, Ч тихо произнес Роман.
Ч Вот именно Ч «обязан». Но это легко сказать, а где его найдешь, ученика,
если на миллион людей лишь один рождается с врожденной способностью к ов
ладению энергией КЖИ? Да к тому же не подозревает о своих способностях. Мн
е просто повезло… Второго такого случая не будет, и теперь ты понимаешь, к
ак трудно мне терять тебя.
Ч Я не собираюсь никуда уходить. Я могу продолжать учение.
Ч Не можешь. Вернее, не сможешь. Потому что провалишься на конкурсе-поед
инке… Ну-ка, скажи мне основное правило изучающего систему КЖИ?
Ч Обучающийся не должен ни в процессе обучения, ни после овладения осно
вными приемами и силами энергии КЖИ использовать их во вред людям или ка
кому бы то ни было живому существу…
Ч Это одно из самых старых правил, и относится оно не только к нашей сист
еме.
Его открыли еще тибетские мистики, и с тех пор оно присутствовало в больш
инстве философских систем, так или иначе изучавших космическую энергию.
Но из этого правила есть два исключения, о которых я не имел права говорит
ь тебе раньше. Первое из них гласит, что ты можешь использовать приемы сис
темы против живого существа или человека в том случае, если от них исходи
т непосредственная угроза твоей жизни, но только для ликвидации этой угр
озы.
И второе: ты можешь использовать все силы системы против тех, кто пользуе
тся ею во вред жизни. Второе правило, насколько я понимаю, имеет чисто прот
окольное значение. При существующей сложности овладения приемами КЖИ, п
ри ее ничтожной распространенности, да еще учитывая связанный с этим рис
к, вряд ли тебе придется когда-нибудь встретить такого противника, и тем н
е менее, прощаясь с тобой, я был обязан сказать эти последние слова напутс
твия.
Ч Почему ты оставляешь меня в самый сложный момент моей жизни? Ведь в тво
ей власти изменить все, ты же знаешь…
Ч Именно поэтому. У тебя свой путь. Я не имею права вмешиваться. Если сейч
ас тебя остановить, ты никогда этого мне не простишь. Только сам, через гор
ечь поражения или радость победы, ты найдешь свою дорогу, я не зря воспита
л хорошего ученика.
Он встал и пошел по хрустящим листьям, не оглядываясь. Прежде чем Роман по
нял смысл последней фразы, сказанной учителем на прощанье, прежде чем на
ступило само это прощанье, тот уже скрылся за поворотом аллеи, и только ощ
ущение добра и печали осталось рядом с Романом, словно учитель никуда не
уходил, и он знал, что воспоминание об этом останется с ним навсегда.

Глава 4

В восемнадцать двадцать капитан Ивон Ржежич, выполняя просьбу Райкова,б
ыл у дверей операторского зала.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14